Трудности бытия Яндэрэ (гет)

— О. Мой. Бог, — раздельно сказала девушка и уставилась на пернатого.

Никто её речей не услышал, потому что все благополучно на неё забили болт, пока разбирались с комнатой для Келуса. Химеко и Вельт уже её как личность не воспринимали, поэтому большее количество времени делали вид, что её не существует. Даже когда появился красивый противный парень и фиолетовым глазами, она стояла спокойно, изредка кивая на слова Март, но вот когда появился он... в её мозгу что-то щёлкнуло.

Такое бывает. Вот смотришь на человека и понимаешь: зацепил. Это как с персонажами и вайфу, только в риал лайфе. А так как Хонкай: Стар Рейл — обитель вайфу, то почему бы собственно и нет?

Нет, её не смущало, что все эти живые люди в её мире лишь пиксили, нет. Её вообще ничего не смущало, может именно поэтому её и захотели сначала оставить с Дань Хэном на экспрессе, но, так как она путешествует с Безымянными уже давно, то её имя было в списке и комната на неё была. А, как говорится, чего добру пропадать?

У него были золотые глаза и пернатые серые волосы... На лице девушки расползлась самодовольная и тупая улыбка. Благо, старшие пока не заметили.

— Элли, погоди минуту. Семья не может позволить гостям погрузиться в сон, когда их что-то беспокоит, — сказал этот мужчина.

Девушка с прежней лыбой тупо хихикнула.

— Лёгок на помине! Смотрите, кто пришёл! Это же Воскресенье, красавец всея Пенаконии! А рядом с ним прославленная во всей вселенной певица Зарянка! — сказал чубрик с фиолетовыми глазами, имя которого она даже не попыталась запомнить.

— Он назвал тебя самым привлекательным человеком Пенаконии, как интересно... — сказала такая же пернатая девица, которую девушка совершенно не воспринимала всерьёз.

— Ох-ох! — наконец она подала свой голос и, нацепив самую обоятельную, по её мнению, и наглую улыбку, подошла поближе к птичьей семейке, — и он, уверяю вас, совершенно не ошибся.

Только сейчас заметив неприятно знакомое поведение своей спутницы, весь экипаж Звёздного Экспресса напрягся.

— Воскресенье... м-м-м? — она в наглую встала прямо перед ним и начала рассматривать. — Вас родители в детстве любили? А?

Воскресенье перевёл на неё взгляд, будто только сейчас заметил.

— К чему такой вопрос, мисс? — вежливо спросил он, хотя уже понимал, что она принадлежит той самой категории гостей, которых надо успокаивать только с помощью охраны.

— Просто Воскресенье — реально тупое имя. Вам бы лучше подошло Голубь или....а-б-бм-м-м! — замычала она, когда Келус впихнул ей в рот тряпку и завернул руки за спину.

Март уже достала верёвку и вместе с Келусом, придавив девушку к полу, связывали ту по рукам и ногам. Она с импровизированным кляпом во рту продолжала яростно мычать и извиваться. Химеко и Вельт состроили кислые мины, а ресепшионисты, Авантюин, Заряка и Воскресенье смотрели на картину связывания, как на восьмое чудо света.

— Молчи, Саша, молчи! — скрепел зубами Келус, сидя на её спине и крепче завязывая той руки, — Нам Цзинь Юаня хватило...

— Ох-ох, — Март встала и, извиняясь, посмеялась, — простите, пожалуйста, за предоставленные неудобства! Это...

— Мы просто слишком добрые и открыли фонд помощи убогим, — недовольно произнёс Келус и поднял брыкавшуюся девушку себе на плечо. — И мы сделаем всё возможное, чтобы душевнобольные вас больше не тревожили.

Саша продолжала яростно мычать и пилить Келуса самым гневным взглядом.

— Что же, — сказал Пернатый, — вернёмся к делам. Простите, что заставил вас ждать, господин Авантюрин. Сюда, пожалуйста, давайте поговорим наедине.

Келус понёс Сашу к креслам вестибюля отеля. Март, Зарянка, Вельт и Химеко последовали туда же. Одна Саша пялилась на Пернатого и при этом злобно и тупо хихикала.

