Снятся ли ситхи маленьким джедаям? (джен)

— Папа! Папочка! — испуганно позвал маленький мальчик. — Папа, ну же!

Через несколько секунд дверь детской открылась, и к кроватке подбежал высокий мускулистый мужчина. Он присел рядом и обнял малыша, который отчаянно к нему потянулся.

— Тссс, все хорошо, Люк. Все хорошо, мой маленький. Папа здесь, — Энакин начал убаюкивать все еще дрожащего мальчика, нежно его лаская, прижимая к груди и прогоняя исходящий от его хрупкой фигурки страх.

— Опять он, папа! Он за мной гнался, и я упал... а потом он поднял свой красный меч и направил мне прямо в лицо. Он хотел мне сделать больно!

Энакин осыпал белокурую голову поцелуями и покрепче прижал ее к сердцу.

— Никто не сделает тебе больно, Люк. Никто! Мы с мамой не позволим.

Люк вцепился в светлую рубашку отца, уткнувшись в нее лицом.

— Но пап, он всегда в моих снах! В этой страшной маске и... и... так дышит... это...

— Это всего лишь кошмар, — в очередной раз объяснил Энакин. — Всем снятся кошмары. Это ужасные призраки и тени, которые исчезают, стоит только открыть глаза. Они не могут нам навредить. Только если мы сами позволим кошмару завладеть нами, — молодой человек наклонился и большим пальцем вытер слезы на щеках сына.

— Точно? — большие голубые глаза Люка в темноте искали того ободрения, которое мог дать только папа. Энакин встретился взглядом с сыном и пообещал ему целый безопасный мир, отраженный в собственных голубых глазах.

— Точно, — он наклонился и поцеловал Люка в веки. — Засыпай, пока мы сестренку не разбудили, — он с улыбкой кивнул в сторону соседней кровати.

Энакин уложил сына в постель и снова прижал к себе.

— Папочка, — прошептал Люк.

— Что?

— Посиди со мной, пока я не усну? Пожалуйста? — крошечная рука высунулась из-под одеяла, ища его руку. Энакин взял ручку в свою и опустился на колени возле кроватки.

— Сколько захочешь, малыш, — он поднес детскую руку к губам и поцеловал ее. Пальцы другой руки успокаивающе-ласково поглаживали мягкие пряди волос.

— Я люблю тебя, папочка, — тихо выдохнул Люк.

— И я тебя люблю, мой маленький ангел, — сердце Энакина ёкнуло, а взор затуманился. Стоило детям сказать, как они его любят, и что-то внутри Энакина каждый раз отдавалось болью; будто какая-то часть его существа считала, что он не заслуживает этой любви. Отбросив эту бредовую мысль, он наклонился еще ниже, касаясь носом носика Люка. Они потерлись ими, и прием подействовал: мальчик не удержался и начал хихикать, как это и бывало всякий раз, когда они играли в эту секретную игру.

Уже через несколько минут Люк заснул. Энакин же задержался рядом с ним, следя, как бы кошмары не вернулись к сыну. По мысленной связи отец послал малышу любовь и поддержку, а затем поднялся и на цыпочках вышел из комнаты, предварительно убедившись, что дочь сладко спит. Сны брата не потревожили ее.

* * *

— Опять кошмар? — спросила Падме, когда Энакин снова лег. Энакин кивнул, устроился рядом и обнял жену.

— Большой человек в черном, с маской, плащом и странным дыханием?

— Да, — Энакин смотрел на город снаружи сквозь полузакрытые шторы.

— Я за него беспокоюсь, Энакин. Все выходит из-под контроля. Надо что-то делать.

— Завтра я поговорю с Оби-Ваном. Может, он подскажет, чего мы не замечаем.

— Как думаешь, это может быть видение? Предчувствие? — Падме приподнялась на локте и положила другую руку мужу на грудь.

— Не знаю. Но мы выясним, — Энакин перевел на нее взгляд и, оторвав голову от подушки, нежно поцеловал в губы. — Давай спать, а иначе завтра будем валиться с ног.

Прижавшись друг к другу, они закрыли глаза.

* * *

Энакин пересек порог Храма джедаев. Много времени прошло с тех пор, как он в последний раз входил туда, но это место не прекращало поражать его своим великолепием. Многовековые мудрость и умиротворение пронизывали каждый уголок здания.

