Трудности бытия Яндэрэ (гет)

— О. Мой. Бог, — раздельно сказала девушка и уставилась на пернатого.

Никто её речей не услышал, потому что все благополучно на неё забили болт, пока разбирались с комнатой для Келуса. Химеко и Вельт уже её как личность не воспринимали, поэтому большее количество времени делали вид, что её не существует. Даже когда появился красивый противный парень и фиолетовым глазами, она стояла спокойно, изредка кивая на слова Март, но вот когда появился он... в её мозгу что-то щёлкнуло.

Такое бывает. Вот смотришь на человека и понимаешь: зацепил. Это как с персонажами и вайфу, только в риал лайфе. А так как Хонкай: Стар Рейл — обитель вайфу, то почему бы собственно и нет?

Нет, её не смущало, что все эти живые люди в её мире лишь пиксили, нет. Её вообще ничего не смущало, может именно поэтому её и захотели сначала оставить с Дань Хэном на экспрессе, но, так как она путешествует с Безымянными уже давно, то её имя было в списке и комната на неё была. А, как говорится, чего добру пропадать?

У него были золотые глаза и пернатые серые волосы... На лице девушки расползлась самодовольная и тупая улыбка. Благо, старшие пока не заметили.

— Элли, погоди минуту. Семья не может позволить гостям погрузиться в сон, когда их что-то беспокоит, — сказал этот мужчина.

Девушка с прежней лыбой тупо хихикнула.

— Лёгок на помине! Смотрите, кто пришёл! Это же Воскресенье, красавец всея Пенаконии! А рядом с ним прославленная во всей вселенной певица Зарянка! — сказал чубрик с фиолетовыми глазами, имя которого она даже не попыталась запомнить.

— Он назвал тебя самым привлекательным человеком Пенаконии, как интересно... — сказала такая же пернатая девица, которую девушка совершенно не воспринимала всерьёз.

— Ох-ох! — наконец она подала свой голос и, нацепив самую обоятельную, по её мнению, и наглую улыбку, подошла поближе к птичьей семейке, — и он, уверяю вас, совершенно не ошибся.

Только сейчас заметив неприятно знакомое поведение своей спутницы, весь экипаж Звёздного Экспресса напрягся.

— Воскресенье... м-м-м? — она в наглую встала прямо перед ним и начала рассматривать. — Вас родители в детстве любили? А?

Воскресенье перевёл на неё взгляд, будто только сейчас заметил.

— К чему такой вопрос, мисс? — вежливо спросил он, хотя уже понимал, что она принадлежит той самой категории гостей, которых надо успокаивать только с помощью охраны.

— Просто Воскресенье — реально тупое имя. Вам бы лучше подошло Голубь или....а-б-бм-м-м! — замычала она, когда Келус впихнул ей в рот тряпку и завернул руки за спину.

Март уже достала верёвку и вместе с Келусом, придавив девушку к полу, связывали ту по рукам и ногам. Она с импровизированным кляпом во рту продолжала яростно мычать и извиваться. Химеко и Вельт состроили кислые мины, а ресепшионисты, Авантюин, Заряка и Воскресенье смотрели на картину связывания, как на восьмое чудо света.

— Молчи, Саша, молчи! — скрепел зубами Келус, сидя на её спине и крепче завязывая той руки, — Нам Цзинь Юаня хватило...

— Ох-ох, — Март встала и, извиняясь, посмеялась, — простите, пожалуйста, за предоставленные неудобства! Это...

— Мы просто слишком добрые и открыли фонд помощи убогим, — недовольно произнёс Келус и поднял брыкавшуюся девушку себе на плечо. — И мы сделаем всё возможное, чтобы душевнобольные вас больше не тревожили.

Саша продолжала яростно мычать и пилить Келуса самым гневным взглядом.

— Что же, — сказал Пернатый, — вернёмся к делам. Простите, что заставил вас ждать, господин Авантюрин. Сюда, пожалуйста, давайте поговорим наедине.

Келус понёс Сашу к креслам вестибюля отеля. Март, Зарянка, Вельт и Химеко последовали туда же. Одна Саша пялилась на Пернатого и при этом злобно и тупо хихикала.

Март начала щебетать про то, что птичка перед ними — знаменитая певица. Саше же было не до этого: ей изо рта вытащили тряпку и она со страшной улыбкой изредка издавала смешки, продумывая в голове самые свои ужасные планы.

— Никогда бы не подумала, что такая милашка, как ты, станет моей поклонницей, — сказала Птичка, обращаясь к Март. — И для меня честь познакомиться со всеми вами, — сказала Зарянка с милой улыбкой, но вся её уверенность пропала, когда она взглянула на до сих пор связанную Сашу.

Девушка это заметила и удивилась — её лыба пропала, в глазах появилась некая, что ли, серьёзность.

— Кхем, я искренне прошу прощения за испорченное о себе мнение, — будто знатная леди, сказала девушка, а потом задумалась, подбирая слова, так как посчитала, что сказанного было мало. — Поэтому извиняюсь за своё вайфугеймерское сердечко, — на лицо выползла тупая самодовольная улыбка, но, спохватившись, Саша её быстро прогнала. — И я тоже безмерно рада познакомиться с вами.

Безымянные немного расслабились, но не до конца: чувствовали проблемы. Птичка же щебетала что-то про отель, Пенаконию и своего старшего брата. За время этого разговора Саша смогла оценить красные диванчики отеля и смело бы поставила им пять звёзд, если бы была такая возможность. Рядом сидел Келус и Саша решила попытать удачу.

— Келус... — тихо позвала она.

Он молчал.

— Ну Келус.... — на этот раз она головой легла на колени парня, заставляя того посмотреть на себя, точнее свои колени.

Он тяжело вздохнул, а потом спросил:

— Чего тебе?

— А развяжи меня, — и глазками так невинно хлоп-хлоп.

— Я об этом не пожалею? — скептически спросил он.

— Ты — нет.

— Другие?

— Ну.... — она отвела взгляд.

— Ладно, — он сдался, а в глазах Саши заплясал сам Аха.

— Ты знаешь, как я тебя люблю? — весело чесала языком она, когда Келус, повернув её спиной к себе, принялся развязать крепкий узел на руках. — Прям очень-очень. Я всегда всем говорила, что ты мой любимый ГГ. Никакие Люмины, Кианы, Итэры и Стеллы с тобой не сравнятся!

— Тц... — Келус прекратил развязать узел.

— Что такое? — не поняла девушка и посмотрел туда, куда смотрел парень.

Там был Голубь! Келусу это не понравилось, так как он прекрасно понимал, что может понадобиться повторная упаковка. Саша же почти не поменялась в лице и, нехотя отведя взор от прекрасного мужчины, посмотрела снова на Келуса. Она немножко наклонилась к нему и томныи голосом произнесла:

— Не волнуйся, Келус! Я закадрю эту пташку и на этот раз никому из экспресса не придётся краснеть... только развяжи меня.

Келус одарил Сашу недоверчивым взглядом.

— Нас из-за тебя в местную тюрьму посадят.

— Клянусь, такого не будет! — и снова такими честными глазами хлоп-хлоп.

— Это последний раз, когда я тебе верю, — сердито произнёс мистер Стелларон и развязал узел.

Саша на радостях обняла его за пояс, чуть не зудушив.

Во время этой картины и появился Воскресенье. Он, основываясь на многолетнем опыте, решил ни на что не реагировать. Даже на сумашедшую, которая, сидя с ногами на диване, во всю обнимала хмурого парня. Мужчина начал рассказывать про организационные моменты, постоянно переводя взор с одного гостя на другого. Он избегал зрительного контакта с потенциально проблемной гостьей: не хотелось расстраивать своё настроение ещё больше.

— ... Настоящим управляющим полагается помогать каждому в решении любых неприятностей, возникших во время визита на Пенаконию.

Саша подумала, что у неё уже неприятности и она хочет попросить помощи в решении некоторых... так сказать, задач, но, поймав суровый взгляд Келуса, передумала.

— Прошу прощения за то, что отнял у вас драгоценное время. Не смеем вас больше задерживать. Если вам понадобится что-нибудь ещё во время вашего пребывания на Пенаконии, Семья всегда готова помочь, — и он, как поняла Саша, собрался уходить.

— Вопрос! — резко вскрикнула девушка, а все остальные напряглись. Келус сверлил почти лежащую на нём Сашу совершенно не дружелюбным взглядом. — Такой вопрос. А в этом же отеле есть ресторан?

Воскресенье посмотрел на неё и заметил уже другую улыбку: узкую, невинную, лисью.

— Всё как полагается, но, думаю, вам приглянётся больше по душе заведения Мира грёз, — ответил он.

— А там или здесь продают, да простит меня Тимми, мясо голубя?

Вельт и Келус кое-как воздержались от того, чтобы сделать жест рука-лицо.

— Кто ищет, тот всегда найдёт, — с улыбкой вежливого сотрудника отеля ответил Воскресенье.

— Желаю вам прекрасных грёз, — добавила Зарянка и они ушли.

— Не волнуйся, голубчик мой, я не буду тебя жарить слишком сильно, — сказала Саша, но тот, о ком были эти слова, уже не слышал, а вот Безымянные — да.

— Саша, — обратился Вельт, призывая ту к вниманию. Девушка перестала строить планы об охоте на птиц и удивлённо посмотрела на старшего члена Звёздного Экспресса.

— Внимательно слушаю.

— Саша, постарайся, пожалуйста, хоть в этот раз не испортить отношения с правящей верхушкой планеты. Их гостеприимство и расположение могут сыграть нам на руку в будущем.

— С Лофу и Ярило всё обошлось...

— Только потому, что тебя сочли за душевнобольную, — прокомментировала Март.

— Хмпф, — Саша надулась.

Все тяжело вздохнули и коллективно подумали: зачем им такое горе.

— Я постараюсь... — сказала Саша, наконец, и все хоть и не удовлетворились таким ответом, но немного расслабились.

Спустя какое-то время регистрация наконец-то завершилась и ресепшионистка Элли выдавала последние наставления:

— Уважаемые гости со Звёздного экспресса, процедура регистрации завершена. Просим прощения за причинённые неудобства. Вот ваш Пропуск в Мир грёз. Он служит ключом от вашего номера, а также содержит все полезные функции и необходимую информацию о «Грёзах». В пропуск даже встроен умный помощник. Помимо этого, пропуск является особым, единственным в своём роде сувениром, который принадлежит только вам!

Саша подумала, что хочет другой сувенир, который принадлежал бы только ей.

Элли всем поочерёдно начала раздавать пропуска и, когда очередь дошла до Саши, просто протянула руку. Девушка попробовала его взять, но ресепшионистка не отдавала. Саша потянула ещё раз и ещё, но Элли держала крепко.

— Не пон... Вот щас лютый не пон.

— Погружение в Мир грёз противопоказано людям с негативными эмоциями и не стабильным психическим состоянием, — сказала Элли.

— Да всё со мной нормально! — Саша вырвала пропуск и, повернушись на каблуках, отошла от ресепшена, прошептав: «сама ты ненормальная».

Когда Безымянные поднялись в VIP-зал, молодёжь, включая Сашу, направилась в свои комнаты. Однако же, Саша не смогла уйти, так как с внутренней стороны барной стойки заметила черного кота. Недолго думая, она перескочила через стойку и на четвереньках поползла к бесхозному котику. Барменов не наблюдалось. Поймав исчадие ада, Саша прислушалась и заметила что прямо за ней, по другую сторону барной стойки, Вельт и Химеко болтали о чем-то важном. Сначала о том, что в музыкальной шкатулке было послание бедствия одного из безымянных, потом про наследие часовщика, про не готовый к выступлению голос Зарянки, далее про кучу фракций на Пенаконии. Вельт удивился тому, что узнал об этом только сейчас. Поглаживая котика за ушком, Саша неспешно встала и уставилась на Химеко, стоявшую буквально в полуметре от неё.

