Fire Flower (гет)

Ночью раздался громкий взрыв. Яркая вспышка посреди спящего города, крики находившихся неподалеку людей и пламя, охватившее все здание. Огонь распространялся по всему этажу со страшной силой, поджигая двери, пол, мягкие ковры и занавески на огромных окнах. Деревянный потолок рушился и с треском падает прямо на главную героиню своего кошмара, но та не была в силах даже встать на ноги.

Каждую ночь ей снился один и тот же страшный сон…

«Помогите!» рвалось с ее губ, но все, что выходило наружу, так это крики. Детские крики младенца, прерываемые только разрушающимся изнутри горящем зданием. Девушка хотела встать на ноги, хотела перекатиться или попытаться очнуться от ужасного сна, тянувшись маленькими ручками куда-то вверх и выгибаясь в спине, продолжая реветь с еще большей силой.

Она не знала, как здесь оказалась. Не знала и то, почему стала такой крошечной и слабой, не способной выговорить хотя бы одно чертово слово. Ноги не хотели слушаться, словно та разучилась ходить и выходило только приподнимать с себя покрывало, отпихивая его куда-то вниз.

Из-за истерики лицо малышки приобретало более красный оттенок, а из-за собственных слез перед глазами все казалось каким-то размытым, но от этого не менее опасным. Стоило доскам на нее упасть, как голубоглазая особа закричала пуще прежнего, выставляя ладошку перед собой. К удивлению, удара не последовало, как и смерти тоже. Будто некий невидимый барьер остановил их таким образом, чтобы защитить ребенка, а огонь, что по идее должен был перейти и на нее, застыл в нескольких метрах и не распространялся дальше. По крайней мере пока…

— Эй! — мужской голос раздался из неоткуда и девочка на секунду притихла, когда поняла, что она здесь не одна. Темная, громадная фигура приближалась из пламени твердыми шагами, а малышка раскрыв свои большие голубые глазки, сразу же потянулась маленькими ладошками к мужчине, толком даже не рассматривая его. — Там ребенок! Крик доносится во-он оттуда! — сообщил пожарный, осторожно пробираясь к младенцу, переступая через горящие доски, поломанную мебель с этажа выше и узкие колонны.

«Что-то… знакомое…» — успела сообразить девушка и прищурилась, пытаясь разглядеть стоящего вдали мужчину и попыталась позвать его, но на деле просто закричала, привлекая к себе внимание в нужный момент, когда человек уже было чуть не свернул и не начал искать ее в другом месте.

— Не бойся, малышка, — и только теперь маленькой девочке удалось разглядеть лицо своего спасителя. Сердце ушло в пятки только при мысли о том, что она знает его. Это грубое лицо, светлые волосы, зачесанные назад и голубые, такие добрые и большие глаза, что внушали доверие. — Теперь ты у меня в руках, — Майк мягко улыбнулся младенцу, что вполне осознанным взглядом рассматривал его и даже не заметил, как улыбнулся в ответ, уже сжимая в маленькой ручке палец пожарного.

«Этого не может быть», — застыла мысль в голове, когда девушка отчетливо видела перед собой его. Героя, что спасет ее из этого кошмара, а так же родителя, который, видимо, подобрал сейчас не того ребенка…

* * *

И снова Блум кричала во сне. Маленькая девочка восьми лет ворочалась и плакала, пытаясь что-то остановить, но, если судить по ее дальнейшим психам, у нее это совсем не выходило. Родители, что проснулись из-за шума, сейчас только-только пришли в комнату к дочурки. Сонный отец стоял у порога и потирал глаза, пока Ванесса, его жена, уже сорвалась к рыжей малышке, слабо треся ее за плечико.

— Блум. Блу-у-ум, — повторяла шатенка ее имя вплоть до того, пока некогда страдавшая от ночного кошмара девочка не проснулась.

Бестия сидела в своей постели и тяжело дышала, судорожно перебирая в голове воспоминания из очередного сна. В нем ей было шестнадцать лет, она училась в старшей школе и хотела поступить в колледж на факультет художественных искусств, а потом…

«Не помню», — девочка тихо всхлипнула, оказавшись в объятиях своей мамы. Сон, словно приведение, оставался с ней в комнате, внушая страх, но медленно растворялся в сознании.

— М… — Блум слабо сжала край футболки женщины, прижимаясь к ней еще сильнее. — Мама, — тихо позвала ее девочка, поднимая взгляд на взволнованную Ванессу. — Мне снова приснился кошмар, — шепотом произнесла малышка. — Там тебя не было. И папы тоже… — она мелко задрожала, все еще не понимая, точно ли то было сном или явью и не спит ли девочка прямо сейчас. — Я была взрослой. Была другой. П-потом повсюду огонь, я не могу оттуда выбраться. Там было так жарко, мам…

«Ну кто бы сомневался», — подумал мужчина у двери, что в который раз слушал бредни своей дочери. Про то, что она была взрослой, как ее хотел съесть огненный монстр и все в таком же духе. И несмотря на то, что подобное повторялось уже не один раз, его жена так и не примкнула к его совету. Все еще не поняла, что их дочери возможно нужна помощь и заключается она далеко не в одной лишь заботе родителей.

— Эй-эй, — не выдержав, отец так же подошел к кровати своей малютки и опустился на колени, беря девочку за руку. — Помнишь, что я говорил тебе на днях? — Майк немного нахмурился, пытаясь сделать наигранно-серьезный вид.

— Что мне не надо бояться, — она мотнула головой и слабо улыбнулась. — Ведь папа ни за что не проиграет какому-то там монстру, — с какой-то гордостью за своего родителя продолжила говорить девочка, вызывая у своего героя теплую улыбку.

«Вот только мне не снятся монстры, пап…» — подумала малышка, слабо сжимая руку своего родителя, пока вторая гладила ее по голове и одобряюще кивнула мужу.

— Конечно. Не зря же твоего отца прозвали самым храбрым пожарным в Гардинии, — выпятил грудь колесом блондин, из-за чего его дочка тихо посмеялась, прекрасно понимая, что мужчина перегибает палку. — Мышонок. Мы с твоей мамой ни в коем случае не оставим тебя в беде, — отрицательно покачав головой, заверил ее мужчина.

— Майк прав, дорогая. Что бы не случилось в твоем сне, мы всегда будем рядом с тобой и никому не отдадим, — Ванесса очаровательно улыбнулась, мягко отстранившись от дочери и как только она легла в кровать, то сама же поправила ей одеяло.

— Спасибо… — Блум мягко улыбнулась своим родителям, когда страх медленно начал отступать, давая надежду на то, что все с ними будет хорошо.