Он пересек огромный зал и добрался до веранды, где магистр-джедай Оби-Ван Кеноби терпеливо обучал пятнадцать юнлингов. Почувствовав присутствие своего бывшего падавана, Оби-Ван обернулся, и живая улыбка осветила его лицо. В его волосах и бороде виднелась седина, но голубые глаза по-прежнему сверкали молодостью.

— Энакин! — поприветствовал он вошедшего и выключил световой меч.

Энакин улыбнулся в ответ.

— Доброе утро, учитель.

— Чему мы обязаны визитом? — спросил Оби-Ван, тепло обнимая Энакина.

— Мне нужна помощь друга.

Оби-Ван заметил беспокойство в глазах Энакина и, молча кивнув, повернулся к юнлингам.

— Дети, у нас перемена. Ждите меня здесь.

— Да, магистр Кеноби, — ответил хор детских голосов.

Старые друзья созерцали горизонт Корусанта с террасы, наслаждаясь утренним бризом, веющим им в лицо.

— У вас все нормально? — между прочим спросил Оби-Ван, щурясь от солнечного света.

— Да, все в порядке, — сказал Энакин, глядя на купол Сената в отдалении, туда, где сейчас должна была быть Падме.

— Скоро у детей день рождения?

— Через месяц, — любящая и горделивая улыбка осветила лицо Энакина.

— Им шесть исполняется, да?

— Семь, — поправил Энакин.

— Семь уже! Сила, я чувствую себя стариком!

На шутку бывшего учителя Энакин широко улыбнулся. Но улыбка исчезла с его губ, стоило вспомнить цель визита.

— Что-то не так, Энакин? — Оби-Ван повернулся к другу и сосредоточил все внимание на нем.

— Люк, — помолчав, сказал Энакин.

Оби-Ван вздрогнул от беспокойства в голосе молодого человека.

— Уже несколько недель ему постоянно снятся кошмары, — Энакин слегка склонил голову и опустил взгляд на переплетенные пальцы, лежащие поверх перил. — Сначала это было один, максимум два раза в неделю. Но в последнее время кошмары снятся почти каждую ночь и становятся все тревожнее.

— Многие дети проходят фазу очень интенсивных и ярких кошмаров в детстве. Однажды они исчезают так же внезапно, как и появились, — предположил Оби-Ван.

— Я знаю, мы так вначале и подумали. Но теперь я не уверен. Это один и тот же повторяющийся снова и снова кошмар. Человек в черном, в маске и плаще, со странным дыханием, гонится за Люком, чтобы причинить ему боль.

— Не слишком-то отличается от кошмаров миллионов детей по всей галактике, Энакин, — заверил его Оби-Ван.

— При других обстоятельствах я бы согласился. Но прошлой ночью кое-что изменилось.

— И что же?

— Прошлой ночью тот человек в черном размахивал красным световым мечом.

Оби-Ван поднял брови.

— Тем не менее, это не обязательно что-то значит, — попытался рассуждать магистр-джедай. — Вы столько раз приводили сюда детей, и они видели, как мы тренируемся с нашими мечами. Иногда они видели, как ты используешь свой световой меч.

— Знаю, — тело Энакина будто окаменело. Лишь сверкающие глаза говорили о том, что он из плоти и крови. — Но я боюсь, что это может быть какое-то предчувствие. Ты же знаешь, Люк унаследовал...

— Твой дар?

Энакин фыркнул и саркастически усмехнулся.

— Я бы это так не назвал, поскольку все мои предчувствия касались смерти и разрушения.

Последовала короткая пауза.

— Хочешь привести Люка сюда, чтобы мы его обследовали? — предложил Оби-Ван. — Может, это поможет ему обрести контроль над кошмарами, а нам — понять их смысл.

— Не знаю, — вздохнул Энакин. — Это неожиданное обострение...

— Энакин, — не впервые за последние несколько лет Оби-Ван затронул эту тему. — Ты не можешь оставить своих весьма чувствительных к Силе детей нетренированными. Их разум не справится с их способностями. Им нужно руководство, они должны совершенствовать свои умы, чтобы справиться...

— Нет, учитель, — Энакин непреклонно покачал головой. — Я их тренирую по-своему, я чувствую, что так лучше для них.

— И ты полагаешь, твоего способа будет достаточно в долгосрочной перспективе?

— В жизни нет ничего определенного, но я не хочу повторять ошибок... — понимая, что чуть не сказал, Энакин замолчал.

