Царица Египтуса II (гет)

— Здравствуй, брат, — хлопая по плечу Имхотеба, важно произнес блондин в черных доспехах.

Его друг, и по совместительству напарник на время ночного дежурства в Нижнем городе, закатил глаза.

— Себу, ты опять?

Блондин сначала сделал вид, что очень сильно удивился, но, увидев, что это не сработало, быстро протараторил:

— Брат, ну она такая красивая! У неё глаза цвета грозового неба, которые пронзают моё сердце! А волосы просто как огонь!

— Кажется, такие глаза были у шатенки на прошлой неделе.

Себу шутливо ударил по лбу и досадливо ответил:

— А, да… точно. Но у этой они зеленые, как… или карие… или…

— Я понял, — со смешком оборвал Имхотеб. — Иди уже. Я прикрою.

Его друг сразу же повеселел и, подмигнув, скрылся в ночи.

А напарник, черноглазый брюнет, пошел вниз, по улице, внимательно слушая, что творится вокруг. Себу делал так почти каждый патруль, и парень привык разбираться с мелкими стычками самостоятельно, как правило ещё до того, как они принимали серьезный оборот. Спасибо отцу за хороший слух, хотя он того ни разу не видел в прошлом, да и похоже в будущем ничего не поменяется.

Он двигался бесшумно, словно зверь, и отчасти это было правдой. У него есть вторая ипостась — шакал, но, к сожалению, бесполезная. По крайней мере так сказал Сет, его дедушка.

Именно за это он не любил дежурства. В тишине навязчиво шептали мысли в голове.

Его мать ― Леа — легенда Золотых Пирамид, но он знал её совсем с другой стороны. Люди видели в ней воительницу, готовую на всё ради Египтуса, бесстрашную и чуть ли не всесильную. Но на самом деле она осталась той же мечтающей девушкой, которая влюблена в отца. И это должно было радовать Имхотеба, но нет… Прошло сорок три года, за которые многое изменилось.

Баст, которую теперь воспитывает её собственный сын, вернулась в теле маленькой девочки ещё в тридцатый год после битвы. Кефер влюблён в Киру, и все обстоятельства говорят в пользу их династического брака, но сама девушка не хочет терять свободу.

Рамзес, не выдержав отказа матери юноши, и после смерти Анубиса, стал крутить романы со всеми встречными. В итоге у него появился сын — Себу, такой же разгильдяй, но он был как брат Имхотебу. И они оба пытаются свести Рамзеса и Леа, но безуспешно. Мать упрямо ждёт. Но даже если Анубис вернётся, он переродится, как Баст, и у него будет новая жизнь, в которой нет места Леа.

Вдруг в нескольких кварталах он услышал шум. Слишком далеко, чтобы понять, стоит ли он внимания, но проверить стоит.

Он пошел в нужную сторону, вытаскивая хопеш из серебристого металла, найденного совсем недавно в залежах гор. Его огромное количество и истощенные залежи золота заставили воинов Египтуса перейти на такое оружие.

Шум становился громче, кто-то кричал. Имхотеб перешёл на бег. И когда осталось пробежать всего один дом, нужный двор вспыхнул алым пламенем.

Парень надел шлем, шагнув в огонь. Вокруг лежали трупы людей, разодранные в клочья. Запах горелого мяса и крови вызывал острую тошноту, но Имхотеб держался, морщась. Он вызвал пожарных через браслет патрульного и стал толкать ногами тела, надеясь, что кто-нибудь окажется жив. Но нет…

Внезапно он услышал плач, или ему показалось, но сын Леа решил проверить.

Имхотеб выломал хлипкую дверь какого-то дряхлого крестьянского домика и зашел в одну единственную комнату, которая была и кухней, и спальней, и столовой. В углу тряслась от страха чуть полноватая девушка в грязном платье из жесткой ткани, на подобие мешковины. Черно-белые волосы закрывали её лицо.

Имхотеб подхватил её на руки, отчего она замолчала, уставившись на него.

— Я тебя вытащу, — не глядя на неё, проговорил он, поднимая на руки.

Огненные языка тянулись к девушке, словно огонь был живой и понимал, что не сможет навредить воину в доспехах. Имхотеб притянул незнакомку к себе, позволяя спрятать лицо на своей груди, и подобрал ее платье, чтобы оно не запылало.

Он осторожно переступал через горящие балки. И наконец-то вытащил пострадавшую — благо проход он расчистил, когда только шел к ней.

А возле дома уже стояла группа Ночного дозора. Водники тушили пламя, которое еще боролось со своим извечным врагом — водой, а командир этого отряда уже составлял отчет. Имхотеб отпустил девушку и обратился к главному:

— Там около семи трупов. Одну выжившую я вынес из огня.

— Причина смерти? Удушение или ожоги, несовместимые с жизнью?

— Нет. Там была резня, очевидно, в ссоре кто-то случайно поджёг двор.

Собеседник кивнул, приказывая подчиненным тушить пожар. Имхотеб вздохнул. Если начальство узнает, что Себу покинул пост… Никакой Рамзес не поможет. Он собрался идти дальше на обход, как вдруг его взгляд упал на спасенную девушку. Она прислонилась к стене, закрыв лицо руками.

— Ты цела?

Она дернулась, испуганно посмотрев.

— Д-да.

— Родственники есть?

Она отрицательно покачала головой.

Черт. И что с ней делать?

Девушка была… не уродлива, но очень далека от современных канонов Египтуса. Сейчас многие девушки старались иметь тонкую, но спортивную талию, загорелую кожу и светлые волосы. А она, словно насмешками над ними всеми, бледная, полноватая и с непонятными черно-белыми волосами.

Он нажал на браслете кнопку вызова.

— Себу, тащи свой похотливый зад сюда. Продолжишь обход за меня. И только попробуй не явиться.

Парень выключил браслет.

— Пойдем со мной. Поживешь пару дней у меня, пока мы не решим, что с тобой делать.

Девушка затравленно посмотрела на него и протянула еше дрожащую от страха руку.

* * *

Кира, громко зарычав, пнула тумбочку со всей силы, отчего та с грохотом упала на бок.

— Он не имеет права! Да как он посмел! Если бы Баст не была сейчас девчонкой, она показала бы ему! — кричала она в пустоту.

Глаза Киры горели от ярости. Как они оба посмели?!

Она принимала ухаживания Кефера по просьбе брата, и, признаться, ей это нравилось. Но одно дело цветы, а совсем другое брак.

— Окольцевать решили… — поцарапав стол, процедила она, посмотрев в зеркало.

Перед ней стояла истинная дочь Баст. Ловкая, поджарая, сильная и независимая кошка. И она не согласна потерять всё это ради Кефера.