Тень из-за моря (джен)

— Неужели закончено? — вздохнул принц Джермальд.

Рывком поднявшись из-за стола, обильно уставленного колбами и ретортами, он распахнул окно и, оперевшись плечом о раму, провел ладонями по лицу.

В розовато-золотистых закатных лучах поблескивала нежным изумрудным светом сыворотка — результат многолетних упорных трудов. Влетавший в окно свежий восточный ветер доносил густые ароматы горького разнотравья, щедро сдобренные брызгами фонтанов, влажной после дождя земли и потом возвращающихся домой работяг.

Вдруг оборотень неуловимо встрепенулся и, чутко дернув ноздрями, едва заметно ухмыльнулся. Две последних нотки указывали на приближение к его лаборатории того, кого он меньше всего сейчас ждал, хотя и рад был видеть.

Громко стрекотали на ветках птицы, будто ругались друг с другом о чем-то. Тягуче падали капли воды в клепсидре. Наконец, дубовая входная дверь бесшумно отворилась.

— Арндольв! — обрадовался Джермальд, увидев старшего брата. — Я думал, ты теперь на совете.

— Уже нет, — ответил лаконично наследник и, пройдя вглубь лаборатории, скинул плащ на спинку ближайшего стула.

— Окончен? — удивился младший. — Так быстро?

— Напротив, еще даже не начинался.

— Вот так? — брови Джермальда удивленно поползли вверх, однако вслух он более ничего уточнять не стал — знал, что Арндольв сам все расскажет, если сочтет необходимым.

Так и случилось.

Брат подошел ближе, и тонкий рыжий луч, скользнув по мощной фигуре оборотня, высветил прятавшуюся под сюрко кольчугу.

— Наэра прибыла, — пояснил старший принц и, подобно младшему, тяжело оперся плечом о раму окна. Меж бровей его на миг обозначилась усталая складка, черты лица поплыли, но спустя всего несколько секунд Арндольв взял себя в руки и продолжил, глядя отсутствующим, и в то же время очень внимательным взглядом на постепенно успокаивающийся после дневной суеты город. Правда, из окон лаборатории было видно лишь несколько крыш и часть широкой, заворачивавшей круто улицы, однако зрение не было главным органом чувств оборотня. Ничуть не меньше они полагались на слух, а уж звуков со всех сторон неслось более чем достаточно. Отчасти, именно за это Джермальд и любил свое убежище — оно позволяло ему оставаться в центре жизни, несмотря на кажущееся уединение.

— Нечасто тетушка в последнее время навещает нас, — заметил он вслух, и в голосе младшего принца скользнула нескрываемая тревога.

Арндольв кивнул:

— Ты прав. И лучше бы ее визит был продиктован чисто родственными стремлениями. Но нет.

— Плохие вести? — понял Джермальд.

— Очень. И может статься, это, — он выразительно кивнул на стоявшую посреди стола реторту, — совсем скоро станет нашим единственным шансом.

— Кстати, — заметно оживился младший и, передернув плечами, мгновенно сбросил одолевавшую его совсем недавно усталую лень, — ты должен мне помочь.

— Это в чем же? — заинтересовался Арндольв.

— Протестировать эту сыворотку. Ты прав, она действительно готова. Но в этом следует убедиться.

Старший принц пересек комнату и, подойдя к столу, двумя пальцами поднял реторту и поглядел на свет. Спустя несколько долгих минут он спросил:

— И как ты это себе представляешь? Мы нечувствительны к магии, а именно в этом, если я не ошибаюсь, должно быть главное ее свойство — защищать от колдовства.

— Верно. Однако если ты выстрелишь по мне этим, — тут младший выложил на стол трофейное оружие — отобранные в бою у магов лук и стрелы, — то броня, пропитанная моей сывороткой, примет удар на себя. А если нет, то магия удара минует доспех, и пара суток нестерпимого зуда в месте попадания мне обеспечены.

Арндольв ухмыльнулся, очевидно представив себе эту картину, однако кивнул:

— Что ж, ты прав. Тогда давай попробуем.

Джермальд в несколько широких шагов пересек лабораторию и, распахнув пронзительно скрипнувшие дверцы шкафа, достал кожаную защитную куртку оборотней.

Братья вышли во двор, со всех сторон огороженный высоким каменным забором и заботливо обсаженный по периметру кустами орешника, и старший принц, отойдя на исходную позицию, натянул лук.

В последних солнечных лучах сверкнуло наточенным жалом оружие Фатраинских магов, направленное младшему принцу прямо в грудь, однако спустя всего пару мгновений рука Арндольва дрогнула и сместила прицел к плечу брата. Тот заметил движение и, улыбнувшись тепло, кивнул:

— Давай.