— ...которые мы допустили при твоем обучении? — закончил за него Оби-Ван.

Энакин отвел взгляд и прикрыл глаза.

— Я... — он глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — Я тебя не виню, учитель. Поверь мне. В своем падении я никого не виню. Только я несу ответственность за свои действия и мой неправильный выбор, — он снова вздохнул, открывая глаза. — Но я усвоил урок. Отцовство открыло мне глаза на многие вещи! Оно дало мне самосознание и перспективу, в которой я всегда нуждался, — он посмотрел Оби-Вану прямо в глаза. — Да, меня ведут лишь любовь и чутье, но я просто знаю, что они направляют меня правильно.

Против воли Оби-Ван улыбнулся. Отцовство действительно сделало Энакина сосредоточенным и стабильным, чего ему не хватало всю жизнь. Сразу после травмирующих событий, которые чуть не привели к падению Республики и Ордена джедаев, Энакин признался в своем тайном браке с сенатором Падме Амидалой, а также в том, что они вот-вот станут родителями. Затем Энакин принял важнейшее решение в жизни. Он покинул Орден навсегда.

Магистр часто размышлял о цепочке событий, которые произошли несколько лет назад. Казалось просто невероятным, что все обернулось к лучшему, хотя так многое могло пойти не так. Магистр Йода был особенно медитативен и интроспективен каждый раз, стоило им начать обсуждать этот вопрос. Казалось, что-то его сильно беспокоило, но даже Йода не знал причины. В конце концов, это было не важно.

— Если я чему и научился, встретив тебя, так это доверять чутью, Энакин, — мягко улыбнулся Оби-Ван. Энакин ответил другу тем же, с благодарностью улыбаясь его словам.

— Спасибо, учитель, — он помолчал секунду, прежде чем осмелиться произнести слова, которые надо было сказать давным-давно. — Вы меня ничуть не подвели. Никто не подводил меня в моем обучении, — он пожал плечами. — Если во мне полно мидихлорианов, это еще не значит, что я создан для такой жизни. В глубине души я всегда знал, что как бы я ни старался, я никогда не стану одним из вас. Магистр Йода был прав с самого начала.

Черты Оби-Вана смягчились; в свою очередь, он был бесконечно благодарен за слова, которые ему необходимо было услышать.

— Я ценю все годы, что я провел здесь, все то, чему меня научили. Не думай, что не ценю. Ты был моей семьей, а Храм был моим домом все эти годы, пока я не обрел свой собственный дом и семью, сначала с Падме, а теперь с Падме, Люком и Леей, — его лицо сияло любовью и умиротворением. — Вот кем я всегда хотел быть. Вот моя настоящая судьба.

Оби-Ван закрыл глаза и кивнул.

* * *

— Господин Люк, госпожа Лея, вы закончили свою домашнюю работу? — 3PO обратился к двум маленьким хозяевам, входя в детскую и ставя на стол поднос с двумя стаканами сока.

— Я да, 3PO! — Лея вскочила на ноги и моментально схватила стакан, чуть не разлив все содержимое. Ее длинные хвостики подскакивали, отражая возбуждение девочки.

— А вы, господин Люк? — золотистый дроид обернулся к светловолосому мальчику, который явно был занят. Он сидел, склонив голову над блокнотом, задумчиво прикусив кончик языка, и был полностью сосредоточен на неторопливом процессе письма.

— Ага… Почти, 3PO, — пробормотал он рассеянно.

— Ужин будет готов через час, — объявил 3PO, невзирая на то, что дети до сих пор были маловаты, чтобы определять время. — Ваш отец только что звонил. Он приведет поужинать особенного гостя.

— Кого?! Кто придет с папой? — спросила Лея.

— Он сказал, что это сюрприз, и я не должен был вам говорить, — приглушенным голосом ответил 3PO. Сокрытие информации, даже такой безобидной, почему-то казалось неправильным. В конце-то концов, одной из обязанностей дроида было предоставление информации своим хозяевам, особенно когда об этом спрашивалось напрямую.

— А я знаю, кто придет, — сказал Люк с легкой улыбкой, поднимая голову от тетради.

— Откуда ты знаешь? — Лея повернулась к брату, и на ее губах все еще был сок.

В ответ Люк коснулся указательным пальцем левого виска.

— Ну да. Да-да, конечно. Снова ты прикидываешься, — пренебрежительно отозвалась Лея.

