Царица Египтуса II (гет)

— Здравствуй, брат, — хлопая по плечу Имхотеба, важно произнес блондин в черных доспехах.

Его друг, и по совместительству напарник на время ночного дежурства в Нижнем городе, закатил глаза.

— Себу, ты опять?

Блондин сначала сделал вид, что очень сильно удивился, но, увидев, что это не сработало, быстро протараторил:

— Брат, ну она такая красивая! У неё глаза цвета грозового неба, которые пронзают моё сердце! А волосы просто как огонь!

— Кажется, такие глаза были у шатенки на прошлой неделе.

Себу шутливо ударил по лбу и досадливо ответил:

— А, да… точно. Но у этой они зеленые, как… или карие… или…

— Я понял, — со смешком оборвал Имхотеб. — Иди уже. Я прикрою.

Его друг сразу же повеселел и, подмигнув, скрылся в ночи.

А напарник, черноглазый брюнет, пошел вниз, по улице, внимательно слушая, что творится вокруг. Себу делал так почти каждый патруль, и парень привык разбираться с мелкими стычками самостоятельно, как правило ещё до того, как они принимали серьезный оборот. Спасибо отцу за хороший слух, хотя он того ни разу не видел в прошлом, да и похоже в будущем ничего не поменяется.

Он двигался бесшумно, словно зверь, и отчасти это было правдой. У него есть вторая ипостась — шакал, но, к сожалению, бесполезная. По крайней мере так сказал Сет, его дедушка.

Именно за это он не любил дежурства. В тишине навязчиво шептали мысли в голове.

Его мать ― Леа — легенда Золотых Пирамид, но он знал её совсем с другой стороны. Люди видели в ней воительницу, готовую на всё ради Египтуса, бесстрашную и чуть ли не всесильную. Но на самом деле она осталась той же мечтающей девушкой, которая влюблена в отца. И это должно было радовать Имхотеба, но нет… Прошло сорок три года, за которые многое изменилось.

Баст, которую теперь воспитывает её собственный сын, вернулась в теле маленькой девочки ещё в тридцатый год после битвы. Кефер влюблён в Киру, и все обстоятельства говорят в пользу их династического брака, но сама девушка не хочет терять свободу.

Рамзес, не выдержав отказа матери юноши, и после смерти Анубиса, стал крутить романы со всеми встречными. В итоге у него появился сын — Себу, такой же разгильдяй, но он был как брат Имхотебу. И они оба пытаются свести Рамзеса и Леа, но безуспешно. Мать упрямо ждёт. Но даже если Анубис вернётся, он переродится, как Баст, и у него будет новая жизнь, в которой нет места Леа.

Вдруг в нескольких кварталах он услышал шум. Слишком далеко, чтобы понять, стоит ли он внимания, но проверить стоит.

Он пошел в нужную сторону, вытаскивая хопеш из серебристого металла, найденного совсем недавно в залежах гор. Его огромное количество и истощенные залежи золота заставили воинов Египтуса перейти на такое оружие.

Шум становился громче, кто-то кричал. Имхотеб перешёл на бег. И когда осталось пробежать всего один дом, нужный двор вспыхнул алым пламенем.

Парень надел шлем, шагнув в огонь. Вокруг лежали трупы людей, разодранные в клочья. Запах горелого мяса и крови вызывал острую тошноту, но Имхотеб держался, морщась. Он вызвал пожарных через браслет патрульного и стал толкать ногами тела, надеясь, что кто-нибудь окажется жив. Но нет…

Внезапно он услышал плач, или ему показалось, но сын Леа решил проверить.

Имхотеб выломал хлипкую дверь какого-то дряхлого крестьянского домика и зашел в одну единственную комнату, которая была и кухней, и спальней, и столовой. В углу тряслась от страха чуть полноватая девушка в грязном платье из жесткой ткани, на подобие мешковины. Черно-белые волосы закрывали её лицо.

Имхотеб подхватил её на руки, отчего она замолчала, уставившись на него.

— Я тебя вытащу, — не глядя на неё, проговорил он, поднимая на руки.

Огненные языка тянулись к девушке, словно огонь был живой и понимал, что не сможет навредить воину в доспехах. Имхотеб притянул незнакомку к себе, позволяя спрятать лицо на своей груди, и подобрал ее платье, чтобы оно не запылало.

Он осторожно переступал через горящие балки. И наконец-то вытащил пострадавшую — благо проход он расчистил, когда только шел к ней.

А возле дома уже стояла группа Ночного дозора. Водники тушили пламя, которое еще боролось со своим извечным врагом — водой, а командир этого отряда уже составлял отчет. Имхотеб отпустил девушку и обратился к главному:

— Там около семи трупов. Одну выжившую я вынес из огня.

— Причина смерти? Удушение или ожоги, несовместимые с жизнью?

— Нет. Там была резня, очевидно, в ссоре кто-то случайно поджёг двор.

Собеседник кивнул, приказывая подчиненным тушить пожар. Имхотеб вздохнул. Если начальство узнает, что Себу покинул пост… Никакой Рамзес не поможет. Он собрался идти дальше на обход, как вдруг его взгляд упал на спасенную девушку. Она прислонилась к стене, закрыв лицо руками.

— Ты цела?

Она дернулась, испуганно посмотрев.

— Д-да.

— Родственники есть?

Она отрицательно покачала головой.

Черт. И что с ней делать?

Девушка была… не уродлива, но очень далека от современных канонов Египтуса. Сейчас многие девушки старались иметь тонкую, но спортивную талию, загорелую кожу и светлые волосы. А она, словно насмешками над ними всеми, бледная, полноватая и с непонятными черно-белыми волосами.

Он нажал на браслете кнопку вызова.

— Себу, тащи свой похотливый зад сюда. Продолжишь обход за меня. И только попробуй не явиться.

Парень выключил браслет.

— Пойдем со мной. Поживешь пару дней у меня, пока мы не решим, что с тобой делать.

Девушка затравленно посмотрела на него и протянула еше дрожащую от страха руку.

* * *

Кира, громко зарычав, пнула тумбочку со всей силы, отчего та с грохотом упала на бок.

— Он не имеет права! Да как он посмел! Если бы Баст не была сейчас девчонкой, она показала бы ему! — кричала она в пустоту.

Глаза Киры горели от ярости. Как они оба посмели?!

Она принимала ухаживания Кефера по просьбе брата, и, признаться, ей это нравилось. Но одно дело цветы, а совсем другое брак.

— Окольцевать решили… — поцарапав стол, процедила она, посмотрев в зеркало.

Перед ней стояла истинная дочь Баст. Ловкая, поджарая, сильная и независимая кошка. И она не согласна потерять всё это ради Кефера.

Хатор завтракала, неловко орудуя вилкой. Ещё вчера ночью её дом с приемной семьёй и соседями запылал по её вине, а сейчас она сидит за одним столом с Последним Фараоном Земли, о котором ходят легенды.

— Ты ведь не отсюда, верно? — спросила Леа.

Она кивнула.

— Да, госпожа, но я не знаю свою настоящую родину.

— Зови меня Леа, — как на автомате ответила Скайуолкер и продолжила: — Тебя ведь мой сын привёл?

Она вздрогнула, вспомнив события ночи, на глазах мгновенно появились слёзы, которые она попыталась смахнуть. Она очнулась в огне и крови…

— Это ты единственная выжившая, да?

Хатор кивнула, начиная рыдать. Это её вина. Только её. Она опять сделала это.

Леа встала и молча приобняла девушку, от чего той стало чуточку легче. Давно её не обнимали.

— Как тебя зовут?

— Хатор.

— У тебя есть родные?

— Нет… — всхлипывая, отозвалась она.