Послышался мгновенный пронзительный свист, короткая яркая зеленая вспышка, и стрела фатраинцев, отскочив от доспеха, упала в траву.

Арндольв вздохнул, не скрывая облегчения, и поинтересовался у брата:

— Ну как?

— Действует. Жаль, визуальный эффект я убрать уже не успею. Надеюсь, он не слишком помешает нашим солдатам в бою.

— Почему ты считаешь, что у тебя мало времени? — полюбопытствовал он и, вернувшись в лабораторию, швырнул лук и стрелы на ближайший стул.

Джермальд прошел за ним следом и прикрыл осторожно дверь:

— Визит Наэры недвусмысленно свидетельствует об этом, — пояснил он. — Я, конечно, люблю свою тетушку, но ни она, ни Иласару не покидают Исталу просто так.

— Ты прав, — подтвердил Арндольв и, обернувшись, посмотрел внимательно в глаза брата.

На несколько секунд в лаборатории повисла звенящая, такая густая и тягучая, словно свежий мед, тишина. Казалось, ее можно было пощупать руками. Джермальд терпеливо ждал.

— Дурные вести принесла недавно разведка оборотней, — наконец заговорил о цели своего визита Арндольв.

— О чем же они докладывают? — отчего-то шепотом полюбопытствовал младший брат.

— О Тени из-за моря, — так же негромко ответил старший.

Джермальд вздрогнул. Память предков услужливо напомнила ему те странные разговоры, которые вели бежавшие несколько тысяч лет назад в еще живую в ту пору Далиру маги.

Арндольв продолжал:

— Но хуже всего не это.

— Я, кажется, догадываюсь, что ты сейчас произнесешь.

— Ты прав. Сегодня утром наш человеческий дядюшка, герцог Теональд, прислал гонца с письмом. В разных городах Месаины с промежутком в одиннадцать дней нашли мертвых магов без признаков насилия, однако с одинаковым выражением невыразимого ужаса на лицах. Будто кто-то их перед гибелью смертельно напугал. Или, может, пытался вытащить внутренности через рот. Дядя Тео, естественно, не понял причин их гибели, однако ощутимо заволновался и прислал нашему отцу письмо с вопросом. Ведь Вотростен гораздо ближе к Фатраину и мы, таким образом, знаем об этих тварях больше.

Джермальд потер задумчиво переносицу, обдумывая услышанное.

— Один вопрос, — в конце концов спросил он, — маги были природными или некромантами?

— Первый некромант, второй природный, — ответил Арндольв.

— Как скверно.

— Еще бы.

— Но это ведь не единственное, что ты хотел сообщить? — младший коротко вздохнул и посмотрел старшему в глаза: — О чем рассказала Наэра?

— А вот это уже долгий разговор, не на один бокал вина. Я, собственно, затем и шел, чтобы вытащить тебя из твоей норы. Пошли в замок. Там ты поешь, мы устроимся у камина, и мы обо всем обстоятельно поговорим. Иласару передает — разведка оборотней нашла в архивах Великого магистра кое-что весьма любопытное. И знаешь, я теперь несказанно рад, что в Вотростене вместе с тобой и старшими сыновьями Ригердты целых пять взрослых оборотней. Наши с тобой котята не в счет — они слишком малы. Но пять командиров, которые гарантированно сохранят разум и силы в бою — это уже немало. Весьма немало.

— Все настолько плохо? — понял Джермальд.

— Даже хуже, чем ты думаешь, — подтвердил Арндольв. — Скорее всего, придется заключать союз с магами. Без помощи оборотней и остальных людей обитаемый мир так же не уцелеет.

— Тогда пошли домой, — Джермальд стянул через голову кожаный фартук и, накинув на плечи слегка помятый от небрежного обращения плащ, взял в руки реторту с готовой сывороткой и перелил ее в узкогорлый глиняный пузырек.

Братья вышли во двор и, заперев лабораторию, направились в возвышавшийся неподалеку замок.

На улицы Асгволда окончательно опустился томный, пропитанный тревожным ожиданием и горьковатыми запахами трав вечер.

* * *

— Вы говорили именно об этих свитках? — молодой маг вошел в окутанные прозрачным, невесомо-зыбким сумраком покои магистра и, замерев на несколько секунд на пороге, перевел вопросительный взгляд с отца на деда. — Я правильно понял?

— Именно так, — подтвердил Рьятен и широким жестом указал на круглый дубовый стол, занимавший центр кабинета. — Давай, Реймаан, проходи, не стой в дверях.