Март начала щебетать про то, что птичка перед ними — знаменитая певица. Саше же было не до этого: ей изо рта вытащили тряпку и она со страшной улыбкой изредка издавала смешки, продумывая в голове самые свои ужасные планы.

— Никогда бы не подумала, что такая милашка, как ты, станет моей поклонницей, — сказала Птичка, обращаясь к Март. — И для меня честь познакомиться со всеми вами, — сказала Зарянка с милой улыбкой, но вся её уверенность пропала, когда она взглянула на до сих пор связанную Сашу.

Девушка это заметила и удивилась — её лыба пропала, в глазах появилась некая, что ли, серьёзность.

— Кхем, я искренне прошу прощения за испорченное о себе мнение, — будто знатная леди, сказала девушка, а потом задумалась, подбирая слова, так как посчитала, что сказанного было мало. — Поэтому извиняюсь за своё вайфугеймерское сердечко, — на лицо выползла тупая самодовольная улыбка, но, спохватившись, Саша её быстро прогнала. — И я тоже безмерно рада познакомиться с вами.

Безымянные немного расслабились, но не до конца: чувствовали проблемы. Птичка же щебетала что-то про отель, Пенаконию и своего старшего брата. За время этого разговора Саша смогла оценить красные диванчики отеля и смело бы поставила им пять звёзд, если бы была такая возможность. Рядом сидел Келус и Саша решила попытать удачу.

— Келус... — тихо позвала она.

Он молчал.

— Ну Келус.... — на этот раз она головой легла на колени парня, заставляя того посмотреть на себя, точнее свои колени.

Он тяжело вздохнул, а потом спросил:

— Чего тебе?

— А развяжи меня, — и глазками так невинно хлоп-хлоп.

— Я об этом не пожалею? — скептически спросил он.

— Ты — нет.

— Другие?

— Ну.... — она отвела взгляд.

— Ладно, — он сдался, а в глазах Саши заплясал сам Аха.

— Ты знаешь, как я тебя люблю? — весело чесала языком она, когда Келус, повернув её спиной к себе, принялся развязать крепкий узел на руках. — Прям очень-очень. Я всегда всем говорила, что ты мой любимый ГГ. Никакие Люмины, Кианы, Итэры и Стеллы с тобой не сравнятся!

— Тц... — Келус прекратил развязать узел.

— Что такое? — не поняла девушка и посмотрел туда, куда смотрел парень.

Там был Голубь! Келусу это не понравилось, так как он прекрасно понимал, что может понадобиться повторная упаковка. Саша же почти не поменялась в лице и, нехотя отведя взор от прекрасного мужчины, посмотрела снова на Келуса. Она немножко наклонилась к нему и томныи голосом произнесла:

— Не волнуйся, Келус! Я закадрю эту пташку и на этот раз никому из экспресса не придётся краснеть... только развяжи меня.

Келус одарил Сашу недоверчивым взглядом.

— Нас из-за тебя в местную тюрьму посадят.

— Клянусь, такого не будет! — и снова такими честными глазами хлоп-хлоп.

— Это последний раз, когда я тебе верю, — сердито произнёс мистер Стелларон и развязал узел.

Саша на радостях обняла его за пояс, чуть не зудушив.

Во время этой картины и появился Воскресенье. Он, основываясь на многолетнем опыте, решил ни на что не реагировать. Даже на сумашедшую, которая, сидя с ногами на диване, во всю обнимала хмурого парня. Мужчина начал рассказывать про организационные моменты, постоянно переводя взор с одного гостя на другого. Он избегал зрительного контакта с потенциально проблемной гостьей: не хотелось расстраивать своё настроение ещё больше.

— ... Настоящим управляющим полагается помогать каждому в решении любых неприятностей, возникших во время визита на Пенаконию.

Саша подумала, что у неё уже неприятности и она хочет попросить помощи в решении некоторых... так сказать, задач, но, поймав суровый взгляд Келуса, передумала.

— Прошу прощения за то, что отнял у вас драгоценное время. Не смеем вас больше задерживать. Если вам понадобится что-нибудь ещё во время вашего пребывания на Пенаконии, Семья всегда готова помочь, — и он, как поняла Саша, собрался уходить.

