Фалькрум (гет)

«У меня плохое предчувствие».

Что-то насторожило Рей еще до появления орденского шаттла на горизонте. Чувство было смутным, но знакомым. Оно началось как легкая дрожь от неясного страха, но продолжало нарастать с каждой секундой, подобно вою аварийной сирены, громче и громче, пока внутренний голос не заорал в ужасе: Опасность! Леденящая паника заставила Рей оцепенеть, пока Маз бесцеремонно не растолкала ее.

— Беги! — древняя королева пиратов вложила в это слово все свое тысячелетнее чутье. От нее тоже не укрылось приближение владыки Темной стороны.

Подхватив маленького Хана, Рей перекинула через плечо брошенную Маз сумку с детскими вещами. В спешке никто из женщин не вспомнил об оружии, их единственной заботой остался ребенок, и Рей выскочила через черный ход покосившейся кантины так быстро, насколько это позволял закапризничавший малыш на руках.

Они сумеют спрятаться в лесу!

Но ей не удалось вовремя скрыться — взгляд зацепился за мелькнувшую среди буйной растительности белую броню штурмовика. За ней охотились, методично окружая, блокируя пути отхода. Погоня вышла недолгой, и вскоре Рей очутилась в кольце из двадцати, если не больше, штурмовиков. И замерла посреди них, безоружная, испуганная, прижимая к себе ребенка.

«Монстр все-таки нашел нас!»

Шелест раскидистых папоротников рассек вкрадчивый гул светового меча, предшествующий прибытию Кайло Рена. Он не торопясь прокладывал свой путь через лес со скрытой грацией прирожденного хищника. Тень, обретшая плоть, изящная и смертоносная. Появившись в ее поле зрения, он остановился.

«От Кайло Рена не спастись».

Рей отвернулась, не желая даже краем взгляда коснуться этого человека. Все события того дня, почти трехлетней давности, преследовали ее до сих пор. От мрачной допросной до Хана Соло и поединка в заснеженном лесу. Кайло Рен был существом из ее кошмаров, и при виде его наяву в ней пробудилась вся застарелая боль.

«Ему нужно возмездие?.. Он здесь, чтобы убить нас?.. Он знает?..»

Ее охватила дрожь, грудь вздымалась от напряжения и резкого притока адреналина. Приходилось лишь крепче прижимать к себе ребенка в надежде, что ноги не подведут и не дадут ей рухнуть на землю. Но то была секундная слабость. Рей с Джакку намеревалась оставаться сильной до конца. Сильной ради себя и своего тайного сына.

— Я нашел твоего предателя, — объявил Кайло Рен. — Голова FN-2187 оказалась полна секретов. И одним из них была ты.

Он дал отмашку командиру штурмовиков:

— Доставить ее на борт. Ребенка оставить здесь.

— Нет! — вскрикнула Рей, сопротивляясь, когда один из солдат подошел, чтобы забрать у нее мальчика. В одно мгновение борьба превратилась в перетягивание каната. Она стиснула зубы, словно одной силы воли могло хватить для защиты ребенка. Ведь брошенный здесь, в глубине леса, на закате, мальчик никогда не вернется в безопасное место! А еще тут водились дикие звери! И неизвестно, жива ли Маз, чтобы догадаться поискать его. — Нет, вы не можете! — Рей в отчаянии дернула сильнее, отчего малыш пронзительно заплакал.

Другой штурмовик спокойно приставил бластер к голове мальчика.

— Брось ребенка, — приказал он.

Рей прекратила борьбу. Измученная, она обратила полные гнева глаза на безжизненную маску Кайло Рена, наконец взглянув на зловещую фигуру, навсегда изменившую ее жизнь.

«Знает ли он? Нет. Не знает».

— Он же совсем малыш, — взмолилась она. — Позволь отвести его обратно в кантину. Он погибнет здесь один ночью.

— Значит, для нас станет на одного сопротивленца меньше, не придется разбираться с ним через несколько лет.

Рен обернулся к ожидавшему дальнейших распоряжений командиру.

— Оставить ребенка, — повторил он и, развернувшись, двинулся прочь.

Рей охватила паника. И еще злость. Растущая назойливая злость на этого монстра, на Первый орден, на всю вселенскую несправедливость.

У нее грубо выхватили мальчика, который тут же зашелся в плаче. Кто-то бесцеремонно защелкнул на ее запястьях ограничители, и штурмовики подхватили ее под локти, волоча вперед. Уводя прочь.

Оставшись один, маленький Хан стоял с раскрасневшимся лицом и ревел.

Его рыдания разрывали ей душу. Бессвязные звуки, не слова, но она понимала их смысл. Вернись! Вернись! Она сама выплакала эти слезы, прожила с их грузом всю жизнь. Пытаясь извернуться и не потерять сына из виду, Рей не удержала равновесие, споткнулась и больно упала на колени.

Вернись! Вернись!..