До сих пор стоявший неподвижно Нуаримаан кивнул сыну и, широким жестом подойдя к окну, резким движением отдернул занавеску, впуская густые золотисто-розовые лучи.

— Спасибо, — поблагодарил Рьятен и тяжелым движением поднялся с кресла. — Подойдите оба поближе, я должен вам кое-что рассказать. И, боюсь, информация эта вам не понравится.

— Звучит, как начало какой-то большой проблемы, — хмыкнул Нуарим, однако подчинился и с видимым любопытством приблизился к столу. — Что в этих свитках?

— Сейчас расскажу, — магистр сел во главе стола, и сын с внуком последовали его примеру, устроившись справа и слева. — Но сперва я вас хотел спросить — вы слышали о смерти наших магов в Месаине?

Реймаан оживился, однако промолчал, ожидая, что скажет отец. Тот устало вздохнул. По обозначившейся между бровей тонкой складке, по неуловимо оплывшей фигуре было видно, что за размышлениями об этих двух случаях он провел не один час.

— Да, отец, я слышал, — ответил наконец Нуаримаан и бросил быстрый, острый взгляд из-под бровей на отца, — но совершенно не понимаю, как такое могло произойти.

— Не ты один, — прокряхтел Рьятен и потянулся за ближайшим свитком. Реймаан подскочил и подал пергамент деду. — Благодарю. Так вот, история эта уходит корнями в невообразимую глубь времен. Туда, где маги еще жили во Внешних Землях, а цветущая Даалира была лишь отдаленным материком, расположенным за океаном.

— Мы оба тебя внимательно слушаем, — немного насмешливо, однако в тоже время уважительно и внимательно сощурился Реймаан, и Нуарим вновь подумал, как сильно сын походит на свою мать Рейнаари. В груди потеплело, и меридан улыбнулся. Рей заметил это, и улыбнулся в ответ.

Рьятен тем временем продолжал:

— Вы оба знаете, что в обитаемые земли маги пришли разрозненно, поодиночке и, получив защиту императора Далиры, обосновались на материке. Однако о том, что заставило их так поступить, Круг Силы распространяться не любит. И я его понимаю. О том, что происходило до исхода магов за океаном, записаны лишь разрозненные легенды, однако и их вполне достаточно для того, чтобы посеять панику среди и природных, и некромантов.

— Вот даже так? — воскликнул в нетерпении и с нескрываемым восторгом Реймаан.

— Не торопись, — осадил сына Нуарим. — Мне почему-то кажется, этих приключений ты тоже будешь рад избежать.

Молодой маг взял себя в руки и, вновь кивнув отцу, сел на прежнее место.

— Зажги, пожалуйста, камин, — попросил вдруг Рьятен. — Прохладно.

Нуаримаан поднялся и, взяв с ближайшей кушетки теплый плед, накинул на ноги отца. Спустя несколько минут в камне заплясал огонь. О том, что в покоях Великого магистра и прежде было более чем тепло, он вслух говорить не стал. Однако по внимательному взгляду Реймаана понял, что тот подумал о том же. Круг Силы давно уже намекал Нуариму, что в случае смерти мага хотел бы видеть новым магистром сына Рьятена. Нуаримаан отказывался говорить о возможной смерти отца, однако с каждым годом становилось все яснее, что тему эту придется поднимать скорее, чем того бы хотелось близким магистра.

Когда Нуарим занял прежнее место, Рьятен продолжил рассказ:

— Круг Силы появился только в Далире. Когда маги жили во Внешних Землях, никакой власти над ними не существовало. Признаться, я понимаю причины — мы, маги, весьма неуживчивый, склочный народ. Однако результатом той давней разобщенности стала большая беда.

— Откуда она пришла? — спросил Нуарим.

— Из разрушенных городов, куда однажды добрались группы магов.

Он замолчал на несколько мгновений, и взгляд его, став суровым, устремился в даль. Быть может, за горизонт, в глубь времен. Туда, откуда пришло однажды тысячи лет назад нечто, нарушившее покой.

— Природа этого зла неведома никому, — продолжил вскорости Рьятен. — Ни магам древности, ни тем более нам. Однако, что из себя представляют те твари, наши предки все-таки смогли изучить.

— Вот как? — не стал скрывать своего удивления Рей.

— Совсем чуть-чуть, — усмехнулся Рьятен и тепло посмотрел на внука. — И все же без этих крупиц информации мы теперь были бы совсем беззащитны.

— Ты хочешь сказать, — вдруг понял невысказанное отцом Нуарим, — что наших магов в Месаине убили эти загадочные твари?

— И не только их, — подтвердил Рьятен. Он взял со стола один из свитков и протянул сыну. — Вот, почитай. Еще два случая в Гроиме и один в Весвоне.