— Вопрос! — резко вскрикнула девушка, а все остальные напряглись. Келус сверлил почти лежащую на нём Сашу совершенно не дружелюбным взглядом. — Такой вопрос. А в этом же отеле есть ресторан?

Воскресенье посмотрел на неё и заметил уже другую улыбку: узкую, невинную, лисью.

— Всё как полагается, но, думаю, вам приглянётся больше по душе заведения Мира грёз, — ответил он.

— А там или здесь продают, да простит меня Тимми, мясо голубя?

Вельт и Келус кое-как воздержались от того, чтобы сделать жест рука-лицо.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — с улыбкой вежливого сотрудника отеля ответил Воскресенье.

— Желаю вам прекрасных грёз, — добавила Зарянка и они ушли.

— Не волнуйся, голубчик мой, я не буду тебя жарить слишком сильно, — сказала Саша, но тот, о ком были эти слова, уже не слышал, а вот Безымянные — да.

— Саша, — обратился Вельт, призывая ту к вниманию. Девушка перестала строить планы об охоте на птиц и удивлённо посмотрела на старшего члена Звёздного Экспресса.

— Внимательно слушаю.

— Саша, постарайся, пожалуйста, хоть в этот раз не испортить отношения с правящей верхушкой планеты. Их гостеприимство и расположение могут сыграть нам на руку в будущем.

— С Лофу и Ярило всё обошлось...

— Только потому, что тебя сочли за душевнобольную, — прокомментировала Март.

— Хмпф, — Саша надулась.

Все тяжело вздохнули и коллективно подумали: зачем им такое горе.

— Я постараюсь... — сказала Саша, наконец, и все хоть и не удовлетворились таким ответом, но немного расслабились.

Спустя какое-то время регистрация наконец-то завершилась и ресепшионистка Элли выдавала последние наставления:

— Уважаемые гости со Звёздного экспресса, процедура регистрации завершена. Просим прощения за причинённые неудобства. Вот ваш Пропуск в Мир грёз. Он служит ключом от вашего номера, а также содержит все полезные функции и необходимую информацию о «Грёзах». В пропуск даже встроен умный помощник. Помимо этого, пропуск является особым, единственным в своём роде сувениром, который принадлежит только вам!

Саша подумала, что хочет другой сувенир, который принадлежал бы только ей.

Элли всем поочерёдно начала раздавать пропуска и, когда очередь дошла до Саши, просто протянула руку. Девушка попробовала его взять, но ресепшионистка не отдавала. Саша потянула ещё раз и ещё, но Элли держала крепко.

— Не пон... Вот щас лютый не пон.

— Погружение в Мир грёз противопоказано людям с негативными эмоциями и не стабильным психическим состоянием, — сказала Элли.

— Да всё со мной нормально! — Саша вырвала пропуск и, повернушись на каблуках, отошла от ресепшена, прошептав: «сама ты ненормальная».

Когда Безымянные поднялись в VIP-зал, молодёжь, включая Сашу, направилась в свои комнаты. Однако же, Саша не смогла уйти, так как с внутренней стороны барной стойки заметила черного кота. Недолго думая, она перескочила через стойку и на четвереньках поползла к бесхозному котику. Барменов не наблюдалось. Поймав исчадие ада, Саша прислушалась и заметила что прямо за ней, по другую сторону барной стойки, Вельт и Химеко болтали о чем-то важном. Сначала о том, что в музыкальной шкатулке было послание бедствия одного из безымянных, потом про наследие часовщика, про не готовый к выступлению голос Зарянки, далее про кучу фракций на Пенаконии. Вельт удивился тому, что узнал об этом только сейчас. Поглаживая котика за ушком, Саша неспешно встала и уставилась на Химеко, стоявшую буквально в полуметре от неё.

— А я тоже ничего не знала... — грустно сказала Саша, от чего Вельт с Химеко дёрнулись от неожиданности.

— Тебе я собиралась сказать вместе с Келусом, — ответила Химеко.

Тут же подошли Март и Келус.

— Обстановка на Пенаконии усложняется, поэтому давайте действовать осторожно, — сказал хмурый Вельт.

