На такое инструкций не давали (гет)

— Я думал, мы друзья, — грустно пробулькал в огромной луже Джордж, — а ты так со мной поступаешь. Где ты просрал своё знаменитое сострадание, Гарри-Бесконечно-Жалеющий-Этот-Грёбаный-Мир-Поттер?

Гарри вышел из довольно неприглядного вида паба весьма хмурым и, не отпуская палочку, с грозным прищуром оглядел беспомощно лежащего Джорджа, который даже не пытался встать.

— Думаешь, мракоборцем стал и можно теперь всё? — икнул тот, с хлюпом переворачиваясь на спину и глядя в темнеющее небо. — Вам там прививку от совести делают и ты тоже вконец охуел, как то стадо бесполезных троллей, что ты называешь коллегами?

— Что поделать — разве можно чего-то добиться, если ты не охуел? — задаёт риторический вопрос Гарри, всё ещё сдвинув брови на переносице, но уже задумчиво почёсывая колючий подбородок.

Наверное, он переборщил и не стоило бедолагу из паба так категорично депульсить. И без того тот едва на ногах держался.

— Не мог бы ты задушить эту свою тягу к пассивной некрофилии и наконец оставить меня в покое? — простонал Джордж, чинно сложив руки на груди. — Я, разумеется, искал место, чтобы сдохнуть, но лужа — это перебор.

— Глядите-ка — его всё ещё что-то волнует, — сдержанно, но достаточно едко говорит Гарри, подходя ближе и оглядывая потрёпанный видок Уизли. Тот скорчил недовольную мину под своим невероятно густо заросшим лицом и нездоровыми синяками под глазами, но промолчал, продолжая расслабленно полёживать в грязной жиже. Но и без участия лужи, как посчитал Гарри, тот выглядел весьма и весьма погано. Эти спутанные длинные волосы Джорджа совсем не украшали, а неопрятная одежда, что неудивительно, и вовсе вызывала у проходящих мимо окружающих брезгливость.

— Ты просто не можешь не лезть, куда не просят, да? Какой же ты раздражающий говнюк, Поттер, — наконец-то сказал Джордж угрюмо, когда молчание слишком затянулось.

— Да, подобное мне уже говорили, — поморщил нос Гарри. — Ну же, удиви меня. К примеру тем, как встаёшь и идёшь со мной добровольно. Как я и предлагал тебе сделать изначально.

Джордж в ответ расхохотался и принялся неторопливо двигать руками по мутной воде, будто бы пытаясь изобразить создание снежного ангела, и Гарри не выдержал.

— Пожалуй, я утомился с тобой миндальничать, — с этими словами Гарри резко подхватывает Джорджа под локоть, рывком поднимает.

— И это было миндальничь… миндальни… Тьфу! Что ты уду… А-а-а!

Внезапная трансгрессия не проходит бесследно — едва они приземляются, как Джордж зеленеет и сгибается в три погибели.

— Кикимер! — рявкает Гарри, отпуская друга, что улёгся на ковёр и жалобно застонал. — Антипохмельного, срочно. И ванну.

* * *

— Если ты думаешь, что я собираюсь тратить время на омывание своего бренного тела, то очень ошибаешься. Прямо ну очень-очень. Видишь ли, я ещё не подох, так что ты со своим мероприятием немного поторопился, — с трудом проворочал языком Джордж, который после трансгрессии едва успел доползти до уборной и вылез оттуда только спустя полчаса едва ли в лучшем виде.

Гарри с непреклонным лицом протянул ему пузырёк с антипохмельным. Джордж презрительно скривил губы.

Что ж, вряд ли стоило надеяться на его послушание после подобного с ним обращения…

— Палочку верни, — только и рыкнул он, пошатываясь и кидая яростные взгляды на Гарри. Он стоял посреди дверного проёма ванной комнаты и с силой сжимал косяк по обе стороны от себя, дабы худо-бедно сохранить равновесие.

Джордж хоть усердно демонстрировал злость, но Гарри видел, что в глубине его некогда добрых и весёлых глаз осталось лишь острое и безграничное отчаяние, и в очередной раз убедился, что так быть не должно. Не с этим человеком, который всю свою жизнь дарил окружающим смех и веселье, даже несмотря на самые тёмные времена.

— Так вот как превращаются в упыря, что живёт на чердаке «Норы», — резюмирует Гарри, скрипнув от досады зубами и старательно игнорируя жалость в душе. Тактика в виде сочувствия не работала, это он уже понял, что, впрочем, было неудивительно, Гарри и сам терпеть не мог, когда его жалели.

— Алкоголь человека не меняет, — заявляет уверенно Джордж, осоловело моргая. — А позволяет быть собой. Так уж сложилось, что я, оказывается, в душе упырь. Слушай, а ты мог бы присоединиться! Кто знает, какие демоны в душе благоро-о-одного Гарри Поттера водятся. Синдром «спасителя» — это тоже комплексы, за которыми порой такие черти прячутся! Любопытно же, ну? Ну?

— Гермиона за такие эксперименты от меня даже ботинок не оставит, — буркнул Гарри, скрещивая руки на груди и явно что-то вспоминая. — А теперь скажу честно — выбор у тебя невелик. Ты либо добровольно соглашаешься на антипохмельное и душистую ванну, либо Кикимер активирует режим принуждения, где натирает тебе спинку розовым маслом и вы незабываемо проводите вечер. А я за этим прослежу. Видишь ли, так удачно сложилось, что сегодня я чертовски свободен. И даже завтра. Хочу сказать — времени у нас целая вечность, можете хоть сутки напару плескаться.

