Cursed Life (гет)

Во дворах начинало темнеть. Зажигались уличные фонарики, людей становилось все меньше. В окнах старых домиков уже мелькали золотые огоньки. В каждом из них можно было разглядеть свою историю: где-то носились и смеялись дети, где-то с родителями играли малыши или занимались любовью парочки. Лишь в некоторых домах окна были закрыты плотной тканью, чтобы никто не подсмотрел их историю. И в одном из них…

— Защищайся, Калеб! — маленький ребенок десяти лет набросился на подростка с подушкой, ударяя старшего по голове, когда тот как обычно уткнулся в одну из своих книжек, купленных на ближайшем рынке. — Снова читаешь что-то невообразимо скучное? — Филипп слегка наклонил голову в бок и так невинно посмотрел на старшего брата, что и сказать было нельзя, что он еще пару секунд назад напал на него с пуховым оружием.

— Блин, Фил! Прекращай вот так подкрадываться! — вроде взрослый парень со стальными, как казалось, нервами, а сам до сих пор не мог привыкнуть к выходкам младшего. Даже сейчас, во время нападения, он едва ли не опрокинул кружку с чаем и схватился за сердце, словно мелкому и правда удалось застать его врасплох.

Трус. Именно так называл его отец, наблюдая за своим пугливым сыном, которого может потрясти что угодно, но главное — чтобы то было неожиданно. Громкий хлопок дверью или звук упавшего предмета, лай обычной дворняги позади него или же просто младший брат, который время от времени любит повеселиться таким каверзным образом. И вот как, спрашивается, он будет ведьм убивать, если боится любой мелочи?

— Кхм… — кашлянув в кулак, Калеб довольно быстро закрыл книгу, будто не желая показывать ее ребенку. Словно там есть что-то плохое. Или то, что просто стыдно показывать. — Нет, тут ничего такого. Просто обычная книга.

— А чего тогда прячешь? — мальчик прижался к спинке дивана и обнял брата за шею, вставая на носочки, чтобы посмотреть на колени старшего, дабы хоть название увидеть, но то было скрыто за большой рукой книголюба. — Ха? Да что это с тобой? — изумленно спросил Филипп, искренне не понимая, с чего бы Калебу от него что-то скрывать. — А-а-а. Взрослые книжки, да? Не думал, что ты начнешь увлекаться чем-то подобным, — и звонко засмеялся, когда родственник прикрыл лицо рукой.

— Да ничего такого! — возмутился блондин, понимая, что еще чуть-чуть и это маленькое чудо просто доведет его до белого каления своими вопросами. Было ужасно стыдно, пускай Калеб и правда не увлекался подобной литературой, считая ее низкой. Но мысль о том, что мальчик когда-либо смог бы застать его за подобным, а возможно и за чем-то большим, заставила парня покраснеть.

— А уши красные, — Виттебейн слабо усмехнулся, наблюдая за «страданиями» своего самого родного и близкого человека. — Врешь мне, получается? И как только язык-то поворачивается… — и наигранно расстроился, продолжая мучить Калеба и в то же время пытаясь втереть ему ложное чувство вины, дабы затем что-нибудь с него потребовать.

Поганец. Любимчик в семье и очаровательное солнышко с чистыми, такими невинными голубыми глазками, словно безоблачное небо. При взгляде на него нельзя было сказать что-то плохое, а мальчик, прекрасно зная о своей чарующей способности, намеренно использовал ее. Маленький манипулятор, что всегда с легкостью добивался своего. Будь то шоколадка поздней ночью или игра с папой после тяжелой охоты за очередной тварью.

— Ни коем образом. Ты ведь и сам это прекрасно знаешь, — устало вздохнув, юноша откинул голову на спинку дивана, смотря теперь, непосредственно, на хитрое создание, что до сих пор пыталось строить из себя обиженку. — Ну хорошо. Хочешь горячее молоко? — а поняв, что без подкупа не обойтись, Калеб мягко улыбнулся, решив пойти по правилам ребенка.

— С медом? — недоверчиво взглянув на книголюба, тише спросил Филипп, надув щечки для полного эффекта. Вообще, наверное, он и сам мог бы приготовить себе ночью молоко. Только была одна проблема. Если этот мальчик начнет что-то делать, то наверняка успеет и кухню запоганить, и ошпариться, и вообще молоко невкусным получится и с противным осадком, который потом еще выплевывать придется.