— Так точно, капитан! — весело сказала Саша, а потом задумалась, и её лицо стало серьёзным, что бывало достаточно редко.

Химеко сказала всем собирать информацию о Безымянных и наслаждаться грёзами. Все начали расходиться по своим комнатам, а Саша, погрузившись в своим мысли, прижала котика поближе к своей груди и медленно побрела искать свою комнату. В голове кружилось много мыслей: начиная от «Как заарканить воробья?», заканчивая «Как спасать Звездный Экспресс?»

Саша простонала о своей тяжёлой судьбе и сказала котику, что всё это сложно и надо начать с простого: закадрить Пернатого. Насыпав в пиалу из под фруктов котику какой-то припасённой еды, девушка уселась в чашу для сновидений. Но не успела она даже начать засыпать, как за дверью послышался знакомый голос...

* * *

Авантюрин разговаривал с Рацио. Обсуждали свои злодейские планы, так сказать.

— Кстати говоря, только что встретил женщину, которая представилась Галактическим рейнджером. Весь разговор мне казалось, что что-то не так. Помоги мне узнать о ней побольше... — Камушек только сейчас заметил, что Рацио его больше не слушает.

Сам же Гипосголовый собирался уйти тихо, но вот только остановился на полпути. Из-за двери выглядывала голова одной девушки. Она осмотрела комнату, КММ-щиков и тихо, будто извиняясь, спросила:

— Ебётесь?

Взгляд гипсоголового стал только мрачнее. Камушек же усмехнулся и ответил:

— Как видишь, нет.

— Ну и славно, — бодро сказала она и зашла внутрь, хлопнув за собой дверью, — я уж подумала, что помешала...

Девушка нацепила лучезарную улыбку и подошла к Рацио, вытянув ладонь. Гипсоголовый не понял. Саша посжимала ладонь, в жесте «гони деньги». Рацио даже бровью не повёл и, развернувшись, пошёл к двери.

— Э! Так нечестно! Ты совсем обалдел?! — возмутилась Саша. — Я вообще-то от тебя тогда отстала только из-за этого! А ты..! Агрх! Ну не жди у меня пощады... — Рацио уже открывал дверь. — Я всё скажу Аль-Сексяну, где его батёк хлеб ищет!

— Батёк? — удивился Авантюрин.

— А то! — Саша наконец обратила внимание на блондина, а Гипсоголовый ушёл. — Ходит тут такой пафосный, а где-то во вселенной грустит один Аль-Хентай... Но важнее другое — кто мать? Я, конечно, не эксперт в области генетики и психологии, но Кафка явно не чиста. И вообще я кинню Кафку. Кафка моя мама. Но тогда что делать с Арлекино? Она ведь тоже мама! Хмф... Арлекино и Кафка... Доминантная женщина, требующая называть её Отцом, или другая доминантная женщина с шикарными каблуами и пистолетами... Хотя у Арлекино каблуки реально опасны, так что...

— Постой-постой, подруга! — Авантюрин прервал этот монолог, состоящий из отборного бреда.

— М? — с очень задумчивым лицом Саша посмотрела на него.

— Ты же одна из Безымянных, верно? — девушка на это лишь кивнула. — Если ты впервые на Панаконии, то советую поскорее погрузится в Мир грёз. Там возможно всё.

— Ты меня выпроводиь хочешь? — угрюмо спросила Саша.

— Нет, что ты. Всего лишь хочу, чтобы моя подруга провела время на Пенаконии хорошо!

— Так уж и быть — поверю, — с пессимистичным лицом сказала Саша и поплелась к выходу. — Но, Камушек, будь добр, не шали, а то ещё неизвестно сколько ты в отличие от Жуань Мэй будешь ходить и заикаться.

На лице Саши расползлась злобная ухмылка. Она стояла спиной к Авантюрину, не давая тому увидеть свои чувства.

— Сладких грёз! — бросила она на прощанье, сверкнула воздушной улыбкой, будто говоря, что она божий одуванчик, и скрылась за дверью.

