Крест моего стыда (гет)

Клэй Кэллоуэй стоял перед опущенным занавесом с гитарой наперевес. Ткань глушила звуки толпы с другой стороны, но лев все равно понимал, насколько там шумно. И среди ровного, звонкого гула раздавались отчетливые крики «Кэллоуэй! Кэллоуэй!». Зрители ждали, и занавес вот-вот должен был быть поднят.

Справа раздался нежный голос львицы Руби, стоящей у запасного выхода со сцены:

— Волнуешься, здоровяк?

Лев с темно-русой гривой повернул голову в ее сторону, и его суровая морда сошлась в искренней, доброй улыбке:

— Не будь тебя — волновался бы. Но пока ты рядом — любые горы мне по плечу!

Занавес поднялся — и ревущая толпа приветствовала своего кумира, всемирно известную звезду львиного рока Клэя Кэллоуэя.

Клэй жил музыкой на сцене. В такие моменты он даже не смотрел на свою гитару — ловкие, натренированные пальцы и так знали, где им быть, а медиатор касался нужных струн. Зрители для него превращались в однородную массу, в которой отдельные звери с трудом различались, а музыка, казалось, заставляла его словно находиться в воздухе, не касаясь сцены. И лишь одно существо в тот момент имело для него значение — Руби, его единственная и неповторимая львица, которая и давала ему силы идти на каждый концерт, как на первый.

Хотя сама Руби никогда не выходила на сцену вместе с Клэем, она всегда была рядом за кулисами, где ее мог видеть только сам лев. И очень часто, выступая на сцене и исполняя очередную песню, Клэй поворачивался к ней, и в такие моменты играл лишь для нее одной, игнорируя зал. Но зрители никогда не были огорчены этим — все прекрасно знали о Руби, даже не видя ее за сценой, и все прекрасно понимали, для КОГО в такие моменты играет Клэй.

Сидя в гримерной в перерыве между актами, Клэй снял красную кожаную куртку, чувствуя, как Руби кладет ему лапы на плечи, а над ушами раздается ее голос:

— Смотри, Кэлли, у тебя снова распушилась грива!

Глядя при этом в зеркало, лев задорно смеялся хриплым голосом:

— С чего бы это, интересно? Неужели мне так нравится моя музыка? Или может… это из-за тебя, Руби?

Львица притворно погрозила пальцем:

— Ты постоянно так говоришь!

— И имею полное право. Пока у меня есть ты, я буду всегда с пушистой гривой, любимая!

* * *

Они познакомились совершенно случайно. Тогда Клэй Кэллоуэй еще не стал всемирно известным рок-музыкантом — он всего лишь играл в любительской рок-группе колледжа, и о его творчестве знали лишь в стенах учебного заведения — да и то не все. Музыка уже тогда была для льва смыслом жизни, но ему как будто не хватало какой-то малой детали, чтобы его страсть получила новое развитие.

Учеба привлекала Клэя в меньшей степени, и по многим предметам у него были очень средние баллы, достаточные лишь для того, чтобы не быть исключенным из колледжа. Разумеется, при таком отношении к обучению молодой лев-рокер неизбежно сталкивался с «хвостами» и различными несданными семинарами и практическими занятиями.

Опаздывая на один из зачетов, молодой лев, слишком глубоко погрузившись в свои мысли, не заметил, как столкнулся с одной из студенток. Из-за своих габаритов лев бы и не почувствовал это, но недовольный голос снизу вернул его к реальности:

— Смотрел бы, куда идешь, здоровяк!

Опустив глаза, лев потратил лишь секунду, чтобы понять, кто пострадал по его вине — и этого оказалось достаточно, чтобы он бесповоротно влюбился в прекрасные карие глаза милой молодой львицы.

Заметив, как изменился взгляд льва, львица усмехнулась:

— Челюсть подбери, здоровяк, и лучше помоги встать.

Клэй тут же бросился помогать, бормоча глупые и неловкие извинения, уверяя львицу в том, что он задумался и сделал все совершенно случайно. И весь его поток нелепых извинений был прерван одним вопросом:

— Ты же Клэй, не так ли?