— И что же это? Разведка? — предположил Нуарим, внимательно вчитываясь в строки. — Проба наших сил?

— Полагаю, что так, — согласился Рьятен. — Нельзя сказать, что эти твари разумны в нашем понимании, однако зачатки разумения у них есть. Должно быть, на уровне животных.

— Что они из себя представляют? — поинтересовался Рей и, переменив позу, вновь всмотрелся в деда, следя за малейшими изменениями на его лице.

— Энергию, — ответил Рьятен, и Нуарим невольно вздрогнул.

«С подобным противником сражаться нам будет сложнее», — мелькнула мысль, однако он отодвинул ее пока как преждевременную и вновь сосредоточился на рассказе отца.

— Маги древности, прежде чем погибнуть, установили, что их противник представляет собой одушевленный сгусток энергий.

— То есть он материален, — уточнил Нуарим.

— В некотором роде, — подтвердил Рьятен. — Его нельзя пощупать руками или отрубить в бою голову, однако природа его берет начало в нашем физическом мире, как твоя или моя. Как природа оборотней.

Реймаан чуть заметно поморщился при упоминании хвостатых родичей князя Аудмунда, и Рьятен, заметив это, ухмыльнулся:

— Я вспомнил их не случайно. Наши твари из-за моря питаются магией, в отсутствии оных могут с удовольствием закусить жизненными силами людей. Однако подданные Иласару для них смертельный яд.

— Это-то откуда может быть известно? — в недоумении вскинулся Рей.

— Это лишь предположение, — признался магистр, — однако имеющее под собой более чем твердые основания.

— Поясни, — попросил внук.

— Все очень просто, — заговорил вместо Рьятена Нуарим. — Оборотни не чувствительны к магии, однако нашего брата они чуют безошибочно и на большом расстоянии. И обрати внимание, что все смерти произошли лишь в землях людей. Там, где нет оборотней.

— На Фатраине их не было, — заметил сын.

— Не факт, — неожиданно покачал головой Нуаримаан. — Мы можем просто о них не знать. На будешь же ты вламываться в каждую башню с обыском. Так маги быстро взбунтуются.

— Тоже верно, — заметно погрустнел Рей. — И что это все означает?

Лицо молодого мага побледнело, глаза заметно расширились, и на самой дне его зрачков заплескался страх. С минуту в покоях магистра висело тягостное, густое молчание. Наконец, Рьятен тяжело вздохнул:

— Это значит, что все, сказанное в древних легендах, правда. Тени из-за моря, выйдя из старых, полуразрушенных городов, из глубин земных разломов, уничтожили всех магов, что не бежали когда-то от них в Далиру, и теперь пришли к нам. Море для них не преграда, однако надежда у нас, тем не менее, есть.

— Какая же? — подался вперед Нуаримаан.

— Солдаты в Вотростене болтают, что младший сын Аудмуда почти закончил изготовление сыворотки, защищающей людей и их доспехи, а значит, и самые жизни, от магии. И именно это может спасти теперь всех нас.

Рьятен замолчал, переводя дух, и посмотрел внимательно на сына. Тот заметно переменился в лице и поглядел в окно, на темнеющее небо. Почесав переносицу, он ответил отцу:

— Кажется, дело пахнет переговорами с Вотростеном.

— Ты прав, — обрадовался догадливости сына Рьятен.

— Маги нас проклянут.

— Не успеют, — отмахнулся магистр. — Скрывать смерти наших на материке я не намерен. Легенды древности тоже пора озвучить. На завтра я созвал срочное заседание Круга Силы. А ты, сын мой, давай-ка тем временем собирайся в дорогу. Говорить с Аудмундом и его сыновьями придется. Иначе обитаемый мир не уцелеет.

Вновь повисло тягучее, густое, звенящее, словно хрусталь, молчание. На этот раз его прервал Рей:

— Значит ли это, что я должен пойти и сообщить обо всем матери?

Нуаримаан в притворном ужасе всплеснул руками:

— Ты же не думаешь, что она отпустит меня одного!

Рей выразительно ухмыльнулся, а Рьятен расхохотался в голос:

— Столько лет прошло, а ты так и не заслужил доверие своей женщины!

Нуарим встал и, подойдя к Рьятену, поцеловал его в лоб:

— Каждому свое. Кому-то драться, кому-то думать о защите мира. Я приду завтра утром. Пойдем, Рей.

И отец с сыном, простившись с магистром, покинули покои.

* * *

— Объясни еще раз, отец, почему вы с Иласару думаете, что именно моя сыворотка может стать основой спасения? — попросил Джермальд.