* * *

В Золотом Миге Келуса встретили Воскресенье и Зарянка. Та что-то нашаманила и "настроила" парня на нужный лад. Мужчина начал что-то пояснять про Мир грёз. Келус внимательно слушал и подумал, что было бы классно летать во сне. Правда, всю малину обломали. Келус спросил также про своих друзей, на это ему ответили, что скорее всего все они сейчас в других мигах, поэтому встретиться с ними будет проблематично.

— Ой... Ох уж эта профдеформация. Не могу я просто взять и избавиться от этого желания быть всезнайкой, — сказал Воскресенье после пояснения про меморию, а Келус побледнел: он увидел за спиной Воскресенья то, чего бы не хотел видеть ещё несколько часов как минимум. Там была узкая улыбка марионетки.

— В этом нет ничего страшного, господин Голубь, — добродушно молвила Саша.

Воскресенье и Зарянка дёрнулись от неожиданности.

— О, мисс Птичка, безмерно рада видеть столь прелестную девушку, — Саша поклонилась, от чего Келлус немного дрогнул.

— Мисс Саша, взаимно, — Зарянка улыбнулась.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — устало сказал Келус и положил свою руку на её спину.

— Непременно, — Саша отскачила от Первопроходца и подошла к Зарянке. — У вас тут что-то за ухом, — она потянулась к голове певицы. Спустя секунду из-за уха Птички Саша достала глазурную лилию, которую видела однажды, давным-давно...

— Прошу, — Саша протянула голубую лилию, — хоть вы и в тысячу раз краше этого цветка, но я уверена, он вас украсит.

— Спасибо, — Зарянка приняла лилию, а Саша поймала руку певицы и поцеловала тыльную сторону её ладони.

— Всего доброго, мадемуазель, — томно произнесла Саша и, отпустив руку Птички, направилась прочь.

Келус нахмурился, Воскресенье пытался остановить свой дёргующийся глаз, а Зарянка мило хихикала с небольшими румянцем на щеках. Посмотрев на спину девушки, Зарянка звонко, как капель, рассмеялась. Саша удивлённо обернулась, подумала несколько секунд и посмотрела на свою спину.

— Келус! — прорычала она, надула губы и окончательно ушла, не забыв сорвать со своей спины листик «она не с нами!»

* * *

Зарянка крутила в руках лилию и глубоко так задумалась.

— Выкини уже этот цветок, — недовольно буркнул Сандей.

— Я никогда не видела таких цветов...

— Всего лишь пёстрый сорт, который вывели в какой-то дыре на краю вселенной, — сказал Сандей.

Зарянка посмотрела на цветок, потом на брата, затем снова на цветок и подумала, что брату бы он подошёл больше. Усмехнулась где-то у себя в голове и решила просто наблюдать.

* * *

Одним только эонам известно, как одной ненормальной удалось пробраться на элитную вечеринку, одним только эонам. Сандей молчал, когда ненормальная подсела к его сестре, молчал, когда они о чем-то тихо смеялись, молчал даже тогда, когда эта чокнутая пригласила Зарянку на танец; но когда эта девица позволяла в себе в танце неподобающие движения, то Сандей уже не мог сдержать своего гнева.

Когда Саша непозволительно близкого прошептала что-то на ухо Зарянке, а у той на щеках выступил румянец, Сандей, не помня себя, схватил девушку за шкирку и откинул от своей сестры. Саша по инерции спиной врезалась в колонну и удивлённо уставилась на Пернатого.

— Брат... — начала было Зарянка, но Сандей её прервал:

— Только не говори мне, что эта сумасшедшая тебе нужна. Нет! Я знаю лучше, что тебе надо и уж точно не это, — на последнем слове он скривился и посмотрел на стоявшую у колонны Сашу.

Сандей стремительно направился к колонне. Благо, людей на балконе банкетного зала не было и никто не видел этих разборок. Сандей поставил руки на колонну по обе стороны от головы Саши. Та широченными глазами уставилась на мужчину.

— Что тебе надо от Зарянки? — спросил он, нависнув над ней.

— Мне? — её удивленное лицо сменилось весёлым. — От неё ничего.

Воскресенье прикрыл глаза, понимая, что таким образом ничего не добьётся. Потом он мягко улыбнулся и произнёс:

— О Трёхликий Дух, прошу, сожги её язык и ладони раскалённым железом, чтобы она не смогла лгать или давать ложные клятвы.