— А я тоже ничего не знала... — грустно сказала Саша, от чего Вельт с Химеко дёрнулись от неожиданности.

— Тебе я собиралась сказать вместе с Келусом, — ответила Химеко.

Тут же подошли Март и Келус.

— Обстановка на Пенаконии усложняется, поэтому давайте действовать осторожно, — сказал хмурый Вельт.

— Так точно, капитан! — весело сказала Саша, а потом задумалась, и её лицо стало серьёзным, что бывало достаточно редко.

Химеко сказала всем собирать информацию о Безымянных и наслаждаться грёзами. Все начали расходиться по своим комнатам, а Саша, погрузившись в своим мысли, прижала котика поближе к своей груди и медленно побрела искать свою комнату. В голове кружилось много мыслей: начиная от «Как заарканить воробья?», заканчивая «Как спасать Звездный Экспресс?»

Саша простонала о своей тяжёлой судьбе и сказала котику, что всё это сложно и надо начать с простого: закадрить Пернатого. Насыпав в пиалу из под фруктов котику какой-то припасённой еды, девушка уселась в чашу для сновидений. Но не успела она даже начать засыпать, как за дверью послышался знакомый голос...

* * *

Авантюрин разговаривал с Рацио. Обсуждали свои злодейские планы, так сказать.

— Кстати говоря, только что встретил женщину, которая представилась Галактическим рейнджером. Весь разговор мне казалось, что что-то не так. Помоги мне узнать о ней побольше... — Камушек только сейчас заметил, что Рацио его больше не слушает.

Сам же Гипосголовый собирался уйти тихо, но вот только остановился на полпути. Из-за двери выглядывала голова одной девушки. Она осмотрела комнату, КММ-щиков и тихо, будто извиняясь, спросила:

— Ебётесь?

Взгляд гипсоголового стал только мрачнее. Камушек же усмехнулся и ответил:

— Как видишь, нет.

— Ну и славно, — бодро сказала она и зашла внутрь, хлопнув за собой дверью, — я уж подумала, что помешала...

Девушка нацепила лучезарную улыбку и подошла к Рацио, вытянув ладонь. Гипсоголовый не понял. Саша посжимала ладонь, в жесте «гони деньги». Рацио даже бровью не повёл и, развернувшись, пошёл к двери.

— Э! Так нечестно! Ты совсем обалдел?! — возмутилась Саша. — Я вообще-то от тебя тогда отстала только из-за этого! А ты..! Агрх! Ну не жди у меня пощады... — Рацио уже открывал дверь. — Я всё скажу Аль-Сексяну, где его батёк хлеб ищет!

— Батёк? — удивился Авантюрин.

— А то! — Саша наконец обратила внимание на блондина, а Гипсоголовый ушёл. — Ходит тут такой пафосный, а где-то во вселенной грустит один Аль-Хентай... Но важнее другое — кто мать? Я, конечно, не эксперт в области генетики и психологии, но Кафка явно не чиста. И вообще я кинню Кафку. Кафка моя мама. Но тогда что делать с Арлекино? Она ведь тоже мама! Хмф... Арлекино и Кафка... Доминантная женщина, требующая называть её Отцом, или другая доминантная женщина с шикарными каблуами и пистолетами... Хотя у Арлекино каблуки реально опасны, так что...

— Постой-постой, подруга! — Авантюрин прервал этот монолог, состоящий из отборного бреда.

— М? — с очень задумчивым лицом Саша посмотрела на него.

— Ты же одна из Безымянных, верно? — девушка на это лишь кивнула. — Если ты впервые на Панаконии, то советую поскорее погрузится в Мир грёз. Там возможно всё.

— Ты меня выпроводиь хочешь? — угрюмо спросила Саша.

— Нет, что ты. Всего лишь хочу, чтобы моя подруга провела время на Пенаконии хорошо!

— Так уж и быть — поверю, — с пессимистичным лицом сказала Саша и поплелась к выходу. — Но, Камушек, будь добр, не шали, а то ещё неизвестно сколько ты в отличие от Жуань Мэй будешь ходить и заикаться.

На лице Саши расползлась злобная ухмылка. Она стояла спиной к Авантюрину, не давая тому увидеть свои чувства.

— Сладких грёз! — бросила она на прощанье, сверкнула воздушной улыбкой, будто говоря, что она божий одуванчик, и скрылась за дверью.

* * *

В Золотом Миге Келуса встретили Воскресенье и Зарянка. Та что-то нашаманила и "настроила" парня на нужный лад. Мужчина начал что-то пояснять про Мир грёз. Келус внимательно слушал и подумал, что было бы классно летать во сне. Правда, всю малину обломали. Келус спросил также про своих друзей, на это ему ответили, что скорее всего все они сейчас в других мигах, поэтому встретиться с ними будет проблематично.

— Ой... Ох уж эта профдеформация. Не могу я просто взять и избавиться от этого желания быть всезнайкой, — сказал Воскресенье после пояснения про меморию, а Келус побледнел: он увидел за спиной Воскресенья то, чего бы не хотел видеть ещё несколько часов как минимум. Там была узкая улыбка марионетки.

— В этом нет ничего страшного, господин Голубь, — добродушно молвила Саша.

Воскресенье и Зарянка дёрнулись от неожиданности.

— О, мисс Птичка, безмерно рада видеть столь прелестную девушку, — Саша поклонилась, от чего Келлус немного дрогнул.

— Мисс Саша, взаимно, — Зарянка улыбнулась.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — устало сказал Келус и положил свою руку на её спину.

— Непременно, — Саша отскачила от Первопроходца и подошла к Зарянке. — У вас тут что-то за ухом, — она потянулась к голове певицы. Спустя секунду из-за уха Птички Саша достала глазурную лилию, которую видела однажды, давным-давно...

— Прошу, — Саша протянула голубую лилию, — хоть вы и в тысячу раз краше этого цветка, но я уверена, он вас украсит.

— Спасибо, — Зарянка приняла лилию, а Саша поймала руку певицы и поцеловала тыльную сторону её ладони.

— Всего доброго, мадемуазель, — томно произнесла Саша и, отпустив руку Птички, направилась прочь.

Келус нахмурился, Воскресенье пытался остановить свой дёргующийся глаз, а Зарянка мило хихикала с небольшими румянцем на щеках. Посмотрев на спину девушки, Зарянка звонко, как капель, рассмеялась. Саша удивлённо обернулась, подумала несколько секунд и посмотрела на свою спину.

— Келус! — прорычала она, надула губы и окончательно ушла, не забыв сорвать со своей спины листик «она не с нами!»

* * *

Зарянка крутила в руках лилию и глубоко так задумалась.

— Выкини уже этот цветок, — недовольно буркнул Сандей.

— Я никогда не видела таких цветов...

— Всего лишь пёстрый сорт, который вывели в какой-то дыре на краю вселенной, — сказал Сандей.

Зарянка посмотрела на цветок, потом на брата, затем снова на цветок и подумала, что брату бы он подошёл больше. Усмехнулась где-то у себя в голове и решила просто наблюдать.

* * *

Одним только эонам известно, как одной ненормальной удалось пробраться на элитную вечеринку, одним только эонам. Сандей молчал, когда ненормальная подсела к его сестре, молчал, когда они о чем-то тихо смеялись, молчал даже тогда, когда эта чокнутая пригласила Зарянку на танец; но когда эта девица позволяла в себе в танце неподобающие движения, то Сандей уже не мог сдержать своего гнева.

Когда Саша непозволительно близкого прошептала что-то на ухо Зарянке, а у той на щеках выступил румянец, Сандей, не помня себя, схватил девушку за шкирку и откинул от своей сестры. Саша по инерции спиной врезалась в колонну и удивлённо уставилась на Пернатого.

— Брат... — начала было Зарянка, но Сандей её прервал:

— Только не говори мне, что эта сумасшедшая тебе нужна. Нет! Я знаю лучше, что тебе надо и уж точно не это, — на последнем слове он скривился и посмотрел на стоявшую у колонны Сашу.

Сандей стремительно направился к колонне. Благо, людей на балконе банкетного зала не было и никто не видел этих разборок. Сандей поставил руки на колонну по обе стороны от головы Саши. Та широченными глазами уставилась на мужчину.

— Что тебе надо от Зарянки? — спросил он, нависнув над ней.

— Мне? — её удивленное лицо сменилось весёлым. — От неё ничего.

Воскресенье прикрыл глаза, понимая, что таким образом ничего не добьётся. Потом он мягко улыбнулся и произнёс:

— О Трёхликий Дух, прошу, сожги её язык и ладони раскалённым железом, чтобы она не смогла лгать или давать ложные клятвы.

Его шёпот эхом раздавался в ее голове, а потом всё стихло.

— Ч-что ты сделал? — вся весёлость пропала и пришло время непонимания.

— Эон Гармонии прольёт свет на всякий злой умысел, — пояснял он. — Я прошу Эона пролить свет и буду задавать вопросы от Её имени. Итак, у тебя есть...

— Нет, ты не понял, — перебила его Саша и, держа руку на виске, пыталась понять, что случилось. — Ты не понял. Мои мысли, мой разум... нет... — повторила она, а потом резко открыла глаза, как будто её током прошибло. — Он чист! — неуверенно произнесла Саша. — Чист! Да, чист!

Воскресенье ничего не понял, но заметил, что на этот раз в её глазах появилось что-то другое. Правда, долго это не продолжалось. Саша схватилась за голову, так как её больно стрельнуло. На лице снова появилась лукавая улыбка, а сама девушка издала лишь самодовольное: «Хе-хе!»

— Это было забавно, — произнесла она, посмотрев Воскресенью в глаза. — Но маловато!

С этими словами она резко приблизилась к мужчине, обвила своими руками его шею и совсем близко к его лицу спросила:

— Может потанцуем?

Воскресенье хотел было оторвать её от себя, но не успел: ноги лишились опоры и он полетел вниз на спину. Саша же подхватила его за талию, улыбнулась самой себе за свой трюк и, наклонившись к мужчине, прошептала почти в самые его губы:

— Я всё же настаиваю на танце.

Саша резко подняла мужчину, тот только и успел удивиться её силе. Она положила свою левую руку ему на плечо, а правой взяла его руку. Не давая ему опомниться, она шагала то вперёд, то назад, своей крепкой хваткой заставляла его двигаться туда, куда она хотела. Саша пару раз покружила Воскресенья. Своими тонкими холодными пальчиками она держала его то за плечо, то за спину, то за талию. Это продолжалось недолго: всего каких-то пятнадцать секунд, которые потребовались бы мужчине для анализа ситуации и принятия решений. Поэтому после последнего вращения она толкнула Сандея от себя. Тот по инерции прошагал немного назад и грохнулся на диван. Саша же быстренько подошла к нему, поставила своё колено на диван рядом с его. Она положила свою ладонь на его щёку. Саша провела пальцем по губам мужчины, приблизила своё лицо и томным голосом прошептала ему в губы:

— Это был замечательный танец, голубчик мой!~

Вместо поцелуя она носом укнулась в воротник его одежды, сделала очень глубокий и шумный вдох. Саша подметила, что пернатый очень вкусно пахнет. Но не медля больше ни секунды, она быстро отошла от дивана и, попрощавшись с Зарянкой, скрылась из виду.