Собственные детские воспоминания непрерывно прокручивались в голове, не оставляя иного выбора. Рей не собиралась допустить, чтобы ее сына бросили, как когда-то ее саму. Пусть правда в ее случае могла означать смерть, а не спасение, отчаяние пересилило страх, и она осознала, что готова рискнуть. Вскинув голову и обращаясь к удаляющейся фигуре в черных одеждах, она закричала что есть силы:

— Кайло Рен, это твой сын!

Рен застыл на месте, как и следовавшие за ним штурмовики. Казалось, на ее крик обернулись все, и Рей не сумела скрыть удовлетворения, открыв истину перед таким количеством свидетелей.

— Ты бросаешь здесь своего сына!

Но Кайло не произнес ни слова. В одно движение он оказался возле нее. Воплощенное коварство, смешанное с яростью, и в этот миг все его внимание сосредоточилось только на ней. Бежать было некуда. От Кайло Рена не спастись.

Затянутая в перчатку рука приблизилась к ее лицу, слегка подрагивая от сдерживаемой мощи. Резь в глазах, одновременно со звоном в ушах, обожгла Рей, когда он вторгся в ее разум. На этот раз это было хуже, гораздо мучительней, чем на базе «Старкиллер». Она не успела моргнуть, как он погрузился невероятно глубоко. Ее тело лихорадочно затряслось, пока он прорывался сквозь воспоминания. К горлу подкатила тошнота, голова кружилась, но Рей не предприняла ни единой попытки сопротивления.

«Вперед, давай, взгляни! Посмотри, что ты сотворил!»

И Рену открылась истина во всей ее трагичной полноте.

Ее отказ генералу Органе искать Люка Скайуокера, чтобы вернуть ему световой меч и попросить о помощи для Сопротивления… Рей не желала иметь ничего общего с джедаями или ситхами, да и вообще с Силой — после случившегося на «Старкиллере»…

Ее шок и смятение от осознания факта, что она беременна, и долгие колебания: как жить дальше… Рей знала о бреши в воспоминаниях — о том, как ей довелось быть с Кайло Реном, — но она испытывала боль, видела синяки, кровь и липкие потеки на бедрах и сделала единственный напрашивающийся вывод…

Он слышал предложение ее верного друга Финна жениться на ней и растить ребенка как их собственного… Финн пытался убедить ее признаться генералу Лее, но Рей была слишком подавлена. Кроме того, бедной госпоже Органе хватало скорби, вряд ли стоило добавлять плохих новостей об убийце-сыне…

Он наблюдал, как Рей, сохранив свое положение в тайне, покидала базу повстанцев и возвращалась в заново отстраиваемую кантину Маз Канаты с просьбой дать ей хоть какую-нибудь работу… Только Финн и Маз знали ее секрет, и Рей была исполнена решимости сохранить его…

Никто никогда не узнал бы, что она родила ребенка от печально известного Кайло Рена… Ребенка, рожденного от насилия, ребенка, которого она любила больше всего во Вселенной.

Теперь тайна открылась. Рен опустил руку, но его маска долго оставалась обращена в ее сторону.

Рей тяжело дышала, пот и слезы катились по ее лицу.

— Пожалуйста, — она снова попыталась разжалобить его хриплым шепотом. — Не бросай его здесь умирать.

Наконец Рен отвернулся. И кивнул ближайшему штурмовику.

— Взять ребенка, — это все, что он произнес, прежде чем вернуться к Рей. Его ладонь мелькнула перед ее глазами, и все опять погрузилось в темноту.

* * *

Прежде он не поступал так ни с одной женщиной — до проклятой девчонки-мусорщицы. Держать под контролем собственные порывы всегда было сложно, но тот поступок шокировал даже его самого. Мысли немного пришли в норму после того, как она располовинила его лицо шрамом — его обращение с ней в этом свете выглядело заслуженным. Хотя нет, она точно заслуживала худшего! И бесспорно он поступил еще хуже. Во много раз. Но последующее отрезвление принесло лишь неловкость и стыд.

Даже у Темной стороны имелись определенные стандарты. Оставалось только гадать, что сказал бы дед.

Но она сама спровоцировала его — он упорно цеплялся за этот факт. Грязная сборщица барахла сама виновата в том, что заставила его разозлиться. Разозлиться из-за ее восхищения его отцом, из-за отношения отца к ней. Из-за того, что сопливый необученный форсъюзер умудрился одолеть его во время допроса, в технике, которую он шлифовал годами. Из-за того, что она осмелилась бросить ему в лицо его потаенные страхи. Из-за того, что ничтожество с Джакку обрело карту к Скайуокеру, в поисках которой он долгие годы рыскал по галактике. Из-за того, что она выглядела такой милой и спокойной, лежа без сознания на кресле для допроса, пока он ждал ее пробуждения. И больше всего из-за того, что его неотвратимо тянуло к Свету, который словно пронизывал девчонку с ног до головы.

Его извечная слабость. Притяжение Света. Каким униженным Кайло Рен чувствовал себя рядом с ее притягательностью всего через пару часов после того, как клятвенно заверил Учителя, что невосприимчив к Свету.

