Одним меньше (джен)

От автора: Так что было много реакций и конфронтаций, которые я хотела сделать, но которые просто не вписывались в «Второй шанс», потому что эта история была сосредоточена на Тони и Говарде. Итак, вот первое продолжение: Ник Фьюри. Потому что Говарду не нравится то, как Фьюри обращался с его сыном.

Обратите внимание, что для целей этой серии я полностью игнорирую «Агентов Щ.И.Т.» (я перестал смотреть его, потому что он был скучным и слишком запутанным, на мой взгляд), поэтому Коулсон действительно мертв (извините), и нелюдей нет.

Действие происходит примерно через месяц после «Второго шанса».

Ник Фьюри не был счастливым человеком. Казалось, что каждый раз, когда он оборачивался назад, все шло наперекосяк. Честно говоря, он устал иметь дело со всей этой ерундой, которое люди продолжали нагромождать одно на другое. Чертовы инопланетяне, Гидра, Альтрон, а теперь и эта Гражданская война. Это была одна проклятая катастрофа, которая следовала за другой, и впереди было еще больше.

После фиаско с Гидрой он на некоторое время залег на дно, ему нужно было время, чтобы осмыслить случившееся, перегруппироваться и немного разобраться с полученной информацией (какая это была глупая идея — если бы его только что не подстрелили к чертовой матери, он не был настолько накачан обезболивающими, из-за которых он едва мог ясно мыслить, он, возможно, смог бы придумать план получше. По крайней мере, ему удалось предупредить Старка, который несколько смягчил последствия). Оглядываясь назад, становится очевидным, что с Щ.И.Т. было что-то не так, и хотя он знал о существовании проблем (во-первых, он никогда не доверял Всемирному Совету Безопасности), в то время он не осознавал, насколько глубоко зашла проблема. Сейчас было трудно сказать, было ли то, что пошло не так, результатом неудачных обстоятельств или преднамеренных манипуляций и саботажа. Фьюри ненавидел незнание, и еще больше он не любил то, что не предвидел, что все произойдет именно так. Как говорится, нет глупее старого дурака⁽¹⁾, и черт бы его побрал, если он не чувствовал себя самым большим дураком из всех.

Однако последняя катастрофа... Этого было достаточно, чтобы парень отчаялся в человечности (если он уже этого не сделал). О чем, черт возьми, думал Роджерс, до сих пор оставалось загадкой — или, скорее, это было не так, потому что было ясно, что он вообще ни о чем не думал. Когда Фьюри услышал о Лагосе, ему было трудно поверить, что миссия действительно провалилась. Он немедленно связался с Романофф, и она сказала, что ситуация вышла из-под контроля (ну, нихрена себе), но они все уладят. А затем Договоренности были возвращены к обсуждению, и Фьюри сосредоточился на том, чтобы следить за тем, как это происходит, веря, что Мстители, как она и сказала, выполнят свою часть работы. Очевидно, он серьезно переоценил их способность справиться с кризисом, который не приведет к концу света. Оглядываясь назад, он действительно не должен был удивляться этому — в конце концов, единственным из них, кто видел картину в целом, всегда был Старк, остальные просто разбирались с дерьмом по очереди (долгосрочное планирование не было их коньком). И все же Фьюри думал, что у них, по крайней мере, хватит здравого смысла залечь на дно и подождать, пока все не уляжется само собой, прежде чем снова все испортить. Но потом в дело вмешался Барнс, и с этого момента все пошло под откос.

Как только было объявлено, что Барнс стал подозреваемым, Фьюри поручил своим людям заняться этим делом. Не верилось, что Гидра могла поступить так небрежно. Барнс оставался незамеченным на протяжении десятилетий, и не было никакого смысла в том, что его так легко узнали. И если Гидра больше не контролировала его, у него не было причин нападать на кого-либо, тем более на ООН. Значит, в этой истории должно было быть что-то еще. К сожалению, вместо того, чтобы позволить расследованию раскопать что-либо полезное, Роджерс с оружием в руках сделал только хуже, пустив под откос все попытки докопаться до сути как официальной команды, так и самого Фьюри, который был вынужден бороться за контроль ущерба.