Та семья, хоть и не была родной и последние годы относилась к девушке гораздо строже, но кроме них ей никто не помогал. Они — единственная родня, которой уже нет.

— Тогда я предлагаю тебе остаться здесь.

Хатор замерла, а потом пораженно уставилась на Леа. Она, некрасивая, неуклюжая девчонка, во дворце? Среди Богов Земли и их бессмертных детей?

— Мне здесь не место… Я крестьянка, — еле-еле проговорила она, не желая обидеть Леа.

— Знаешь, я тоже была обычной девочкой, когда попала в Египтус. У нас, во дворце, принимают людей любого сословия только в воины. Хочешь попробовать?

Хатор грустно улыбнулась, посмотрев на своё полноватое тело.

— Я не воин. Посмотрите на меня…

— Я сама буду тебя тренировать, и через несколько месяцев ты не узнаешь себя. Подумай пару дней.

С этими словами Леа села на место и продолжила есть, но похоже у неё были ещё вопросы.

— Зачем ты прячешь свои волосы?

Девушка вновь застеснялась, проводя рукой по гульке на затылке.

— У них страшный цвет. Ни у кого нет такого.

Леа закатила глаза, слегка улыбнувшись, и начала распускать свою высокую прическу.

Хатор присмотрелась и поняла, что золотых украшений в волосах не было, они… Они были с золотыми прядями.

— Так это правда? Та легенда, про любовь Богов.

— Да, абсолютная правда. И как видишь, я не стесняюсь этого, хотя у других такого нет.

— Но это красиво. Это дар. А я… я уродлива.

Леа удивилась её словам. Да, внешность девушки была необычной, но не страшной, по крайней мере, так казалось ей. Подумаешь, нижняя челюсть немного велика, а нос чуть больше чем нужно. Зато глаза большие и темные. А тон, каким она это сказала… Что нужно было внушить Хатор, чтобы она так считала?

— Знаешь, понятия о красоте менялись на протяжение всей человеческой истории. И то, что ты выглядишь не как все, это плюс. Да, возможно те, кто привык смотреть на внешность через современные каноны, скажут, что ты уродлива. Но это не так. И чем скорее ты это поймешь, тем меньше людей укажут тебе на внешность. Я ведь тоже выгляжу не как все.

Хатор посмотрела на Леа совершенно другими глазами. А ведь правда. Она очень красива, но её волосы каштановые с насыщенно-золотыми прядями, кожа тоже бледноватая, а глаза почти черные. Канонами здесь, как говорится, даже не пахнет.

У неё впервые появилась надежда.

— Я попробую.

— Вот и хорошо, — с улыбкой ответила она.

Они застучали вилками. Хатор ела намного охотнее, понимая, что, возможно, ей повезёт. И если её приступы станут не такими частыми, она сможет жить нормально, не волнуясь за окружающих.

В зал вошел тот самый парень, что спас её, Имхотеб. Улыбка сразу сошла с лица Леа, а на щеках пропал румянец.

Хатор же с интересом посмотрела на своего спасителя.

Выглядел он лет на двадцать пять, отчего Леа рядом с ним казалась девушкой или сестрой, но уж точно не матерью. Черные растрепанные волосы слегка прикрывали такие же черные глаза. Лицо, несмотря на яркое, даже палящее солнце, было бледным, отчего скулы ещё сильнее выделялись. Прямой нос тоже красил парня, но, конечно, больше привлекло его поджарое тело. Плечи широкие, что было особенно заметно благодаря черным доспехам Ночного дозора. На поясе — хопеш. Он, как и мать, совершенно не соответствовал канонам, но Хатор была уверена — вот мечта любой девушки. Парень даже шёл красиво — гордо.

Правда, он был жутко измотан, хотя это его не портило, а даже добавило какой-то особый шарм.

— Куда ты пропал ночью после того, как привёл Хатор? — как бы невзначай спросила Леа.

— На дежурстве был, — коротко бросил он, даже не посмотрев.

Хатор перевела взгляд на Леа, а потом на её сына. Почему они так прохладно общаются?

— А после? Твоё дежурство заканчивается в четыре утра, а сейчас уже десять.

Парень скривился, потирая висок.

— Мне уже сорок три года, имею права не отчитываться.

Хатор удивленно покосилась на него, пересекаясь с безразличным взглядом черных глаз. Глядя на их молодые лица, она забывала о том, что они бессмертны и не стареют.

— Мне не нравится, что ты берёшь пример с Себу.

— А что мне по-твоему делать? — язвительно спросил он.

— Найти себе постоянную девушку, а не шляться где попало каждую ночь.

Хатор поперхнулась от её слов, чувствуя себя лишней. Но ни Имхотеб, ни Леа не заметили, буравя друг друга взглядом.

— И кого ты предложишь на эту роль, мам? Если ты не забыла, я не старею, и моя несостоявшаяся невеста скоро будет нянчить первых внуков, — вставая, отрезал сын Анубиса.

— Ты мог бы пойти учиться, как я тебе предлагала. В этой академии будет много таких, как ты.

— Я не хочу уезжать непонятно куда.

— Я понимаю. Конечно, с Себу и девушками намного интереснее, — язвительно проговорила Леа.

Имхотеб рыкнул:

— Не тебе давать мне советы. Сколько тебя Рамзес добивается? А даже если он тебе не нравится, есть и другие. Не пора ли остепениться?

— Ты прекрасно знаешь, почему я этого не делаю.

Казалось, ещё несколько слов и Имхотеб сорвется и разнесет всё к чертям.

— Да как ты не поймешь?! Уже все из Совета сказали, что сила к Анубису не успела вернутся до конца! Ритуал был прерван! Он. Не. Придет!

Прокричав это, парень буквально вылетел из трапезной, хлопнув дверью с такой силой, что Хатор удивилась, как та осталась цела.

Лицо Леа не выражало ничего, кроме странной решимости. И спустя несколько минут молчания, которые Хатор не решилась прервать, девушка сказала ей, устало вздохнув:

— Прости, что тебе пришлось это слушать.

* * *

Хатор в тот же день решила начать тренировки. Первым делом ей дали браслет воина Золотых Пирамид, правда, с ученическим камнем, но девушка и так была счастлива. Она шла по коридорам, пытаясь найти тренировочный зал, но за одним из поворотов она столкнулась с Имхотебом.

— Извини.

Парень с интересом посмотрел на неё, чуть наклонив голову влево.

— А ты вроде ничего, особенно после того, как с тебя стянули эти крестьянские тряпки.

Хатор покраснела, наверное, хуже варенного рака. Её самым заветным желанием в этот момент было провалиться под землю. От стыда у неё пересохло в горле. Несмотря на слова Леа, она всё также не считала себя красавицей, и слова Имхотеба казались ей издёвкой.

— О, — протянул он, — да ты ещё воином Золотого братства решила стать? Зря.

Очередная язвительность.

— Я знаю, что не спортивная, но это поправлю, — проговорила она, смотря в пол.

Парень фыркнул.

— Я разве говорил что-то про твою фигуру? Дело в том, что они бесполезны сейчас. Никто не угрожает внешним границам, почти все проблемы внутри города.

— Поэтому ты пошёл в Ночной дозор?

— И поэтому тоже.

Он обошёл её, направляясь куда собирался до их встреч

и.

Девушка замерла, понимая, что сказал Имхотеб. Он, в отличие от многих, не издевался над ней.

— Подожди! А как до тренировочного зала добраться? —  воскликнула девушка.

* * *

— Осирис, к тебе можно на минутку?

— Конечно, Леа.

Девушка зашла в его лабораторную, стараясь не задеть ни одной скляночки или пробирки, которые были везде, где только могли стоять.

— Что ты знаешь о Хатор?