Тем временем Воскресенье учащенно дышал и не понимал, как до такого дошло. Он злился всё больше и больше. «Нет! Это уже перешло все рамки приличия!»— думал он. Пернатый чувствовал себя оскорблённым и приказал гончим задержать умалишённую. В попытке успокоиться он схватился за голову и принялся взглядом сверлить стол. Зарянка растроенно вздохнула, села рядом с братом и протянула ему клубничный коктейль. Воскресенье нервно принялся поглощать напиток через трубочку и размышлял, как бы так, не обидев Звёздный экспресс, избавиться от проблемной гостьи.

* * *

Спустя большое количество системных часов...

— Какого хуя?! — вскрикнула Саша, смотря на то, как растворяется в мемории Пернатый.

Галлахер же молча сидел.

— Я спрашиваю, КАКОГО БЛЯТЬ ХУЯ?! — крикнула она, схватив бармена за ворот рубашки. — ТЫ БЛЯТЬ СУКА НАХУЙ ЗНАЕШЬ СКОЛЬКО МНЕ СТОИЛО, ЧТОБЫ ЕГО ЗАКАДРИТЬ?!

Посмотрев в её разъярённые глаза, Галлахер лишь щёлкнул зажигалкой.

— ПЛАТИ, СУКА-А-А!

И ей было всё равно на то, что этот самый пернатый до последнего своего вздоха желал избавиться от неё.

Келус повидал в Пенаконии за этот день многое. Это было действительно фантастическое путешествие. Вместе со Светлячком они сидели на крыше, смотря на восходящее солнце и слушая песню Зарянки по радио. Прекрасный миг. Однако его испортил незваный гость:

— Ке-е-елу-у-ус, — шёпотом позвала она.

— Что за! — одинаково вскрикнули Светлячок и сам парень.

Они посмотрели вниз, на край дома, откуда показалась только голова Саши.

— Как ты... — хотела было спросить Светлячок, но Саша её перебила.

— Келус! У меня к тебе серьёзный разговор!

— Ага... — парень шокированно наблюдал за тем, как Саша просто берет и, не двигая как-либо телом, поднимается в воздух.

— Почему, когда я делаю то, что сделал бы каждый в осознанном сне, все сразу же бегут от меня?! — возмущённо спросила девушка и уставилась на парочку.

Светлячок и Келус переглянулись и поняли, что видят одинаковую картину. В мире Грёз нельзя так просто летать. Это знают все! Но вот, что это такое, они так и не поняли.

— Класс-на-я юб-ка!!! — послышался мужской крик снизу небоскрёба.

Саша в испуге округлила глаза. Встряхнув головой, она приложила ладони ко рту и крикнула вниз:

— Спа-си-бо!!!

Затем девушка быстро прошла по воздуху, как по земле, оставляя под каждым своим шагом, словно рябь воды, прозрачные круги, которые потом быстро исчезали. Со стыдливым румянцем Саша приземлилась на поверхность крыши. Она несколько раз поправила свою испанскую юбку ⁽¹⁾ и, наконец, снова обратила внимание на Келуса и Светлячка.

— Ну так что? — спросила она.

— Как бы тебе объяснить...

И таким образом Саша узнала, что опять что-то сломала.

— В конце концов, это может быть связано с твоей... — начал Келус.

— Может быть, — согласилась Саша.

Светлячок же не понимала о чём они, но спрашивать не стала.

— Спасибо, ребята! Вы мне открыли глаза! — Саша хлопнула в ладоши и встала. — Кстати, — она положила руки на плечи Светляка и развернула спиной к Келусу, — Бабочка моя, ты кем будешь?

— Что?

— Кто ты и как познакомилась с Келусом?

Светлячок стушевалась.

— Саша, это Светлячок! Она моя хорошая знакомая! — Келус забрал девушку из цепких лапок Саши.

— Вот как? — удивилась та.

— Именно, — твёрдо ответил парень, не замечая, как всё сильнее обнимает Светляка.

Саша усмехнулась.

— Ну как скажешь, — она махнула рукой и развернулась на каблуках. — Ладно Светлячок, не шали. Верни, пожалуйста, Келуса Звёздному Экпрессу в целости и сохранности. Он нам, правда-правда, ещё нужен.

Саша улыбнулась подошла к крыше и, расставив руки в стороны, пафосно обернулась и полетела спиной вниз. Спустя пару секунд послышался хруст костей и отборный мат.

— ДА ЕТИТЬ-КОЛОТИТЬ! КТО ЭТИ ГРЁЗЫ ПРИДУМАЛ!?

А потом всё стихло. Келус подошёл к краю и увидел, как внизу на асфальте плавают пузыри мемории.

— Она же проснулась? Верно? — ужаснулась Светлячок.

* * *

Когда Келус написал в чат Звёздного Экспресса о том, что Саша спрыгнула с крыши и надо бы узнать у Семьи, как работает механика пробуждения, и Март, и Химеко, и даже Вельт сначала обеспокоились, а потом сделали коллективный фейспалм. Все решили, что столкнутся с Сашей в реальности, так как её смартфон сейчас вне доступа сети. А это значит, что она проснулась. Все были спокойны. До поры до времени...

* * *

Чёрный Лебедь удивилась вопросу экипажа Экспресса о том, не видела ли она ещё одну девушку. На это раз Сашу потеряли. В номере отеля её тела не было, в Грёзах, наверное, тоже нет... И вот теперь тут всё начало набирать довольно серьёзные обороты.

Химеко, Март и Келус отправились в «Грёзы», а именно в отель, который был на ремонте. Вельт остался дежурить в реальности на тот случай, если Саша вернётся или кто-то захочет утащить тела экипажа.

После "удивительного" путешествия по Грёзам и смерти Светляка и Зарянки Келус выпал из реальности. Да ещё и Авантюрин этот... А верхушка Семьи уже по своей статистике насчитывает три трупа.

* * *

— Армагеддон! Армагеддон! — после путешествия по куче грёз, о которых Семья не упоминала, у Саши от переизбытка информации и тотального тупизма заболела голова. Решив, что все те небоскрёбы и отели — чей-то бред, она со спокойной душой наконец-то смогла вернуться в реальность. — Армагеддонушка!

Как назло кот не отзывался. Этот проказник сбежал, как только Саша вылезла из чаши сновидений.

— Простите, вы кажется кого-то потеряли? — это был Миша.

— Да. Кота чёрного... — раздосадованно сказала.

— Так уж вышло, что я его нашёл!

Миша протянул котика.

— Спасибо тебе, Миша. Я Армагеддончика с собой на Экспресс возьму... Кстати, а у тебя случайно нет родственника с именем Михаил?..

Побеседовав с Мишей ещё пол часа как, Саша в итоге сказала:

— Давай с нами на Экспресс! Я за тебя словечко замолвлю! А то, чего тебе тут на планете Нереальности полы мыть в самом деле, а?

— Правда можно? — восхищённо спросил Миша.

— Даю слово! — весело отозвалась Саша.

* * *

Саша честно хотела написать Келусу и остальным, однако...

Мобильник умер.

Ещё там, на крыше, когда Саша по тупости своей проверяла механизм работы мира Грёз на собственной шкуре. И вот сейчас у него отвалились осколки экрана и задняя крышка. Как пользоваться этим агрегатом, Саша в душе не чаяла, поэтому пошла на ресепшн писать жалобу. Ну а то действительно! С какого такого лешего вещи, сломанные в мире Грёз, ломаются и в реальности?!

Та самая Элли, которая не хотела отдавать пропуск в мир Грёз, сверлила девушку недовольным взглядом. Как-никак жалоба и по такой выдуманной причине! Если что-то сломалось в мире Грёз — оно не сломается в реальности! Это знали все.

Армагеддон устроился в капюшоне чёрной кофты и вилял своим хвостом у шеи Саши. Сама же девушка решила, что будет ломиться в комнаты своих соэкипажесцев, пока те не ответят. На удивление один ответил быстро: Вельт сидел на диванчике в конце коридора, недалеко от лифтов, и явно что-то сторожил.

— Саша, — заметил он.

— Да, господин Вельт, — она улыбнулась и сложила руки за спиной.

— Ты в порядке? С тобой не могли связаться...

— Я нормально. Спасибки за беспокойство! Кстати, а где остальные? И я телефон, кажись, угробила...

* * *

Телефон был последним в списке их проблем перед начавшимся армагеддоном. Смерть Зарянки, маниакальное желание КММщика присвоить Пенаконию себе, семя сомнения насчёт Ахерон...

Беседы Вельта и Ахерон, поиск Гончих, попойки в баре с Галлахером (Сашу зареклись больше туда пускать), поход в парк развлечений, прогулки по Золотому Мигу, пока Ахерон и Вельт чилят в резиденции Утренней росы, и вот когда они пришли с известиями...

— Армагеддон?! Армагеддон! — Саша подорвалась с места и побежала на другую сторону улицы, где её кот (сомнений в этом не было) гнался за каким-то парнем. — Я вас догоню!

Не догнала. С неба посыпались игральные фишки, а потом Небытие забрало это всё.

— Вот значит как, Камушек...

* * *

Безымянные проснулись в Рифе потока сновидений. Сбегали туда-сюда, поболтали с Мишей, встретили живых Светлячка и Зарянку, у надгробий задумались над жизнью, а затем появился Галлахер с Воскресеньем. Сандей убежал кудахтать над сестрой, а Безымянные выпытывать у бармена ответы.

Потом Сандей поведал всем, что Стелларон в Большом театре. Сказал, что Повелитель грёз, он же Гофер Древ, человек весьма опасный и скрытный.

— Будучи главой клана Дубов, я обязан исполнить свой долг. Ради светлого будущего Пенаконии. Мы с Зарянкой немедленно отправимся в Грёзы и найдём способ вызвать Повелителя Грёз на очную ставку. Если Семья действительно сбилась с Пути Гармонии, я встану на вашу сторону, чтобы не дать Фестивалю Гармонии состояться и лично выплатить господину Гоферу кровавый долг, — сказал Воскресенье, убеждая всех в своей вере.

— Враги, с которыми предстоит столкнуться, — это вам не старый пёс Галлахер, которому и брехать уже едва ли под силу... Но раз у нас общие цели, почему бы не объединить усилия? Возможно, вместе у нас будет шанс на победу, — предложил Галлахер.

— След Безымянного, которого мы разыскиваем, ведёт сюда. И у нас нет причин бросать поиски, — подтвердила Химеко.

— Точно! Безымянные не сдаются, столкнувшись с трудностями! — согласилась Март 7.

— Да. Мы докопаемся до истины, — согласился Келус, а потом добавил, — все мы.

— Почему-то ты меня пугаешь, — удивилась Март кровожадному выражению Келуса.

— Не стоит так сердиться на этот счёт, — сказал Галлахер, — всё-таки пути Безымянных хоть иногда и расходятся, всегда идут в одном направлении.

— Экипаж Звёздного экспресса не останется в стороне. Господин Воскресенье, госпожа Зарянка, я отправлюсь с вами в качестве представителя Звёздного экспресса. В присутствии третьего лица переговоры пройдут более гладко. А в случае опасности... Лишние руки не помешают, — подвёл итог Вельт.

План был прост, как швейцарские часы. Или это не так говорится? В любом случае шестерёнки в голове заработали почти у всех.

— Если не возражаете... — неожиданно на доске появилась новая фигура, — я бы хотела присоединиться к переговорам.

Это была Саша! Все, кроме Галлахера, удивились такому резком появлению.

— Я не думаю... — начал Вельт, но был перебит.

