Fire Flower (гет)

«Кто я такая? Девочка, которая выжила при неизвестных обстоятельствах или чудовище, спалившее свой дом дотла?» — едва ли Блум могла вспомнить, что тогда произошло. Она очень сильно разозлилась на своих родителей за то, что не смогла пойти на вечеринку вместе с друзьями. Поругалась с матерью, когда та собиралась на работу, захлопнула дверь в комнату и просто ревела без остановки, думая о том, насколько же то было несправедливо. Что же она тогда сказала?

— Вот бы… вот бы все просто сгорело… к чертям! — всхлипывала маленькая девочка в подушку, сжимая ту в своих крохотных ручках настолько сильно, будто намереваясь ее просто-напросто порвать, но, конечно же, на то сил у нее не было, да и она не пыталась.

Блум поднимает голову от того, что почувствовала едкий запах гари, и видит перед собой лишь черный дым, да взявшееся из неоткуда пламя. Вспыхивали занавески, все ее рисунки, старый стол и мягкие игрушки… а она просто смотрела на огонь и бледно улыбалась. Улыбалась, не понимая, что все это взаправду. Улыбалась, думая, что это лишь очередной сон, в котором она сгорит и потом проснется…

Противный вой пожарной сирены режет слух. Девочка морщится, когда ей светят фонариком в глаза. Отец, приехавший по вызову соседей, в одно мгновение подбегает к ней, к его чудом выжившей малышке, что только тогда в полной мере осознала… все это не было очередным кошмарным сном. Она взаправду уничтожила свой дом. И едва не сгорела заживо.

Она расплакалась, когда ее обнял папа, и при расспросах, что произошло, всегда отвечала, что огонь появился сам, словно бы по волшебству. Каждый раз… постоянно, как они затрагивали эту тему, она рассказывала все одно и то же. До того самого момента, как однажды проснулась в следствие пожара и, сидя в объятиях мамы, сквозь слезы прошептала, что это она устроила поджог. Из-за нее появился огонь, вспыхнула комната, а за ней — весь дом.

Кроха рассказывала им о таких небылицах, в какие ни один нормальный взрослый человек бы просто не поверил, но она отчаянно пыталась доказать свою вину. Она чувствовала угрызение совести, мучилась во сне и боялась огня. Настолько сильно, что не могла не то, что включить плиту, а даже просто подержать спички в руках. Сразу тряслись ладони, и девочка думала, что коробок вспыхнет у нее в руке, после чего с их квартирой произойдет то же самое, что и с домом, который когда-то ей очень сильно нравился. Не то, что эта крохотная комнатушка, противные обои и мебель неизвестно какого года, которую вполне себе можно было назвать раритетом. Как там папа говорил?

«Зато дерево», — скучающе подумала девушка, все рассматривая человека перед собой. Психолог, молча выслушивающий ее все то время, пока Блум рассказывала о том, как не забывает принимать лекарства и, кажется, кошмары все же начали отступать. В общем-то, по большей части, это было ложью. Но принимать препараты, после которых она буквально чувствовала овощем, ей не хотелось. Во-первых, это дорого. Во-вторых, у родителей почти всегда нет денег. В-третьих, ночные пробуждения — не главная проблема в ее жизни, но рассказывать она об этом и не думала.

— А что касается твоего парня?..

— О, все хорошо. Больше ничего такого не было, — как-то раз Блум ляпнула, будто ей снилось в детстве, что ее пытается сжечь какой-то человек. И то, как же сказать, ее?..

Скорее девушки, имя и прошлое которой она никак не могла забыть. Блум снилась она еще, наверное, с детства. Жизнь, как студентки на кафедре рисования, другая семья, друзья, возлюбленный… и здание. Заброшенное здание, где пьяную студентку сжигает заживо ее бывший. Языки пламени разъедали кожу, девушка кричала в агонии и от болевого шока вскоре снова провалилась в темноту…

— Ты же говоришь мне правду?

— Да, — подросток кивает без всяких промедлений. — И то был не мой парень. Я никогда прежде не видела того человека.