— Ты о той девочке, что твой сын привёл?

Леа отрицательно замотала головой.

— О Богине.

Мужчина задумчиво вздохнул, откладывая свои опыты, и сел за стол, убирая с него пробирки. Леа села рядом.

— Честно говоря, я мало что помню. Сехмет и Хатор — это одна Богиня с своеобразным раздвоением личности. Но, насколько я знаю, она решила стать Сехмет полностью, несмотря на то, что это сделало ее злой, необузданной и жестокой. И в Египтусе была лишь она. Может, в глубине Сехмет осталась Хатор, а возможно она на Земле. Почему тебя это беспокоит?

— Та девочка. Её зовут Хатор, и она не похожа на жителей Египтуса.

— Судя по её внешности, она из Северных земель. Этот край более религиозный и менее технологичный. Так что вполне возможно, что у них до сих пор популярны наши имена.

Леа нахмурилась.

— То есть никакой связи между ними нет?

— Думаю, нет.

Девушка расстроенно поникла. Ей было всё равно, вернулась ли Сехмет, но воспоминания о другом Боге не давали покоя.

— Леа, мы уже говорили тебе. Я понимаю, тебе тяжело, но прошло уже сорок три года. Прошу тебя, хватит. Нужно начать жизнь с чистого листа.

Она молча встала и вышла из лабораторной, стараясь не обращать внимания на тяжёлый взгляд Осириса.

Примечание к части

Как вам подрастающее поколение?

Далеко-далеко, за Пустыней Смерти, находилась всеми забытая тюрьма для преступников старых лет. Её коридоры мрачные и наводят какой-то особенный страх. Серебристая паутина стала единым целым со стенами. Почти во всех камерах обглоданные кости, за исключением одной, где сидит проклятый.

Хотя в другой обстановке он считал бы это даром, но не сейчас. Измученный, голодный Гор лежал на каменной койке почти не двигаясь. Больше месяца назад он загрыз последнюю крысу.

Он забыт. Поразительно! Как несправедлива эта жизнь! И он понял это только сейчас. Он служил Кеферу чуть ли не вечность, выполняя его приказы слово в слово. А где он теперь?

Гниет заживо в камере.

И раздражало больше всего его не это. А то, что Леа тоже спелась с предателем, но её выслали, а потом и вовсе помиловали. А он чем хуже?!

Месть… Пожалуй, это было единственное, что держало его над пучиной сумасшествия, не давая пасть в объятия бреда.

Каждый день он вспоминал всё в мельчайших деталях. Первую встречу с Леа, потом с Баст, их миссии, всю эту ерунду… А когда воспоминания заканчивались, он придумывал план мести. Четкий план, расписанный по секундам, но потом обрубал его с корнем. Ведь, что бы он не придумывал, какие бы приспособления не желал достать, была одна проблема — он заперт.

Гор медленно перевернулся, чувствуя, как всё затекло уже очень давно и сейчас почти не слушается. Вдруг он что-то услышал. Сначала ему показалось, это галлюцинация или редкая птица, но нет. Спустя пару минут, он услышал мощные шаги.

Дверь со скрежетом была вырвана с петель.

Перед ним стоял Собек.

— Ну что, птенчик? Хочешь расправить крылья?

* * *

Кира рассматривала свадебный наряд, который заботливо заказал Натир ещё до того, как предупредил о ее свадьбе. Платье было красивым и изящным, из полупрозрачной летящей ткани. Серебряные браслеты и украшения подчеркнули бы её темно-серый мех кошки. Да, но она не наденет это. Ни за что! Мало того, что она ещё молода для этого, так ещё и династический брак! Она хотела, чтобы муж её любил, а не дарил цветы, потому что знал — брак неизбежен.

Она подошла к платью и разодрала его в клочья. Звон металла о пол отрезвил её, Кира подошла к окну и раскрыла настежь. Холодный ночной воздух ворвался в комнату.

Кира смотрела на звезды, которые ей заменяли Баст до сих пор. Несмотря на то, что она вернулась, они не стали дочкой и матерью, ибо Богиня сейчас тринадцатилетняя девочка, которая едва ли может сойти за старшую. Кире пришлось рано повзрослеть.

Девушка открыла шкаф и достала оттуда темный, как ночное небо, плащ, накинув на плечи.

Она одела капюшон и выпрыгнула в окно.

Кира бесшумно опустилась на соседнюю крышу и вдохнула воздух. Свобода. Взгляд на звезды. Кажется, они полностью одобряют.

И она помчалась по крышам, наперегонки вместе с ветром. Её радостный крик застыл в тишине. Она бежала и бежала, пока не увидела, что до следующей крыши метров десять. Она разогналась и прыгнула ввысь.

Но силы не хватило, и девушка камнем полетела вниз на рыночную палатку.

Грохот огласил всю улицу, и где-то недалеко пробежали стражники Сумеречных островов.

Кира зашипела, потирая ушибленное колено, и, чуть хромая, скрылась в темном переулке.

Внезапно она услышала какой-то шум, припав к земле.

Она встала, напрягаясь всем телом, и направилась к ближайшему повороту. Сзади опять раздался шум, и девушка ускорилась, переходя на бег.

Вот она выпрыгнула за поворот и столкнулась с кем-то, тут же ощетинившись.

Перед ней стоял Собек и одноглазый Гор.

— Хочешь избежать брака? — прохрипел Гор.

* * *

Утро Кефера началось ужасно. Гор сбежал вчера вечером, а ещё до зари пришло письмо от Натира, правителя Сумеречных островов, в котором черным по белому сказано, что Кира пропала, а в примечании корявым почерком выведено: «Недалеко был замечен Собек. Возможно, это похищение''.

А теперь ещё жалоба на сына Рамзеса. Опять покинул пост. Вот что с ним делать? Мало того, что сам вечно творит не пойми что, так ещё и Имхотеба за собой тянет. Скоро и этого куда-нибудь деть надо будет.

Кто-то постучал в дверь.

— Ну что ещё?! — раздраженно воскликнул Кефер.

В комнату зашел Имхотеб. Вот уж точно легок на помине. Кефер в который раз удивился его внешним сходством с Анубисом, невероятно точная копия, только выглядит старше, потому что его отец хотел быть наравне с Леа. Наверное, ей больно видеть сына.

Слегка сонный, а может нетрезвый, кто его знает, парень подошёл ближе.

— Сообщаю, что сегодня опять произошло нападение, на этот раз в нашей округе. Также я проверил архивы. В течение пяти лет это уже двадцать пятое нападение, причем все, за исключением последнего, были в Нижнем городе, — зевая, проговорил Имхотеб.

— И почему я об этом узнаю только сейчас? — строго спросил Кефер.

Парень сморщился, показывая, что фараон сказал это слишком громко.

— Их довольно хорошо маскировали. Но последнее — нет. Ночной дозор этим займется.

— Хорошо. Сообщай о малейших изменениях.

Имхотеб кивнул и ушёл. Кефер посмотрел ему в след и решил, что, очевидно, тот направился отсыпаться.

* * *

― Быстрей! Ловчее! Прыгай выше! — кричала Леа, наблюдая, как Хатор проходит полосу препятствий.

И когда девушка упала на очередном, нахмурилась. Результаты, конечно, были, но она и половину не может пройти. А ведь это самый начальный уровень. Девушка была слишком медлительной и слабой.

— Давай снова, — коротко бросила она, ставя назад поваленное препятствие.

Хатор, стирая ладонью пот, устало вздохнула, прикрыла на пару секунд глаза, и, выдохнув, пошла к началу.

Хатор провалилась опять. Причем ещё раньше, чем в предыдущий раз.

— На сегодня хватит. Вечером полежи в ванной с настоем трав, чтобы ничего не болело.