— Поттер, я, конечно, пьян в жопу, но на такие игрища пока не готов, — Джордж медленно моргает, прижимается лбом к косяку. — Ты меня грубо выкинул из паба, унизительно макнул в лужу, а после унёс на своём плече в свою отвратительно мрачную пещеру. Честно скажу — твои предварительные ласки времён неандертальцев ужасают. Это не поэтому Джинни от тебя смылась?

— Значит, ты предпочитаешь, чтобы спинку тебе насильно тёрли, — сухо резюмирует Гарри. — Кикимер! Принимай жертву!

* * *

Гарри устало потёр лицо и присосался к массивной кружке кофе. Сутки оказались весьма долгими, ведь несмотря на сегодняшний свободный день, пару выходных ему всё-таки выдали за регулярные ночные гонки с преступниками, а вовсе не за красивые изумрудные глаза.

Плюхнувшись в кресло гостиной, он растёкся по нему, вытянул гудевшие от беготни ноги и внимательно прислушался к воплям из ванной комнаты. Он надеялся, что Кикимер его верно понял и не пытается там Джорджа утопить обоим на радость. Но нет — вопли Джорджа были полными негодования, а значит, всё шло хорошо.

Ну, как хорошо. Гарри-то, разумеется, считал, что делал недостаточно по отношению к одному из оставшихся в живых близнецов, и оттого наконец схватил Джорджа за шкирятник, аки нашкодившего кота, да решил причинить ему добро как следует.

В причинении добра всё-таки равных Гарри нет, так пусть и Джордж сполна отведает свою порцию.

Когда спустя полчаса экзекуций Гарри наконец открыл дверь одной из гостевых комнат, что предоставил Джорджу, то увидел, как тот неподвижно лежит лицом вниз, облачившись в один из его махровых чёрных халатов.

— Миртл тебе в жёны, Поттер, — промычал в подушку Джордж. — И Амбридж в любовницы. И чтобы снова какой-нибудь ебанутый тебе в башку вселился и спать по ночам не давал. Может, тогда от меня отклеишься.

— Отклеишься? Я-то думал, ты был рад мне всё это время, — притворно огорчился Гарри, облокотившись о дверной косяк и сверля друга донельзя мрачным взглядом.

— Пока ты составлял мне компанию — разумеется, — раздражённо ответил тот. — Но этот блядский цирк я тебе не прощу. Сучёныш.

— Да ради Мерлина, — хмыкнул Гарри, вспоминая, как целый год из вины и сочувствия был редким и довольно молчаливым собеседником Джорджа в различных пабах. Но эта тактика нужных плодов не принесла и состояние друга лишь усугублялось, отчего тот даже из «Норы» смылся, и поэтому Гарри всё же решился на крайние меры. — Но пытаться отсюда сбегать не советую.

— То есть? Ролевые игры продолжаются и я теперь что, твой заложник? Прошу прощения за грубость, но не пойти бы тебе нахуй со своими тайными мракоборческими фантазиями? — провыл Джордж, бешено стукнув кулаком по подушке. — Найди себе для этих дел женщину!

Гарри лишь закатил глаза, отлепился от дверного косяка. Пусть рычит и хамит сколько хочет — Гарри способен идти к нужной цели, когда это действительно необходимо.

Приказав Кикимеру пристально следить за этим донельзя нестабильным типом, Гарри выдохнул и отправился к себе в спальню, где, не раздеваясь, мгновенно отключился.

* * *

— Хозяин, ваша подруга пожрала все скудные запасы хлопьев и пьёт уже вторую кружку кофе. Просила передать, что ещё минута — и окажется здесь с утренней порцией пинков, — раздался скрипучий голос возле изголовья кровати и Гарри поморщился.

Разлепив тяжёлые веки, что были будто налиты свинцом, он медленно сел на постели.

— Займи её пока… ну, крекерами там что ли какими, — пробормотал сонно Гарри, потирая лицо и с усилием вспоминая, что из еды в доме имеется и чем люди занимаются, когда просыпаются, кроме, разумеется, бездумного залипания в стену. — Но никакого больше кофе — я не готов сейчас выдерживать котёл кипучей энергии, что выльется мне на голову. А как там наш дорогой гость?

— Спит без задних ног, — лаконично ответил Кикимер и исчез.

Спустя несколько минут Гарри наконец со стоном выполз из постели, умылся и спустился вниз. Гермиона сидела за кухонным столом и что-то меланхолично жевала, нетерпеливо постукивая ногой о деревянный пол.

Заметив его, тут же встрепенулась, приветливым и уже привычным жестом дёрнула уголком губ.

— Полагаю «доброе утро» здесь, как обычно, неуместно, — усмехается она и он шутливо морщит нос.

Вопреки своим словам, свежая и всегда бодрая подруга часто вызывала у него едва заметную улыбку, часто заражая его своим ненормальным утренним энтузиазмом. Из-за частых активных мракоборческих погонь по ночам днём Гарри частенько представал перед ней в довольно потрёпанном виде, из-за чего чувствовал себя весьма неловко, хоть и видели они друг друга в разной степени поганости, пока по лесам бродяжничали. Но те времена давно прошли, так что Гермиона выглядела уже привычно безупречно: изящная причёска на затылке, лёгкий макияж и чёрное идеально выглаженное платье чуть выше колена. И её опрятный вид мгновенно напомнил ему о его собственном чертовски помятом облике, словно его дракон всю ночь жевал, а к утру выплюнул.

Попытавшись судорожно пригладить свои торчащие после сна волосы и поправив вчерашнюю несвежую рубашку, что съехала куда-то набок, Гарри отобрал у неё кружку с кофе и сделал мощный глоток. В голову тут же влезли странные, но весьма горячие фантазии о ванне, полной жидкого кофеина…

— Ты забыл, — резюмировала Гермиона, красноречиво подняв брови.

