Подслушано у незнакомца (джен)

Быстроногий эльф парил над травой, как низколетящая стрела. У случайного очевидца он бы расплылся перед глазами едва уловимой тенью. О том, как звали этого смелого воина, мы говорить не станем. И в конце истории сему найдётся весьма простое и неумолимое объяснение. Уточним лишь, что он нёсся, стремглав, сквозь кустистую рощу не ради забавы или же потому, что ему так взбрело в голову. Нет. Причина была. И весьма странная, по мнению командира эльфийской Сотни самого короля.

«Кто мог забрести в старые, полуразрушенные, но от того не менее ценимые развалины священного храма?» — думал он, огибая вековые дубы как шустрая стрекоза.

Длинные ноги в мягких, цвета ивовой коры, штанах едва касались земли. А трава после соприкосновения с босыми ступнями тут же принимала прежний, не примятый вид. За спиной, на невзрачной куртке, крепился в кожаных ремнях — тонкий, слегка изогнутый меч. Аккурат меж лопаток широкой и гибкой спины воина. Короткая, смоляная коса хлопала его по рукояти каждый раз, когда эльф хищно перепрыгивал корни деревьев и опущенные к земле ветви. Брови мужчины были в тревожной близости друг к другу. И правда, кто мог пробраться за эльфийские границы, мимо постовых и, тем паче, магических контуров? Сегодня, в крайний час пополудни — на дозорной стене с рунами засияла одна — никогда доселе не потревоженная. Постовые не подняли особой тревоги, но, следуя долгу, сообщили командиру Сотни о случившемся. Мужчину, однако, эта новость очень взволновала. Схватив «Рассекатель Орков», он помчался к древним руинам. Интуиция древнего воина и стратега подсказывала — в храм забрели отнюдь не озорные дети…

В руинах стояла пыльная тишина. Закатное небо освещало мириады частиц, рассеянных в воздухе. Кое-где — белокаменный пол древних руин уже пробивала сочная трава. Эльф укрылся за одной из колонн. Полтора века назад, когда он был ещё юношей, своды храма обрушились. Аккурат ночью после празднования летнего Схождения Солнца. Тем самым не унеся ни одной светлоэльфийской, богомольной жизни. Любовь жителей Града к сему храму возросла до небес с тех пор. И руины провозгласили священными. Местной ребятне строго-настрого запретили в них играть.

Осмотрев видимую часть залы, эльф коротко выглянул из-за колонны. В центре дальней стены имелось что-то тёмное. Собравшись с духом и беззвучно вынув Рассекатель из ремней, мужчина сделал шаг вперёд. Взору его предстала странная картина: сквозь серебристую пыль он разглядел тёмную фигуру. На белом фоне храма она смотрелась пугающе. Эльф покрепче сжал изогнутый меч и медленно пошёл вперёд. Через тонкие подошвы стопы холодили старые камни пола, и воин чувствовал некое единение с родной землёй. Здесь, на Родине, никакой, даже самый странный пришелец не посмеет представлять для него опасности — эльфийская земля защитит его! Но от незваного гостя не веяло ровным счётом ничем — ни опасностью, ни магией или скверной. Однако, когда опытный командир королевской Сотни приблизился к тёмной фигуре, он почувствовал себя жалким и беззащитным червём. Такое необъяснимое ощущение накрыло его разум.

На площадке, к которой вели три длинных, потрескавшихся от времени, ступени — стоял человек. И страннее этого человека не было в целом мире. Его сплошь чёрная одежда, будто вторая кожа покрывала всё тело, от высоких скул до кончиков пальцев рук и ног. Словно бы её продолжение — с головы стекали чёрные, как ночь, волосы. И кончики их подметали пыльную площадку храма. Будто из белого мрамора худое лицо — не имело ни возраста, ни капли жизни. Острые скулы, абсолютно прямой нос, тонкие, бесцветные губы — всё в этом человеке говорило о том, что он не может быть живым существом. Одни глаза излучали невероятную и пугающую энергию. В их раскосых впадинах клубились две чёрные, засасывающие пропасти.

Человек не шевелился. Он стоял словно пронзённый невидимым копьём. Голова безвольно склонилась набок, руки обвисли плетьми, а ноги слегка подогнулись. И всё же что-то не давало телу упасть. Эльф примёрз к полу. Вмиг засохшее горло начало першить. Не контролируя себя, мужчина кашлянул. И тут же, словно кукла на верёвках, фигура ожила. Безвольное тело обрело твёрдость и выпрямилось на поверхности. Бесчувственная голова посмотрела на эльфа. Командир Сотки испытал неописуемый ужас, когда глаза-пуговки с какой-то звериной жадностью изучили его с ног до головы. Но не в силах сдвинуться с места — он продолжил наблюдать. Тут же тонкий рот куклы расцвёл широкой улыбкой, а незнакомец хлопнул тонкими руками. Несмотря на то, что его кисти были обтянуты чёрной тканью, звук вышел хлёсткий, как от голых ладоней.

