Удивительные приключения студентки Васильевой (джен)

Примечания:

Главная метка — каникулы. Да, я знаю: у студентов в июне сессия, поэтому этот рассказ посвящается именно им)

В рассказах часто встречается это «но вдруг». Авторы правы: жизнь так полна внезапностей!

Антон Павлович Чехов. «Смерть чиновника»

В современном мире часто принято разбрасываться разными терминами, имеющими под собой довольно зыбкое основание; именно поэтому до сих пор не вышло из моды такое прекрасное понятие, как «многозадачность», означающее, что человек умеет делать две и более вещи одновременно. Однако, во-первых, понятие многозадачности было придумано не маркетологами двадцать первого века, а еще императором Юлием Цезарем, который умел делать три вещи за раз, а во-вторых, это понятие не распространяется на человека, находящегося в состоянии сна. Впрочем, никто вам не запрещает перед сном выпить, чтобы спать и быть пьяным одновременно⁽¹⁾, но вряд ли подобное сочетание занятий можно назвать многозадачностью.

В конечном счёте, к чему было сказано так много слов? А к тому, что Васильева Алёна Сергеевна в течение уже длительного периода времени спала. Не стоило бы на этом заострять такого большого внимания, как это делаем мы, ведь сон суть есть вполне привычное состояние человека, но были два обстоятельства, которые заставляли задуматься над создавшимся положением. Первое обстоятельство заключалось в том, что Алёна была студенткой второго курса. Ничего необычного, согласитесь, — мало ли в России-матушке студентов-второкурсников? А вот второе обстоятельство было куда более интересным: через два дня у Алёны начиналась сессия, к которой она, естественно, не готовилась, так как делать это, лёжа в любимой кровати и видя уже седьмой сон, не представлялось возможным. То есть, собственно говоря, даже если бы Алёна и имела такой навык, как «многозадачность», его применение осложнилось бы тем, что она сейчас спит.

Вот только сессия приближалась медленно, но неумолимо, а Алёна, по традиции большей части господ студентов, имела обыкновение учить теорию прямо перед экзаменом. И опять же, возвращаясь к тому, с чего мы начали: не обладая таким талантом, как «многозадачность», Алёна, валяясь в постели, сильно рисковала, так как невыученные вовремя билеты могли напомнить о себе в самый неподходящий для этого момент — то есть прямо на экзамене. К сожалению, Алёну это нисколько не волновало, поскольку во сне человек имеет свойство быть спокойным как удав.

И мы непременно должны признаться, что она спала бы и дальше, если бы не случилось вдруг одно прелюбопытное, никем нежданное и весьма несвоевременное «но». Это самое «но» сначала погремело на кухне, потом со скрежетом, достойным преисподней, передвинуло стул, ну а после, в завершение своего концерта, свалило что-то с книжной полки. В конце концов Алёна с трудом проснулась, слегка приоткрыла глаза, увидела, что электронные часы весело мигнули и показали «8:58», и недовольно стянула с себя одеяло.

— Слышь, котяра! — проорала Алёна, прекрасно помня, что в квартире, кроме неё, есть только кот. — Ты вообще там обнаглел? Может, тебя для профилактики сегодня не кормить?

После этого в доме неожиданно наступила полная тишина, прерываемая только чириканьем птиц. Не слышно было ни возившегося кота, ни соседского телевизора, ни даже криков детей за окном. Алёна, благодарно вздохнув, собралась было уже снова продолжать спать, но тут из кухни послышалось деликатное покашливание, которое практически сразу стихло.

— Прощу прощения, сударыня, но мы не знали, что здесь, кроме нас, есть ещё кто-то… — кротко произнес незнакомый мужской голос, после чего Алёна, только что коснувшаяся головой подушки, резко вскочила и прислушалась.

