Церцея Кеосса. Проклятие этого мира (гет)

Примечания:

История не претендует на историческую или научную достоверность. Все совпадения случайны

Около 3000 лет до нашей эры

Император ацтекского племени обвел суровым взглядом белые колонны, обрамляющие бассейн с когда-то кристально чистой водой. Уже много недель как воды в нем помутнели и затянулись зеленоватой тиной. Его не могли очистить ни слуги, ни причудливые рыбки с красно-серебристой чешуей, некогда справлявшиеся с этой задачей. Одна за одной они всплывали брюшком кверху, добавляя бассейну смрада.

Император Кео́сс видел в этом предзнаменование — близился конец существования его могущественной цивилизации. Черноволосый смуглый мужчина прошелся вдоль бассейна. В нем должны были плескаться его дети. Но жена — красавица с гипнотизирующими изгибами тела — вот уже три года не могла понести ребенка.

Кеосс стремительно спустился по каменным ступеням и пересек некогда зеленый сад с плодовитыми деревьями и кустарникам. Он чах вместе с бассейном. Сколько слуги не поливали растения, земля сохла и покрывалась трещинами, плоды скукоживались, иссыхая изнутри, а листья желтели и обращались в прах.

Сама природа кричала императору о грядущей гибели его племени, разросшегося на несколько городов и затерянного от врагов в непроходимых джунглях.

Мужчина откинул тяжелый полог и без приглашения вошел в обиталище Провидца. Крошечную комнату без окон и с минимальными удобствами — как того пожелал сам Провидец — заволокло дурманящим дымом. Кеоссу стало трудно дышать. Он не выносил, когда Провидец жег свои травы и свечи. Но иначе на того не могло снизойти озарение. Лишь через густой дым он мог узреть туманное будущее и открыть его императору.

— Император, — прохрипел низкорослый мужчина.

Его лицо было испещрено глубокими морщинами, а волосы стали совсем белыми из-за седины. Провидец был в два раза моложе императора, но из-за своих странствий в будущее и разговоров с духами он выглядел гораздо старше своих лет. Как он утверждал — за эту связь приходилось расплачиваться целыми годами жизни. Кеосс ценил преданность своего Провидца и готов был даровать тому почетную гробницу, раз при жизни тот не брал с императора ни монет, ни золота, ни наложниц.

— Ты что-нибудь увидел? — нервно, с трепыхающимся от волнения сердцем, спросил Кеосс.

— Да, мой император.

— Что? — потребовал ответа император Кеосс. — Что губит мое племя?

— Я вижу… Я вижу, что ваша жена погубит всю жизнь… Не только на этой земле, но и на дальней. Той, что еще не изведана нами.

Мужчина нахмурился, стараясь задержать дыхание. От дыма, окутавшего комнатушку, начинала кружиться голова.

— Церце́я… — вымолвил он на одном дыхании.

— Церцея, — вторил ему Провидец. — Вас не удивляло, что она не может даровать вам наследников? Ее чрево отравлено, в нем не может зародиться жизнь. Вас не удивляло, что ее служанки умирали от болезней или погибали при загадочных обстоятельствах? Вас не удивляло, когда сад, который вы подарили ей, начал давать отравленные плоды?

Император мотнул головой, отрезвляя разум. Все странности, о которых молвил Провидец, не раз заставляли его задуматься о своей жене. Но когда он видел Церцею — ее лисьи глаза, проникновенный тяжелый взгляд, полные сочные губы и тело, щедро украшенное золотыми украшениями с драгоценными камнями — мужчина впадал в транс и словно загипнотизированный соглашался во всем с женой, разделяя ее мнение по каждому поднятому вопросу. Он верил и доверял ей. Церцея была для императора главным трофеем, который он сумел завоевать.

— Церцея моя жена, — твердо произнес Кеосс. — Не в ее интересах устроить гибель цивилизации, которой правит ее муж — а значит, и она сама.

Провидец закашлялся, скрывая от императора кровь, которую он отхаркивал с тех самых пор, как бассейн затянуло тиной, а сад начал чахнуть.

— Мой император, я ясно вижу конец всему живому. В этом виновна ваша жена и ее украшения.

— Украшения? — свел брови к переносице Кеосс. На мгновение ему показалось, что Провидец выжил из ума. — Как украшения, дарованные мной же, могут убить целое племя, уничтожить города и саму жизнь на земле?

— Церцея могущественна и всесокрушающа. Ее величие в несколько крат превышает ваше.

Император уязвленно поморщился. Несмотря на всецелую любовь к жене, он не мог вынести того, чтобы кто-то был сильнее и мощнее его самого. Кеосс отступил на два шага, кое-как сдерживая порыв выйти из этого места, полного угара, духов и неведомой ему мочи.

— Что я должен сделать, чтобы предотвратить забвение моего племени? — пробормотал мужчина, сглатывая и увлажняя дерущее от дыма горло. Он был буквально опьянен.