— Я не...! — начал было Люк. Затем он громко вздохнул. — Я тебе расскажу прямо перед тем, как они придут, ладно? — попытался договориться он.

Лея мысленно улыбнулась. Она-то знала, как из брата веревки вить. Люк обладал удивительной способностью узнавать некоторые вещи до того, как они произойдут, как и она сама знала, хорошо все у них или плохо, просто прикоснувшись к людям. Ей становилось все труднее контролировать свой дар. Иногда ей даже становилось больно, и в последнее время Лея неосознанно старалась не дотрагиваться до людей, на случай, если она уловит болезненные или тревожные ощущения. Папа сказал, чтобы они пришли и рассказали, если у них будут проблемы с даром или если они не будут знать, как с ним справиться. Может все-таки надо ему сказать.

Люк взял стакан с подноса и сделал большой глоток.

— Хочешь с палками потренируемся? — спросила Лея.

— Угу, — кивнул Люк.

В мгновение ока (если бы только 3PO умел моргать) оба выскочили из комнаты, и удивленный 3PO остался в пустой комнате.

* * *

Лея и Люк были в столовой и помогали 3PO накрывать на стол, и тут вошла Падме в элегантном наряде.

— Дети, ваш папа скоро приедет с гостем. Идите переоденьтесь, ладно?

— Хорошо, мамочка!

И детей как ветром сдуло из комнаты.

— Почему бы им для разнообразия не пройтись шагом? — в пятый раз за вечер спросила у себя Падме.

* * *

— Ну, ты мне все-таки расскажешь, кто придет, или как? — спросила Лея у брата, залезая в светло-зеленое платье, с маленькими синими бантиками на бретельках.

— Ну я даже не знаю… Может, еще чуть-чуть подождать… — Люк озорно изогнул брови, натягивая штаны кремового цвета.

— Ну всё-оооо! — Лея надулась и уперла руки в боки.

— Ладно, ла-а-адно, — передразнил Люк и закатил глаза. — Это Оби-Ван.

— Дядя Оби-Ван? — лицо Леи загорелось. — О, как здорово! Мы его сто лет не видели!

— Ага, — улыбаясь, согласился Люк.

* * *

— Здравствуй, 3PO, — поприветствовал своего дроида Энакин, выходя из спидера.

— Рад тебя снова видеть, 3PO, — улыбнулся выходящему на террасу золотому дроиду Оби-Ван.

— Я тоже очень рад вас видеть, господин, — 3PO вежливо склонил голову. — Ужин будет готов через тридцать минут, господин Энакин, — сообщил он молодому человеку.

— Понятно, спасибо, — сказал Энакин и отпустил дроида.

Друзья вошли в апартаменты. Энакин убрал их плащи в маленький шкаф.

— Будешь что-нибудь? — спросил он бывшего учителя, когда они вошли в гостиную.

— Спасибо, можно просто сок, — кивнул Оби-Ван.

Энакин налил обоим сока, и стоило им в уютной тишине допить его, как волнение в воздухе заставило обоих взглянуть в сторону коридора.

— Папа!!!

— Папочка, привет!

Яркая улыбка, полная света и любви, озарила лицо Энакина, и, прежде чем дети ворвались в комнату, он встал и широко раскинул руки, готовясь к столкновению. Две маленькие фигурки влетели к ним и подбежали прямо к мужчине, набрасываясь на него. Они цеплялись за него, обнимая так, словно его не было дома несколько месяцев.

Энакин целовал своих детей, смаргивая слезы, которые неизменно наворачивались ему на глаза. Его так встречали каждый божий день, и каждый день он сознавал, что это самый прекрасный подарок, который он когда-либо сможет получить.

Когда дети отступили, все еще держась за отца, они заметили и Оби-Вана.

— Привет, дядя Оби-Ван! — улыбнулась Лея бородатому мужчине.

— Привет, дядя Оби! — счастливо ухмыльнулся Люк.

— Привет, дети, — магистр не мог сдержать широкой улыбки. — Идите обнимите и меня! — разрешил он.

Брат с сестрой с готовностью приняли приглашение и обняли его так, будто собирались все соки выжать, в то время как Энакин с улыбкой наблюдал за детьми.

— Сила, ну вы и подросли! — воскликнул Оби-Ван, когда наконец-то смог хорошенько рассмотреть их.

— Не так уж и подросли. Мы самые низкие в классе, — недовольно надулся Люк.