Зато у Калеба с этим проблем не было. Что бы он не делал на кухне, то всегда было очень вкусно и мальчик часто просил его что-то приготовить. Будь то даже просто заварить чай или даже сделать ему сэндвич. Так же Филиппу всегда было интересно понаблюдать за тем, как готовит ему брат, а уж сделать что-то вместе — так вообще только в радость, ведь тогда он разом получает как внимание, так и похвалу отца, если тот решит попробовать.

— А у тебя ничего не слипнется? — парень слабо усмехнулся, поднимаясь со своего места.

— Нет, — но мальчик просто мотнул головой как бы в подтверждение своих слов. Вообще, он прекрасно знал, что есть на ночь сладкое очень вредно, но сам искренне верил в то, что это придумали взрослые, чтобы дети не съедали все сладости разом за ночь. Что-что, а в темноте тебе никто не скажет, что нельзя, а на утро можно притвориться, что это был кто-то другой. И у родителей не будет никаких доказательств, что это сделал именно ребенок, ведь откуда им знать? Может это вообще кто-то из них встал, да все слопал, а пытается обвинить невинного малыша.

«Сегодня папа как-то долго…» — подумал Филипп, стоило им только-только прийти на кухню. За окном уже было совсем темно. Настолько, что кроме деревьев вдали нельзя было еще что-либо увидеть, даже если сильно постараться. Тяжелые капли мерно стучали по стеклам и спускались вниз мокрыми дорожками, а мальчик, что оперся руками о подоконник, смотрел на свое отражение и тихонько подглядывал за братом.

— Как думаешь, скоро он придет? — поинтересовался шатен у своего родственника, наконец-то перестав рассматривать свое отражение в окне, что на данный момент могло служить только в качестве плохого зеркала.

— Не знаю, Фил, — пожав плечами, честно ответил Калеб, прокручивая события сегодняшнего утра. Вообще, ему не сильно-то и хотелось, чтобы их родитель возвращался именно сегодня, ведь порой вместо охоты он был занят чем-нибудь другим. Парень до сих пор помнил тот день, когда мужчина соврал насчет охоты, а сам уехал на рыбалку со своими собутыльниками. Или как уходил с оружием, а возвращался пьяный и не доходя до своей комнаты, падал ночью на диван. И то, если доходил до него. — В лесу снова появилось нечто. По слухам вроде как забрало семерых и… — Виттебейн резко замолчал, когда понял, что ребенку такое знать не обязательно. А уж тем более ночью. В грозу. — В общем, стало небезопасно, — с усталым вздохом закончил Калеб.

— А откуда берутся чудовища? — задал следующий вопрос ребенок, с нескрываемым любопытством посмотрев на брата. Вообще, это действительно страшно. Знать, что в лесу, который находится всего-то в метрах шестистах от твоего дома, живут монстры. И речь идет не только о ведьмах, что каким-то образом приходят оттуда. Пару месяцев назад обычный охотник, что хотел пострелять по уткам, в итоге застрелил грифона. Огромное существо с головой голубя и телом льва, кажется. Филипп его не видел, но соседи рассказывали, что из его трупа выбегала целая куча мелких паучков. И мальчик искренне не понимал, как это гибридное создание ест насекомых, что они потом живые прямо из него вылезали.

— Это тебе лучше у отца спросить. В конце концов, он их и вылавливает, — ответил подросток и улыбнулся ребенку, поставив перед ним кружку с теплым молоком и медом. — Как ни странно, но все они появляются в нашем лесу. Но когда наши прочесывали местность, то еще ни разу не находили ни каких-либо волшебных штуковин, ни поселений или гнезд, где могли бы обитать монстры. Их будто что-то выбрасывает к нам…

— Выбрасывает? — переспросил мальчик и немного нахмурился. — Это что же, нам теперь вообще за ягодами и грибами не выходить? — недовольно спросил Фил, уже представляя, как взрослые в конечном итоге сделают забор или, что еще хуже, создадут запрет, при котором детям нельзя будет гулять в лесу и купаться в речке.