Лев смог лишь кивнуть. Львица впервые слегка улыбнулась:

— Значит, я верно подумала. Я Руби. Бывала на концертах вашей рок-группы, когда вы выступали на сцене в актовом зале колледжа. Неплохо играешь, правда, немного зажато, словно по учебнику.

Наверняка морда Клэя выглядела очень комично, от чего Руби снова заразительно рассмеялась, уходя вглубь коридора:

— Так, мне лучше уйти, а то еще немного — и ты точно мне в любви признаешься прямо в коридоре! Я приду на ваш следующий концерт. Хочешь со мной познакомиться — найди меня взглядом в зрительном зале!

* * *

Клэя словно подменили после этого. Образ прекрасной львицы занимал все его сознание, и все репетиции после этого превратились для льва в пытку — из-за Руби он путал простейшие аккорды и нещадно фальшивил, на что обратили внимание его товарищи по группе:

— Кэл, ты никогда так раньше не играл. Что с тобой?

Опустив плечи, Клэй поставил гитару рядом со стулом:

— Простите, парни. Я знаю, что нам играть завтра, но я влюбился по уши в львицу, которую видел лишь один раз. Пытаюсь сосредоточиться на игре — и думаю о ней. Пальцы не слушаются, мышцы расслабляются — и я даже свое имя вспомнить не могу.

Басист Гревз, бурый медведь, тоже поставил гитару:

— Серьезное дело, Кэл. Ты знаешь ее имя хотя бы?

— Да, ее зовут Руби.

Клавишник Сет, худой и долговязый койот, задумчиво посмотрел на синтезатор:

— Руби. Руби… кажется, я понял, о ком ты. На параллельном курсе в группе 3-17 учится Руби Дайсон. Она лишь недавно перевелась в наш колледж, до этого училась в Грейстоуне, пока не переехала в Радшор-Сити. Мне мой друг рассказывал, он как раз в этой группе учится.

Барабанщик Кеннет, полноватый лис, положив палочки, обратился к Клэю:

— Кэл, я понимаю тебя. Я сам влюблен по уши в Дейзи Кристал с четвертого курса, но она даже не смотрит на меня. Давай попробуем сыграть. Завтра у нас концерт. Я не знаю, как помочь тебе, дружище, но постоянно думая о ней, ты лучше не сделаешь. Представь, что она слышит тебя, и то, что ты играешь сейчас, ты играешь для нее. Сможешь?

Подумав, Клэй кивнул, после чего все вернулись к инструментам и продолжили репетицию. На удивление, совет Кеннета оказался действенным — представив Руби как своего слушателя, лев снова вернулся к привычному для себя ритму, и больше не путался в струнах и не фальшивил.

* * *

Руби сдержала свое слово и пришла на концерт. Актовый зал колледжа вмещал несколько сотен зверей, и Клэй с замиранием сердца по несколько раз сканировал все места перед сценой, выискивая Руби — пока после долгих поисков не нашел ее. Похоже, львица поняла, что Клэй нашел ее взглядом, поприветствовав его взмахом ладони.

В дальнейшем лев, играя очередное отделение, концентрировался взглядом исключительно на Руби, и вложил в свою игру все свое умение и мастерство, игнорируя всех остальных зрителей.

Так как Клэй был и лид-вокалистом, ему ничего не стоило обращать все тексты песен исключительно львице, занявшей место примерно по центру. Лишь в тот момент Клэй, наконец-то, смог отбросить в сторону последнее препятствие, которое так давно мешало ему играть в полную силу.

* * *

Уже после концерта Клэй, провожая Руби до кампуса, взахлеб благодарил ее за то, что она пришла на концерт и помогла ему так вдохновенно сыграть. Львица лишь улыбалась в ответ, пока они не дошли до дверей общежития. Там Руби остановилась посреди дороги и ткнула когтистым пальцем в грудь Кэллоуэя:

— Так, здоровяк, ты до сих пор торчишь мне за то, что сбил меня в коридоре. Завтра в час в университетском кафетерии. Опоздаешь — больше не взгляну в твою сторону!

Мило улыбнувшись, Руби ткнулась головой в гриву Клэя, после чего исчезла за дверями, а лев, подняв голову и посмотрев на свое отражение в оконном стекле, понял, что его грива распушилась.