Девушка кивнула и понуро пошла в свою комнату.

Ей хотелось спать, а синяки и ссадины ныли. И, между прочим, не все она получила на тренировке. У неё опять был этот чертов приступ. Заснула в кровати, а проснулась… на полу своей комнаты, вся в крови, с кусками мяса под ногтями и лоскутом чьей-то одежды.

В размышлениях она не заметила как столкнулась с Имхотебом, отчего аж сердце в пятки ушло. Странное чувство, непонятное. Вроде приятно, но всё же не совсем.

— Извини.

— Я смотрю, это у тебя входит в привычку.

Она покраснела, опустив глаза. Ну не могла она смотреть в его почти черные очи! Просто не могла и точка.

— Да не парься… Я тебя всё равно искал, — лениво протянул он, опираясь на стену.

И судя по виду он был то ли пьян, то ли сонный, а может и то, и другое вместе.

— З-зачем? — заикаясь, спросила она.

Черт. Вот как ей стать воином, если она боится слово произнести?

— Спросить о той ночи.

Кровь отхлынула от её лица, и Имхотеб это заметил.

— Если тебе ещё сложно говорить об этом, я не настаиваю. Просто мне кажется, лучше сейчас рассказать и постараться забыть.

— На нас напали, — проговорила она, надеясь, что этого будет достаточно.

— Это я понял. Но кто и почему? И что было до этого?

Хатор отчаянно попыталась вспомнить. У неё был приступ, но родители ей строго-настрого наказали не говорить ничего о болезни другим жителям Египтуса. Нужно рассказать так, чтобы никто ничего не заподозрил.

— Мы очень поздно ужинали. Я пошла запереть коз в загон. Но стоило мне пройти пару метров, как дети начали кидаться камнями, крича, что я уродина. Папа заступился за меня. Вышли отцы тех детей. Они стали кричать друг на друга, а потом… Я не помню.

Хатор замолчала, стараясь не заплакать. Девушка пыталась себя успокоить. Такого не повторится. Подумаешь, дети обзывали? Здесь же никто не трогает. Никто не тронет её.

Имхотеб посерьезнел после её слов.

— Ты не уродина. И спасибо тебе, — оставляя её, поблагодарил он.

— А зачем тебе это?

Он остановился.

― Это не первое нападение за пять лет. Я хочу разобраться, что к чему.

Оставшись одна в пустынном коридоре, девушка замерла от ужаса.

Ведь пять лет назад начались её приступы.

Спустя несколько дней.

Имхотеб с упрёком посмотрел на то, как Себу выпивает очередной бокал вина, а рядом с ним хихикнула дочь скорее всего какого-нибудь богатого купца. Да, загорелый блондин явно привлекал внимание.

Ему же было откровенно скучно. Это сборище знати настолько боялось неведомого убийцу, разгуливавшего тут, что потребовало людей из Ночного дозора. Честно, лучше бы он по Нижнему городу бродил, в поисках какой-нибудь бытовой заварушки.

На запястье доспехи посветлели.

«У вас всё тихо?»

«Пока да» — набрал парень.

Музыканты заиграли весёлый мотив, но парень даже не шелохнулся, словно не заметил, хотя музыку очень любил. Но одно дело гулять после патруля, и совсем другое — во время задания.

Запястье загорелось красным.

«У нас нашествие песчаных скорпионов. Нужны огневики.»

Имхотеб прочитал и позвал Себу.

— Иди к Маркусу. Им нужен огонь.

Парень допил вино и, подмигнув, девушке, произнес:

— Если нужен, они его получат.

Имхотеб мрачно посмотрел ему вслед, а девушка подошла к нему.

— Меня зовут Саира.

— Имхотеб, — ответил он, не смотря в её сторону.

— Ты ведь сын Анубиса, да?

Он кивнул, зная, что она спросит дальше.

— А какая у тебя сила?

Хм, предсказуемо.

— А она должна быть? — изогнув бровь, насмешливо спросил Имхотеб.

Глупо хлопая глазками, Саира растерялась, не зная, что ему сказать.

— Я заработал место в дозоре своим потом и кровью, тебе ясно? — грубо произнес он, чем порядочно напугал её.

Девушка мгновенно испарилась, словно её тут и не было.

Имхотеб мрачно усмехнулся. Да… Он был не таким, каким его хотели видеть. Без магии, без дара, без способностей. Только бесполезный облик шакала и физические данные. А камни Золотого братства и вовсе отвергли его. Парень давно понял, что может рассчитывать только на свой ум и силу. Хотя, в этом был плюс, ведь он добивался всего сам.

Внезапно он уловил еле доносившийся крик там, куда отправился Себу. Учитывая, какая знать впечатлительная, ничего необычного. Но крик подхватили, а через несколько мгновений начала разрастаться паника, которая обещала дойти и сюда. Он-то уже слышал это, в отличии от других.

«Что у вас там?»

«…»

«Всем дозорным, в секторе Маркуса и Джана подозрительная активность. Мой пост пуст. Приём.»

«Я прослежу.»

Имхотеб получил сообщение и посмотрел туда, где стоял воин из соседнего сектора. Он едва заметно кивнул.

Имхотеб пошёл на звук, пройдя несколько залов, вышел во двор и обомлел. Вся площадка была забита скорпионами размером с приличный кулак, которые пожирали ещё свежие трупы. Эти членистоногие твари, мерзко щёлкая, облаком грязно-бурого цвета покрыли всё вокруг.

Везде была кровь, она словно лилась, как река, даже фонтаны ― и те окрасились в красный цвет. Парень огляделся, но не увидел ни убийцу, ни Себу. Одного взгляда хватило, чтобы понять — все мертвы.

Он пошёл глубже в двор, под тень деревьев. Тут кто-то был… Имхотеб слышал неровное дыхание убийцы. Парень шёл, стараясь понять откуда идёт звук.

Вдруг на него сверху словно налетел песчаный вихрь, отчего он упал на холодную плитку, не сломав себе ничего только благодаря черным доспехам Ночного дозора.

Над ним нависла… девушка?!

Он навсегда запомнил это лицо. Загорелое, с хищными кошачьими чертами лица, которые портила лишь широкая переносица, зеленые голодные глаза. Тонкие губы обезображены агрессией. Сердце Имхотеба пропустило удар, а в голову пришла совершенно дурацкая мысль: каковы эти губы на вкус?

Когти поцарапали черный металл на плечах, мигом отрезвив парня, но вырваться ему не дали.

Девушка наклонилась к нему близко-близко, Имхотеб, как ему показалось перестал дышать в этот момент, не в силах оторваться от её лица.

— Не лезь не в своё дело, — прорычала она ему в лицо и подскочила.

Парень, сам того не замечая, схватил её за руку, не желая отпускать. Он не отдавал отчёт в своих действиях, хотя и понимал, что творит сейчас какую-то глупость. Но голос в голове услужливо попытался оправдать.

«Тебе нужно её задержать.»

Девушка зашипела на него, оскалившись, и попыталась выдрать свою руку из его крепких лап, но тот лишь крепче сжал её. Тогда она с размаху ударила его по скуле, отчего сын Анубиса отпустил её.

Девушка скрылась в ночи, но парень успел заметить кровь на её запястье. Похоже, он успел поцарапать её когтями.

Потирая ушибленную скулу, Имхотеб встал, услышав своих братьев по оружию.

Что это сейчас было?

* * *

Хатор проснулась, чувствуя себя хуже некуда. Девушка озябла от холода, и только спустя несколько мгновений поняла почему. Она лежала на холодном полу в влажной от крови одежде.

— Неужели опять?.. — прошептала она, сжимая в руке ткань.