— Я забыл, — покорно согласился Гарри, очень медленно моргая и стараясь не задерживать взгляд на треугольном вырезе платья, откуда её острые ключицы завлекательно торчали. — О чём я забыл? И почему ты так хорошо выглядишь?

— Годовщина смерти погибших, Гарри, — с тяжёлым вздохом произнесла она и опустила потускневший взгляд в стол. — Я пришла заранее, но у нас уже осталось около часа до начала. Портал при мне. Цветы купила.

— А. Нет, я помню, — говорит Гарри, тут же проснувшись, кидая косой взгляд на букет с вазой и с грустью покидая фантазию о кофейной ванне. — И даже взял выходной. Дай мне несколько минут и я буду в лучшем виде.

* * *

— Если ты думаешь, что я пойду, то ты — невменяемый шизик, каких ещё поискать, — промычал Джордж, закрыв голову одеялом, когда Гарри распахнул занавески, впуская солнечный свет.

— Я ему то же сказала, — скептически произнесла Гермиона, насмешливо глядя на Гарри.

— Ты просто сказала, что я не прав, — возмутился Гарри.

Джордж взвыл.

— На кой ты притащил сюда Грейнджер? Ещё не хватало видеть её лицо нотаций с утреца пораньше!

— Я подумал, что хотя бы перед ней тебе станет стыдно, — бесхитростно ответил Гарри, застёгивая оставшиеся пуговицы на чистой рубашке, которую нацепил впопыхах, и пытаясь пригладить влажные после душа волосы.

— Мне не было бы стыдно, даже если бы я лежал тут без трусов. Что, между прочим, правда, — донеслось из-за одеяла. — Но я бы посмотрел, как наша правильная староста хлопается в обморок, когда ты начнёшь сдирать с меня одеяло. Подумай хорошенько над своими следующими действиями.

— Как думаешь, Силенцио, Петрификус и Секо ему в бороду? — задумчиво перечислил Гарри, бросая косой взгляд на подругу и надевая пиджак. — За час должны успеть.

Джордж скинул с лица одеяло, резко сел на постели и уставился на ребят из-под спутанной копны рыжих волос.

— Я не пойду, — сказал он тихо, и Гарри увидел страх, что отразился в его голубых глазах. — Я не хочу. Нет. Ты хочешь, чтобы я умолял? Так я прошу тебя. Или мне всё же нужно душераздирающе расплакаться?

Гарри и Гермиона молча взирали на Джорджа. Он наконец прекратил паясничать и измученное бледное лицо, будто бы постаревшее на несколько лет, застыло неподвижной маской, а его пальцы с каждой секундой сжимали край одеяла всё крепче.

Гермиона медленно кивнула, осторожно взяла за руку замершего в замешательстве и растерявшего весь пыл Гарри, мягко потянула за собой.

— Кикимер за тобой присмотрит. Даже не вздумай сбегать, — только и успел пробормотать напоследок Гарри.

* * *

— Твои категоричные методы, безусловно, впечатляют, — кинув на него косой и полный любопытства взгляд, хмыкнула Гермиона, когда они с помощью портала наконец оказываются у ворот Хогвартса и неторопливо идут к замку. — Но я пока не уверена в их эффективности.

— Спиваться, разумеется, гораздо эффективнее. Если мы тут говорим о том, как лучше скопытиться! — пробурчал Гарри.

— Я имела в виду, что ты не сумеешь вытащить человека из ямы, если он сам этого не захочет. Джордж же, ищет, несомненно, самую большую из имеющихся.

— Кажется, ты забыла, как у тебя улучшалось настроение, когда в годы скитаний я находил твои любимые ягоды и притаскивал из магазинов пену для ванны, — усмехнулся Гарри.

— Это другое, — проворчала она. — По-твоему, я бы подумала: «Гарри помер — пойду-ка с уточками поплескаюсь»? Уж прости, но сомневаюсь, что душистая ванна хоть как-то смогла бы меня утешить, если бы тебя егеря или Волдеморт на тот свет отправили.

— Ну я там был, вроде ничего местечко, — шутливо сказал он и покосился на резко нахмурившуюся Гермиону. И весьма вовремя — та на своих каблуках споткнулась о камень и вцепилась в руку друга, который успел вовремя подставить запястье и предотвратить падение.

— Пыточное изделие, — закатила она глаза, крепко держась за Гарри и выглядя весьма смущённой. — Им стоило убрать на время защитные чары или открыть камин, чтобы мы могли спокойно добраться. Каблуки и лес — вещи плохо совместимые.

— Думаю, прошло недостаточно времени, — пробормотал Гарри, уже привычно беря Гермиону под локоть и непроизвольно переплетя с ней пальцы. — Хоть и кажется, что всё это было в прошлой жизни, но в то же время прошёл всего лишь год…

— Для Джорджа, наверное, прошла целая вечность, — прошептала Гермиона.

— Или всё случилось будто вчера.

* * *

— Я не думал, что будет такой аншлаг, — буркнул Гарри, пытаясь раствориться на стуле и бросая взгляды на толпу из сотни человек, что шаталась по поляне у Запретного леса.

Тёплый майский ветерок игриво трепал его тёмные волосы, а сам он косился на заваленный закусками стол с чёрной скатертью и какими-то украшенными ветками, с тоской вспоминая, что позавтракать-то он нынешним утром и не успел. Но впереди их ждали поминки и посещение кладбища у Запретного леса, а расставленные стулья тут же непроизвольно напомнили Гарри о похоронах Дамблдора, так что аппетит у него с каждой секундой весьма удачно пропадал.

— Многие потеряли в битве за Хогвартс своих родных, Гарри, — прошептала Гермиона ему на ухо. — А ты… ты не видел семью Уизли?