«В этой жизни», — мысленно дополнила Блум, но ей не хотелось и думать о том, что бы последовало за ее словами. Другая дозировка? Или же билет в психушку? А в чем смысл? Ради чего ей нужно накидывать самой себе лишние проблемы? Чтобы самой же потом разбирать? Вылечиться? Нет, это уже само по себе звучит, как бред.

— Возможно, ты увидела его случайно, не запомнила, а уже затем мозг спроецировал его во сне. Блум, ты пережила травму и… в том, что теперь тебя мучают кошмары, связанные с огнем и школьной жизнью, нет совершенно ничего удивительного, — Питерс молча смотрела на своего психолога, слушая его и как бы понимая, что он, вероятнее всего, был прав, но… как же тогда объяснить еще и то, что она досконально знала жизнь несуществующей девушки? И, более того, чувствовала себя так, будто сама же прожила ее. И это она сгорела заживо, а не чужой ей человек…

— Я это понимаю, — тише и несколько неловко отвечает девушка. — Меня почти не мучают больше кошмары, — она вспомнила, как еще месяц назад вскакивала с постели с криком: «Горит!». Как задыхалась, как родители вечно просыпались по ночам и подолгу не могли из-за нее больше уснуть… и глядя на их состояние по утрам, Блум по-настоящему стало перед ними стыдно. — В школе очень сильно устаю, а потом валюсь без задних ног.

— У тебя ведь начались уже каникулы, — девушка, удивленно взглянув в глаза мужчины, будто бы только сейчас, после его слов, в полной мере осознала этот факт.

— Ну-у, пару дней назад? А я в целом говорю. Но нет, последние два дня все было спокойно, — с учетом того, что она каждую ночь читает фэнтези до рассвета, а после точно так же вырубается с надеждой на то, что ей приснятся голливудские актеры, феи, гномы и волшебники.

— А с друзьями?

— Все разъехались. Мы с родителями тоже скоро должны будем уехать на море. По идее… — протянула Блум, может, лишь капельку расстроившись из-за того, что ей не разрешили уехать вместе с парнем. Мол, она еще маленькая, какие мальчики и… в общем-то, папа распереживался так, что за минуту успел возненавидеть Энди и требовать знакомства с ним. Потом Майк решил, что он не готов, и начал отчитывать девушку за то, что она еще слишком маленькая для серьезных отношений.

«Хотя, даже я не знаю, насколько у нас все серьезно. Да и разве серьезно ли? Нас же просто все сводили, да и Энди — неплохой парень, вроде…» — только вот нельзя было сказать, что Блум совсем без него не могла, или же ей было бы не все равно, расстанься они прямо сейчас. Но при этом она его любила. Любила, звала на свидания и… от чего-то на их месте представляла, будто то была просто прогулка с другом.

С другом, который обнимал ее за талию, смотрел влюбленными глазами, и беззаботно начинал тему об их планах на будущее, из-за чего девушка на тот момент мечтала о том, чтобы ее похитили НЛО, а после — научили пользоваться световым мечом, и она стала тем же самым каким-нибудь джедаем. Впрочем, фантастику она все равно любила не так сильно, как те же фэнтези-миры. Там было как-то поспокойнее, сказочнее и… красивее? Замки, магия, волшебные палочки… все это воспринималось ею куда более легко и беззаботно, чем неопознанные летающие объекты, техника и просторы космоса.

— Что ж, думаю, мы можем тогда снизить дозировку…

* * *

Блум безмятежно спала в своей постели. Руки ее были под подушкой, одеяло скручено между ног, простыня сбита ближе к центру от того, что девушка все так же много ворочалась во сне, а мелкий кролик ради своей же безопасности спал в корзинке у кровати. Ну, проще говоря, не с ней, ибо Блум могла его случайно пнуть или раздавить. И хотя кролик у нее был, своего рода, живучим гением, рисковать им девушке не хотелось ни коем образом.

Сквозь закрытые шторы совсем немного, но поступал какой-никакой свет. Стол, как и обычно, завален рисунками, да уже затупленными карандашами, стул завален одеждой, кою девушка носила один раз на неделе и подумала, что еще рано стирать, и… в общем-то, в комнате ее царил небольшой хаос, который следовало бы прибрать и разобрать, но пока Блум хотелось лишь только отоспаться.