Она снова кого-то убила. Хоть бы это был скот, коровка или свинка, на худой конец лошадь, но не человек. А если это был кто-то из дворца? Боги, тогда за ней должна вот-вот явиться стража!

Она зажмурилась. Но вот прошла минута, две, десять… Никто не являлся. Сердце постепенно успокоилось.

Она подошла к зеркалу в ванне и умылась. Сегодня Хатор была бледнее обычного. Девушка сморщилась, задев руку. А когда посмотрела, удивленно уставилась. На ней змеей вился неровный порез.

* * *

Имхотеб снял доспехи Ночного дозора, потягиваясь. Как он устал за эту ночь, которая была очень разнообразна. Сначала таинственная незнакомка-убийца, потом разбирательство на месте, а дальше отчеты начальникам. Он же единственный свидетель.

Хорошо хоть Себу жив остался!

Этот разгильдяй так и не дошёл до Маркуса, а отвлёкся на первую попавшуюся девушку. И с одной стороны накостылять бы ему за такое, а с другой — слава Богом, что не дошел. Один бы точно не справился.

Имхотебу захотел размяться — после трех часов за столом спина неприятно ныла. Он вышел на балкон, посмотрев вниз, на тренировочную площадку.

Там фехтовала его мать с той девчонкой. Как её там зовут? Хатор, вроде.

Имхотеба их бой не заинтересовал. Он прекрасно видел, что мать дерется даже не в пол силы, а Хатор еле-еле успевает отвечать, пропуская периодически выпады.

Парень уже хотел отойти от балкона, как вдруг заметил повязку на руке девушки. Она у неё была точно в том же месте, где у незнакомки порез. Совпадение?

Хм, а если подумать. Последние два нападения были здесь, в округе, а до этого там, где жила Хатор. А что, если девушка не так проста, как кажется? Может она оборотень, или кто-то в этом роде? А знает ли она об этом?

И если так, нападения были не только ночью, судя по статистике. Значит, нужно её разозлить? Что ещё пробудит в ней зверя, так сказать? Наверное, лучше посоветоваться с кем-нибудь, но… Нет. Эту проблему он решит сам.

* * *

Хатор стерла пот со лба и поправила выбившуюся из хвоста прядь. Фехтование на хопешах давалось ей хуже управления камнем, но лучше, чем прохождение полосы препятствий.

— Нам сегодня придется закончить раньше. Мне нужно на совет, — произнесла Леа, убирая своё оружие.

Хатор с грустным выражением лица кивнула, хотя это её немного обрадовало. Она устала, к тому же позорится под окнами воинов с большой буквы «В» не хотелось.

— Я могу с ней позаниматься.

Казалось, обе девушки удивились. И если Леа только предложению, то Хатор ещё и тому, что парень был здесь. Сколько он тут стоял? Много ли видел? Почему она даже не заметила его?

«Черт, как стыдно!» — подумала девушка.

— Ты обычно в такое время спишь, — заметила мать Имхотеба.

Парень пожал плечами.

— Сегодня было много бумажной работы. Мне бы размяться. Не волнуйся, гонять её сильно не стану.

Леа прищурилась, но всё же кивнула, соглашаясь.

«А меня спросить? Может я не хочу с ним заниматься?!» — в панике подумала Хатор, встретившись с ним взглядом.

Она же ничего не умеет, и показывать это при таком парне глупо. Имхотеб же такой… какой? Она же его не знает, но парень почему-то всё равно казался хорошим и…Привлекательным? Красивым?

Леа ушла, оставив их.

— Что у тебя с рукой?

Хатор нахмурилась. Неужели он что-то знал? Имхотеб же работал в Ночном дозоре, так что вполне мог.

— Я ушиблась с утра. Упала и порезала руку.

— Порез глубокий?

— Нет, — замотав головой, проговорила она.

Имхотеб подошел ближе и тихо задал вопрос:

— Тогда почему от тебя несёт кровью? Причем не свежей.

Она побледнела. Он же сын Анубиса, которого не просто так звали шакалом. Хотя на самом деле парень блефовал, от отца достался лишь хороший слух.

— Я не знаю.

Он прищурился, но спустя несколько секунд кивнул, отчего Хатор выдохнула.

— Тогда начнем.

Девушка сжала рукоять хопеша и напала первая, но её выпад был в ту же секунду отбит.

Причем Имхотеб сделал это с таким видом будто соринку с одежды смахнул.

— Это всё, что ты можешь? Слабо.

Она прикусила губу. И напала снова, целясь в живот, но снова ей нанесли поражение.

— Да, кажется, ты была права. С такой неспортивностью воином не стать, — как будто с сожалением заявил Имхотеб, хотя в глазах плескалась язвительность.

Хатор сжалась от смущения, которое было на грани стыда. Он прав ведь. Девушка пропустила удар Имхотеба, хотя парень всё равно не ранил её.

— Полное отсутствие реакции, — цокая языком, произнес он.

Удар повторился.

— Скорость тоже на нуле.

Девушка постаралась забыть о смущении и крепче схватила хопеш, нападая с новой силой, но у неё не получалось!

— Тяжёлый случай.

Хатор начала сбиваться с ритма, пропуская всё больше и больше ударов. И с каждым разом эпитеты становились всё хуже и хуже, раня сильнее, убивая решимость, которую она пыталась создать, пока девушка не заплакала, отбросив меч.

Слёзы жгли её, пожирая изнутри. Всхлипы не давали дышать.

Она слабая. Бесполезная. Никому не нужная.

Имхотеб в шоке смотрел на плачущую девушку, не понимая, где он ошибся, а потом догадался.

Это же Хатор. Девчонка лет семнадцати с немного полноватым телом, которую он недавно спас. Медленная, задумчивая, и наверняка в глубине души мечтательная девушка, вечно врезающаяся в кого-нибудь в коридорах. Какая она львица? Разве из неё получится убийца?

Она слабая и хрупкая. Нуждается в защите, а он что устроил? Но этот порез, все эти совпадения явно не спроста.

— Прости меня. Я думал, ты разозлишься и тебе станет легче сражаться, — проговорил он, опускаясь рядом.

Его ладонь коснулась её плеча, пытаясь успокоить.

Ошибся знатно. Впрочем, не впервой.

— Не извиняйся, — всхлипывая, протянула она. — Ты абсолютно прав.

Девушка посмотрела на него красными от слёз глазами, а потом резко подскочила и убежала, оставив свой меч.

Имхотеб мрачно усмехнулся. Раздражение и злость на самого себя разгорались внутри. Парень замахнулся и ударил о стену, отчего на ней пошла трещина.

Уже вторая за несколько часов сбегает от него.

* * *

Гор, Собек и Кира считали золотые монеты и мешки зерна, которые получили, ограбив маленький городок на территории Сумеречных островов.

Девушке было неуютно. Мало того, что общество не из лучших, так ещё это её люди.

Хотя золота немного, да? И Натир всё им возместит. Наверное, всё не так уж плохо. Но факт остается фактом — она воровка и разбойница.

Киру терзала совесть, сжимая в своих оковах, но она также понимала, что за свободу необходимо платить. Хотя всё чаще к ней приходила мысль: а стоит ли свобода этого?

Она поймала странный взгляд Гора, передернув плечами. Одноглазый воин выглядел слишком жутко, а может, всё дело было в том, что он ей казался знакомым? Хотя после того, как её похитил сорок три года назад Эксатон, чтобы вынудить Баст развязать войну, она не была в Золотых Пирамидах. Может, она видела его там?

Собек бросил ещё одну монету и довольно протянул:

— Ещё пара городов и деревень, и мы займемся более грандиозными делами. Пора стереть с лица Египтуса Кефера и его жалкое государство.

Кира побледнела, жалея, что присоединилась к ним.