— Нет. Думаешь, они придут?

— Разумеется. Опасаешься встречи с Джинни?

Гарри нервно хохотнул.

Когда война окончилась, его отношения с Джинни продержались до постыдного недолго. Джинни скорбела по Фреду и большую часть времени проводила с семьёй, а Гарри и сам отойти какое-то время не мог, ощущая себя неожиданно в этом мире потерявшимся, а после с головой упав в работу, явно таким образом ухватившись за уже вполне привычную для себя деятельность.

— Понимаю, — стушевалась она, поняв всё по красноречивому взгляду Гарри. — У меня похожая ситуация. Нет, кому я вру… Всё хуже. Признаюсь — я нервничаю так, будто меня ждёт экзамен по ЖАБА. Наверное, нелепо такое слышать, учитывая, через что мы прошли, а сам экзамен я сдала экстерном, — она как-то дёргано улыбнулась, будто смеясь над собой.

Гарри неловко почесал затылок. С Роном Гермиона разошлась так, что он удивлялся, как Лондон от такого события ещё стоять остался. По крайней мере, по словам самих друзей, которые не преминули заявиться к нему домой (разумеется, по отдельности, дабы его дом Гриммо на кирпичи не разнести), где как следует выпустили пар, бешено мечась по гостиной под его осоловелый, после тяжёлого рабочего дня, взгляд.

— Я слишком требовательная, как говорил мне Рон. А он же постоянно ощущал вину за тот поход за крестражами и сводил любое недопонимание к этой теме, — сухо сказала ему тогда Гермиона, когда наконец успокоилась, обессиленно упала в старое кресло и решила ответить на вопрос, что же у них в отношениях не так пошло. — И это всё, что тебе требуется знать, Гарри. Всё на самом деле к лучшему, ведь мне теперь даже дышать легче. И чего тянула? И чего вообще ожидала? Зачем это всё было? Самой смешно. Чушь. Бред. Честно говоря, даже пытаться не стоило.

— Она меня просто не любит, Гарри, — проводил ладонью по лицу Рон, — Всё ей не так. Я всё делаю не так. Включая поцелуи, знаки внимания, подарки. Что тут скажешь? Не любит. Вот я дебил. Только зря на неё время потратил.

Гарри покосился на кусающую губы Гермионы, не оставившую уже на них помады, и подумал, что после её расставания с Роном ощущает странное облегчение, в котором далеко не сразу себе признался. Ведь если подумать, то теперь он может видеться с Гермионой когда и где угодно, обнимать столько, сколько захочет и в любой момент её маленькую ладонь держать, и никто за это даже косо не посмотрит.

Гермиона в этот момент рассеянно теребила цветы в букете, отчего тот начал ощутимо осыпаться, а сама она невидящим взглядом смотрела на лепестки бордовых маков, что тоскливо улеглись у её ног.

Гарри медленно протянул к ней руку, отобрал заметно облысевший букет, а после сжал похолодевшие от нервозности пальцы, за что получил короткую благодарную улыбку. Но вскоре она сменилась напряжённым взглядом и резким высвобождением своей ладони из его хватки, и Гарри сразу понял, что она увидела семью Уизли, которая направлялась в их сторону, отчего издал тихий вздох разочарования.

— Гарри! — распахнула объятия миссис Уизли, стискивая его так, будто не он надежды её дочери обманул.

Гермиону же она обняла сдержанно и молча. Видать, была немало наслышана о бесконечных их дрязгах с Роном.

Мистер Уизли пожал Гарри руку и достаточно тепло улыбнулся Гермионе.

Рон хлопнул Гарри по плечу, осторожно кивнул Гермионе и получил такой же кивок в ответ.

Джинни натянуто улыбнулась им обоим, будто отведала несвежего пирога да так и застыла с этой деревянной улыбкой на лице.

Остальные Уизли же встретили их чуть теплее, принявшись им жать руки и расспрашивать о делах, когда с церемониями приветствия было покончено.

— И это было хуже, чем встреча с моими родителями, когда я им память вернула, — измученно просипела Гермиона, рухнув обратно на стул и прижимая ладонь к горящему лбу, когда все Уизли наконец рассосались кто куда, завидев своих друзей и знакомых.

Гарри выдохнул и тоже упал на свой стул.

— Рон выглядел весьма спокойным, — заметил Гарри.

— Зато Джинни, кажется, с трудом сдерживала свой сглаз, — безрадостно улыбнулась Гермиона, с интересом глядя на Гарри. — Давно с ней общался?

— М-м-м, — промычал Гарри, изучая свои ладони. — Как разошлись. То есть, где-то плюс-минус… сто тысяч лет назад. Полагаю, я был недостаточно… э-э-э… к ней внимателен в то время.

— Но ей это тебя любить не мешает, — слабая улыбка показалась на её лице.

Гарри смущённо фыркнул и заёрзал на стуле.

— Я, конечно, не знаток женской души, но мне сложно это понять, — пробормотал Гарри, не без усилий оставаясь невозмутимым и кидая на подругу короткие взгляды. — Мы с ней и не разговаривали-то никогда толком, сама знаешь. Да и легко друг без друга обходились сколько времени. Я тоже не сразу понял, конечно, что между нами вообще происходит, потому что хотелось… ну, разного… но… Ох, кончай ухмыляться.

Гермиона подавила улыбку, прикрыв ладонью губы.

— Я вовсе не смеюсь. Мне и в самом деле приятно, что ты доверяешь мне настолько, что делишься такими личными вещами, — мягко сказала она, заставив этими словами Гарри расслабиться и перевести на неё пристальный взгляд.