— Господин Вельт, вы же сами сказали: «лишние руки не помешают», так что я в этом участвую! — Саша уверенно улыбнулась.

Зарянка приятно удивилась, а Сандей недовольно поджал губы.

— Хорошо, — сдался Вельт, — давайте тогда соберёмся. Нам нужно кое-что подготовить.

Экипаж Звёздного экспресса отошёл в сторону.

— Саша! Где ты была? И что это у тебя? — накинулась с вопросами Март.

— Это... простите, что не приняла участие в битве... Наверное, не стоило мне вас оставлять... — Саша виновато опустила голову.

— Главное, что все прошло удачно, — сказала Химеко.

— Да, я рада, что вы все целы и неврелимы. Насчёт того, как я здесь оказалась... Так уж вышло, что я случайно наткнулась на Галлахера, когда бежала за Армагеддончиком, — Саша погладила кота у себя на плечах, который мирно устроился в капюшоне кофты. — И Галлахер любезно согласился проводить меня до вас! — любезным такой вид транспорта было назвать весьма и весьма сложно…

— Это всё хорошо, — начал Вельт, — но я не думаю, что тебе стоит принимать участие в переговорах, потому что хотя я и предложил свои услуги... Боюсь, что эта встреча с Повелителем Грёз — очень опасная авантюра.

Химеко подтвердила опасность этого человека, а Март предложила и Вельту остаться.

— Не выйдет. Даже если не брать в расчёт госпожу Зарянку, мне всегда казалось, что с господином Воскресенье что-то не так, но я не могу объяснить, что именно... По меньшей мере мы должны убедиться, что он не переметнётся на другую сторону.

Безымянные невольно повернули головы в сторону Саши.

— Тц, надеюсь, вы не думаете, что я переметнусь на другую сторону только из-за того, что способна оценить красивое? — недовольно спросила девушка.

— Мы не это имели ввиду, — ответила за всех Химеко. — Учитывая твою предыдущую реакцию на Сандея...

— Не волнуйся, Химеко! — Саша положила руку на сердце. — Я проведу сквозь преграды Звёздный экспресс. Всегда.

— Что же... — Химеко легко улыбнулась, — Тогда дерзай! Но будь осторожна...

— Обязательно!

Март и Келус не были уверены в том, что Саша как обычно не сойдёт с ума, но, смотря на полный одобрения взгляд Химеко, немного выдохнули.

Дальше Вельт попросил у Келуса фишку КММщика. Он сделал предположение, что это передатчик. Вельт сказал, что если в переговоры пойдут не так и выяснится, что Семья использует Стелларон, то он свяжется с КММ. Даже если никто не знает, что случилось с Авантюрином, найдётся тот, кто примет сообщение.

— Саша, будь готова ко всему. И... — с нотками грусти и надежды сказала Химеко, — ... удачи, Вельт.

— И вы берегите себя. Если что-то случится не волнуйтесь обо мне... Главное — запечатать Стелларон, — произнёс Вельт.

— Слова настоящего героя! — к их компании подошёл Галлахер. — Допустим, Повелитель Грёз окажется вполне порядочным, но зло уже слишком прочно укоренилось в Семье. Михаил однажды допустил ошибку, я не допущу вторую. Удачи ему...

Потом Химеко начала спрашивать про третьего Безымянного — Легворка. Галлахер же повёл Химеко, Келуса, Март и Светляка в одно интересное место — конечный пункт Часовщика, Михаила-Шарля Легворка.

* * *

Поход с Мишей в Сон ребёнка, открытие наследия Часовщика, Шляпа Легворка, скомканное прощание с Мишей, участие в каком-то мероприятии с «усладой», манипуляция над Аргенти и раскрытие информации о Стеллароне, чтоб не драться с ним и наконец...

— Поздравляю, вы стали Суперзвёздами праздника. Перед тем как войти в Большой театр я, от лица организаторов, прошу вас принять искренние поздравления. Да пребудет с вами радость в лучах Её света, — появился Воскресенье.

— Что ты здесь делаешь? — насторожившись, спросил Келус.

— Как и было обещано, мы с сестрой, господином Вельтом и госпожой Сашей встретились с Повелителем Грёз, детально обсудили с ним ситуацию, касающуюся Пенаконии и Стелларона, и пришли к выводу, — тут Сандей сделал драматическую паузу, — что я и клан Дубов не можем выполнить ваши требования.

— Этого следовало ожидать, — нахмурившись, произнесла Светлячок.

Сандей начал затирать, что планета празднеств не будет поглощена хаосом, про слабых и угнетённых, их жалкое существование, начал приставать к Келусу с вопросами о будущем Пенаконии: жестокий мир или сладкая мечта. Экипаж же сказал ему, чтобы оставил философию на потом и подумал о том, что Стелларон тут все нафиг расхерачит.

— Будет не лишним, если вы поделитесь с нами подробностями прошедших переговоров, — Химеко взяла диалог в свои руки и перевела тему от философии в сторону спутников. — К тому же нам хотелось бы узнать, с чем столкнулись Саша, Вельт и госпожа Зарянка, раз не явились на место встречи в уговоренное время.

Сандей, весь из себя такой добрый, сказал, что как раз хотел к этому перейти, также упомянул про благие знамения для Пенаконии...

— Хватит! Где сейчас Саша и господин Вельт! — не выдержала Март.

— О, с господином Вельтом всё в порядке.

— Что с Сашей? — Март начинала злиться.

— С ней все гораздо лучше! Она покинула Пенаконию!

— Что? Как? — удивились все.

— Ох, когда я ей предложил сдаться и покинуть Пенаконию, она тут же согласилась! Видно, сильно переживала за себя. Думала, что в Семье мы все такие изверги... Она выглядела жалко. Так предать своих друзей... Ей просто не место на планете празднеств!

Март и Келус выпали в осадок от таких заявлений. Светлячок посчитала, что ослышалась, а вот Химеко все-таки выразила свое мнение:

— Как ты выразился... Это жалкая попытка.

* * *

— И-хи-хи! — Саша пищала от восторга и скакала вприпрыжку, когда они с Вельтом отошли от экипажа Экспресса. — Птички мои-и-и! — протянула она, подойдя к галовианцам.

— Господин Вельт, вы готовы отправляться в путь? — спросил Сандей.

— Ну что ты как не родной! — ответила вместо старшего члена Звёздного Экспресса Саша и подхватила птичку-брата и птичку-сестру под руки. — Мы же втроём столько вместе испытаний прошли! Уже семья!

Вельт дёрнулся и приложил все силы, чтобы сдержать фейспалм. Зарянка вежливо улыбнулась, а у Воскресенья задергался глаз и он с натянутой улыбкой проишипел:

— Госпожа Саша, отпустите мою руку. Сейчас же!

Саша от такого напора оторопела и руку все же отпустила.

— Псих, — констатировала она факт и решила, что всю остальную дорогу будет болтать с Зарянкой.

* * *

— Там целых две Зарянки... а не... теперь одна, — Саша, оперевшись локтями на ограждение, смотрела в даль. — Теперь там копия Ху Тао.

— Что?

— Да я сама в душе не чаю, как её зовут! Похожа на Ху Тао? Похожа. Вопросы ко мне? Правильно — не ко мне. Если хотите, господин Вельт, можете сами посмотреть.

— Откуда ты его взяла? — спросил Вельт, смотря на протянутый бинокль.

— Ну...

* * *

Какая-то белобрысая баба с каре втирала Саше, что он Повелитель грёз. Только Саше и только в её фантазиях, так как птицеголовые и господин Вельт на полном серьёзе считали её Повелителем грёз. Саша ни в какую не верила, что эта баба — Повелитель грёз. Она скорее поверила бы в то, что фиолетовый ворон неподалеку Повелитель Грёз, а не она.

Мысли об этом пришлось отодвинуть на второй план, так как Голубь принялся взывать к Шипе. Из всей этой канонады вопросов Саша так ничего и не поняла, ибо они были уж слишком переполнены различными конструкциями в предложениях. Благо, господин Вельт всё разъяснил.

— Подождите.

— Что случилось мистер Янг? — слегка раздраженно спросил Пернатый. Саша даже расстроилась от его этого нежелания отвечать на вопросы Вельта.

«А что если сорвать нимб?» — мелькнула шальная мысль в голове Саши и она, честно, была намерена это уже идти и проверять.

— У меня есть ещё один вопрос, на который я бы хотел получить ответ, — сказал Вельт, а Саша, вынырнув из своих мыслей, как болванчик, кивнула с очень умным видом в попытке создать видимость, что ей здесь очень интересно и она вся во внимании. — Насколько мне известно, благополучие и процветание Семьи никогда не зависело от так называемого Закона...

«Что за закон? О чем они вообще?» — с этого момента Саша действительно захотела понять хоть что-что.

— О каком Эоне вы сейчас говорили, о Шипе? — спросил Вельт.

— Эта та стрёмная многоликая Паззл? — спросила Саша.

Робин встрепенулась от такого заявления про своего Эона, а Сандей нервно вздохнул.

— Да, это она. Но я всё же буду настаивать на том, чтобы ты не присваивала Эонам отрицательные эпитеты. Однажды может не повезти и это сыграет злую шутку, — сдержанно ответил Вельт.

— А-а-а... А если очень хочется и Эон ну вообще плохой-плохой?

— Смотри по ситуации... — сдался герой человечества.

— Господину Вельту наверняка известно, что члены Семьи близки друг другу, подобно братьям и сёстрам. Её сияние объединяет всех в едином порыве. Никакая ложь не скроется от Эона Гармонии... — сказал Повелитель Грёз.

— Пиздит баба, — речь Дриммастера была прервана одной девушкой, — зуб даю.

Дриммастер и Вельт не изменились в лице в отличие от двух галовианцев.

— Если не великая Шипе, то кто из Эонов смог бы безупречно сыграть такую тонкую и сложную мелодию? — на этот раз Повелитель Грёз в первые посмотрел Саше прямо в глаза, будто адресовывая этот вопрос ей.

— Ну... — она на секунду замялась, — я ставлю на Аху. А что? — спросила она, когда словила на себе взгляды с припиской «Ты тупая?» — Вы его видели? Нет. Я тоже — нет. В том то и прикол, что всё, что есть вокруг нас, во всей вселенной, — это комедия. Конечно, с чёрным юмором. Но чем Чехов не шутит со своими пьесами? Всё комедии да комедии клепал, а от комедии там только чья-то то смерть: вырубка Треплева или суицид сада... Гениальный человек! О, Сандей, а ты знал, что у тебя зерновая фамилия? Типа, как Овсов, но это лошадиная, а у тебя будет Семечкин. Прекрасная птичья фамилия! Ооо, или куриные крылышки? Вкусный фаст фуд, кстати, я пробовала, а ты? Хотя погоди, ты же типа Воскресенье! Значит и фамилия должна быть соответствующей. Может церковная? Да! Церковная! Попов? Сестрин? Боголюбов? Хотя нет, Семечкин звучало лучше... Но всё же классный у тебя нимб! О! Может быть, Божков? Ну от тебя прям сильно тянет всей этой святостью... А будет ли богохульсвом, если я тебя...

— Саша, — Вельт подошёл сзади и положил руки на её плечи, чтобы она немного успокоилась и отошла от Воскресения, которого припёрла к забору. В этот момент Вельт Янг совсем немного посочувствовал этому парню, ведь выстоять под напором Саши — достижение, которое приходит только спустя годы. А у этого галовианца опыта не было, вот Саша и задавила его вопросами, заставляя отступать. — Саша, давай мы это обсудим позже, — он развернул её к себе лицом и, смотря прямо в глаза, говорил. — Я тебя очень прошу... Сходи и прогуляйся. Проведай Пом-Пом, ей там наверное скучно, а то ты знаешь Дань Хэна.