Его шёпот эхом раздавался в ее голове, а потом всё стихло.

— Ч-что ты сделал? — вся весёлость пропала и пришло время непонимания.

— Эон Гармонии прольёт свет на всякий злой умысел, — пояснял он. — Я прошу Эона пролить свет и буду задавать вопросы от Её имени. Итак, у тебя есть...

— Нет, ты не понял, — перебила его Саша и, держа руку на виске, пыталась понять, что случилось. — Ты не понял. Мои мысли, мой разум... нет... — повторила она, а потом резко открыла глаза, как будто её током прошибло. — Он чист! — неуверенно произнесла Саша. — Чист! Да, чист!

Воскресенье ничего не понял, но заметил, что на этот раз в её глазах появилось что-то другое. Правда, долго это не продолжалось. Саша схватилась за голову, так как её больно стрельнуло. На лице снова появилась лукавая улыбка, а сама девушка издала лишь самодовольное: «Хе-хе!»

— Это было забавно, — произнесла она, посмотрев Воскресенью в глаза. — Но маловато!

С этими словами она резко приблизилась к мужчине, обвила своими руками его шею и совсем близко к его лицу спросила:

— Может потанцуем?

Воскресенье хотел было оторвать её от себя, но не успел: ноги лишились опоры и он полетел вниз на спину. Саша же подхватила его за талию, улыбнулась самой себе за свой трюк и, наклонившись к мужчине, прошептала почти в самые его губы:

— Я всё же настаиваю на танце.

Саша резко подняла мужчину, тот только и успел удивиться её силе. Она положила свою левую руку ему на плечо, а правой взяла его руку. Не давая ему опомниться, она шагала то вперёд, то назад, своей крепкой хваткой заставляла его двигаться туда, куда она хотела. Саша пару раз покружила Воскресенья. Своими тонкими холодными пальчиками она держала его то за плечо, то за спину, то за талию. Это продолжалось недолго: всего каких-то пятнадцать секунд, которые потребовались бы мужчине для анализа ситуации и принятия решений. Поэтому после последнего вращения она толкнула Сандея от себя. Тот по инерции прошагал немного назад и грохнулся на диван. Саша же быстренько подошла к нему, поставила своё колено на диван рядом с его. Она положила свою ладонь на его щёку. Саша провела пальцем по губам мужчины, приблизила своё лицо и томным голосом прошептала ему в губы:

— Это был замечательный танец, голубчик мой!~

Вместо поцелуя она носом укнулась в воротник его одежды, сделала очень глубокий и шумный вдох. Саша подметила, что пернатый очень вкусно пахнет. Но не медля больше ни секунды, она быстро отошла от дивана и, попрощавшись с Зарянкой, скрылась из виду.

Тем временем Воскресенье учащенно дышал и не понимал, как до такого дошло. Он злился всё больше и больше. «Нет! Это уже перешло все рамки приличия!»— думал он. Пернатый чувствовал себя оскорблённым и приказал гончим задержать умалишённую. В попытке успокоиться он схватился за голову и принялся взглядом сверлить стол. Зарянка растроенно вздохнула, села рядом с братом и протянула ему клубничный коктейль. Воскресенье нервно принялся поглощать напиток через трубочку и размышлял, как бы так, не обидев Звёздный экспресс, избавиться от проблемной гостьи.

* * *

Спустя большое количество системных часов...

— Какого хуя?! — вскрикнула Саша, смотря на то, как растворяется в мемории Пернатый.

Галлахер же молча сидел.

— Я спрашиваю, КАКОГО БЛЯТЬ ХУЯ?! — крикнула она, схватив бармена за ворот рубашки. — ТЫ БЛЯТЬ СУКА НАХУЙ ЗНАЕШЬ СКОЛЬКО МНЕ СТОИЛО, ЧТОБЫ ЕГО ЗАКАДРИТЬ?!

Посмотрев в её разъярённые глаза, Галлахер лишь щёлкнул зажигалкой.

— ПЛАТИ, СУКА-А-А!

И ей было всё равно на то, что этот самый пернатый до последнего своего вздоха желал избавиться от неё.