А он подумал, что больше никому свои мысли и чувства и не доверил бы, ведь если он и хотел когда с кем-то поделиться сокровенным, то первой, о ком он всегда думал, была Гермиона, и только она. Он молча улыбнулся ей, чуть приподняв уголок губ, а после просто долго и без слов смотрел на задумчивое выражение лица подруги в обрамлении непослушных пружинистых прядок, что выскочили из причёски и принялись задорно развеваться на ветру.

* * *

— Я подумал, что стоит нам как-нибудь встретиться. После расставания с Гермионой мы с тобой толком и не виделись, — буркнул Рон, беря стакан со стола и принимаясь неловко его крутить в руках. После речи профессора Макгонагалл, которая, к огромному облегчению Гарри, не вытащила его на сцену слова из себя выдавливать, и последующего складывания цветов на могилы, они вернулись к поляне и взялись за еду и напитки. — Я понимаю, что и сам отдалился, но… ну, хотел с родителями побыть, сам понимаешь. Они совсем сдали после смерти Фреда. Ты же их видел. Мама совсем исхудала, папа на работе живёт. Джордж так вообще пропал, не хочет с нами даже разговаривать. Пытался его отыскать, но он, похоже, от нас прячется.

Гарри промолчал, подавив желание во всём признаться. Раз Джордж не хотел видеться с семьёй, то явно не был к подобной встрече готов, а сам Гарри и без того злостно границы его нарушил, отчего ещё хуже сделать не хотел. Может, со временем…

Он решил подавить нудящую совесть тарталетками с сыром. Всё же весьма удобно не отвечать, когда рот едой занят.

— А ты… — покосился на него Рон, переминаясь с ноги на ногу, а после делая большой глоток лимонада. — Ну… С Гермионой?

Он-то с Гермионой. И всегда был. И в то же время нет. Гарри запихнул в себя ещё одну тарталетку, знакомо ощутив себя на минном поле, а потом в очередной раз осторожно покосился в сторону подруги. Внутри что-то неприятно заворочалось и это были вовсе не закуски.

Гермиона стояла поодаль, общаясь с профессором Макгонагалл и другими преподавателями. Всё-таки жаль, что она свои «пыточные изделия» так редко носит, они ей идут просто невообразимо. И платье. Платье тоже замечательно смотрится. Если бы она так в годы скитаний вдруг решилась одеться, так он точно бы про все крестражи давно забыл…

— Я хочу сказать, — покраснел Рон, виновато глядя на друга, — то есть… я думал, мы с ней можем…

«Помириться — думал Гарри, испытывая неожиданно накатившую злость, отчего стакан в руке опасно затрещал. — Пусть будет помириться. Или снова стать друзьями. Это, хоть и с трудом, я ещё смогу допустить. И только если сама Гермиона этого захочет».

— Вернуть наши отношения, — наконец выдал друг и разум Гарри тут же взорвался криком. — С учётом прошлых ошибок. Знаешь, я встречался эти полгода с разными девушками и как-то… не то совсем, понимаешь?

Гарри медленно наполнил стакан и сделал мощный глоток, глядя в сторону. Он понимал, что Гермиону никем никогда не заменить, но не понимал, как можно было вообще позволить себе её потерять. Это же, чёрт побери, Гермиона.

Он-то ни за что бы такого не допустил. Гарри прекрасно помнил те моменты, когда Гермиона могла бы тоже всё бросить и уйти, и дело было вовсе не в том, что ему выжить в одиночку было бы гораздо сложнее, а в том, что она вдруг посчитала бы его неспособным с упавшей на его голову ответственностью совладать. И Гарри понимал, что с разочарованием важного для него человека ему было бы сложнее справиться, нежели Волдеморта прикончить.

Ему этот взгляд разочарования много лет снился. Ещё со времён палатки. Но, к удивлению, сон так ни разу не сбылся и невозможно было перестать думать о том, что её странная вера в него никогда не позволяла Гарри руки опускать. Так как он посмел бы её подвести?

Вот Рон их тогда кинул, было дело. Гарри об этом пытался не вспоминать, но подсознание частенько язвительно нашёптывало, то и дело напоминая и напоминая об этом. Говорило ему, что даже после подобного фокуса Гермиона с Роном отношения завела, а Рон их даже сохранить не сумел.

И больше никакого Рона поблизости от Гермионы не будет. Никогда не будет. Да разве Гарри этого допустит?

— Ну вот мне и интересно, — напирал Рон, явно нервничая. — Ну вы… это самое? Просто ты на неё всё время таращишься. Даже пока мы тут разговариваем.

Что?

Гермиона поймала немигающий взгляд Гарри и быстро, но тепло ему улыбнулась своими мягкими губами, на которые снова вернулась помада. Он не помнил, всегда ли она так волнующе ему улыбалась или дело было именно в том, что Рон щекотливую тему затронул, направив мысли Гарри в опасное русло.

Но он и в самом деле на Гермиону смотрит. Давно ли? Это что-то на подсознательном уровне? Наверное, он просто привык к её присутствию в своей жизни. Точно. Да. Ему с ней комфортно, уютно, да просто невероятно хорошо. А то, что она красивая — так такой и была всегда. И, Мерлин, эта её светлая улыбка — от неё буквально любые проблемы и тревоги растворяются. Может, он на этой её магической улыбке и проницательном взгляде и держался в те непростые годы? Правда, и от самой Гермионы странный и приятный свет исходил — наверняка не только он один его видел…

Тарталетку с ветчиной?

* * *

Гарри не помнил, что ответил Рону на его вопрос. Кажется, промычал сквозь полный рот и приступ бешенства что-то вроде «Думаю, для выяснения ваших отношений здесь неподходящее время и место».