— Я... я... — Саша, широко раскрыв глаза, уставилась на Вельта. — А как же ты?

— Я решу пару вопросов с Семьёй и вернусь.

— Химеко это не понравится... — пробунила Саша, грустно опустив голову и скрыв лицо за светло-голубыми прядями.

— Я уверен, она поймёт...

— Не поймёт, если задержится на курорте...

— Такого не будет.

— Кастануть не успеешь... — совсем тихо прошептала Саша, нервно сжав руки в кулаки рядом с грудью.

Вельт не ответил, хоть и единственный слышал эти слова, другие же видели только лёгкое шевеление губами.

— Но да ладно! — Саша весело подняла голову, махнув рукой. Сразу же даже и не скажешь, что секунду назад этот человек был чуть ли не готов дрожать от страха. — Так уж и быть, Вельт, я погуляю, но сначала... Воскресе-е-енье..! — она с хитрой и самодовольной лыбой подошла к главе клана Дубов. — Го встречаться? — жизнерадостно спросила она, протянув одну руку, а вторую положив на бок.

— Нет, — радикально, чуть ли не прошипев, резко ответил Сандей.

— Ох, ну что ж, — наигранно растроенно Саша развела руки в стороны. — Ой-ой, бедная моя душа. Моё сердце разбито! Ах, если бы кто-то смог его починить... — на этом моменте она остановилась, сменила трагедию на весёлую улыбку и, повернувшись к одной галовианке, спросила, — Зарянка, давай...

— Даже! Не! Думай! — рявкнул Сандей.

Саша ошарашенно посмотрела на ангела, вышедшего из себя...

— Знаешь, а мы всё-таки должны встречаться! Я тут только что поняла, что меня прям сильно тянет на что-то церковное...

— Я прошу прощения, но мы тут дешёвый сериал для женщин среднего возраста снимаем или всё-таки судьбу Пенаконии обсуждаем?! — теперь не выдержал уже сам Дриммастер.

— Нет, это шоу! С Ларисочкой Гузеевой, которой я пока не вижу, но обязательно найду! Кстати, а у галовианцев есть какие-то странные свадебные обычаи? По типу молодожёны обмениваются нимбами или жарят крылья друг друга... Мне бы просто знать заранее...

— Агрх, — белобрысая баба, она же... или он... Дриммастер, тяжело вздохнув, приложил руку к голове. — Мистер Янг, вы это специально?

— К сожалению, нет. Моя спутница имеет небольшие психические отклонения, что иногда проявляется в форме бессвязного бреда. Но, уверяю вас, она не больна или сумасшедшая. Она вполне себе здорова и дееспособна, — ответил Вельт.

— Но всё же нам давно пора вернуться к...

— ... и торт, кстати, брать лучше трёхярусный. Так можно уместить больше начинки для большего числа гостей... И да, вы правы господин Сейрократ⁽²⁾, — неожиданно Саша закончила обсуждать свадьбу и, загадочно улыбнувшись, обернулась на Дриммастера. — Гармония — воистину прекрасный путь. Она даёт спокойствие и единение с собой... Однако то, что сейчас происходит с Пенаконией заставляет меня сходить с ума. Оно пытается расставить всё по полочкам, что приводит к диссонансу, ведь больше нет эстетического удовольствия... Вельт, я... прошу прощения...

Вельт обречённо вздохнул — она не послушала его и нарушала его план.

Саша же считала, что план у Вельта только один — спасать всех, не думая о себе. И этот план, девушка была уверена, обязательно когда-нибудь да расстроит Химеко... А Химеко надо беречь! Она одна!

— Верно, — согласился Вельт. — Безупречно сыграть... В этом как раз и кроется проблема. Не внешний враг исподтишка меняет звучание Гармонии, а в самой мелодии рождается диссонанс, — и принялся он рассказывать про то, что существовал Эон, который был до Шипе. Про звучание его законов... — Вполне естественно, что в Оде Гармонии печально звучат немелодичные отголоски прошлого.

— Такая проницательность, мистер Янг, может обернуться во вред, особенно если нет союзников и помощи. Ненормальная девочка не в ходит в число союзников или помощи, если что, — заявил Повелитель Грёз.

— Хм, вот оно что, — понял Вельт.

— Ради великого дела, — продолжил Дриммастер, — Воскресенье, этим троим пора немного отдохнуть...

— Уже на боковую... не уж то сами устали? — спрятав глаза в своих волосах, спросила Саша, встав между Дриммастером с Сандеем и Вельтом с Зарянкой.

— Боевой дух... похвально, — прокомментировала Повелитель Грёз, осмотрев острую шпагу, которую девушка уже держала наизготове.

Вдруг рука Саши дрогнула и она чуть не отпустила шпагу, однако это произошло буквально на секунду. В это же время Вельт и Зарянка прошипели от небольших болезненный ощущений из-за Порядка, которого на них наслал Воскресенье. Саша же сильнее сжала шпагу и, полная ярости, пронзила Сандея своим взглядом. Глаза блестнули ярко-малиновым светом. Воскресенье схватился за голову и болезненно вскрикнул. Победная ухмылка слетела с лица Саши также быстро, как и появилась — Сандей пришёл в норму.

Повелитель грёз удивлённо вздёрлнул бровь. Порядок, который позволял Воскресенью погружать людей в сон, не смог долго действовать на Безымянной, а уже её Сила не смогла покорить Порядок. Это было интересно...

— Тц, — Саша недовольно сжала зубы, а потом, приведя шпагу в боевую готовность, побежала на врагов.

Первый укол она хотела нанести Сандею, но тот смог увернуться и убрать свою голову. В ту же секунду Саше в бок прилетела тройка кирпичей. Она отпрыгнула подальше. Это позволило Воскресенью отойти к заложникам, а Повелителю Грёз выйти вперёд.

Дриммастер поднял руки, и элементы брусчатки взымыли в воздух; направил руки вперёд — полетели все в Сашу. От первых трёх девушка успешно увернулась, а вот последующие просто бы её избили. Неожиданно брусчатка перед Сашей поднялась вверх, образуя стену, о которую разбились летевшие кирпичи.

Когда залп камней стих, Саша поднялась с земли и убрала свой импровизированный щит, делая его простой грудой камней, вместо покрытия для ходьбы.

— Научилась управлять Миром Грёз? — спросил Дриммастер одновременно мужским и женским голосом, который принадлежал белобрысой женщине.

— Птички нащебетали, — ответила она.

— Орла?

— А эту зайку не тронь! Птицы-оригами тут вообще не при чём! Ублюдок! — рявкнула Саша.

Грёзотворцы способны изменять мир грёз. Они подходят к этому серьёзно, тратят много времени на обучение работы с меморией. А тут...

Саша подняла несколько волн брусчатки вверх и напрявила всё на Дриммастера. Они все успешно похоронили под собой главу Пенаконии. Девушка позволила себе улыбнуться. Сандей сжал зубы и приготовился отбиваться. Вельт и Зарянка же были не способны никак пошевелиться.

— Кх, уходи! — Вельт смог крикнуть, сквозь пелену Порядка.

Саша не хотела бросать Зарянку и Вельта на растерзание психопатов Порядка, но вспомнила, как уже сегодня успела подвести Вельта, не послушавшись его просьб. Она вернётся за ними. Саша обещает это себе самой.

Кивнув, Саша разворачивается на сто восемьдесят градусов и уже начинает бежать но...

— Арх! — всхрипнула она, когда из груди красовался широкий двуручный меч.

Беловолосая женщина, точнее Повелитель Грёз, стоял на обломках кирпичей, а вокруг него летала дюжина таких же мечей. Ему хватило одного.

Саша замедлила шаг. Её как будто взорвало, как будто разделило на два: малиновый дух и само тело. И всё распалось алыми пузырями мемории.

Зарянка, Вельт и даже Воскресенье наблюдали за этим с нескрываемым ужасом. Однако, Сандей быстро пришёл в себя ответив:

— В грёзах нельзя умереть.

— Вы рады этому... — Вельт заметил некоторое злорадсво в поведении Воскресенья.

— О, не волнуйтесь, когда всё закончится даже такой, как она, найдётся хороший сон, — ответил глава клана Дубов.

— Брат, почему? — недоумевала Зарянка.

— Это ради тебя, ради нас, ради общего блага...

«Воскресенье сошёл с ума,» — одна и та же мысль проскользнула у Вельта и Зарянки.

* * *

— Как здорово, что Альянс Сяньчжоу пришёл на помощь!

— Да, теперь мы можем спокойно отправляться в путь.

— Этот Воскресенье куда-то дел Сашу!

— Как нам удалось выяснить, ей пришлось и вправду покинуть Пенаконию...

— Значит, мы её найдём и вернём домой!

— Да! А пока надо проверить звездную систему Адо, сообщение о трагедии перестало поступать...

— Тогда в путь!

— Подготовиться к Гиперпрыжку! Гиперпрыжок через 3... 2... 1!!!

В ролях

Келус в роли Келус

Саша в роли Саша

Дань Хэн в роли Дань Хэн

Март 7 в роли Март 7

Химеко в роли Химеко

Вельт Янг в роли Вельт

Светлячок в роли Бабочка моя

Ахерон в роли Баал

Чёрный Лебедь в роли Лебедяшка

Авантюрин в роли Камушек

Миша в роли Миша

Галлахер в роли Галлахер

Армагеддон в роли Армагеддоныч

Бутхилл в роли дядя Бухля

Искорка в роли Ху Тао

Веритас Рацио в роли Гипсоголовый

Зарянка в роли Птичка

Воскресенье в роли Пернатый куринокрылый голубь

Повелитель Грёз в роли Белобрысая баба

Гофер Древ в роли Повелитель Грёз

Режиссёр-постановщик, сценарист

Элио

Вечная память

Разалина

Тьернан

Михаил-Шарль Легворк

Пусть это путешествие приведёт нас к звёздам!

1) (юбка-солнце с валанами к концу, длиной до ступней)

Вернуться к тексту

2) (сейро — порядок, кратос — править)

Вернуться к тексту

— Таким образом, восьмого мая тысяча девятьсот сорок пятого года в одиннадцать часов вечера по центральноевропейскому времени был подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооружённых сил... Кто-нибудь мне назовёт, кто подписывал акт со стороны Советского Союза?

Класс молчал. Но одна девочка с розовыми волосами и голубыми глазами подняла руку.

— Да, Март.

— Ну, мне кажется, что Сталин...

— К сожалению, нет. Господин Сталин не покидал территорию СССР ради этого. Ещё есть варианты? Саша?

На последней парте сидела девушка и просто смотрела в окно. Она часто ходила с распущенными светло-голубыми волосами...

— Саша? — повторил учитель.

Когда она снова не ответила, он подошёл к ней и вытащил провод наушника из уха.

— Ай! — встрепенулась девушка и шокированно уставилась на мужчину перед собой. — Что? Я не!..

— Кто подписывал акт капитуляции германских войск? — снова спросил он.

— А, ну... — Саша задумчиво пилила взглядом парту, — Георгий Константинович... Жуков Георгий Константинович являляся маршалом Победы... Вот, короче...

— Хм? Верно, — сказал он, — И это тебе что-то напоминает?..

— Я не...

«ДЗИ-И-И-ИНЬ» — раздался звонок и все повскакивали со своих мест, включая Сашу. Девушка подхватила рюкзак и уже намеревалсь скрыться из кабинета вместе со своим классом, но тут он снова сказал:

— Саша, задержись, пожалуйста.