За окном плескался серый, густой, будто пенка от молока, туман. В камине горел огонь, уютно потрескивая и отгоняя подступающую к Вотростену сырость.

Младший принц обвел взглядом родичей, поглядел вопросительно на Бёрдбрандта и, потянувшись, с тяжелым вздохом взял с широкого блюда один из привезенных Наэрой апельсинов. Старший советник последовал его примеру.

Аудмунд заговорил:

— Это лишь предположение, сын, но имеющее под собой серьезные основания. Для тех тварей, о которых шептались первые маги Далиры, Теней из-за моря, именно магическая энергия является основой пищи. Это значит, что сами они в чем-то ей сродни, однако сами вырабатывать и воспроизводить не могут.

— Резонно, — согласился Джермальд.

Он бросил быстрый взгляд на старшего брата, словно надеясь, что тот добавит что-нибудь, но Арндольв сосредоточенно читал доклад разведчиков лорда Кьярбьерна и принимать участие в беседе не спешил.

— Так вот, — тем временем продолжал князь, — ты лучше меня теперь знаешь, что наша нечувствительность к воздействию волшебства — результат работы одного-единственного белка в крови кесау.

Джермальд кивнул и исподволь покосился на стоявшую в центре отцовского стола принесенную из лаборатории бутылочку. Невыносимо хотелось спать, однако оборотень молчал, понимая, что именно сейчас не может себе позволить забыть о делах.

Арндольв наконец отложил свиток и, сосредоточенно потерев переносицу, встал.

— Я сейчас вернусь, — сообщил он отцу и вышел быстрым шагом.

Повисло молчание. И оборотни, и человек были рады короткой передышке. Наконец, наследник вернулся в кабинет отца и поставил на стол кувшин с горячим укрепляющим травяным напитком и несколько бокалов.

— Вот, — сообщил он коротко. — Полагаю, нам всем сейчас необходимо выпить по паре глотков.

— Ты прав, — согласился Аудмунд и первым взял предупредительно протянутую сыном кружку.

Князь сделал первый глоток и, не скрывая блаженства, зажмурился. Бёрдбрандт поглядел на него и продолжил прерванное товарищем объяснение:

— Иласару помнит, что кровь оборотней, попав на кожу мага, причиняла тому вполне ощутимую боль. Случалось подобное нечасто, поэтому даже среди кесау этот факт не очень широко известен. Однако предки сениту были в том бою, когда погибла последняя наследница предыдущей династии, и видели что-то любопытное. Иласару не посвятил нас в подробности, однако мы можем предположить. Таким образом, твоя сыворотка, угодив внутрь энергетических линий Теней, должна подействовать подобно яду и начать разъедать их плоть. В конце концов, твари погибнут. Однако это займет время.

— И перед смертью они принесут немало вреда, — вздохнул Джермальд. — Бой с призраками. Но делать нечего. Мы сможем их увидеть? Что говорится в архивах магистра?

— Сможем, — уверенно ответил Бёрдбрадт, — у всех живых существ есть тени, но мы не обращаем на них внимания, хотя они заметны. И тварей из-за моря увидим, потому что знаем уже, что необходимо искать.

— Ты абсолютно прав, Бёрди, — улыбнулся старому другу князь. — Поэтому, Джер, именно тебе предстоит собираться в дорогу.

— На переговоры с Нуаримом?

— Верно.

— А он знает о том, что мы его ждем?

Аудмунд ухмыльнулся:

— Полагаю, догадывается. Но ни в Востростене, ни на Фатраине эта встреча пройти не может.

— Тогда остаются прибрежные страны? — предположил Арндольв.

— Согласен, — кивнул Аудмунд. — А после можете продолжить на каком-нибудь корабле.

— Тогда я спать, — Джермальд с удовольствием потянулся и поднялся с кресла. — Лорд Бёрди, вы отправитесь на эти переговоры со мной? Один, без вашей защиты, я там с непривычки буду чувствовать себя неуютно.

Младший оборотень оскалился, будто только что удачно пошутил, однако в глазах его светилась нескрываемая надежда.

Старший советник деланно проворчал:

— Куда ж я денусь. А теперь и правда, Аудмунд, пора расходиться. Этот совет длится уже больше двенадцати часов. Не только Джер устал. Тебя тоже уж, наверное, заждались.

— Что ж делать, — вздохнул Аудмунд, поднимаясь. — Придется просить прощения. Ладно, идите. Зайдите ко мне завтра перед отъездом.

— Хорошо, папа, — Джермальд быстро поцеловал Аудмунда в щеку и, простившись с братом, первым покинул кабинет.