— Кто ты? — Наконец вымолвил эльф. Собственный голос придал сил, и он, широко расставив ноги, обеими руками схватился за меч. Лицо незнакомца засияло ещё большей улыбкой.

— Совершенно нет никакого значения, кто я такой. Это столь неважно, мой дорогой абориген. — эльф не знал, что означает слово «абориген», но решил — сейчас не самое лучшее время для уточнений.

— Именем короля… — Воин запнулся. Стоило ли называть имя Его Величества такой странной личности, которую — он был абсолютно в том уверен, и человеком нельзя назвать? Нарушитель следил за его паузой с таким умилённым любопытством, как будто внимал вылуплению дракона из яйца. Его невозможная улыбка в пол лица, вкупе с холодным пронзающим взглядом — рождали в душе эльфа доселе неизвестный, первобытный страх.

— Отвечай — кто таков?! — вскричал он. — Зачем нарушил границу наших территорий?

Странный пришелец искренне, совершенно по-детски, задумался.

— О нет! Нет! Я — Ничто. А значит и границ никаких не нарушал. — Ответил пришелец с таким видом, будто это всё объясняло. А потом, вдруг, резким движением закинул руку за спину. Командир эльфийской Сотни занёс меч над головой, готовый в любую секунду кинуться на врага и отсечь его собственную. Но облачённый в чёрное лишь достал книгу. Эльф сильно удивился, ибо по его разумению ей неоткуда было взяться. Старая обложка книги, по всей видимости, была разрисована детьми. Разноцветные каракули портили молочно-серое одеяние фолианта. Пришелец раскрыл чтиво на ладони, а эльф получил возможность рассмотреть её пожелтевшие, обкусанные временем, страницы.

— Этот предмет из моего дома. — Любовно пропел незнакомец, гладя книгу по корешку.

— Почему бы тебе туда не вернуться? — начальник Сотни хотел потянуть время и решить, как же поступить со странным нарушителем. Он до сих пор не мог найти объяснения, отчего просто не убил его. Глаза гостя округлились.

— Как же я могу? Нет. Нет. Это невозможно. Давай я лучше тебе почитаю? — эльф не успел ответить, а пришелец уже вознёс книгу перед собой и начал: « — А ваш отец? — спросил Холмс. — Хотел ли он вашего союза?

— Нет, он тоже был против. Кроме отца Джеймса этого не хотел никто. — Сплошной румянец покрыл её свежее лицо, когда Холмс бросил на неё один из своих испытывающих взглядов.

— Благодарю вас за эти сведения, — сказал он. — Могу ли я увидеться с вашим отцом, если зайду завтра?

— Боюсь, доктор этого не позволит.

— Доктор?

— Да, разве вы не знаете? Последние годы мой бедный отец всё время прихрамывал, а это несчастье совсем сломило его. Он слёг, и доктор Уиллоуз говорит, что у него сильное нервное потрясение от перенесённого горя. Мистер Маккарти был единственным оставшимся в живых человеком, кто знал папу в далёкие времена в Виктории.

— Хм! В Виктории? Это очень важно.

— Да, на приисках.

— Совершенно верно, на золотых приисках, где, как я понимаю, мистер Тэнер и составил свой капитал?

— Ну конечно.

— Благодарю вас, мисс Тэнер. Вы очень помогли мне…»

Повисла тяжёлая пауза, когда нарушитель захлопнул, наконец, книгу.

— Что это? — Огорошенно произнёс эльф.

— Ни что, а кто. Артур Конан Дойл! — Как ребёнка, отчитал его незнакомец. Эльф начинал злиться. Вся невозможная, нереальная сцена, которая предстала его глазам и ушам — гроша ломанного не стоила, но отчего же так невообразимо пугал опытного воина этот худой и странный человек? Командир Сотни не имел привычки долго копаться в себе и, перехватив «Рассекатель Орков» во вторую руку, первая порядком затекла, грозно произнёс:

— Предупреждаю последний раз! Лучше бы тебе ответить, кто ты!

Пришелец странно сник и спрятал книгу за спину. Когда его рука вернулась, на ладони лежал небольшой чёрный камешек. Идеально круглая форма которого притягивала взгляд. И хотелось бесконечно долго любоваться, как солнечные лучи оглаживают блестящие, словно мокрые, бока камня.