«Вот бли-и-ин,» — подумала она и медленно развернулась.

Мужчина подошёл к своему столу, отряхнул пыль с радиоприёмника и включил его. Прекрасный голос начал разливаться по кабинету. Учитель сел на свое кресло, открыл журнал и что-то начал втирать про плохие оценки и два за семестр. Но Саша его не слушала.

«We rise together as our destiny unfolds. We face the darkness and our trials are yet untold,» — девушка по радио пела удивительную, полную надежды песню. Как только Саша захотела уже закрыть глаза и подпевать, перед ней заспавнился какой-то парень. Он быстро выключил радио, положил на стол какие-то бумаги и сказал:

— Галлахер-сан, у меня спорная оценка за семестр выходит, не могли бы, пожалуйста, дать мне дополнительное задание! — с горящими глазами произнёс он.

Мужчина лениво перевёл на него взгляд, тяжело вздознул и сказал:

— Ладно, Сандей, так уж быть...

В этот момент Саша уже хотела незаметно пробраться к открытой двери и сбежать, но не тут то было:

— А тебя я пока ещё не отпускал, — строго сказал Галлахер, и Саша с самым измученным видом вернулась обратно. — Садитесь, — Галлахер положил два бланка с заданиями на две соседних одиночных парты по центру и на первом ряду, — на что напишите, то и скорее всего поставлю в семестре.

Саша посмотрела на парня с серыми волосами и золотыми глазами, который очень уверенно сел за парту и принялся уже что-то строчить. «Хех, а симпатичный он,» — подумала она и тут же стукнула себя по голове, вспомнив зачем она вообще здесь.

— Ну не может у меня быть всё так плохо... — сказала Саша, посмотрев на учителя истории.

— Может, — ответил он, — пиши.

Девушка недовольно приземлилась за парту. Сразу почувствовала себя тут неудобно, из-за того, что это была первая парта. Саша не любила так близко находиться к доске.

«Русско-японская война, опиумная война, самураи, империя, колонии... Что мы вообще проходим?»

Все вопросы и имена в тексте задания Саша видела впервые. Ни одного знакомого слова или имени... Всё какие-то Камуто Хировато и императоры. История древней Японии... Ничего знакомого.

Саша наклонилась влево и, вытянув шею, захотела хотя-бы что-то списать с красивого парня рядом. Только она обрадовалась, как тут же поняла, что вопросы совершенно другие...

Решила, что сдать пустой лист — равносильно растрелу, Саша понадеялась на Фортуну и вписала первое, что приходило в голову. Парень за соседней партой судорожно всё проверял, как будто от этого зависела его жизнь. Девушка действительно удивилась такому рвению...

Как и следовало ожидать, Фортуна Сашу не очень то любила:

— Неудовлетворительно, — сказал историк и отложил её лист. — Четыре, — также сказал он, но на этот раз парню.

— Этого не может быть! — воскликнул парень и схватил свой тест. — Я же всё верно написал, всё проверил...

— Видимо не всё, — съязвила Саша, радуясь его мучениям. «Всё же не одной оставаться в дураках...»

Потом парень пустился в самобичевание и совсем задепрессировал — Саше аж расхотелось злорадсвовать. Галлахер, видимо, решился сжалиться и произнёс:

— Ладно уж, смогу я тебе пять нарисовать...

— Правда? — тут же оживился Пернатик, как его прозвала Саша из-за крыльев, торчащих из зытылка.

— Правда, но при одном условии... — Пернатик с открытым ртом слушал учителя, — У класса, который на год младше тебя, через неделю контрольная... Поэтому поставлю за семестр тебе пять, только если вот это вот чудо напишет её на четыре, — Галлахер указал прямо на Сашу.

— Э! — возмутилась она. — Всё у меня с ней хорошо! Всегда же четыре-пять было...

— В твоих снах. А так в журнале прекрасно видно твоё "хорошо". Одни три да два...

Саша недовольно скрестила руки на груди и скривила лицо. Парнишка с крылышками начал очень рьяно доказывать, что он не собирается возиться с какими-то малолетками... Решив, что на этом можно заканчивать, Саша невозмутимо развернулась и сбежала.

* * *

— Ты чего-то долго... Случилось что? — спросила Март, сидя на метровом заборе.

— Да так, — оперевшись на колени, Саша переводила дыхание, — задержал один тип. Пф! Как будто я могу выйти на два в четверти...

На это Март ничего не ответила, лишь прыжком приняла вертикальное положение и, повесив сумку на плечо, спросила:

— Ну так идём домой?

— Конечно!

* * *

У Саши было всё, что нужно для счастья. Удивительная Март, что была как сестра. Химеко, такая добрая, словно мама. Она всегда заботилась о своих девочках. Ещё был Дань Хэн! Такой ботан, но добрый и никогда не бросит семью в беде! Ещё был Вельт. Он аниматор и его мультфильмы самые классные! И у него был сын Джоффри! Такой весёлый и любознательный! Саша любила с ним играть, когда они приходили на семейные ужины к Янгам. Тётя Тесла, пожалуй, самая крутая из всех! Однажды она создала блинометательную машину, за что Саша получила гордую два по труду. А дядя Бутхилл научил её кататься на настоящем мотоцикле! Но за это пришлось заплатить и помогать в мастерской. Зато она научилась работать с машинами! Они были её семьёй, её домом...

Был ещё Пернатик. Он смешной, но смышлёный. Не любил радио или телевизор. Не любил песни той девушки... Благодаря его тяге к хорошим оценкам, у Саши получилось написать контрольную на четыре. Галлахер любил музыку...

А потом появился Миша! Он был её старшим братом, который нашёлся! Нашёл её! Они вместе гуляли, ели мороженое, смотрели мультики. Михаил был лучшим! Лучшим старшим братом! А ещё у него были такие крутые друзья... Разалина и Тьернан. Она любила их. Они любили Сашу. Всё было хорошо...

А ещё у Миши был кот! У него не было имени и Саша решила назвать его Армагеддон. Такой ласковый...

Миша рассказывал про свою книгу... про Часика, Зеркальную Принцессу и Капитана Револьвера... Про то, как они бороздили космос на своём корабле «Компас». Про то, как создали Грёзавиль, как боролись против босса Камня. Как Древостарец разрастался своими корнями по всему городу... Как они победили. Про птиц-оригами: Багрового Босса, Салатового Менеджера, госпожу Вермилион, Золотого господина и доктора Лазурь. Их история была такой трагичной и трогательной. Злой Древостарец избавился от них... Доктор Лазурь стал её любимым персонажем... Орла...

— И так Мастер Шляпа попрощался с Часиком, Зеркальной Принцессой и Капитаном Револьвером, — говорил Миша.

— А на «Компасе» теперь будет только мастер Шляпа?

— Нет, на «Компас» взойдут новые Безымянные и продолжат Освоение.

— Круто-о-о... я бы тоже хотела путешествовать вместе с ними, — мечтательно сказала Саша.

— Так я могу это устроить! Я замолвлю за тебя словечко и ты станешь пассажиром «Компаса».

— Так это же всего лишь история...

— Тц, история на реальных событиях, которые взаправду произошли, — Михаил улыбнулся.

— Здорово! А ты правда это сделаешь? Мне правда можно? — воодушевлённо спросила Саша.

— Даю слово! — Миша такой солнечный, такой добрый... он смотрел прямо в душу. Светился идеей Освоения...

«— Давай с нами на Экспресс! Я за тебя словечко замолвлю! А то, чего тебе тут на планете Нереальности полы мыть в самом деле, а? — однажды предложила Саша.

— Правда можно? — восхищённо спросил Миша, полный желанием присоединиться к Безымянным.

— Даю слово! — весело отозвалась Саша. Она пообещала».

— М-миша? — Саша замерла, а из её глаз начали валить слёзы. Она дёргала губой, пытаясь заглушить плач.

— Это я, — сказал он и положил руку на её голову. — Пора возвращаться...

— Я-я... — слёзы строились по щекам.

— Ты взойдёшь на борт «Компаса», я обещаю тебе. Надо только вернуться...

* * *

Сидя на коленях в Большом театре, она пыталась сдержать крик. Ей снился сон... у неё забрали это... слёзы...

Марионетки Порядка сказали это всё отложить на потом — шпага готова к бою.

* * *

Когда Келус и Март пришли в бар «Проснись и пой», их встретили Вельт, Дань Хэн и Шивон.

— А где Саша? — спросил Келус.

— Она вела себя странно и совершенно не многословно... Когда я только увидел её после пробуждения, она сразу очень крепко обняла меня и, не сказав ни слова, ушла прочь, — сказал Дань Хэн.

— Со мной было также, — отозвался Вельт. — Видимо сон Эны для неё оказался хуже кошмара.

— Вы разве не заметили? — удивилась Шивон.

— Что?

— Она надела больше чёрного, чем в нашу первую встречу. Я даже сначала хотела сказать, что не позволю разносить бар снова, но... чёрные ленты в волосах и этот взгляд. Мы говорили о Пенаконии, Безымянных и Галлахере... «За Пенаконию. И за тех, кто ушёл», — сказала она мне и осушила бокал. Я дала ей бутылку самого крепко и горького алкоголя. Видимо, такова жизнь, — рассказала Шивон.

* * *

— А, это ты, — она расстроилась.

— Зарянка...

— Я не хочу слушать твой бред! Мне противна твоя манера речи! Мне всё в тебе противно! — кажется, появление Саши стало спусковым крючком для выплеска всего накопившегося. — Я ненавижу таких людей, как ты! Несерьёзных! Неспособных брать ответственность! Постоянно живущих в детстве!!!

— Я... — Саша запнулась на секунду. — Знаешь, мне снился сон. Такой добрый и светлый. Тот мир, он... в один момент мне показолось, что это мой дом... Я уже не помню, какое название носил мой дом, я не помню тех людей, не помню ни имя матери, ни отца, не помню их лиц... Я не помню даже своего имени. Всё, что у меня есть, это осколки воспоминаний, которые все называют бредом. Может поэтому я так за них цепляюсь? Они — это единственное, что связывает меня с моим прошлым. Я просто не хочу всё забыть. Я хочу, чтобы осталось хоть что-то, хоть какая-то капелька о них... Я надеялась всегда, что кто-то да запомнит мои слава. В конце концов, вся моя память разрушится. Рано или поздно... Я даже не уверена, что это мои воспоминания! Это всё, как далёкий сон, который на утро забудется, но всё же... я боюсь потерять эти осколки... я боюсь остаться без дома. Дом — это место, где ты родился и вырос, где растёт трава, где цветут те луга, по которым ты бегал, где живут дорогие тебе люди... В конце всё исчезнет. Исчезнет дом, люди... Всё исчезнет, как и ты сам... Я не помню. В моей голове сплошная каша. Всё виляет от одного события к другому... Я не знаю, сколько раз мне исполнялось шестнадцать, я не знаю, сколько раз праздновала пятидесятилетие и праздновала ли вообще... И в конце концов, я поняла, что дом — это не просто место, не культура, не воспоминания. Дом — это люди, которых ты считаешь своей семьёй. Мне повезло, что мой дом рядом. Я так счастлива, что они остались целы и невредимы... Я люблю их, каждого... Ты лишилась своего дома. И я даже немного жалею, что приложила к этому руку, но... твой дом угрожал моему. В том сне, который создал твой дом, не было моего. Лишь клоны, основанные на воспоминаниях. Они были похожи. Я даже подумала, что там мой дом... Экипаж Звёздного экспресса — мой дом. Может, поэтому именно их я видела во сне? Знаешь, в каждом сне был свой фатальный изъян, а в моём их было безумно много. Но я не хотела обращать на них внимание. Я не хотела просыпаться! И пусть даже я говорю, что во сне это были не они, а клоны из воспоминаний, но они всё равно были живыми. Я всё равно проживала те моменты вместе с ними. Мы жили там! Даже осознав это, я хотела остаться... Но потом я вспомнила, что ИХ тут нет. Нет тех, с кем я путешествовала. У них могли бы быть свои сны, в которых даже не было бы меня! А я хочу оставаться в памяти других! Я ненавижу Воскресенье за это! За то, что показал мне то, чего я так жажду! За то, что дал почувствовать счастье! И теперь я не могу с этим смириться. Мне было больно терять тех, кто был во сне. Они сказали, что поймут, поймут если я их развею своим пробуждением! Они были спокойны! Они знали на что идут, но всё равно заставили меня проснуться! Мне было больно. Чертовски больно просыпаться! В конце концов, я даже потеряла своего кота. Я не сдержала обещание данное Мише, не взяла его с собой на Звёздный экспресс. А Галлахер после всех этих намёков и подсказок на то, как спасти Пенаконию, просто улыбнулся и сказал "пока"! Знаешь, что помогает мне держаться? Воспоминания о Звездном экспрессе! Он всегда был, есть и будет оставаться моим домом. Я проведу их сквозь звёзды! Я не дам никому навредить им! Я ведь....я ведь...просто хочу быть дома... Так, может, выпьем? За Пенаконию. За тех, кто ушёл. Ух... какой горький... Шивон сказала, что Галлахеру бы понравилось...