Сначала она подумала, что заговорил уже окончательно обнаглевший кот, но затем осознала, что коты не говорят, а это означало только одно: в её квартиру кто-то бессовестно пробрался! Более того, этот кто-то смел с ней разговаривать и, не боясь, показывал своё присутствие. Алёна, внезапно прозрев, вскочила с кровати, чуть ли не с ноги открыла дверь и пулей вылетела на кухню, чтобы наконец понять, что за чертовщина здесь происходит.

А через несколько мгновений она уже стояла на кухне, встречаясь взглядами с пятью совершенно незнакомыми ей людьми, одетыми как минимум не по современной моде, которые, увидев её, вдруг стремительно отвели глаза. Единственная женщина среди этих пятерых брезгливо наморщила нос, осмотрев Алёну с ног до головы, и сделала недовольный жест рукой.

— Что за бесстыдство! — с тихой яростью в голосе сказала она. — Как вы смеете появляться не то что передо мной, а перед мужчинами в таком виде?! Вы понимаете, в какое положение вы себя этим ставите?

Алёна, начав понимать, в чём, собственно, состоит дело, аккуратно посмотрела вниз и увидела, что всё её одеяние составляет сорочка гораздо выше колена. Это её, конечно же, не смущало — мало ли в чём она по дому ходит, и людей, которые проникли в её квартиру, это ни разу не касается — но, по-видимому, незнакомцы были по этому поводу несколько иного мнения. Алёна набрала в грудь побольше воздуха и собиралась с духом, чтобы высказать этим «господам» всё, что она о них думает.

— Первое: извините меня, конечно, но в последнюю очередь у вас я хотела спрашивать, во что мне нужно одеваться, — начала она вполне недружелюбно. — Второе: я вас абсолютно не знаю, и меня очень интересует вопрос, как вы сюда попали. Третье: кто вы, блин, такие? И, наконец, четвёртое: где мой кот?

На несколько долгих мгновений установилась пауза, за которую Алёна успела рассмотреть своих гостей. Женщина, которая вступила с ней в диалог, была дамой лет за сорок, уже с морщинками на лице, явно с не самым простым характером и с непоколебимыми моральными устоями. Остальные четверо были мужчинами; двое в военной форме странного покроя, оба блондина, один постарше, другой помладше. У того, что постарше, был отличный черный мундир, но вместо штанов имелись прекрасные обтягивающие белоснежные леггинсы; у младшего хотя бы были штаны в тон мундиру, но это нисколько не объясняло того, почему форма у него чёрная, когда во всей российской армии она зелёная или на крайняк синяя. Оставшиеся два товарища имели вид весьма жалкий, представляя собой двух молодых людей в хорошо потрепанной жизнью одежде и с вытянувшимися от удивления лицами. В общем, выглядела эта пятерка лучших, на вкус обывателя, к которым причисляла себя Алёна, максимально странно и совсем не так, как полагается выглядеть уважающим себя взломщикам квартир.

— Да как вы смеете! — чуть ли не прокричала женщина за сорок, которая за эту продолжительную паузу успела сначала побагроветь, потом страшно побелеть и снова побагроветь. — Как вы смеете так с нами разговаривать? Кто вы вообще такая, чтобы говорить таким образом? — женщина повернулась к сопровождавшим её мужчинам. — Мне кажется, господа, что нам следует позвать сюда жандармов для того, чтобы они… поскорее разобрались с этим! — безапелляционно произнесла она.

— Жандармов? — Алёна, стараясь не концентрироваться на том, что её обозвали местоимением «это», подключила все свои знания, чтобы вспомнить, кто это такие, и память услужливо ей подкинула образ французских жандармов из второсортных детективов. — Ментов, что ли? Ну, если вы настаиваете, можем вызвать и их, но это большой вопрос, кому они поверят больше: вам, мне или никому. Тем более, что сейчас лето, жара, так что ехать они к нам будут часа два, не меньше. А теперь, когда вы прокричались, я требую объяснений — кто вы и что вы забыли в моей квартире?