— Просыпайся, соня. Солнце встало уже очень давно, — девушка поморщилась, когда ее мама по-хозяйски зашла в комнату и раскрыла шторы, от чего в темную «пещерку» ее дочери наконец-то поступил солнечный свет. — Блум, ты опаздываешь!

— А? — ее дочь вскочила, наверное, уже по инерции. — Что? Почему ты не разбудила меня раньше? А как же будильник? Погоди, а сколько вообще времени? — Блум успела натянуть только свитшот, как вдруг вспомнила про бюст, а уже затем, тихо ругнувшись, что не ушло из-под внимания матери, проснулась окончательно: — Учеба же закончилась. Будильник не зазвонил, потому что у меня каникулы.

— А ты все равно мне поверила, верно? — Ванесса засмеялась, когда ее дочь стянула с себя одежду и завернулась в одеяло прямо так, не удосужившись даже обратно надеть домашнюю футболку. — Блу-ум, если у тебя начались каникулы, то это не дает тебе повод торчать в постели целыми днями. Чем ты ночью занималась? Снова читала какие-то глупости? — она поднимает книгу. — «Феи: миф или реальность?». Боже, тебе всерьез еще не надоело? Взрослая ведь уже девочка, в конце концов.

— Это называется «фэнтези», а не «глупости», мама, — сонно пробормотала Блум. — И положи книгу на место.

— Обратно на пол у твоей кровати?

— Именно, — хмыкнула девушка, уловив доли сарказма в ее голосе. — Я хочу спать. Дай мне еще хоть пару часов…

— Тебе надо раньше ложиться спать вечером. Не моя же вина, что ты легла очень поздно, — она хотела, видимо, отчитать ее и даже сымитировала серьезный тон, но из-за улыбки все равно звучало слишком мягко для того, чтобы дочь восприняла ее всерьез.

— Не моя же вина, что тебе не хватает рабочих рук в магазине, верно? — сверкнув глазами, тихо из вредности перефразировала ее слова девушка. — Так найми себе сотрудников или дай мне выспаться и прийти позже. Все равно я не устроена у тебя официально, так что проблем никаких не вижу, — чуть более раздраженно продолжила она.

— Так! Слышать больше ничего не хочу. Ты встаешь, одеваешься, и точка. Идем завтракать, пока твой папа все не съел, — многозначительное «м-м-м» со стороны дочери заставляет Ванессу лишь устало выдохнуть. — Ну правда, Блум.

— Да поняла я. Все равно уснуть уже не получится, — с видом того, что в этом была виновата ее мама, лениво ответила девушка, все же поднимаясь с кровати. — Ну… я скоро спущусь? — но женщина не сдержала смешка, когда ее девочка вдруг весьма неожиданно застеснялась и прикрыла грудь одеялом. А тот факт, что Блум пару минут назад перед ней в трусах по комнате бегала, ее и не беспокоил…

— Ладно, как скажешь, — с улыбкой ответила Ванесса, выходя из комнаты, когда девушка обреченно выдохнула, почесав животик своего крольчонка.

— Не дадут нам поспать в этой жизни, Кико, — когда крольчонок недовольно «хрюкнул», Блум слабо усмехнулась, чуть наклонив голову в бок. — Да, да, я тоже не дам тебе выспаться. Или же ты еще не хочешь кушать? О, ну тогда ладно. Морковка вся моя.

Уши кролика приподнялись, а затем он вскочил, сразу запрыгав по комнате и стуча лапками по двери, яро показывая, насколько же тот проголодался и больше не хочет спать. Блум при виде этого чудо-зрелища только рассмеялась, но уже затем поспешила собраться, чтобы выйти наконец к родителям.

— Доброе утро, папа! — девушка улыбнулась отцу, что так и не оторвал взгляда от газеты, что, конечно же, не осталось без ее внимания. — Хм… сколько ты уже тут сидишь? Часа два? Продуктивно проводишь время.

— А? — отец растерянно взглянул на дочь, будто только-только выйдя из собственных мыслей.