— Да нет, почему? Просто не стоит забредать далеко и уходить, желательно, до вечера, — пояснил старший брат. — Ну что, может пойдем в гостиную? Я могу почитать тебе что-нибудь, если хочешь, — предложил Калеб, надеясь тем самым прервать поток вопросов мелкого и отвлечь его. В конце концов, он и так понимал, что мальчишка волнуется за их отца. И чем больше парень будет ему рассказывать, тем выше вероятность того, что Филипп потом не уснет ночью и будет ждать возвращения старика.

— Мерзкие монстры, — тихо буркнуло дите с такой ненавистью и обидой, словно одно из этих существ лично ему сделало что-то плохое или и вовсе испортило всю его жизнь. — Да, пойдем. Только книжку выбираю я! — тут же поставил условие ребенок, искренне не желая того, чтобы его брат снова выбрал какой-нибудь роман. Вообще, у него было много хороших книжек. Сказки, детективы и даже ужасы, хотя после них у Филиппа нередко случались кошмары.

* * *

Время близилось к двенадцати ночи, а ребята, что ее когда-то засели за очередной интересной книгой, так и заснули вместе на диване. Филипп, что еще когда-то прижался к брату сбоку, сейчас мирно посапывал, используя грудь парня вместо твердой подушки, а Калеб, в свою очередь, обнимал младшего за плечо, в то время, как во второй руке по-прежнему держал книгу с детскими сказками, что на данный момент лежала на его ногах. Вообще, они довольно часто спали вместе: когда мальчику приснится страшный сон или даже когда кто-то из них болеет. Ребенок никогда не забудет то, как лежал с высокой температурой в своей постели, а старший брат не отходил от него ни на шаг. Только за питьем, едой или лекарствами. Даже днем, когда Калеба звали друзья, тот все равно не оставлял младшего, зная, что ему без него будет скучно. А так же то, что сам Фил о себе не сможет позаботиться.

Хотя, что тут говорить, если этот малец и о себе здоровом позаботиться не сможет? Начнет готовить завтрак — обязательно порежется или уронит что-то, в лесу один заблудится, да и в принципе может забыть как о еде, так и о прочих нуждах, если сядет за что-то интересное или погрузится в историю книги. Мальчик очень любил учиться, как бы то не считалось странным. И вместо того, чтобы играть со своими сверстниками во дворе, ребенок предпочитал провести время дома за очередным учебником или с братом, единственным другом, которого он считает равным себе. Что касается других детей — он гордится тем, что умный, а потому и смотрит на них свысока, как на недоразвитых обезьян.

«Пока брат рядом — мне никто не нужен», — именно так считал Филипп, когда речь заходила о том, что он слишком прилип к своему родственнику и ни на минуту не желает отдаляться от него. Даже когда отец начал обучать его основам охоты, мальчик, будучи еще семилетним и хилым ребенком, тоже вызвался на это. И все только потому что он так же хотел быть полезным и охотиться с Калебом вместе. Ведь что с ним будет, если тот не вернется? Что, если попадет в беду? Мальчик боялся, что однажды ведьма заберет его в могилу. То же касалось и отца, пока ребенок не начал у него учиться. Тогда Фил понял, что скорее его мир сгорит, чем этот старик проиграет монстру. Но, несмотря на свою уверенность в силе папы, все равно волновался за него, если мужчина не возвращался на протяжении нескольких дней, выслеживая очередную тварь.

И только сейчас охотник на ведьм вернулся в дом. Громкий хлопок дверью сразу разбудил детей и если младший ни капли этому не удивился, то Калебу потребовалось время, чтобы понять, где они и что это был за громкий звук. Потерев глаза, парень перевел взгляд на мужчину, вошедшего в гостиную. Мокрый до ниточки, грязный, весь непонятно в чем. Отвратительный запах пота смешался с кровью и казалось, что если ребята здесь пробудут еще хоть пару минут, то один из них точно не выдержит.

— Пап? — осторожно обратился к нему старший сын, сильнее прижимая к себе брата, что уткнулся лицом ему в рубашку, словно пытаясь хоть как-то воспротивиться той вони, что пришла в их дом вместе с родным отцом. — Пап, что случилось? — голос звучал сонно, но, тем не менее, беспокойно. Все-таки в таком состоянии Калеб его еще не видел, а хмурый, суровый вид родного человека неоднократно напрягал его.