«Увидим. Увидим». Сноука не убедили его слова. И Учитель был прав, как в итоге оказалось.

Тьма всегда поглощает Свет. После того как девчонка выстояла перед ним, Рен хотел доказать ей это, наказать ее, причинить боль, подчинить, показать ей Темную сторону. Поэтому он стащил ее, еще не отошедшую от ментального вторжения, с кресла, легко пересилил исхудалое тельце, прижал ее к полу и насиловал долго и со вкусом, пока по тощим бедрам не потекли струйки крови. Он предупреждал девчонку, что может взять все, что пожелает. И он взял.

После значительного ментального воздействия между людьми всегда сохранялись ниточки Силы, и ему передались чужие ужас и боль, ее совершеннейший гнев от его поступка. Но удивительным образом ее Свет не померк. Кайло не удалось испачкать ее. Когда все закончилось, ее Свет и достоинство остались неизменными, он лишь уронил себя в собственных глазах. Такой поступок был недостоин его.

Как и убийство Хана Соло. Демонстрация силы, обернувшаяся глубоким неудовлетворением, последствия которого заставили его чувствовать себя слабее и неувереннее, чем когда-либо. Девчонка оказалась права — он был монстром.

Рен пару минут раздумывал, стоит ли убить ее, чтобы скрыть свое преступление, но девчонка оставалась единственной ниточкой к Скайуокеру, поэтому он заново вторгся в ее сознание.

— Забудь, — приказал он, проведя рукой перед ее глазами, очищая воспоминания о своем поступке Силой.

Но Сила изменчива. Стерев последние события из памяти девчонки, она дала зародиться ребенку в ее теле, сделав сотворенную жизнь вечным свидетелем позорного преступления.

И теперь эта жизнь ковыляла по его командному шаттлу, лепеча что-то, понятное ей одной, в нахлобученной офицерской фуражке, соскальзывающей с головы. Мальчик постоянно приникал к матери, которая лежала на полу без сознания. Ребенок толкал ее и звал, но она не просыпалась, поэтому, чтобы занять себя, он принялся блуждать по шаттлу, неясно что-то бормоча.

Рен делал все возможное, чтобы игнорировать его.

Это оказалось сложно. Маленький мальчик сиял, оставляя в Силе невероятный отпечаток, гораздо ярче, чем у его матери. Такой чистый, сверкающий Свет… Этот Свет завораживал Кайло Рена, несмотря на все старания, не давал отвернуться. И ему не оставалось ничего другого, кроме как вынужденно разглядывать малыша украдкой.

«Мой сын. Это мой сын. Неужели это мой сын?..»

Разбираться с последствиями было непривычной ношей для Кайло. Хотя Сноук требовал строжайшего послушания, учитель-ситх редко налагал иные ограничения. Кайло Рен находился вне военной иерархии Первого ордена, правила не распространялись на магистра рыцарей Рен.

Так что офицеры могли беспрепятственно подвергаться наказаниям из прихоти, оборудование уничтожаться в порыве ярости, корабли разбиваться с непринужденной беспечностью, а солдаты и гражданские имели все шансы быть убитыми или покалеченными, доведись им пересечь дорогу безжалостному Кайло Рену. Впрочем, рядом всегда находился кто-то, обязанный подчистить бардак, пока ученик Сноука невозмутимо шествовал дальше. Последствия Кайло Рена всякий раз оставались чужой проблемой.

До этого часа. Рен был доволен, что на время возвращения к «Финализатору» штурмовики и офицеры предпочли занять переднюю часть шаттла. Мало кто из военных добровольно согласился бы провести время в компании Кайло Рена, а сегодняшние спутники явственно чувствовали, что Первого рыцаря стоило оставить наедине с пленницей и ребенком, которого та назвала его сыном. Рен мог только представлять, о чем говорили подчиненные, и лицу становилось жарко под маской при мысли о теме их мелочных сплетен.

Его взгляд вернулся к девчонке. На этот раз штурмовик по приказу Кайло отнес ее в шаттл и бесцеремонно бросил к его ногам. Она изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз на «Старкиллере». Стала чище, уже не выглядела болезненно худой и словно приобрела мягкие, женственные черты, придававшие ей более цивилизованный и менее дикий вид. В общем, теперь она казалась более заурядной. Даже скучной.

Но все-таки чарующий Свет и кожа цвета карамели никуда не делись, сохранившись у нее в полной мере.

Рей… Ее имя Рей. Кайло давно знал, как ее зовут, но в его сознании она всегда оставалась Девчонкой. Почему-то было проще думать о ней как об обобщенном понятии, а не отдельной личности. Таков принцип Первого ордена: штурмовикам присваивать порядковые номера, к офицерам обращаться сугубо по рангу. Лишь тот, кто имеет значение, удостаивается привилегии в виде имени. И если девчонка действительно мать его ребенка, он будет думать о ней как о Рей.

Значит, придется крайне непросто.

Рен беспокойно дернул плечом. Надо поставить в известность Учителя. Немедленно.