Женщина от возмущения даже не нашлась, что на это ответить, а четверо мужчин, переглянувшись между собой, что-то быстро смекнули и решили действовать самостоятельно и без помощи полицейских. Поэтому через мгновение рядом с Алёной уже стоял белобрысый мужчина постарше, деликатно улыбался и обдумывал то, что он сейчас ей скажет.

— Простите, сударыня, не имею чести знать, как вас зовут…

— Алёна, — хамовато отозвалась Алёна, вполне обоснованно считая, что имеет на это полное право.

— Алёна… — мужчина помолчал немного, потом виновато улыбнулся и спросил: — А как вас по отчеству, сударыня?

— Просто Алёна. Если вы меня будете называть по имени-отчеству, я буду чувствовать себя старухой.

Женщина за сорок приняла эту реплику на свой счёт, а мужчина, немного помявшись, что-то обдумал и согласно кивнул.

— Хорошо… Алёна. Позвольте мне вам всё объяснить, по крайней мере то, сударыня, что я знаю сам. Меня зовут Александр Павлович Романов… — мужчина сделал паузу, надеясь, что его имя Алёне что-нибудь скажет, но оно ей не сказало ровным счётом ничего. — Я — Император Всероссийский Александр I, — в конце концов выдал он. Алёна в ответ громко и отчего-то очень презрительно фыркнула.

— Тогда спешу вас уведомить, что вы умерли двести лет назад, сударь, — сказала Алёна и, кажется, начала понимать, в чём дело; это были какие-то странные косплееры, которые с какого-то перепуга ворвались к ней в дом и всё никак не могут осознать, кто они такие на самом деле.

Ладно, пожалуй, она поспешила с тем, что полицию вызывать не надо: ей бы их поскорее выставить из квартиры, потому что завтрак сам себя не съест и билеты сами себя не выучат. Она начала переступать с ноги на ногу, ожидая, что проблема исчезнет как-нибудь сама собой, но проблема не исчезала, а только удивлённо рассматривала её и размышляла о собственной адекватности.

— Какой же сейчас год, сударыня? — решил таки уточнить «император», с ужасом осознавая что-то страшное.

— Две тысячи двадцать четвёртый, господа, — злорадно и с явным сарказмом ответила Алёна, намеренно передразнивая речь таинственных незнакомцев. — А теперь я предоставляю вам честный и демократический выбор: или вы выметаетесь из моей квартиры, или мы всё-таки дозваниваемся до полицейского участка и вас забирают люди в форме. У вас минута. Время делает тик-так, так что прошу вас поспешить с решением.

— Мне кажется, что вы слишком скептически относитесь к моим словам, сударыня, — с лёгкой обидой ответил лже-Александр I. — Если вы хотите удостовериться в моей личности, то скажите, каких доказательств вы требуете, и тогда я смогу хоть как-то возразить вам. Сейчас же мне это представляется мало возможным.

Алёна задумалась: что такого может рассказать ей недокосплеер, чтобы она поверила, что он — Император Всероссийский? Разве что документы показать… Хотя какие у императоров документы? Да и вообще — она же их выгнать хотела… Правда, удержаться от того, чтобы поважничать, было невозможно, поэтому Алёна оглядела пространство вокруг на предмет смартфона, нашла его на кухонном столе и забила в поисковике «александр первый», на что Интернет ей отдал в распоряжение вагон и маленькую тележку разной ненужной информации. Портретное сходство с оригиналом было очевидным: она даже нашла картину, где император, восседая на коне, был одет почти что так же, как и сейчас перед ней. И ещё было очевидно, что об Александре I много знают только двое: он сам и всемогущий Яндекс. А раз так, то и устроить этому господину внеочередную проверку большого труда не составляло.

— Если вы уж так настаивате, то специально для вас блицопрос, — испытуемый, не поняв значения последнего слова, с опаской кивнул, и Алёна продолжила. — Значит так: я быстро спрашиваю — вы быстро отвечаете. Итак, вопрос номер один. Дата и место вашего рождения.