Он много раз думал о том, чтобы связаться со Старком во время всей этой заварухи, но всякая ерунда продолжала происходить, и ему так и не удалось это сделать. Теперь он не был уверен, имело бы это какое-то значение, хотя все еще сожалел об этом. По правде говоря, Фьюри всегда питал слабость к Старку, и не только потому, что он был ребенком Говарда. Этот человек, без сомнения, был беспорядочным, но он также был блестящим и по-настоящему хорошим парнем. Не такой добряк, как Роджерс, а тот, кто знал, как устроен мир, и кто знал, когда сражаться, а когда отступить и зайти с другой стороны. Что делало его особенным, это не сам костюм Железного человека, а тот факт, что он вообще его сделал — что он мог что-то создавать, что-то понимать и, в сущности, сотворить чудо из своей задницы, если того требовала ситуация. И под своим саркастичным и высокомерным фасадом он был по-настоящему заботливым человеком, которому часто приходилось попадать впросак. Говард тоже был умным парнем, но этот человек был никудышным отцом и оставил своему ребенку массу проблем.

В конце концов, когда Фьюри связался со Старком, было уже слишком поздно, бой был окончен. Он подумывал о том, чтобы поговорить с Поттс, но у той и так было достаточно забот, и она, вероятно, в любом случае не стала бы ему сильно помогать. У него не было иллюзий относительно того, кому она была верна, несмотря на ее разрыв со Старком. Впервые он увидел Старка после того, как тот вышел из больницы после «Гражданской войны», по телевизору, и тот выглядел дерьмово. Он, конечно, очень хорошо это скрывал — в конце концов, он знал, как надевать маску на публику, — но Фьюри мог видеть за тщательно наложенным гримом и небрежным отношением, что этот человек был сломлен. И, действительно, кто мог его винить?

После долгих размышлений Фьюри, наконец, решил не связываться с ним прямо сейчас. Он подумал, что было бы лучше подождать, посмотреть, как будут развиваться события, прежде чем вмешиваться самому. Неудивительно, что Старк справился с последствиями так хорошо, как и можно было ожидать, рядом с ним были Поттс и Роудс. Затем в дело вмешалась Хоуп ван Дайн, и за сравнительно короткое время им удалось добиться одобрения улучшенной версии Соглашения — без сомнения, используя все свое влияние и политическую власть, которая у них была, а она была значительной. Старк также завоевал общественное мнение честностью и явной харизмой — этот парень мог быть невероятно обаятельным, когда хотел. Тот факт, что он остался и подверг себя пристальному вниманию, также помог. Это и тот факт, что за пределами США люди в значительной степени ненавидели Роджерса и его группу после всей той чуши, которую они натворили. В конце концов, с точки зрения рядового гражданина, Старк слушал, как Роджерс посылал нахуй весь мир. Сказать, что люди были взбешены, было бы огромным преуменьшением.

К сожалению, дерьмо продолжало происходить, и все время появлялось все больше и больше чудаков. Да, Старк реформировал Мстителей, но этого было недостаточно. Оставался вопрос об инопланетной армии, которая не так давно обрушилась на их головы и которая могла вернуться в любой момент, чтобы прикончить их. Фьюри абсолютно поверил Старку, когда тот сказал, что вторжение еще не закончилось (и если не эта армия, то другая, поскольку, по-видимому, во вселенной их полно, черт возьми), поэтому им нужно было подготовиться. А для этого ему нужно было увидеть Старка и начать обсуждать стратегию. Соглашение, казалось, было в полном порядке (а Росс был на пути к длительному тюремному заключению), но самим Мстителям удручающе не хватало персонала. И последнее, что им было нужно, это чтобы Роджерс и его приятели появились в разгар кризиса и снова всё испортили.

* * *

Фьюри вошел в вестибюль Башни Старка и направился прямо к лифтам, помахав охраннику пропуском. Он вышел на 40-м этаже и прошел мимо контрольно-пропускного пункта к частным лифтам, приложив руку к сканеру. Он подождал, не уверенный отозвал ли Старк его разрешение или нет. Загорелся зеленый свет, и он вошел внутрь. Он посмотрел прямо на камеру видеонаблюдения, зная, что за ним наблюдают.

Этаж, на котором он вышел, был не пентхаусом (он этого не ожидал), а, похоже, офисным этажом.

— Пожалуйста, пройдите к последней двери справа, директор Фьюри, — сказал ИИ Старка. У технологии был женский голос, почему-то с ирландским акцентом. — Босс скоро выйдет на связь.