Саша пила из горла бутылки. Она смотрела на Грёзы внизу... Этот летающий корабль, словно рассвет, что ведёт Пенаконию к будущему.

— Саша... я... Я не думала, что всё окажется так. Прости, что нагрубила.

— Нет, это ты прости, что затеяла всю эту нервотрёпку. Правильно говорят Вельт и Химеко, надо держать себя в руках.

— Может, всё же не стоит топить боль в алкоголе? — поинтересовалась Зарянка.

— Мы в Грёзах, что может...

— Когда Порядок пал, здесь стала возможна настоящая смерть, — сказала девушка, но заметив выражение лица Саши, добавила: — Ты же это и так поняла...

— Да, Порядок позволял избегать смерти. И также он позволял более изощрённо изменять Мир грёз... Теперь же он мне недоступен.

— Тебе идёт чёрный, — заметила Зарянка.

— Хах, спасибо, — и Саша снова сделала глоток. — Уже половина бутылки, а я так и не сходила на могилы...

— Ты сделаешь это вместе с Безымянными. А пока лучше насладись фестивалем.

— Насладиться? — Саша не хотела праздновать, хотела сказать, что Зарянка ничего не понимает, но... промолчала.

Она обязана соблюсти траур. Хотя бы один день.

Мёртвым будет всё равно. Но это нужно ей, ведь траур хоть немного, но поможет убавить груз чувства вины.

* * *

Эвакуация застала Сашу у бара. В тот момент она уже допивала третий стакан "Горьких грёз". Смерть — жестокая правда, но память о вас навсегда останется в анналах истории... Что к чему осознавать Саша начала только тогда, когда её начали толкать на выход. Во всём этом балагане Саша хотела найти свою семью, но ничего не вышло. Полностью допив бутылку, предоставленную Шивон, Саша посчитала, что экипаж — не дети, с этой маленькой проблемой сами разберутся.

Ладно, сначала она честно пыталась пробиться сквозь Гончих, но те совершенно не хотели пропускать подвипившую гостью в заминированное судно. И на её слова о том, что она Безымянная, просто повертели пальцем у виска.

Разозлённая Саша посчитала, что она как раз в том состоянии, в котором устраивают инквизиции и взбираются на Эльбрус. Первым в списке на жестокое отмщение стал Авантюрин. Одному только Богу известно, как Саше удалось ликвидировать двух КММщиков на входе в номер. Не то силой воли, не то силой горлышка разбитой бутылки. Авантюрин, который в этот момент спокойно мылся, чуть со страху не помер, когда в ванную комнату ввалилась бухая Безымянная с розочкой бутылки наперевес. Тут удача, кажись, сыграла против Авантюрина, потому что Саша с улыбкой победителя уже через полчаса вышла из номера.

До второго и третьего антагониста добраться было сложнее. Гофер Древ, как Саше сказали инсайдеры, скончался. (Она очень хотела верить, что это действительно так.) А красивый пернатый Голубь — в подвалах Семьи.

Проблема...

* * *

Уже более-менее трезвая Саша решила напоследок прогуляться по Рифу потока сновидений. Доктор Лазурь больше не отзывался на имя Орла. Орлы больше нет.

— Чирик!

— Да, — согласилась она.

— Чик-чирик!

— Не думаю...

— Чи-и-ирик! Чирк!

— Серьёзно?

— Саша! — окликнула её Март.

— О, а вы тут?

— Пришли попрощаться с Пенаконией, — сказал Вельт.

— Да, я тоже. Прощай, доктор Лазурь! За тебя, за Багрового Босса, Салатового Менеджера, госпожу Вермилион, Золотого господина и доктора Лазурь. За Ночных дроздов. Вон, Фишер, Джоуи, Барлоу и Орла, за вас, за грёзотворцев! — и Саша сделала глоток из любезно предоставленного Келусом стакана.

— Разалина, Тьернан, Михаил-Шарль Легворк.

— Галлахер.

— Риф. Пенакония.

Тосты были произнесены, "горькие сны" выпиты, а Безымянные стояли у кресла Часовщика. Старик сидел, прижав пузырь грёз, как и сидел уже давно. Не двигался. Не разлагался. Но был мёртвым. Может, это даже не его тело, а лишь конструкция из мемории... Это сейчас даже не важно было.

Март подняла тему того, что мы, как прошлые безымянные. Сквозь строки так и шла мысль: "мы тоже канем в лето?" У Саши разрывалось сердце от таких мыслей. Было больно представлять, что рано или поздно всё кончится... Химеко говорила, что в этом смысл Освоения. Келус — что надо ценить настоящее время. Март захотела как-то разрядить атмосферу, но Дань Хэн не поддался на провокацию.

— Размышления о будущем ещё никому не вредили, — сказал Вельт. — Однажды нам всем придётся расстаться...

Саша не хотела. Не хотела никогда их отпускать. Она хотела держать их рядом. Она хотела ВЕЧНОСТЬ быть со своей семьёй. Она не хотела плакать, но плакала.

— Да, рано или поздно мы все умрём. Канем в Небытие и от нас не останется совершенно ничего. Я не хочу вас отпускать, не хочу! — глаза предательски были на мокром месте. — Вы — это всё, что у меня есть. Вы — моя единственная семья. И я обещаю вам! Я вас никогда, слышите! Никогда не забуду.

Саша склонила голову, пытаясь хоть как-то скрыть слёзы, но всё уже и так прекрасно видели, как она дрожит и всхлипывает. Первой подскочила Март. Она обняла её крепко-крепко.

— Я тоже боюсь будущего, боюсь, что нашему совместному приключений придёт конец! — слёзы накрыли и Март.

Келус подошёл и обнял девочек.

— Даже если этому и суждено случиться, то я обещаю, что приложу все усилия, чтобы это случилось как можно позже, — Келусу тоже было грустно, но он был полон решимости бороться за счастливое путешествие.

Следующей подошла Химеко.

— Таково Освоение. Но это не значит, что мы должны бояться этого день за днём. Мы будем переживать и счастье, и горе. Вместе! — Химеко обняла их.

Глядя на объятия, Вельт и Дань Хэн поняли, что в стороне стоять тоже неправильно.

— Я с вами, — сказал Дань Хэн.

— Химеко права, наше путешествие хоть и короткое по сравнению с космосом, но оно не менее прекрасно. И рад, что наслаждаюсь им вместе с вами! — сказал Вельт.

Они обнимались вшестером.

Эти объятия в какой-то степени помогли им всем. Будущее неизвестно. Смотря на события Пенаконии, нельзя утверждать, что следующая остановка будет менее опасной. Кто-то из них только начал жить свой век. Кто-то уже пожил и готов к жизни в середине. А кто-то на своей заре. Им отведено разное время. Разная судьба и, в конце концов, разная смерть. Что ждёт дальше? Никто из них не знает. Но они уверены, что хотят запомнить это путешествие на всю жизнь.

— Спасибо. Мне с вами очень повезло...

* * *

— Саша, почему мне КММ выставили счёт за то, что ты в нетрезвом виде напала на трёх сотрудников КММ? — спросила Химеко, после того, как успокоила плачущую Пом-Пом.

— А там без подробностей нападения? Имена? Должности? — после встречи с Хранительницей воспоминаний настроение у Саши куда-то скатилось.

— Нет ничего...

— Ха! Стыдно ему стало! Ну я даже не нападала, справедливо говоря. Просто помогла Камушку помыть голову, заодно провела над ним ребрендинг. Теперь у него бабий макияж и нежно-розовая шевелюра! Ляпота!..

— Да как так можно! — разозлилась Пом-Пом. — От тебя спиртным за километр пахнет!

— Ну, это не я или не совсем я... — алкоголь к этому моменту почти полностью выветрился из мозга, но не из дыхания и одежды.

— И ещё, — сказала Химеко, — почему мне написала госпожа Яшма с просьбой... цитирую: «Держите, пожалуйста, своих детей под контролем. И я не про тот случай с тремя сотрудниками КММ».

— ...

— Ну так что?

— Ой, какое небо красивое...

— Саша.

— Ну как бы тебе сказать...

* * *

Много системных часов назад...

Сандей сидел на этом жёстком стуле. Сидел, скованный цепями, за руки, ноги, торс... Бесконечные допросы прошли и осталась лишь пустота. Эта одиночная камера без окон, без света. Смешно! Они жалели электроэнергию на него. Но на цепи не поскупились, вон какие отдали.

Он пал. Он подарил им рай, но они воспротивились и свергли его! Теперь его казнят, как предателя и узурпатора... Конечно, об этом сейчас не сказали, но, он уверен, так будет после суда.

Сандей долго думал, много погружался в свою память и пытался найти ответ на этот вопрос... искал, но так ничего и не находил.

Он... ничтожество?

Смириться со своей судьбой... Сандей знал, что никто ему, такому злодею, никто не поможет. Все только обрадуются казни предателя! Но...

Глухой стук раздался за дверью.

Сандей сначала подумал, что ослышался, ведь изоляция у этих камер отменная, а если слышно было даже отсюда, то что же там...

Двери открылись, с характерным шумом расползаясь в стороны. Белый свет падал в тёмную камеру, а на пороге стоял кто-то. Именно, что кто-то, ведь Сандей даже и предположить не мог кто!

Одет этот человек был в форму КММ. Но на голове красовалась совершенно не характерная для них маска. Белая, с чёрными фигурами там, где были глаза, красной, длинной линией у места рта и фиолетовая молния, проходящая через один глаз. ⁽¹⁾

Странная маска, которая ещё больше не внушала веры в светлое будущее. Такой предмет гардероба подошёл бы серийному убийце, коим с большей долей вероятности этот некто и являлся. Он сделал шаг вперёд, Сандей только сейчас заметил, что приклад автомата КММщика был в чём-то красном... красном и липком.

Неизвестный всё же одумался, сделал пару шагов назад и положил две бессознательные туши тюремщиков Семьи на порог. Видимо, с целью, чтобы двери не закрывались.