— Ничего. Почему вы еще не в своих комнатах? — охрипший голос звучал не то устало, не то даже со злобой, чего еще ни разу не было по отношению к детям. Не дождавшись ответа, охотник несколько неуклюжей походкой направился к шкафу. Из-за этого создавалось ощущение, что он просто пьян. В хламину. А несет от него так только потому что зажрался и возможно уснул в не самом лучшем месте. — Неважно. Дуйте спать, — уже тише добавил Виттебейн.

— Ладно. Доброй ночи… — не став даже с ним спорить или пытаться хоть как-то допросить отца, Калеб повел брата в его комнату, не давая тому даже обернуться и посмотреть на их родителя. Выглядел он, в конце концов, ужасно, а зная о любопытстве мальчика, парень понимал, что так просто Фил бы не отстал.

— Спокойной ночи, папа! — раздались довольно громкие слова младшего, что не мог проигнорировать отца и просто уйти с братом.

— Доброй… — тихо ответил им охотник, когда ребята только-только скрылись с его глаз. Поздновато, конечно, но лучше так, чем никогда. В конце концов, беспокоить их не хотелось, да и пугать, так-то, тоже. Медленно стянув свой теплый свитер, мужчина тихо зашипел, почувствовав острую боль, что словно растекалась и отдавалась во всем теле.

Рана на спине полыхала огнем, а ободранное плечо словно побывало на наковальне под ударами молота. Ноги, что все были в царапинах и ушибах, нещадно ныли. Но Виттебейн все равно упорно пытался делать вид того, что все в порядке, пока дети не ушли. Монстр скрылся. Нет…это он сбежал от него, трусливо поджав хвост. Товарищи, что отправились с ним в проклятый лес, дали деру прямо там и еще не факт, что выжили. А на утро ему придется объяснять, куда те делись или же лично отправиться на их поиски…

* * *

Лежа в комнате под большим и мягким одеялом, Филипп еще не раз задумывался о том, чтобы пойти к отцу и забрать свою вторую подушку, что так и осталась там на диване. Вообще, это прекрасная причина для того, чтобы поговорить с ним и узнать, что произошло сегодня на охоте и почему же он так долго. Но понимая, что Калеб этого не допустит, младшему только и оставалось тихо лежать в своей постели и пытаться заснуть, пока в коридоре слышались тяжелые шаги отца и прочие звуки, похожие на скрип пола или же хлопки закрывающихся шкафчиков. Что же он там ищет? Еще и неподалеку от его комнаты…

— Не уходи, — мальчик успел схватить старшего за руку раньше, чем тот только собирался убрать ее, чтобы пойти к себе в комнату. Все-таки, может Фил и не боялся темноты или чего-то в этом роде, но оставаться одному не хотелось. Тем более зная то, что в коридоре его брат может столкнуться с вероятнее всего пьяным отцом. И хотя тому ничего не будет, ребенку все равно от чего-то не хотелось, чтобы то случилось. — На улице такая сильная гроза…

— Ты же не боишься гроз, — тихо ответил Калеб, вспоминая, как его брат довольно-таки спокойно относился к громким звукам и быстрее засыпал под ливень.

— Пожалуйста, — тихо попросил его Филипп, не став отрицать того, что его это ни капли не пугает. В конце концов, врать сейчас было бессмысленно, ведь он и сам говорил, что подобных явлений бояться очень глупо.

— Ладно. Тогда двигайся, — с усталым вздохом сдался его брат и стоило мальчику его послушаться, как парень лег рядом и обнял ребенка, целуя его в лоб. Так он делал и раньше, когда читал ему сказки на ночь или собирался уходить.

«С тобой мне некого бояться», — про себя подумал ребенок, что так жался сейчас к брату, словно он в любой момент может покинуть его. И хотя Филипп не боялся спать один и, более того, даже любил простор во время сна, сейчас он просто не хотел, чтобы парень уходил.

— Калеб, — шепотом произнес мальчик его имя, накрывая родственника своим одеялом, чтобы не замерз. Услышав ленивое «А?», Виттебейн поцеловал брата в щеку и тише произнес: — Я люблю тебя.

— А я люблю тебя, Фил, — сонно произнес в ответ подросток, даже не открывая глаз…