Отчаянно хотелось добавить ещё и саркастичное «неподходящая планета, Вселенная, девушка», но следующая закуска успешно и вовремя заткнула ему рот. Если бы он не опасался подавиться и умереть у всех на глазах позорной и вот совсем не героической смертью, то, вероятно, истерически расхохотался бы.

Гарри твердил себе, что дело в том, что не хочет он больше слёз и страданий подруги видеть, оттого и пытается её огородить от заведомо провальных отношений. А они точно провальные — он и в Хогвартсе так думал да и после, но разве это ему решать, кого его друзьям любить?

И говорил он себе это с каждой тарталеткой, пока они поперёк горла камнем не встали. Или же его на самом деле от самого же себя тошнить начало, поэтому Гарри и сбежал подальше от всей этой давящей толпы. Ему казалось, что окружающие мгновенно поняли, в чём же он прокололся (и, в особенности, Рон) и это ощущалось даже хуже, нежели когда некоторые гости принялись на него откровенно глазеть или даже осмеливаться автограф просить.

Сидение в одиночестве на сухом старом бревне возле Запретного леса, ему, по правде сказать, слабо помогло, ещё и муравьи проклятые начали в костюм заползать. Нервные смешки то и дело вырывались из его горла, а сам Гарри судорожно оттягивал тугой воротник рубашки, запускал подрагивающие пальцы в свои волосы, снова и снова признаваясь себе в том, что уже и так признал очевидным. И с каждым повтором ему становилось и легче, и тяжелее одновременно.

— Да, я идиот. Спасибо, что выслушал, — говорит он муравью, что сидел всё это время у него на пальце и красноречиво разводил лапками в воздухе. — Ты прав. Гермиона действительно как следует над этим посмеётся.

* * *

— Я не собираюсь тебе навязываться, — бурчал Гарри, ходя из угла в угол по гостиной Гриммо и сунув руки в карманы брюк. — Не хочу обременять своими проблемами.

— Джордж — не твоя личная проблема, — упёрлась Гермиона, скрестив руки на груди и глядя на него донельзя хмуро. — Тебе моё соучастие стало вдруг настолько неприятным, что ты так активно упираться начал?

— Вовсе не… — начал он, а после судорожно сглотнул. — Ты не обязана.

— Я знаю, что не обязана, — отрезала она, сделав большие глаза. — Просто хочу помочь. Я ведь тоже переживаю.

Гарри раздражённо провёл ладонью по лбу.

— И тебе не надоело? Постоянно принимать участие в моих делах, возиться с моими проблемами? Я и сам от себя часто вешаюсь, но иначе не могу. И меньше всего хочу, чтобы ты всё это на себя взваливала.

— Пока ты сам меня не прогонишь — я буду рядом, — усмехнулась она, задумчиво склонив голову. — На таких добрых и неравнодушных людях, как ты, и держится весь мир, Гарри, — сказала она это весьма буднично, заставив из-за своих слов Гарри споткнуться о ковёр. — Я лишь хочу сделать всё, что от меня зависит, потому что тоже не могу делать вид, что ничего не происходит. А если ты опасаешься мне навязываться, то что ж, я эту роль возьму на себя. Идёт?

Гарри замолчал, наконец встретился с её внимательными карими глазами, остановил свой забег из угла в угол.

— Разумеется, я тебя не прогоню, — тихо ответил он, чувствуя, как пересохло в горле.

«Никогда, — подумал он про себя обречённо. — Просто однажды ты сама утомишься от количества пиздеца, что ко мне в набор прилагается. Но я не хотел бы тебя потерять».

— И ты вовсе не навязчива, — добавил он обескураженно спустя несколько секунд молчания. — Я благодарен тебе за всё, что ты делаешь. Всегда благодарен. Я благодарен судьбе, что ты есть в моей жизни. Что мы вообще встретились.

— Вот и чудесно, — улыбнулась она лучезарно, но глядя на него с прищуром, будто не совсем веря в то, что он и в самом деле осмелился вслух произнести такие неожиданно для себя откровенные слова. — А теперь, тебе стоит с Джорджем поговорить. Слышала, тарелка супа, что принёс ему Кикимер, оказалась надета ему же на голову. Попробуй там быть помягче, ладно? Но зови, если что.

* * *

— Припёрся насильно влить в мою глотку супчику? — вкрадчиво поинтересовался Джордж, валясь на постели. Судя по всему, так с неё и не встав за время их отсутствия. — Лучше бы огневиски притащил. Выпить за погибших.

— Хорошая попытка, но нет, — Гарри уселся на кресло возле окна и подпёр лицо кулаком.

— Тогда не мог бы ты найти какую-нибудь важную причину внезапно куда-нибудь свалить? У тебя дел, как обычно, должно быть невпроворот. Детишек там каких спасти, пророчество очередное выполнить, женщин всех перецеловать после какого-нибудь героического поступка. Видишь ли, я из-за твоего самоуправства начинаю чувствовать что-то человеческое, а это не совсем то, на что я рассчитывал. По крайней мере, в ближайшие годы, — проворчал Джордж, сверля взглядом потолок. — Или вообще никогда.

Прошло несколько тяготящих обоих минут, в которые Гарри молчал, тяжёлым взглядом изучая друга.

— Твоё агрессивное молчание убивает, — раздражённо буркнул наконец Джордж. — Я тут столько морально готовился к тому, что ты мне начнёшь вещать о том, кто и какое количество минут рыдал на поминках, о том, как душераздирающе заламывали руки мои родственники, ну и остальной набор из серии происходящей ныне трагикомедии «Джорджи, какое же ты разочарование!»

— Если ты хочешь что-то узнать — заканчивай выпендриваться и просто спроси, — усмехнулся Гарри.

Джордж замолк. Гарри с интересом выжидал.

— Ладно, — не выдержал он. — Ну и как там моё невероятно рыжее семейство? Всё такие же шумные и досаждающие как сотня Пивзов?