— Господи! Я подумала, стул заговорил! — Блум театрально приложила ладошки к губам, имитируя испуг, но вышло слишком уж наигранно. — Доброе утро, говорю, — но уже затем она снова улыбнулась папе, на что он неловко посмеялся, видимо, поняв, что снова зачитался и слишком уж задумался над очередным кроссвордом.

— Да, доброе утро. Прости, сама знаешь, как они меня затягивают, — беззаботно ответил мужчина. — Разве в этом есть что-то смешное? Кроссворды и газеты, между прочим, куда полезнее многих современных книжек, которые ты так любишь. Вот, к примеру… — Блум оперлась спиной о стойку, с интересом чуть наклонив голову в бок. — «Один из видов политического режима, характеризующийся полным контролем государства над всеми сферами жизни общества». Знаешь ответ?

— Диктатура. Или деспотизм… хотя такое навряд ли будет в кроссворде, — начала перечислять Блум первое, что придет только на ум. — Тоталитаризм? Сколько там букв вообще?

— Подходит… — удивленно подметил мужчина, записывая ее ответ карандашом. — Ты откуда ж таких понятий набралась, если все время то сказки читаешь, то в телефончике сидишь?

— Сказки нынче суровые пошли, чтобы дети учились лучше и законы знали, — съязвила Блум в ответ, на что мужчина только усмехнулся. — А если серьезно… пап, я как бы учусь на отлично, и собираюсь в универ поступать…

— Только не говори, что тот за тридевять земель! Чем тебя колледж в Гардинии-то не устроил? — возмутился отец. — Нет, нет и нет. Ты еще очень маленькая… как же мы тебя в другой город-то отпустим?

— Ну-у, придется? Пап, я хочу учиться дальше… большой город, жизнь как с чистого листа. Да и не ты ли разве говорил, что образование — одна из важнейших вещей в жизни человека? Тот колледж… навряд ли сможет дать мне то, что я хочу, — а с другой же стороны, Блум прекрасно понимала, насколько это будет дорого. Другой город, другие цены, плата за обучение и жизнь в общежитии… сможет ли она совмещать учебу с подработками и выпуститься с отличием?

«А правда ли я к этому готова?» — и тем не менее, несмотря на свои же слова, сама девушка в них сильно сомневалась. Все же, переезд означал, что ей придется все начинать сначала. Заново искать друзей, вливаться в компании, знакомиться с кем-то… да и комнату она ни с кем не делила, от чего не знает, каково это, иметь соседей. И, соответственно, Блум не знала точно, хочет ли на самом деле поступить в универ, но… всяко было лучше, чем идти в колледж Гардинии.

Родители переглянулись. По их лицам девушка достаточно быстро поняла о том, что они сильно беспокоились. Блум мягко заключила их в объятия. Сначала папу, затем маму, и чуть задержалась, когда женщина погладила ее по голове, прямо как в детстве, когда она, будучи малышкой, рассказывала им еще о своих успехах или же они всей семьей смотрели телек, да играли в приставку. Мама проигрывала моментально, а отец, поддавшись ностальгии и азарту, продолжал играть с совсем маленькой Блум до победного. Либо пока не вспомнит о том, что уже поздно, либо пока девочка сама не захочет спать.

— Не волнуйтесь. В любом случае, у меня еще два года есть, чтобы все для себя решить, — как-то даже особенно нежно ответила девушка, не представляя, за какие же заслуги ей достались настолько добрые и хорошие родители.

— Как скажешь, милая, — Ванесса и Майк благополучно промолчали о том, что ее учебу в другом городе сами могут и не потянуть. По крайней мере, с деньгами у них всегда было туговато, но они тщательно скрывали этот факт от дочери, чтобы она не беспокоилась и не рвалась на подработки для того, чтобы помогать родителям, да тратить свою жизнь в каких-нибудь кофейнях, зоомагазинах, ресторанах быстрого питания и прочих подобных заведениях. — Кстати, у нас есть для тебя небольшой подарок.

— Да, он поможет тебе быстрее передвигаться по Гардинии, — загадочно дополнил отец, от чего глаза Блум распахнулись от изумления и предвкушения, когда родители уже повели ее на улицу…