Но как ей уйти?

— Имхотеб, ну что ты тут делаешь? Мы же договорились ещё час назад в Нижнем городе встретиться! Это же единственный выходной на неделе, — воскикнул Себу, заходя в библиотеку, в которой за всю жизнь побывал раз десять от силы.

И то в принудительном порядке.

Сын Леа сидел на стуле, закинув ноги на деревянный стол. У него в руках была довольно большая книга в дешевом переплёте, которая на деле оказалась сборником из архива, а вокруг дозорного стопками стояли коробки с годами на крышках.

— А я тебе написал, что занят, — не отвлекаясь, проговорил он.

Себу скривился, увидев архивные записи.

— Что ты вообще делаешь?

— Пытаюсь найти хоть одно упоминание о девушке с чертами лица, похожими на кошачьи.

Его друг подошёл ближе и коварно улыбнулся, оскалившись. У этого разгильдяя чуйка на подобное. Вон как глаза загорелись!

— Зацепила что ли, а? Признайся, горячая чертовка.

Имхотеб на секунду замялся, побледнев, а потом совершенно спокойно ответил:

— Не глупи. Нам нужно найти убийцу.

Себу хмыкнул, смотря на него взглядом ''будем считать я тебе поверил''.

— Так и ищи. Кто не даёт? Только в рабочее время, за сверхурочные никто не платит.

— Ты понимаешь, что несёшь? — разозлился он. — Да эта девица уже столько людей убила. Может, она вообще сумасшедшая. Ты вообще помнишь, что она наших растерзала?!

Себу застыл, вспомнив как хоронили знакомых с дозора, и улыбка пропала с его лица, сменившись на серьезное выражение. Парень взялся за голову, вцепившись в белёсые волосы.

— Прости, это правда глупо. Что ты хочешь тут найти? Давай я помогу.

Имхотеб выпрямился, убрав ноги со стола.

— Доказательство того, что эта девушка родом с Сумеречных островов. Здесь только потомки Богов и они сами имеют звериную внешность, тогда как там — практически каждый. Но, думаю, она ребёнок от союза обычного человека и сумеречного. Необходимо разобрать ещё пару коробок и дождаться отчёта из дозорных архивов.

— А если подтвердится, что ты будешь делать?

— Пойду к Кеферу.

* * *

— Думаю, это была плохая идея, — произнесла Кира, перетаскивая на корабль очередной мешок с добычей.

— Ты имеешь ввиду то, что мы поменяли территорию? — спросил Гор, забирая у неё. — Тебе не стоит носить тяжести, лучше посмотри, не летит ли сюда стража?

Девушка удивленно посмотрела на воина, но всё же подошла к окну, продолжив:

— Воины Золотого братства скоро будут здесь. Намного проще грабить у меня на Родине, несмотря на то, что мне это не доставляет удовольствие.

Гор согласился:

— Да, это так, но для нашей цели необходимо находится здесь.

— А если меня заметит Кефер?

— Старайся не попадаться на глаза, мы сами с ними разберёмся.

В молчании они перенесли всё остальное.

Вдруг прозвучал рог. Это был знак — пришло Золотое братство.

— Прикрой нас, — бросил Гор и встал на подоконник. — Сила Египтуса!

За его спиной появились золотые крылья огромных размеров, и воин спрыгнул вниз, тяжело приземлившись недалеко от Собека. Перед ними стояли Леа, Кефер и Рамзес, уже превратившись.

— Предлагаю решить всё мирно, — произнес фараон.

Гор покосился на крылья Леа. Сине-зеленые крылья из настоящих перьев подозрительно знакомы. Где он их видел? Жалко, что тогда, сорок три года назад, всё вертелось так быстро. Тогда он не нашел времени… в дворцовой библиотеке он точно узнал бы.

"Хм, а это ведь довольно уязвимое место",— подумал Гор и, размахнувшись, кинул в неё кинжалом.

Девушка еле успела отскочить, падая в песок, а Рамзес тут же напал на бывшего друга, повалив его.

Собек схлестнулся с Кефером.

Леа, нападая на крокодила, тут же вернулась в строй, поджимая крылья как можно ближе к спине.

— Двое на одного? Достойно дохляков Золотых пирамид, — проскрипел он, уворачиваясь от их ударов.

Леа ударила его с ноги в лицо, подпрыгнув в воздух, а Кефер — в коленную чашечку. Ноги Собека подогнулись, и он упал на колени.

А Рамзес тем временем уложил Гора на лопатки, придавив ногой горло.

Леа ударила Собека в живот и тоже повалила на спину.

— Зачем ты освободил его? — чуть ли не рыча, спросила она, указав рукой на Гора.

Да, за столько лет ненависть не угасла. Иногда самой Леа казалось, что она никогда не перестанет винить Гора в смерти Анубиса.

— Не твоё дело, чужая, — процедил бывший воин Золотого братства.

Она замахнулась хопешом, но Кефер её остановил, схватив за руку.

— Не надо, он не стоит этого, — внимательно глядя в глаза, произнес фараон, и, как всегда, был прав. — Мы доставим их в Египтус и допросим.

Вдруг девушка вскрикнула, согнувшись. Из её плеча торчала металлическая стрела с шипами, раскрывающимися при попадание в плоть. Она пробила насквозь доспехи.

Рамзес тут же кинулся ей на помощь, оставляя Гора. Воин выставил руку с браслетом вперёд и их закрыл огромный щит.

Гор и Собек времени зря не теряли, скрывшись в деревенских домах.

— Я найду стрелка, — бросил фараон, — а ты защищай её.

Воин хотел возразить, но всё же кивнул, а Кефер скрылся в тени домов.

— Уйдём с открытого места, — сказал Рамзес, помогая Леа встать.

Девушка застонала. Само ранение не было серьезным, но стрелок попал недалеко от основания крыльев, и любое движение левого крыла причиняло адскую боль, к тому же на стреле были раскрывшиеся шипы, вонзившиеся в мясо.

Она села на ящик, плотно сжав губы, чтобы молчать. Глубоко вздохнула и приказала доспехам исчезнуть. Пластины начали собираться, как вдруг она закричала снова, не в силах вытерпеть боль.

Доспехи были зачарованные, они должны были пройти сквозь стрелу, но, видимо, и оружие не так просто. Пластины врезались в холодную сталь, разрывая стрелой сухожилия плеча.

"Хватит! Назад! Стоп!" — мысленно закричала она, падая в обморок.

— Леа!

* * *

Кефер, тем временем, поднялся на крышу дома, откуда, по его предположению, выстрелили. Но, естественно, там никого не было. Мужчина прищурил глаза от яркого солнца, осматривая соседние крыши. Он заметил какую-то точку вдалеке, которая спешно удалялась от него.

Кефер начал погоню.

Он ломанулся вперед, перепрыгивая с одной крыши на другую, потом быстрее молнии пробежал по тонкой балке, прыгнул вниз, потом снова забрался вверх. Схватил веревку для белья и словно на тарзанке перелетел особо широкую улицу. И остановился, мысленно порицая себя. Он упустил стрелка. Фараон развернулся, сделал шаг, как вдруг почувствовал, что наступил на что-то. Опустил глаза и замер. Это была бусина с ожерелья, которую он явно где-то видел…

Вот только где?

* * *

Год назад

Кира сидела в саду под любимым кустом пустынной розы. Именно ветви этого белоснежного цветка без шипов надёжно скрывали её от дворцовой суеты. Мягкая трава изумрудного цвета ласкала босые ноги девушки, а в метре блестела гладь небольшого искусственного озера.

Раздумывая о будущем, она теребила ожерелье.