«Умно», — подумал Сандей, давая плюс баллы к личному авторитету этого человека, но откинул подобные мысли подальше, так как его пришли сюда явно не поголовке гладить. Только сейчас Воскресенье заметил, что этот неизвестный что-то бубнил себе под нос. Или даже не бубнил, а напевал что-то мычанием.

Этот тип подошёл поближе, при этом очень сильно качаясь из стороны в сторону. Это его так битвы истощили?

— Но почему... словно ты, как падший Мессия...~ ⁽²⁾

Голос не был хрипым... возможно он молод... это парень?

Неизвестный перехватил автомат покрепче и, подойдя к Сандею слишком близко, приставил ко лбу.

— И там конец... желанный все-ем..~

Страх подкрался под кожу Сандея. Но его всё же смутило то, что от «гостя» воняло перегаром. Он что, пил?

— Бляяя... я даж... ик! Не знау, как им, ик.. пользавася... ⁽³⁾— раздался пьяный, но до реальной боли для нервов знакомый голос.

Она подняла маску, обнажая своё румяное от алкоголя лицо и тёмно-малиновые глаза, которые сейчас даже не могли ничего внятно видеть. Какого чёрта? Сандей хотел стукнуть себя по голове, но руки пристёгнуты кандалами.

— У... цепи, ик! Кёвые...

— Ты пришла меня убить или как? — раздражённо спросил Пернатый.

— Да. Я тибя не лювлю. Я на... ик...тибя обижна. Я с тебёй не общавусь. И не... ик... дружу! Катись... ик... к накоманям, насиникам, куртизъёжерам... ик! И прошей лябиде! Во! Ди нахуи!

Саша, которую ноги уже не держали, сначала оперлась рукой о спинку его металличесткого стула-трона. Потом она, видимо сообразив, что всё плывёт перед глазами, плюхнулась на Сандея и взглядом начала пилить дверь.

— И это всё? — спросил Сандей, с сомнениями смотря на Сашу, сидевшую у него на ноге.

— Угу... ик! — как-то обиженно она отозвалась. — Ногу убири! — девушка приподнялась и рукой подвинула ногу Сандея. Саша села рядом, но теперь прямо на стул. — Ты не тостый, с тибя ни-ик!.. убудит...

Воскресенье тяжело вздохнул. Ну вот за что ему это, а?

— И ты пришла сюда только за тем, чтобы мне это сказать?

— Ды... ты уобак! Заибал!

Саша облокотилась на спинку стула, придавливая руку бывшего главы клана Дубов. А Сандей сейчас не понимал абсолютно ничего. Нет, кое в чём он был уверен — перед ним сидит психованная баба.

— Усё жи хорошо была... но тут бять ты со своим порядоком, ик... и усё! Финиша ля комидия! Иопта! — на последнем слове она поняла, что в вертикальном положении больше не держится, поэтому перешла в горизонтальное, спиной оперевшись в один подлокотинк, а ноги свесив с другого. Воскресенье же напрягало то, что на нем буквально разлеглись. И не абы в чём, а в форме КММ. С тупой белой маской на макушке Саша теперь скользить взглядом по Сандею. — Миша, Галлахер, Армагеддон... они все пропали!А всё из-за тебя! Тебя! Тебя! — на каждом «тебя» Саша била кулаком в грудь Воскресенья. Это было не больно, конечно, но и всё же приятного в этом было мало. — Тебя! Тебя! Тебя! Ик! Тебя!

— Да хватит тебе уже! — рявкнул Сандей.

Саша перестал бить и, скрестив руки на груди, буркнула:

— Тупой Голубь...

Скрип зубов Воскресенья был слышен на другом конце галактики.

Саша же сидела со скорбным лицом, будто сейчас была готова расплакаться.

— Ответь мне... посему все касивые мальщики такие гандоны..? Ик! Почиму? — Саша лбом уткнулась в его бок. — Какова хуя ты показ мне сон той чоктуной боженьки-маринетки? Ик... почему? — Саша обхватила его руками за спиной и плотно сжала.

Сандей не видел её лица — лицо девушки скрылась в его пиджаке, а сама она как-то нервно дёргалась.

— Ты плачешь? — удивился он.

— Нет! — голос дрожал, а головы она так и не подняла.

— Ты пьяная?

— Я не пяная!

— И поэтому на пути сюда ты убила дюжину членов Семьи.

Саша скривилась в лице и как-то обиженно посмотрела на Сандея.

— Вообще-то это ке-ик-чуп.

— Я так и поверил, — невозмутимо сказал Воскресенье.

— Не-е я сирёзна! Там типа столовка была, и там типа хот собак жарили... и помидоры...

Воскресенье в своей голове орал благими матом и просил всех Эонов, чтобы эта ненормальная наконец с него слезла.

Неизвестно, услышал ли кто-то его молитвы, но Саша медленно подняла туловище, всё ещё оставаясь сидеть на коленях мужчины. Она своими пьяными, тёмно-малиновыми глазами посмотрела в его, золотые, так и горящие праведным светом, который потушили в этих катакомбах. От него пахло пылью, гарью, немножко жжёными перьями, слишком сильно этой дряной тюрьмой и одна капелька, едва уловимая, такая крохотная и незаметная...

— Ладан, — произнесла она, когда носом уткнулась в его грудь и втянула побольше воздуха. Она не знала, почему в почти выветрившемся одеколоне Сандея присутствовал ладан. Раньше, она его не замечала... были другие ароматы, но или это на первый взгляд? На первом месте всегда были другие запахи, но вот теперь они выветрились и остался самый стойкий и доселе незаметный. Но почему именно ладан?

«— Мне здесь не нравится, — сказал ребёнок.

— Потерпи. И молчи, — ответил женский голос.

— Но я не хочу, — они говорили шёпотом. — Мне здесь противно...

— Не говори так. Особенно здесь и при людях, — прошептала женщина.

— Они так ужасно поют... здесь так воняет...

— Это ладан. Его жгут. А они поют. Просто поют грустно...

— А почему они в белом, когда все мы в чёрном?

— Таковы порядки. Им положено быть в белом.

— Значит, они радуются?

— Я не знаю.

— А мне можно радоваться?

— ...

— Мамочка, давай будем всегда радоваться? Всегда улыбаться и никогда не грустить?

— ...

Все люди в чёрном стояли с траурный лицами, а лишь на лице одного ребёнка появилась грустная улыбка. Улыбка, которой здесь, в этом месте, в этот час и по такой причине совершенно не должно было быть места...»

— Почему все красивые парни становятся злодеями? — она положила руку на его щёку.

Казалось, Воскресенье должен был смириться от её действий, но на его лице залегла хмурая тень... Разве он злодей? Разве это так работает?

Она встала с твёрдого кресла и, положив обе руки на его щёки, наклонилась к нему. Она смотрела ему прямо в лицо, между ними было каких-то пятнадцать сантиметров.

— И всё же... ты мне нравишься, — сказала Саша, а на её лице появилась мягкая улыбка.

Она приблизилась к нему совсем близко...

Саша его поцеловала.

В щёку, едва задев губы.

— Спасибо. Благодаря тебе и Порядку я смогла осознать нечто особенно важное.

Даже в форме КММ, даже с тупой маской на макушке, даже с пьяным румянцем и перегаром... в этой тёмной комнате... с этим великолепным белым светом, исходящим из дверей... она выглядела прекрасно. Казалось бы, что в этом может быть такого? Что его так зацепило в этом?

От чего-то ему стало грустно, а сердце сжалось. Было больно...

Он же на самом деле ничтожество. Весь Порядок и абсолютно весь клан Дубов сейчас предстаёт в виде дураков. Глупцов. Идиотов.

Другие лидеры кланов наверняка уже во всю делят Пенаконию, пытаясь отхватить кусок побольше... За власть дерутся... Они вцепились в Порядок, как малые дети, как слабоумные, как нищие за мысль о джекпоте! В итоге они остались без ничего. Он остался с ничем.

Презираемый всеми...

Он ведь лишь хотел создать рай...

Почему судьба ему подкинула именно это?..

— Я буду скучать, — она развернулась к нему спиной, а её нежно-голубые волосы встрепинулись следом.

Почему-то ему не хотелось, чтобы она уходила.

Почему-то мысли об этом всём приносили лишь боль.

Что сейчас чувствует Зарянка?

Презирает его?

Ненавидит?

Или ей больно от того, что её все ненавидят за родственные узы с ним?

Он один.

Совершенно один...

— Ох бля! — Саша пошатнулась и грохнулась на пол.

Весь образ прекрасной нимфы в миг разрушился под кряхтение Саши о том, что кто-то раскидал в камере автоматы, замазанные кетчупом. К слову, автомат был только один, но об этом Сандей решил промолчать, так как сетовал на судьбу из-за того, что не может сделать фейспалм. Пока бывший глава клана Дубов думал о том, что что-то в мире остаётся неизменным, Саша уже подобрала автомат авантюриновского КММщика и, подняв взгляд с пола, столкнулась с женскими туфлями. Подняла голову ещё выше и увидела платье. Ещё выше — женщина с розовыми волосами, шикарной шляпой и взглядом «я ваша госпожа, а вы мои рабы».

Саша подумала, что она является кем-то очень важным и надо соответствовать... а она, Саша, тут. Внизу. На четвереньках ползает пред её ногами. На, ёпта, четвереньках!

Саша искренне захотела встать, но, пошатнувшись, снова грохнулась на пол, но на этот раз на бок. «Ох... чёт меня мутит...»

Яшма смерила это пьяное чудо, валяющееся у нее в ногах, нечитаемым взглядом и спокойно переговорила с Воскресеньем. Тот немного злился, огрызался и в итоге она решила оставить его на подумать. Ему лишний раз не помешает, да и времени у них предостаточно. Только Яшма захотела уходить, как почувствовала, что кто-то держит её за лодыжку.

Точно... кто-то же раскидал всю охрану Семьи прямо перед её приходом... Яшма бы и сама справилась, более деликатно, но такой вариант тоже был. Проблемкой было то, что это девчонка в форме КММ. Это был неприятный минус. Опознать её удалось не с первой минуты, но потом Яшма вспомнила досье на Безымянных и сложила два и два. Сейчас эта Саша стонала на полу от того, что ей очень хреново и всё кружится... Яшма подумала, что благотворительностью заниматься — это совершенно не в её стиле, потом вспомнила, что обнаружение этой Безымяной, которая совершенно не осилит обратный путь, в тюрьме Семьи вызовет скандал, поэтому женщина пришла к выводу, что лишние кредиты не помешают. Всё-таки, валюта межзвёздного уровня.

Яшма схватил бормочущую что-то себе под нос Сашу и потащила прочь.

* * *

— Ну как бы тебе сказать... ну там я просто... случайно... наверное... Перепутала телефон! Во!

— Что? — не поняла Химеко.

— И он случайно оказался телефоном Розовой леди! — Саша придумывала оправдания на ходу.

— А твой где? — спросила Пом-Пом.

— Сдох, — честно ответила Саша, доставая насмерть разбитый мобильник.

Он всё-таки взаправду сдох.

— И мне нужен новый!

— Заработаешь — купишь, — отозвалась Химеко, которой пришлось заплатить КММ пару сотен тысяч кредитов. — Только, пожалуйста, только чтобы всё легально было.

Саша виновато кивнула головой.

1) Хэй из Темнее чёрного ходил с такой.

Вернуться к тексту

2) опенинг 1-го сезона тетради смерти, the world — nightmare

Вернуться к тексту

3) [для подражания звука ошибки допущены намеренно]

Вернуться к тексту