Под сенью крыльев (джен)

Нас отпели рассветы

И закаты отпели нас

Группа «Ария»,

«Атака Мертвецов»

Когда изо рта Яхико пошла темной струей кровь, время словно остановилось.

Конан понимала, что это значит, но находилась будто в тумане. И в нем видела перед собой лишь светлые глаза Яхико. Сначала взгляд его был ясным, теплым, немного подернутым дымкой боли. Потом глаза немного прикрылись, а в следующее мгновение в них не осталось ничего, кроме чистого страдания. Наконец, глаза его, так ею любимые, навсегда застыли.

Чей-то крик раздался совсем близко. Кто-то тяжело упал.

Кажется, лишь через тысячи мгновений вечности до нее дошло, что это она, она нечеловечески кричит, распятая внезапным ошеломляющим горем.

В ту же секунду, как Конан осознала это, белесая тьма отпустила ее из своих когтей и позволила вдохнуть полной грудью. Она заторможенно обвела взглядом поле битвы и медленно разжала пальцы: в отчаянии она сжимала землю под своими ногами.

Нагато, в слепящей ярости раскидывал ниндзя Конохи и Аме словно надоевшие игрушки. Эта внезапная сила, которая должна была бы удивить ее, однако, совершенно не тронула. Какая разница откуда, если Яхико будет отмщен?

Конан подняла остекленевшие глаза и встретилась взглядом с Нагато. Холодно, холодно и темно от ненависти было в глубине его черного зрачка, вокруг которого рябью волновалось фиолетовое море, наполненное щедрой ложкой горечи. Они дружили слишком давно, чтобы это оставалось незамеченным и забытым, как в дни беззаботного отрочества, что они провели в доме у широкой Тарьи. О Тарья!

Как же они были счастливы на твоих берегах, как юны и чисты! Кажется, что прошли столетия с тех пор, как они покинули дом на ее берегах, но по правде, прошло лишь два года. Тогда Нагато улыбался доверчиво и восторженно, с мечтательным видом слушая их планы на будущее. Не как сейчас.

Внезапно Конан охватила ярость — они заставили Нагато пройти через это, заставили быть свидетелем смерти друга, оставили на его сердце такую огромную дыру, что ее не затянут даже все слизняки леса Шиккоцу. Она поднялась. Дождь лил сплошным потоком с потемневших от гнева небес, заставляя кровь впитываться в землю, в корни деревьев, нестись ручейком к ближайшему водоему.

Да, этой земле было не впервой принимать в себя дары человеческого кровопролития, и она принимала их охотно, точно оголодавший зверь. Раньше Конан бы отказалась, не посмела перерезать тонкую, легко вьющуюся нить человеческой жизни. Время, однако, всегда брало свое, и каждый, кто звал себя шиноби, рано или поздно становился убийцей.

Конан пошатываясь шла к Нагато и Яхико. Волосы облепили холодными щупальцами мокрое бледное лицо, под сломанные ногти забилась грязь. На поле бойни она встретила лишь одного полуживого ниндзя Листа, который мучительно умирал от огромной раны в животе. Сил у него оставалось ровно столько, чтобы сучить руками в попытке подняться. Однако скрюченные руки его хватали только бесполезную стылую землю. Глаза умирающего упрямо смотрели только на кунай, лежащий неподалеку. Конан холодно, страшно усмехнулась. Конечно, она его враг даже сейчас. Не будет мира. С этими мыслями она подняла кунай и, присев на корточки возле мужчины, перерезала его горло от уха и до уха.

В этот раз ее рука не дрогнула.