Кира услышала шаги. Скрытные и мягкие. Наверное, это Натир, её брат. Эх, ну и ругаться он будет! Во дворце гости из Золотых пирамид, а она сбежала от них. А как иначе? Там же очередной потенциальный жених!

— Здравствуй.

Кира обернулась, услышав приятный мужской голос, и увидела его обладателя. Это был высокий, статный мужчина лет тридцати с человеческим лицом, что очень необычно для их краев.

— Кто ты? — чуть хрипловато спросила Кира, чувствуя себя неловко из-за низковатого голоса.

— Я воин Золотого братства.

Она кивнула, заранее зная ответ, пытаясь вспомнить его имя, но либо сорок три года назад его не было в братстве, либо годы стерли из её памяти лицо этого человека.

— Меня зовут Кира, я сестра Натира.

Мужчина кивнул, но вместо того, чтобы представиться, сел рядом на траву.

— Не боишься запачкать схенти? — с усмешкой спросила девушка.

— Для такой красоты не жалко, — с улыбкой ответил, смотря ей в глаза, отчего щеки девушки предательски заалели. — Потрясающе место, хотя без тебя оно растеряло бы своё очарование.

Кира промолчала, не зная, что ответить. Глупая улыбка так и норовила коснуться её губ, но она пыталась сдержать её.

— Ты мне льстишь, — промурлыкала она.

Мужчина на секунду закусил губу, вслушиваясь в приятный низкий голос с хрипотцой, который ласкал слух, точно бархат — руки.

— Нисколько. Это чистейшая правда.

Кира, заметив в его глазах искреннее восхищение, позволила себе улыбку, обнажив слегка заметные клыки.

Имхотеб буквально вбежал в лазарет, тяжело дыша. Известие о ранении матери застало его в расплох.

— Где она? — спросил он у Осириса.

— Вон там, — кивая в нужную сторону, ответил он, — опасности для жизни нет, но придется ждать естественного заживления раны.

Парень быстро подошёл к больничной койке, на которой сидела до ужаса бледная Леа, а рядом, на стуле, точно страж, спал Рамзес.

— Как ты?

— Паршиво, — прохрипела Леа. — Эта стрела была заколдована. Никакое лекарство не действует, даже обезболивающие.

Её взгляд упал на Рамзеса и она спросила:

— Давно он здесь?

Имхотеб пожал плечами, понимая, что Леа больше ничего не скажет о ранении. Его мать не любила показывать слабости, даже ему. Интересно, а при отце она тоже так себя вела?

— Не знаю. Наверное, с того момента, когда тебя принесли. Скорее всего он и не выходил отсюда.

Она досадливо поджала губу и, посмотрев на Имхотеба, произнесла:

— Я знаю, о чем ты думаешь, и даже понимаю тебя, но… Я не могу.

Парень кивнул, хотя увидел, что это определенный прогресс. Криков нет. Может, в скором времени они поговорят нормально «Надеюсь, она поймет насколько дорога Рамзесу» — подумал он. Имхотеб искренне желал ей счастья. Как и Рамзесу, ведь тот заменил ему отца и воспитал в нем того воина, которым он является сейчас.

— Тебе принести что-нибудь?

Леа задумчиво поразмышляла в течение нескольких секунд, а потом покачала головой:

— Нет, но у меня просьба.

— Какая?

— Стрела разорвала мне мышцы и сухожилия. Я ещё долго не смогу двигать рукой, а Хатор нужны тренировки.

Имхотеб слегка нахмурил темные брови, но всё-таки эта просьба не такая уж сложная. Наверное, она не понравилась ему потому, что он отчетливо помнил последнюю встречу с Хатор. И вместе с воспоминанием приходил стыд.

Странно, что с того момента не было нападений.

— Да, хорошо. Могу я ещё помочь тебе?

— Нет. Хотя, ты не мог бы принести мне платье? Я не собираюсь сидеть в лазарете всё это время.

Парень снова кивнул и с невозмутимым выражением лица вышел в коридор. Он любил свою мать очень сильно, но они последние лет так двадцать пять, если не больше, они очень мало общались. Именно столько лет назад он разочаровался в своей мечте — увидеть отца. И после этого их отношения превратились в бесконечную ругань и склоки. Они не понимали друг друга. Не хотели понимать.

Парень включил браслет дозорного и набрал Себу: «У меня есть идея, как свести Леа с Рамзесом. Кажется, лёд тронулся».

— Имхотеб! Подожди! — догнал его Осирис, протягивая флакон с серебристой жидкостью.

— Отдай это Хатор. Скажи, здесь на неделю.

— Что это?

— Снотворное. Девочка плохо спит, — положив зелье ему в руку, ответил Осирис.

Сердце Имхотеба дрогнуло. Черт возьми! Ещё одно совпадение? Нападения прекратились, когда девушка стала пить лекарство. Это она, надо… Он мысленно рыкнул. Итак довёл её до слез, ничего не выяснив. А что если?

«А это идея! — подумал дозорный. — Только сегодня я ей отдам флакон, а вот когда он кончится, я буду готов».

* * *

— Кефер тебя чуть не поймал, — заметил мужской голос за спиной.

Кира обернулась, оказавшись рядом с Гором.

— Но всё равно спасибо, — закончил одноглазый.

Кира, испытывая дискомфорт и странное чувство опасности, сделала вид, что хочет посмотреть в окно, делая несколько шагов в сторону.

— Почему тебе так важно, чтобы до меня не добрался Кефер?

Гор подошел к ней, вглядываясь в её лицо, несмотря на то, что девушка продолжала смотреть на улицу лишь бы не встречаться с ним взглядом.

— Не хочу, чтобы такой цветок пустыни, как ты, достался ему.

Кира удивленно замерла, прижав кошачьи уши к голове. Не зная, что ответить, она перевела тему:

— Почему я почти не помню тебя?

Воин передернул плечами, словно сбросил сонливость, а потом уже гораздо более осмысленным взглядом посмотрел на неё.

— Что ты имеешь ввиду?

— Когда я была маленькая, мы с мамой гостили недолго у вас, а потом она отправила меня домой, оставшись здесь. Я помню твоё лицо, но забыла, какую роль ты сыграл в тех событиях.

— Разве Натир тебе не рассказывал? — с сомнением протянул он.

Девушка нахмурилась.

— Он хотел, но я убегала всякий раз. Слушать про смерть матери тяжело.

Они помолчали несколько минут, вдруг Гор положил на плечо свою крупную ладонь.

— Я был её другом.

— А почему тебя посадили в тюрьму, и как это связано со смертью Баст?

— Она умерла из-за одной девушки. Эксатон предложил мне спасти Баст, и я согласился, но для этого нужно было посодействовать смерти любимого той девушки. Я это сделал.

Меня лишили глаза и отправили в тюрьму

Кира внимательно слушала его, бледнея с каждой секундой всё больше и больше.

— А кто та девушка?

— Леа. Она убийца Баст.

* * *

Хатор испуганно посмотрела в окно. Уже ночь.

— Неужели я выпила всё? Как я могла забыть про снотворное?

«Так, Хатор, успокойся, — мысленно давая себе оплеуху, подумала девушка. — Идти к Осирису нельзя. Ты можешь перестать себя контролировать».

Вообще Хатор плохо представляла, что с ней происходит. Приёмные родители видели в этом проклятие Богов, которое, будучи очень религиозными, сдерживали как могли.

Поэтому с момента пробуждения этого самого проклятия она срывалась не так уж много раз. Но теперь родителей нет. А эта тема всегда была запретной в их доме, так что как они помогали ей, девушка не знала.

— Надо закрыть окна и дверь, — пробормотала она, как вдруг услышала стук.

Она подбежала к двери, слегка её приоткрыв. Может, это Осирис ей принес снотворное?