Фьюри сделал, как ему было сказано. Не было причин враждовать со Старком; он был здесь, чтобы работать с этим человеком, а не против него (было бы глупо идти против Старка, даже если бы Фьюри был настроен именно так, чего у него определенно не было). Офис, в который он вошел, был простым: большой овальный стол, несколько стульев и телевизор на одной стене. Он сел и сделал скучающий вид, гадая, как долго Старк заставит его ждать. Вероятно, довольно долго, — подумал он. Что ж, Фьюри мог быть терпеливым, когда это было необходимо.

Прошло почти сорок минут, когда вошел Старк, а за ним Роудс, Беннер и Вижен. Это был первый раз, когда Фьюри лично видел андроида, и он нашел его немного тревожным. Он кивнул им в знак приветствия.

— Прости, что заставил тебя ждать, — сказал Старк, совсем не сожалея.

— Вы занятой человек, и я появился без предупреждения, — ответил Фьюри, стараясь говорить дружелюбным тоном.

Старк прищурился, явно не веря в это.

— Так что же привело вас в мою совсем не скромную обитель?

Все они заняли места напротив Фьюри. Роудс и Беннер выглядели недружелюбно, и хотя по их взглядам было трудно что-либо понять, Фьюри мог поспорить, что они были такими же подозрительными. Он ждал, понимая, что Старк ненавидит тишину и, в конце концов, заговорит первым. Ему нужно было почувствовать его, прежде чем он сможет решить, как к нему подступиться.

— Если ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуть Роджерса и его приспешников, боюсь, мне придется тебя разочаровать, — сказал Старк через некоторое время. Выражения лиц Роудса и Беннера стали напряженными. Нет, они не были довольны Роджерсом.

— Я здесь не для этого. — После катастрофы, вызванной так называемой гражданской войной, Фьюри решил, что они будут скорее помехой, чем помощью. Несмотря на то, что они обладали значительными навыками, ни один из них не был незаменимым. Сила Максимофф, безусловно, была уникальной, но учитывая ее слабый контроль над ними и общее недоверие к ней (включая его собственное), она была практически бесполезна. Почему ее вообще взяли в команду, было все еще трудно понять.

— Так для чего ты здесь? — спросил Беннер.

— Угроза, о которой ты мне говорил, все еще существует, — ответил Фьюри, обращаясь к Старку. — И нам нужно составить план борьбы с этим. План, который работает.

Несколько мгновений никто ничего не говорил.

— Верно, значит, ты хочешь… чего именно? И почему пришел именно сейчас? Я говорил тебе об этом давным-давно, сразу после той гребаной битвы.

Фьюри тихо вздохнул: — У тебя были другие проблемы, с которыми нужно было разобраться.

Руки Беннера сжались в кулаки, а Роудс и Вижен слегка двинулись в сторону Старка, как будто защищая его. Блять. Роджерс и его глупость сыграли с ними злую шутку.

— Если ты собираешься винить Тони… — начал Роудс, и Фьюри поднял руку, прежде чем он продолжил.

— Я не знаю. Я просто говорю, что происходили другие события, и из-за них было много неприятностей, и именно поэтому я решил сначала начать игру на своей площадке, прежде чем снова выходить на связь.

— Вместо того, чтобы помочь Тони справиться со всем этим, — Роудс все еще был зол.

— Я мало что мог с этим поделать, Старк сам справился лучше.

— Твоя вновь обретенная вера в меня так трогательна, — сарказм не ускользнул от Фьюри.

Не в первый раз Фьюри пожалел о том, как он поступил со Старком в самом начале. Все могло бы быть намного проще, если бы он был более откровенен с этим человеком. Но Фьюри сначала не очень хорошо знал Старка, и слишком многое было поставлено на карту, чтобы рисковать, не имея дополнительной информации. Теперь он понял, что было ошибкой отправлять Романофф на первоначальную оценку. Она была слишком измучена, чтобы по-настоящему разглядеть то, что скрывалось за масками Старка, потому что то, что он скрывал, было не тем, что она привыкла видеть. Она не могла не видеть худшее в людях, особенно в людях, находящихся у власти. Однако в тот момент негативная оценка послужила его целям, поэтому он оставил это без внимания. Это дало ему больше шансов оценить самого Старка и то, как далеко он был готов зайти, чтобы стать частью Мстителей. К сожалению, как стало совершенно ясно во время «Гражданской войны», эта стратегия привела к обратным результатам. Он никогда не хотел, чтобы Старк был слишком связан с Щ.И.Т.ом по нескольким причинам, но в итоге он оказался слишком изолированным внутри Мстителей, что не входило в план.