— Раз ты так просишь. — скучающе ответил незнакомец. Весь азарт и нездоровое любопытство на миг потухли на мраморном лице. И впервые его вид полностью соответствовал чувствам, испытываемым к этому существу. «Кукла!» Пронеслось в голове эльфа. А тем временем нарушитель легонько подбросил шарик и тот завис в полуметре над полом.

— Всегда некуда спешить… — загадочно заметил незнакомец.

Едва ли начальник эльфийской Сотни слушал его. Взгляд зелёных глаз был намертво прикован к парящему предмету. Пространство вокруг него искажалось и едва уловимо дрожало. Вдруг с потресканного пола оторвался камушек и, коснувшись сферы, исчез. Вот погибший листик кружил, падая с дерева, но изменил своему танцу и направился к сфере. Золотая пыль уплотняющимся облачком собиралась вокруг шарика и исчезала, но на смену ей приходила всё новая. Эльф завороженно и с ужасом наблюдал, как мелкие предметы со всех сторон неумолимо летели, ползли, катились к сфере. Когда его собственные штанины зашевелились, будто от поднимающегося со спины ветра, эльф вскинул голову на незнакомца. Тот стоял неподвижно, подавшись вперёд, и внимательно смотрел прямо в глаза эльфу. Когда их взгляды встретились, его холодное лицо озарилось безумной счастливой улыбкой.

— Что происходит? Это ты сотворил? — Закричал мужчина. Из-за поднявшегося ветра его голос срывался и уносился вдаль, в сторону неподвижной сферы.

Нет! — Незнакомец замотал головой.

— Ничто нельзя сотворить. Оно есть и будет… Погибнет мир, да мир воскреснет! — Черноволосый человек раскинул руки в театральном жесте. Невообразимо беснующийся ветер никоим образом не беспокоил неживую, словно статуя, фигуру. В кружащемся мареве листьев и пыли эльф смотрел на неподвижный силуэт. Но тут с ужасом осознал — его неумолимо притягивает к ужасающему предмету.

Мелкие камушки пролетали словно суетные мухи, и более крупные осколки камня побежали по полу. Эльф услышал, как за его спиной упала и раскололась колонна. Даже небеса заволокло черными тучами. Его собственные ноги заскользили вперёд в чёрную и ненасытную пасть сферы. Всё ревело.

— Нет! — Закричал эльф. В спину ударился тяжёлый камень, валя мужчину на землю и протаскивая ещё чуть ближе к гибели. Опытный и бесстрашный воин наблюдал, как белые глыбы свещенного храма распадаются в пыль, стоит им едва коснуться чёрной сферы — исчезают в её ненасытном чреве. Поглотив очередной большой камень, аномалия вспухла в несколько раз, а эльф ощутил, что её притяжение резко увеличилось. Даже крона близ растущего дерева заскрипела тонким стволом. Предпринимая последнюю попытку спастись, он воткнул в рыхлый камень «Рассекатель Орков». Схватившись за рукоять, распластался на полу. Взгляд его отчаянно искал незнакомца, как будто тот мог спасти от неизвестности.

Чёрный «человек» на фоне всего этого хаоса так и стоял с распростёртыми руками. На его лице застыла безумная улыбка, а чёрные глаза внимали каждой детали. Меч не выдержал — треснул. Прогнувшись, он скинул хозяина со своей рукояти. Сила притяжения протащила воина пару метров до сферы и отпустила совсем рядом с её чёрным, идеально гладким боком. В блестящей поверхности эльф лицизрел свой собственный обезумевший взгляд, и чтобы хоть как-то защититься — закрыл лицо руками. В тот же момент плоть с его конечностей отслоилась, притянутая невероятной поглощающей силой. Надрывный крик ужаса и боли потонул в рёве ветра и стонах ломаемых деревьев.

Боль отрезвила обезумевшее сознание. Эльф задёргался, попытался упереться в гладкие бока шара, лишь бы не дать тому сожрать себя. Разум накрыло волной ужаса, последней в его жизни — сфера абсолютно и совершенно не была твёрдой. Обе его руки провалились в иное пространство. А боль исчезла, там, где она ещё секунду назад обжигала плоть. Эльф вытянул из чёрной пропасти одну руку, посмотрел на свои белые, словно выбеленные солнцем кости и безумно рассмеялся.

— Можно это место станет моим домом? — отчётливо расслышал он странного незнакомца, который любовно гладил его погнутый меч и безумно-счастливо улыбался. Понимая, что иного выхода нет, эльф из последних сил приподнялся на дрожащих ногах, шагнул навстречу чёрной пустоте. Исчезла боль и надрывные звуки ветра, запах пыли и собственной крови. Исчезая сам, эльф успел подумать: «Вот и всё. Нет ни храма, ни наших границ. Целого мира. Нет Сотни короля, и меня. Я — Ничто. Я — Пустота!»