Энакин присел на корточки и подозвал детей. Они сгрудились рядышком, и вдруг Оби-Ван почувствовал себя явно лишним.

— Я же говорил вам, — услышал он слова Энакина, — у вас еще много времени, чтобы вырасти и догнать своих друзей. И вообще, рост не имеет значения. Единственное, что важно, это то, что у вас здесь, — он мягко похлопал детей по груди.

Люк и Лея кивнули и с обожанием улыбнулись папе. Казалось, время остановилось.

— Мы доделали домашку, можно нам поиграть на террасе? — спросила Лея.

— Скоро будем ужинать, но немножко поиграть, думаю, можно. Ладно? — разрешил Энакин.

— Ладно! — одновременно выпалили брат и сестра и рванули на террасу.

С задумчивой улыбкой Энакин поднялся на ноги и увидел, как его дети покидают комнату.

— Они умницы, — сказал Оби-Ван, тронутый той сценой, которую только что наблюдал.

— Они лучшее, что со мной случалось, — тихо сказал Энакин. — Они — мое сердце и душа, лучшая часть меня. Они — мое спокойствие и мой мир, — он стряхнул с себя задумчивость. — Они мне нужны, как воздух!

— Ты им нужен не меньше, — улыбнулся своему другу Оби-Ван.

— Нет, учитель. Мне они нужны гораздо больше. До бесконечности, — от охвативших его эмоций Энакин понизил голос.

— Магистр Оби-Ван! — в комнату вошла Падме, выглядящая просто неотразимо.

Оби-Ван встал и подошел к ней. Они взялись за руки и обвели друг друга оценивающим взглядом. Магистр наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Ты так же прекрасна, как и в прошлый раз, — искренне похвалил он.

— Не слушай его, дорогая, — прошептал Энакин своей жене, достаточно громко, чтобы слышно было всем. — Ты прекраснее, чем в последний раз, когда вы виделись.

— О, Энакин, — развеселилась и хихикнула Падме.

— Знаешь, что, учитель? Из-за тебя красивая женщина может начать комплексовать, — поддразнил Оби-Вана Энакин.

— Тогда придется мне улучшить свои социальные навыки, — подхватил шутку Оби-Ван. — Проблема в том, что я не часто нахожусь рядом с красивыми женщинами, так что в конце концов это будет пустой тратой времени.

Трое друзей искренне рассмеялись.

— Сок? — предложил жене Энакин, когда они отдышались.

— Давай, — кивнула Падме.

— Учитель? — многозначительный взгляд в сторону Оби-Вана.

— Нет, спасибо. Мне хватило, — покачал головой Оби-Ван.

— А я еще выпью, — сказал Энакин, наливая по стакану себе и жене. На обратном пути он остановился у двери на террасу и взглянул на детей. Гордая улыбка смягчила его черты, когда он видел, что они тренируются с палками, которые он для них смастерил.

Падме подошла к нему сзади и забрала из его руки свой напиток, положив свободную руку ему на спину, поглаживая. Энакин оглянулся на нее с благодарной улыбкой, взял ее руку в свою и многозначительно сжал.

Оби-Ван уже во второй раз за вечер почувствовал себя лишним, на этот раз — созерцая безотчетные действия этих двоих. Наблюдая за ними, он вдруг осознал слова Энакина. Вот что его младший товарищ искал всю жизнь. Любовь. Семью. И не важно, насколько велика семья джедаев; никто из них не мог дать ему того, что эта женщина и эти двое детей дарили ему каждый день, даже когда они были вдали друг от друга. Прикосновение. Мир. Радость. Привязанность. Тепло. Настоящее человеческое тепло.

Он кивнул самому себе. Да, Энакин принял правильное решение. Наконец-то он шел по пути, которому должен был следовать.

Энакин и Падме подошли к нему, все еще держась за руки. Последовала короткая пауза.

— Уверена, Энакин тебе уже рассказал... — начала как обычно прямолинейная Падме.

— Да, — снова кивнул Оби-Ван. — И я повторю тебе то же, что сказал ему. Скорее всего, это лишь фаза в развитии, которую проходит мальчик. Это не обязательно какое-то предчувствие, — его хмурый взгляд несколько противоречил его же словам. — Конечно, тот факт, что ему снится ситх... примечателен, особенно учитывая, что он их никогда не видел, — он посмотрел на своего младшего товарища. — Возможно, ваша с ним мысленная связь навязала ему этот образ, плюс его собственная фантазия кое-что приукрасила.