— Двенадцатое декабря тысяча семьсот семьдесят седьмого года, Зимний дворец, — кандидат в императоры заметно смутился и сказал: — Кажется, это все знают, Алёна…

— У вас, может быть, и все. А у нас процентов пятьдесят даже не вспомнит, кто вы такой. Но это только так, для разминочки. Вопрос номер два. Когда вступили на престол, господин император?

— Двенадцатого марта тысяча восемьсот первого года, — лже-Александр I замялся, и за это время Алёна успела прочитать, что император взошел на престол после убийства своего батюшки, прямо в тот же день. Она мысленно усмехнулась, подумав о его дальновидности, улыбаться вживую, правда, не рискнула и стала читать дальше.

— Эм-м… Вопрос номер три. Кто входил в негласный комитет? — спросила Алёна, ожидая, что на этом вопросе её собеседник уж точно посыпется, потому как лично она узнала о существовании этого комитета только сейчас.

— Граф Павел Александрович Строганов, граф Виктор Павлович Кочубей, князь Адам Чарторыйский и граф Николай Николаевич Новосильцев, — без запинки ответил ей «император», и Алёна уже начала сомневаться в том, что он всего лишь косплеер. А царь-то, по ходу, настоящим сейчас окажется… Алёна отлючила телефон и посмотрела в глаза Александру Павловичу.

— А теперь последнее и самое важное: как и с кем вы сюда попали?

— Наконец-то мы перешли к сути вопроса! — возрадовался новоявленный император. — Сначала позвольте вам представить Александру Фёдоровну Романову, императрицу и жену Николая II, юнкера Алексея Григорьевича Евдокимова и двух студентов, Родиона Романовича Раскольникова и Дмитрия Прокофьевича Разумихина. Мы успели познакомиться, пока вы спали… Что же касается моего появления здесь, то я об этом знаю не больше вас: я, кажется, уснул в этот момент, а проснулся тогда, когда почувствовал, что сплю я на полу, а не на кровати. Это всё, что я могу вас сказать, сударыня, по интересующему вас вопросу.

Алёна мученически перевела глаза наверх, понимая, что от гостей ей не отвертеться, потом вспомнила, что рядом есть ещё два студента, и с надеждой в голосе спросила:

— А вы на каком факультете учитесь, товарищи студенты?

— На юридическом, — ответил один из них, про которого было известно, что зовут его Дмитрий Разумихин. — Простите, сударыня, но как-то, что мы учимся на юридическом факультете, связано с…

— Ну да, ясное дело, что не на химфаке, — перебила его Алёна и немедленно сникла, осознав, что даже билеты к сессии ей придётся учить в такой весёлой компании, состоящей из юристов, императриц и военных, и настроение, и так бывшее никаким, упало куда-то под плинтус. — Мне кажется, мои друзья скажут, что у меня кукуха улетела в дверь, но так уж и быть, оставайтесь здесь… но только на время, — поспешила уточнить Алёна. — И ещё кое-что: я тут к сессии готовлюсь, так что большая просьба мне не мешать. Очень большая. Прям очень. А сейчас вопрос на повестке дня: вы кофе больше любите или чай? И да: то, что вы здесь, не значит, что я вам поверила; просто мне сейчас некогда с вами разбираться.

— Пожалуй, мы от чая не откажемся, — ответил ей Дмитрий Разумихин. — А вот что касается того, верить нам или нет, то мы и сами не разобрались, как тут и чего… А если это и вправду будущее… то тогда у нас, мне кажется, будет время разобраться с этим поподробнее.

— Будет, будет, — успокаивая скорее себя, сказала Алёна. — А сейчас попьём чай — и сидим максимально тихо, пока я готовлюсь…

— И не забудьте переодеться! — вставила свои пять копеек Александра Фёдоровна, жена Николая II, и Алёне ничего не оставалось делать, как согласно кивнуть.

До сессии оставалось всего лишь два дня…

1) Цитата из «Пиратов Карибского моря»

Вернуться к тексту