Через пелену омута до него донесся далекий голос Провидца:

— Империя или Церцея?

— Империя, — не задумываясь ответил Кеосс.

Если жена была способна лишить его власти над народом и стереть существование всего живого, то зачем ему рядом эта красивая, но коварная женщина?

— Мой император, вы немедля должны принести Церцею в жертву, пока она не погубила всех нас.

* * *

Император Кеосс, взяв жену за руку, ввел ее в богато украшенное помещение. По коже Церцеи пробежали мурашки — там, куда привел ее муж, было холодно, несмотря на десятки зажженных свечей. Она их не видела из-за шелковой повязки на глазах, но ощущала по запаху гари и плавленного воска. Губы девушки дрогнули в улыбке:

— Мы пришли?

— Да, моя любовь, — хрипло отозвался Кеосс, снимая с жены повязку.

Когда та упала на каменный пол, девушка не смогла сдержать восхищенного вздоха. Отблески золота и разноцветье драгоценных камней всегда манили ее. Церцея не сразу обратила внимание на саркофаг. Ее изящная бровь вздернулась от удивления:

— Мы в гробнице?

Сердце императора сжалось. Эта была та самая гробница, обещанная Провидцу. Другой столь же богатой было не найти, не считая императорского склепа. Его жена была достойна уйти в последний путь в столь любимом ею золоте. А для Провидца уже начали строить новую гробницу.

— Да, моя любовь, — повторил Кеосс, отдавая знак воинам, стоявшим за их спинами.

— Ты даруешь мне гробницу? — счастливо улыбнулась Церцея. — Моя любовь, мой император, для меня будет честью быть захороненной здесь, когда придет время.

Мужчина, не скрывая вины во взгляде, произнес, с утешением касаясь гладкой кожи жены в последний раз:

— Время пришло, Церцея.

Девушка дернулась, когда ледяные руки воинов коснулись ее и потащили к открытому саркофагу. Вырываясь, она прокричала, негодуя:

— Что это значит? Кеосс?!

Император не мог смотреть на то, как его любовь насильно укладывали в саркофаг. Несколько пар рук удерживали вырывающуюся девушку, пока другие воины задвигали тяжелую крышку, украшенную золотыми амулетами и высеченными заклинаниями, которые должны были сдержать гнев Церцеи.

— Мне жаль, но это необходимо во имя Империи, — проговорил Кеосс, добавляя голосу жесткости.

Саркофаг был почти закрыт. Оставалось лишь небольшое пространство. Крики горячо любимой жены стали более гулкими:

— Я проклинаю тебя, император Кеосс! Я проклинаю всех на этой земле! Я прокли…

Голос Церцеи стих, когда воины полностью накрыли саркофаг крышкой. Оставалось скрепить его золотыми листами, чтобы пленница — еще живая — не смогла выбраться. Император сомневался, что в такой хрупкой девушке нашлась бы сила сдвинуть крышку изнутри, но его пугало предзнаменование Провидца. И он готов был замуровать невесту в гробнице, чтобы ее проклятье никогда не нашло из него выход.

* * *

Император не находил себе места, всю ночь меря шагами опустевшие без жены покои. Он несколько раз намеревался отдать воинами приказ вызволить жену из плена гробницы, но каждый раз останавливался, не доходя до двери. Кеосс успокаивали себя тем, что без воздуха Церцея была уже мертва, а это значило, что пути назад не было.

Когда солнечные лучи коснулись города, слуги доложили ему, что вода в бассейне снова стала чистой и прозрачной, а в сад словно вдохнули жизнь. Даже плоды за одну ночь налились соком. Император выдохнул — он принял верное решение. Кеосс вышел из дворца, чтобы лично полюбоваться своими владениями. Но недолго длилась его радость. Среди плодовых деревьев ему встретился напуганный астролог, несущий дурную весть.

— Император, смею оповестить вас — этой ночью в небе появилось опасное явление. Оно далеко от нас, очень далеко. Но оно движется и способно приблизиться.

Кеосс нахмурился:

— Что за явление?

— Кара небесная, мой император. Мощное тело, обрамленное затейливыми… украшениями.

— Украшениями?

— Если мои предположения верны, это гигантский камень, путь которого сопровождают, так называемые, каменные украшения, имеющие четкий рисунок и траекторию. Я прозвал их браслетом, ожерельем и диадемой.

Император вскинул голову, всматриваясь в ясное небо. Его глаза слепило солнце, но он не смел зажмуриться и только прошептал:

— Церцея… Что я наделал… Я превратил тебя в камень.

Отныне астероид, бороздящий космическое пространство, носил название Церцея Кеосса. Жена императора, что погубил ее.

Примечания:

Визуализацию героев можно найти в тг-канале, а также там появляются арт-, фото- и эмодзи-спойлеры к новым главам и историям, а также мемы, новости и анонсы https://t.me/Neklit_FB