— И что ты предлагаешь? — спросила Падме.

— Сегодня я за ним понаблюдаю и, возможно, задам несколько вопросов после ужина. Ничего подозрительного, не волнуйтесь. Будет видно.

Энакин и Падме переглянулись и кивнули в знак согласия.

* * *

Ужин прошел спокойно и приятно, как это и бывает с давними друзьями, которые проявляют заботу друг о друге и чувствуют себя абсолютно свободно в своем обществе. Люк и Лея вели себя хорошо, и Оби-Ван похвалил их, сказав, насколько они выглядят взрослыми, что вызвало хихиканье и такие гордые детские мордашки, что взрослым пришлось сдержать свои улыбки.

После ужина Падме и Оби-Ван оживленно обсуждали дипломатию в гостиной, а Энакин с детьми втроем играли в настольную игру. В какой-то момент Оби-Ван и Падме осознали, что они остались одни в комнате. Смех на террасе привлек их внимание, поэтому они встали и вышли, чтобы продолжить разговор там.

От представшей перед ним картины у Оби-Вана глаза полезли на лоб. Люк и Лея сражались друг с другом двумя гибкими палками, которые, по всей видимости, были безобидной имитацией светового меча. Дети наслаждались битвой, как ничем иным, а их отец присматривал за ними, иногда кивая при виде их приемов.

— Не могу поверить, — пробормотал Оби-Ван.

— Чему? — переспросила Падме.

— Он их тренирует. На самом деле тренирует! — у Оби-Вана отвисла челюсть.

— А он разве тебе не говорил? — с ощутимым недоверием спросила Падме.

— Да нет, говорил. Но он так настаивал на том, чтобы тренировать их по-своему, без контроля со стороны Ордена, что я подумал, что он как обычно отлынивает.

— Ну, нет, как видишь, — взгляд Падме вернулся к домочадцам. — Он уже почти два года их тренирует. Сначала он научил их медитировать, осознанно прикасаться к Силе. Физическая подготовка началась всего шесть месяцев назад.

Оби-Ван удивленно покачал головой, не в силах оторвать взгляд от своего лучшего друга и его детей.

— Вот чего я не понимаю, — сказал он после раздумья, — так почему они занимаются с этими палками. Почему не используют световые мечи?

— У нас с Энакином одно мнение на этот счет. Раз уж мы держим наших детей подальше от ножей и всяческих других колющих и режущих предметов, боясь, как бы кто не поранился, значит, тем больше у нас причин держать их подальше от смертельно опасных световых мечей, — в ее взгляде прорезалась твердость. — Дети не должны учиться обращаться с оружием, пока они не будут умственно готовы и не осознают риски и опасности, которые это влечет за собой. Когда они станут достаточно зрелыми, чтобы справиться с ответственностью, они сами создадут свои световые мечи.

Сердце Оби-Вана замерло от слов Падме. Он никогда не переставал считать, что...

В этот самый миг Люк отразил удар сестры и совершил впечатляющее сальто. Но он вложил слишком много силы в прыжок, и Оби-Ван с ужасом понял, что ребенок приземлится на голову. Он открыл было рот, чтобы выкрикнуть предупреждение. Прямо перед тем, как мальчик должен был удариться головой об пол, сильные руки обхватили малыша и очень нежно опустили на пол. Люк посмотрел на отца и улыбнулся ему, сияя благодарностью и любовью.

— Спасибо, папочка.

— Не за что, малыш, — улыбнулся Энакин, шутливо взъерошив волосы сына. — Не увлекайся слишком сильно, не давай эмоциям помешать тебе. Запомни. Сосредоточенность. Контроль.

— Знаю, папочка, — нетерпеливо кивнул Люк.

В полном шоке Оби-Ван обернулся к Падме.

— А ты даже не вздрогнула. Мальчик чуть себе шею не свернул!

Падме спокойно улыбнулась.

— О своих детях я больше беспокоюсь тогда, когда они в школе, вне нашего с Энакином поля зрения, а когда они вместе тренируются, я спокойна. Глубоко в своем сердце я знаю, что ничего плохого с ними не случится, пока папа рядом.

Оби-Ван тяжело сглотнул. Вот уж не ожидал, что этот вечер окажется таким поучительным — для него самого. Не стоило строить так много совершенно необоснованных предположений.