Оглядываясь назад, становится ясно, что проблема была в Роджерсе. Этот человек был слишком недальновиден и слишком самоуверен. Фьюри не следовало давать этому человеку столько свободы, сколько у него было. Ему следовало бы повнимательнее приглядывать за капитаном и прилагать больше усилий, чтобы познакомить его с современным миром. Он думал, что объединение его с Романофф поможет ему начать работу, но это имело противоположный эффект. И в итоге этот ублюдок скомпрометировал Романофф и Бартона, втянув их в свою слепоту и высокомерие. Сказать, что он был разочарован в своих агентах, было бы преуменьшением. Коулсон был бы в состоянии держать их в узде, но чертов Локи положил этому конец.

— Послушайте, — сказал Фьюри, — ситуация с Гражданской войной вышла из-под контроля. — Остальные фыркнули, Роудс и Беннер выглядели почти убийственно. — Но вы проделали хорошую работу, вернув все в нужное русло.

— О, ничего себе комплимент. Мое сердце сейчас выпрыгнет. — Старк даже прижал руку к сердцу, в его голосе слышался сарказм. — Я так рад, что ты так думаешь. О, подожди, на самом деле я не… Мне насрать, что вы думаете, и, пожалуйста, не могли бы вы перейти к сути этого небольшого визита, это было бы здорово, потому что у нас у всех есть дела поважнее, — в его тоне послышались жесткие нотки, когда он посмотрел на Фьюри с едва сдерживаемым гневом.

— Я здесь не для того, чтобы затевать драку, Старк, — он говорил спокойным и не угрожающим голосом, хотя, казалось, это не произвело особого эффекта ни на кого из них. Верно. Пришло время сменить тактику. — Правда в том, что Роджерс здорово облажался, и да, отчасти это моя вина. Я не думал, что он настолько вышел из-под контроля. Но мы должны смотреть фактам в лицо. Мстители по-прежнему необходимы.

— И Мстители все еще здесь, — сказал Беннер, махнув рукой в сторону остальных.

— Да, я знаю это. Но вы действительно думаете, что сможете отбиться от армии только впятером?

— Раньше мы прекрасно справлялись вшестером, — отметил Старк. — И эта команда лучше.

Что ж, в этом он был прав. — Я имею в виду, что нам нужно больше людей, нам нужно подготовиться. Как вы двое пытались сделать раньше. — Он не был уверен, что упомянуть об Альтроне будет хорошей идеей, но это передало суть.

— Роджерс никуда не отправится, кроме тюрьмы, — сказал Роудс, пристально глядя на Фьюри.

Фьюри подумал, что Роджерс, вероятно, понятия не имеет, что его ждет, если он когда-нибудь снова покажется. Эти люди жаждали крови, и Фьюри не мог честно сказать, что винит их.

— Я говорю не о Роджерсе. Я говорю о расширении состава «Мстителей» в соответствии с новым Соглашением. — Он сделал паузу на мгновение, прежде чем продолжить: — Под твоим руководством. — Он посмотрел на Старка, который разразился лающим смехом.

— Действительно? Ты вдруг доверяешь моему руководству? Что случилось с «Тони Старку не рекомендуется?» Под гневом скрывалась горечь и боль, и Фьюри снова почувствовал себя плохо из-за того, как он справился с ситуацией. Этот проклятый отчет нанес гораздо больший ущерб, чем он тогда предполагал.

— Этот отчет был полной чушью, и мы все это знаем.

За его заявлением последовало ошеломленное молчание. Глаза Старка расширились, затем он нахмурился. — Что? Ты думаешь, я поведусь на это? Подлизываться — это на тебя не похоже, Ник. Ты действительно в таком отчаянии? — Гнев вернулся и от других тоже.

— У меня были свои причины оставить всё как есть в то время, но я никогда по-настоящему в это не верил.

— Чушь собачья.

— Если это правда, — сказал Беннер, сжимая руки в кулаки, — то ты еще больший ублюдок, чем мы думали. Остальные основывали свое мнение о Тони на этом.

Фьюри не смог сдержать вздоха.