— Скучают, — ответил Гарри, замечая, как вздрагивает Джордж. — Рон искал тебя. И он всё ещё следит за твоим магазином, если тебе интересно. Тебе стоило хотя бы дать им знать, что ты в порядке.

— Ага, — только и говорит Джордж, выглядя ещё более подавленным, нежели ранее. — А подружка-то твоя где? Не хватает как-то строгого взгляда, чтобы играть роль плохого полицейского. Но честно говоря, я запутался, кто тут из вас хороший. Вы так-то оба ебанутые.

— Хочешь поговорить с Гермионой?

— Ну. Думаю, её разжалобит мой внешний вид и вообще моя ныне охуенно весёлая жизнь. Так что прижмёт меня к своей мягкой женской груди и ка-а-к начнёт утешать, — съязвил Джордж, с вызовом на Гарри. — Разве она не делала так с тобой все эти годы, о, Избранный с кучей психологических проблем? Нет? Ты многое упустил — это же самая приятная часть. Вот Ронни это быстро просёк.

Гарри недовольно скрипнул зубами. Он что же, пытается его выбесить?

— Слушай, а может, и о тебе поговорим? — тут же уцепился за мысль Джордж и резко сел. — А то это же как в квиддич играть в одиночестве. Скучно и чувствуешь себя долбоёбом.

— Что-то вроде «Правды или действия»? — поморщился Гарри.

— Никакого действия, — буркнул Джордж, трогательно обнимая подушку. — Иначе мы тут же в окно друг друга выкинем. Так что правда. Максимально откровенная. Ответ за ответ. Назовём игру «Я не должен лгать», — тут он криво усмехнулся и помахал ладонью, где едва различимо виднелась злополучная надпись. — Только и в этом случае я не совсем уверен, что после того, как мы душу оголим, то тут же не взорвёмся на месте от столь невероятных усилий. Мужчины такое не любят, сам понимаешь, тестостерон слишком на мозги давит. Но я ж теперь упырь, так что…

— Ну и что ты хочешь узнать? — со вздохом спросил Гарри, наступив себе на горло и недоверчиво взирая на собеседника. Всё-таки он никогда не был любителем пооткровенничать и в подобных играх разума участвовать, но если это поможет разговориться Джорджу и хоть как-то сдвинуть дело с мёртвой точки, то он может попытаться.

Небось начнёт его сейчас про Волдеморта допрашивать. Ну, это он переживёт, всё-таки тема для Гарри весьма избитая и вряд ли что-то новое обсуждать придётся...

— Так почему ты с Грейнджер не встречаешься-то? — с ходу огорошил Джордж, отчего Гарри едва не выпал с кресла. — Вы ж давно срослись уже.

— Да иди ты к чёрту, — тут же тихо огрызнулся Гарри, мгновенно заводясь. Вот прямо так, с ходу о подобном спросить? Прямо на свежую мозоль будто наступил! Он ещё и сам толком эту шикарную новость не переварил! — Чтоб тебя. Сука.

Гарри вскочил и вылетел из комнаты, бешено хлопнув дверью. Он услышал, как Джордж за ней издевательски расхохотался.

* * *

— Что ты там Гарри наговорил? — бесцеремонно вторглась в комнату Джорджа Гермиона, отчего тот громко и красочно завыл и бешено засучил ногами под одеялом.

— Вы теперь по очереди врываться ко мне будете и отрывать от суицидных мыслей? Никакого, мать вашу, уважения к чужим страданиям!

— Гарри отказывается со мной разговаривать, — хмурится Гермиона, подходя ближе к кровати и упирая руку в бок.

Джордж медленно садится, чинно складывает руки на груди, зевает.

— Грейнджер, я уверен, ты и за двоих потрындеть способна, так что просто присядь Поттеру на уши и начни цитировать какую-нибудь книжку, тогда тишина тут же заполнится твоей волшеебической трелью! О, Мерлин, не надо так краснеть, я ничего похабного даже не имел в виду. Но идея хорошая, признаю. И на этой ноте — не могла бы свалить… да просто отсюда нахуй? И сейчас мои остатки скромности с трудом удерживают дальнейшее предложение, где содержится более точное расположение твоей цели.

Она насмешливо на него поглядела и уселась на край кровати.

— И чего вам обоим неймётся? У тебя же Поттер есть — ну так и скачи его из какой-нибудь очередной проблемы вызволять. У него их там валом. Неужели какой-нибудь новый Волдеморт за это время не нарисовался? Всё вам подсказывать надо, горе-спасатели.

— Сейчас его проблема — ты, — ответила Гермиона и Джордж заметил, что в её глазах заплясали смешинки. — А значит, ты — моя проблема. Думаю, ты это уже давно и сам понял.

— И за что мне это всё… — протянул он. — Что же я в своей жизни не так сделал? Хотя лучше в это не углубляться. Слушай, ещё подсказку дам. Последнюю. Почему бы вам двоим не объединиться и наконец не решить свои личные затруднения в общей кроватке? Тут этих постелек должно быть сотни, опробуете каждую и наконец-то найдёте чем на досуге заняться! Камасутра большая и сложная, тебе понравится. А меня слёзно умоляю оставить лежать тут, чтобы я мог от души деградировать и упиваться жалостью к себе! — рявкнул он напоследок, сталкивая Гермиону с кровати, хватая за плечи и решительно отводя её в сторону двери.

— Ты не лучше Гарри, — закатила она глаза и покачала головой. Вот же два упрямца!

— Только не ляпни ему подобное, когда наконец переспите, а то мне с ним снова придётся о личной жизни разговаривать, — буркнул Джордж, захлопывая за ней дверь. — Ох уж эти дети!

* * *

— Твоя взяла, — процедил Гарри на следующий день поздним вечером, когда вернулся с работы, от души выпустивший пар, вымотавшийся и уже на всё согласный.

— Да? — Джордж оторвался от чтения газеты и с интересом поднял лицо. Гарри снова уселся в то же кресло и невидящим взглядом уставился в окно. — Ты готов поделиться своими интимными секретиками? Как же захватывающе! Ты же снова от усилий не лопнешь, нет? Ну и славно. А то я тут от скуки уже был готов подохнуть, но надзиратель бдит и продохнуть не даёт. Так почему же ты с Грейнджер не пробовал встречаться?

— Мы слишком друг к другу привыкли, — кисло произнёс Гарри, сцепив пальцы рук и повторяя заготовленную фразу. — Не воспринимали друг друга как представителя другого пола. То есть, мы бесполые. Друг для друга. Брат и сестра. Сестра и брат. Ясно?

— Ха. Ты сказал «воспринимали», — поднял брови Джордж, откладывая газету. — Что изменилось? И чего ты тогда так завёлся от такого невинного вопроса, а?

— Моя очередь, — едко улыбнулся Гарри, яростно выдохнув через нос. — Почему ты считаешь, что твои родные будут тебя осуждать, если покажешься им на глаза?

— Потому что я сам себя осуждаю, — тут же ответил Джордж, глядя на него немигающим взглядом. — И эти их отвратительно жалостливые взгляды вызывают во мне только желание снова забыться в алкоголе. Хотя... я вру? Непорядок. На самом деле я и без их жалостливых взглядов в спирте мариновался и всё ещё не теряю надежды на продолжение. Слушай, вряд ли тебя этот ответ удивит, ты ведь и сам обожаешь на себя всю вину взваливать и в жертву себя приносить, разве нет?

— Это был вопрос? Да, обожаю, это моё регулярное хобби, — тут же ответил Гарри, ловя возмущённый взгляд Джорджа. — Так почему ты решил, что мы с Гермионой должны быть вместе?

Брови Джорджа полезли вверх высоко-высоко под спутанные рыжие волосы, а помятое лицо перекосило от недоумения.

— Потому что вы выглядите как… старые супруги? — в замешательстве ответил он, подбирая слова. — Но при этом смотрите друг на друга таким прямо-таки голодным взглядом. Мне даже неловко находиться вместе с вами, вот правду говорю. Как будто в замочную скважину подглядываю, а вы там голые! Совсем-совсем голые! И старые!

Гарри закатил глаза к потолку, снял очки и с силой провёл ладонью к лицу.

— Умоляю, заглохни. И забудь, что я спросил.

— Поздно. Я уже представил и вряд ли получится подобное забыть, — заржал он. — Ладно-ладно! Не надо меня своим мракоборческим взглядом сверлить, мне и так пиздец как страшно. Какой же ты серьёзный сразу, когда речь о Грейнджер заходит, а.

— Спрашивай уже, — процедил сквозь зубы Гарри, делая глубокий вздох.

— Так что изменилось между вами?

— Джордж, твою мать, ты что, сваха в душе? — не выдержал Гарри, бросая на него сердитый взгляд. — На кой ты вообще к этому прицепился, тебе спросить меня больше не о чем?

— Вообще-то моя очередь спрашивать, а твоя — отвечать, — усмехнулся Джордж, поиграв бровями. — Ты лезешь мне в душу — я лезу в твою. Всем неудобно, все хотят надрать друг другу зад за неуместные вопросы — ну разве не отличная и уютная семейная игра? Поинтереснее «Монополии», скажу я тебе, хотя без алкоголя как-то не то…

— Ты просто хочешь вывести меня из равновесия, чтобы я тебя отсюда выпустил, — фыркнул Гарри.

— О нет, меня раскрыли, — всплеснул руками Джордж. — Ещё один комментарий не по теме и я соглашусь отвечать дальше только в присутствии Грейнджер.

Лицо Гарри перекосило. Проклятый Уизли! Джордж раздражающе широко улыбнулся.

И Гермиона просила с этим типом быть помягче?!

— Или, может, нам так и стоит сделать. Я бы посмотрел, как отчаянно вы выкручиваетесь и лезете на стенку.

— В таком случае ты ещё надолго тут застрянешь, — мило улыбнулся Гарри, вцепившись в подлокотник кресла, отчего тот жалобно заскрипел. — Кикимер как раз целыми днями мается от безделья — общайтесь хоть до совместной тошноты. Да и тарелок целый буфет, можете по очереди на своей башке носить.

— Но так мы ничего не добьёмся, дружище, — сделал грустное лицо Джордж, обняв одеяло. — Кикимер, разумеется, настоящая душка в отличие от тебя, но вряд ли моё общение с ним сдвинет твои отношения Грейнджер с мёртвой точки. Впрочем, мы с ним могли бы что-нибудь придумать — уверен, он, как никто, заинтересован в продолжении рода Блэков. Но на твоём месте я бы не стал давать нам возможность устроить сговор. Или… именно этого ты и добиваешься, хитрец?

Гарри с раздражением смотрел на Джорджа, который уже весьма сонно ему улыбался.

— Я тебя сюда не для налаживания своей личной жизни притащил.

— Мы оба, — зевнул широко Джордж, — в этой игре должны страдать. Иначе, смысл? Если мы не разберёмся с неудобными вопросами, которые сами себе задать боимся, то зачем ты этот балаган вообще устроил? А теперь зови этого старого ворчуна и пусть он мне сказку на ночь почитает своим ангельским голоском. Надеюсь, там будет что-нибудь про великую дружбу, за которой скрывается великая любовь…

Гарри громко хлопнул на прощанье дверью.