— Я думал, что, в конце концов, они забудут об этом, особенно после окончания битвы. Я недооценил их способность видеть сквозь твою чушь. И переоценил их способность видеть сквозь свою собственную. — Он и представить себе не мог, что все они так сильно поверят в пропаганду Капитана Америки.

— И каковы же были причины? — Именно Вижен задал этот вопрос, впервые заговорив. — Почему вы допустили это сообщение, если знали, что оно не соответствует действительности?

— Я знал, что в Щ.И.Т. что-то происходит. Дело не в масштабах, а в том, что у нас были проблемы, и я не мог доверять Всемирному совету безопасности. Я подумал, что это удержит их от чрезмерного интереса к тебе, что держать тебя на расстоянии будет в интересах всех. — Он посмотрел прямо на Старка.

Мужчина, казалось, обдумывал это, его взгляд был прикован к Фьюри.

— Скажи, что я тебе верю. После падения Щ.И.Т.а это больше не было проблемой, и вы по-прежнему позволяете всему идти своим чередом, чтобы сделать меня удобным козлом отпущения за все, что касается остальных этих придурков.

— После падения Щ.И.Т.а у меня появилось другое дерьмо. — Он снова вздохнул, чувствуя себя чертовски уставшим от всей этой ерунды, с которой ему пришлось иметь дело. — И я не осознавал, что все стало настолько плохо. Романофф никогда ничего об этом не говорила.

— И ты на самом деле доверял Романофф? Той, которая, черт возьми, написала этот чертов отчет в первую очередь?

— Я думал, она поняла, что ошибалась на твой счет. — Фьюри не был уверен, в ком он разочарован больше, в ней или в себе.

Старк начал смеяться.

— Боже мой, это прекрасно. Романофф возненавидела меня с первого дня. Она использовала любую чертову возможность, чтобы напомнить мне о моем эго и моих ошибках, как будто ее дерьмо не воняло, игнорируя при этом огромное гребаное эго Кэпа. Она плохо разбирается в людях, и ты доверял ей, что она будет держать тебя в курсе? Я не считал тебя идиотом, Фьюри, но думаю, ты каждый день узнаешь что-то новое.

Фьюри хотел разозлиться на это, но, к сожалению, этот человек был прав. Он был идиотом, позволив всему происходить так, как оно произошло. И теперь они все расплачивались за это.

— Что сделано, то сделано. Нам нужно сосредоточиться на том, что делать сейчас. Тебе нужна команда побольше.

— И что? Ты поможешь мне набрать команду? Без обид, но я бы не стал доверять никому из тех, кого ты выбрал. Откуда мне знать, что они не наебут меня, как остальные придурки, которых ты мне подсылал? Исключая Брюса, конечно.

— Потому что я не заинтересован в том, чтобы ты облажался, Старк. Напротив, я заинтересован в том, чтобы планета не была разорвана на куски, и мне нужно, чтобы вы это сделали. — Он наклонился вперед и посмотрел каждому из них в глаза. — Может быть, как вы и сказали, я ублюдок, но я прагматик. Ребята, вы можете помочь защитить планету, но не в одиночку, поэтому я помогу вам сделать это. Не обязательно путем набора людей, а путем обмена информацией и координации усилий.

— А Роджерс и его приятели?

— На данный момент они принесут больше вреда, чем пользы. Но, — продолжил он, — в какой-то момент нам могут понадобиться все силы, и это может означать, что придется заставить их что-то предпринять.

— Я бы не стал доверять им в том, что они все испортят, — сказал Роудс. — Или прикрывать нас. — Остальные кивнули, и Фьюри не смог удержаться от проклятия Роджерса. Хотя инициатива «Мстители» всегда была азартной игрой, Фьюри ожидал, что у него возникнут внешние проблемы, а не внутренние. Забавно, что именно гражданские лица держали себя в руках, а военные все портили (ну, за исключением Роудса). Было почти трудно поверить, что Роджерс, у которого, предположительно, был опыт командования, мог так запутать свою команду и так эффективно ее уничтожить. Гидра, наверное, хохотала до упаду, ублюдки.

— Если до этого дойдет, я разберусь с ними, буду держать их подальше от вас. Но проблема не в них, а в безопасности мира. Итак, мы можем сосредоточиться?

Возможно, он им и не нравился, но они были достаточно умны (и профессиональны), чтобы отложить это в сторону и выслушать. Это было только начало.

1) нет дурака лучше старого дурака ( это такая английская поговорка)

Вернуться к тексту