Но там стоял Имхотеб. На его лице, как всегда, немного самоуверенное выражение.

— Я могу войти?

Всего лишь вопрос, заданный в учтивой манере, какие-то три слова, но Хатор побледнела как полотно, а ведь она загаром и так не отличалась.

— Не думаю, что…

— Спасибо, — рукой открывая дверь и заходя внутрь, произнес он.

— Но я-я, — заикаясь, начала было Хатор, поймав очередной разочарованный взгляд.

Она начала теребить одежду, чувствуя как дрожат пальцы. Вдруг он поймёт? Девушка не хотела, чтобы он видел её в таком состоянии. А если она убьет его? Хотя нет. Скорее он её.

— Я принес снотворное. Осирис передал, что здесь на неделю, — словно не замечая её волнения, сказал Имхотеб протягивая ей зелье.

Она неловко взяла его в руки, а потом и вовсе чуть не уронила. Как ей надоело позорится перед ним! И чем дальше, тем хуже. Имхотеб приподнял правую бровь, но, к счастью, никак не прокомментировал это, сказав про другое:

— Моя мать была ранена, и она долгое время не сможет брать в руки меч, так что теперь я твой учитель. И будь уверена, жалеть тебя я не собираюсь. Есть возражения?

Хатор сглотнула, посмотрев в черные глаза. В этот момент ей показалось, что воздух резко кончился, а по груди полоснули каким-то оружием. Она закусила губу и скованно помотала головой.

— Отлично, — бросил он, а у самого выхода хмыкнул, добавив: — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — рассеянно повторила она, хотя парень уже ушел.

— Здравствуй, Кира, — поздоровался мужчина, опускаясь на траву.

Девушка заулыбалась, поправляя волосы.

— Здравствуй, — произнесла она, а потом спросила: — Так как тебя зовут?

Мужчина чуть помедлил с ответом:

— Каа.

— Я о тебе не слышала.

— Я не особо знаменитый воин братства. Люблю держаться в тени, — посмотрев на скрывающий их куст роз, ответил мужчина, улыбнувшись.

Кира понимающе закивала головой.

— Я тоже. Мне вообще не нравится во дворце. А наряжаться на балы в разные тряпки, просто кошмар! — горячо воскликнула девушка.

— Почему? Это подходящее занятие для женщины, — заметил собеседник.

Кира оскорбленно нахмурила нос.

— Я воин, а не женщина.

Мужчина рассмеялся, на что кошка прищурила глаза, опустив уши к голове.

— Почему ты смеешься?

— Я не хотел тебя обидеть. Просто, глядя на тебя, я вспоминаю, каким был в молодости.

— Ты тоже не хотел наряжаться в платья? — шутливо спросила Кира.

— Нет, но я тоже не любил празднества. А потом понял, что они — важная часть королевской жизни. Именно в это время можно завести знакомство, полезные связи, или обсудить чью-либо помолвку.

Кира на последних словах опять нахмурилась, насупив плечи. Её взгляд прошел по водной глади.

— Я что-то не то сказал? — обеспокоенно спросил мужчина.

Она глубоко вздохнула.

— Завтра будет бал. И туда должен прийти фараон Золотых пирамид. Мой брат сказал, что Кефер — самая выгодная партия.

Теперь помрачнело его лицо.

— Ты так сильно не хочешь замуж? Или тебе неприятен Кефер?

— Я не знаю, — немного растеряно проговорила она. — Фараона я увидела в семилетнем возрасте, и совершенно не помню его. Я не хочу быть запертой. Подчиняться кому-то, быть разменной монетой между двумя государствами.

Она закончила, грустно посмотрев на заходящее солнце. Этому мужчине она сказала многое, но не всё. Кефер приехал ещё три дня назад, и даже не соизволил встретиться с ней, своей будущей невестой! И на это явно были причины. Скорей всего, у него есть своя любимая, а она лишь гарантия хрупкого мира.

— Ты не права, — наконец отозвался мужчина, — Кефер не такой. Он не станет подчинять тебя. И уж точно не женится, если не будет испытывать хотя бы уважение и симпатию.

— Откуда ты знаешь? — возмутилась Кира.

Он пожал плечами и ободряюще улыбнулся.

— Просто знаю. Может пойдём во дворец? Уже холодает.

* * *

— Соберись! — прорычал Имхотеб, очередной раз выбивая хопеш.

Девушка вздрогнула, нервно вздохнув, словно вот-вот расплачется.

— Зачем так грубо, брат? — вмешался Себу, наблюдавший за ними весь урок.

Он подошёл, поднял клинок и протянул Хатор.

— Держи, — с улыбкой произнес он.

Хатор смущенно взяла оружие, покраснев, на что Имхотеб хмыкнул:

— Не тебе осуждать моё преподавание.

Себу игриво оскалился.

— Конечно, я же пройдоха, и это всем известно.

— Заканчивал бы. Кеферу это не нравится. Дождешься, и он нас обоих сошлёт в эту захудалую академию, — совершенно серьезно бросил брюнет.

Себу разочарованно подкатил глаза.

— Только не говори, что ты и сегодня не придешь!

Имхотеб пожал плечами, вставая в боевую стойку.

— Не мешай нам, — проговорил он.

— Давай я, — вдруг предложил он, отчего оба противника замерли. — Нет, правда, ты так её покалечишь.

— С чего ты взял, что она согласится учиться у тебя? — приподняв бровь, спросил Имхотеб и посмотрел на девушку, которая неловко крутила черно-белые кудри.

Повисло молчание, которое Хатор не решалась прервать, хотя оба парня ждали от неё ответа. А она что думала? Девушка не знала, как сказать, что Себу прав. Имхотеб может и был хорошим воином, но парень тренировал намного жестче Леа, словно отрывался на девушке за чьи-то проступки. Иногда Хатор казалось, что он ненавидит её за то, какая она есть. Как будто ему нужен кто-то другой, но перед ним неуклюжая деревенская девочка.

А ещё она просто боялась, что он поймёт. Узнает о её приступах. Совесть Хатор давно научилась успокаивать, всё-таки она не знает точно, что творит, а вот страх… Что с ней сделают, если узнают?

И было ещё что-то. Что-то непонятное ей. Какое-то чувство, которое граничило со страхом, но не было им. Чувство, которое заставляло заикается перед ним, терять дар речи, от которого сердце билось до боли быстро, а в руках появлялась дрожь, не дающая крепко держать меч.

— Ясно, — безэмоционально отозвался Имхотеб.

Парень отдал хопеш другу и молча ушел, не замечая, как отчаянно Хатор смотрит ему в спину, желая хоть что-нибудь сказать, ведь причинять ему боль невыносимо.

— Да ладно тебе. Он уже завтра забудет. Поверь, я знаю, — проговорил Себу, вставая в боевую стойку. — Ему наоборот так лучше. Начальство повесило на него дело о серийной маньячке, а у Имхотеба ни единой зацепки. Разве что, он видел её один раз.

— Он в-видел её? — сглатывая, спросила девушка.

— Да. Сказал, это девушка со львиными чертами лица. Но если по секрету, сомневаюсь, что это обычная девушка. Она слишком сильная, к тому же на последних местах преступлений были скорпионы, — оживленно говорил Себу, а глаза его так и блестели, — и знаешь, мне кажется, Имхотеб запал на неё, так что не обижайся, что он злой, как черт.

Хатор отрешенно кивнула, хотя последняя фраза неприятно кольнула.

Львица, значит. Со скорпионами.

— Ты же понимаешь, что об этом болтать не стоит?

Она снова кивнула, крепче сжимая хопеш. С Себу Хатор чувствовала себя куда увереннее, теперь можно было сосредоточится на уроке, но парень как-то странно покосился на её меч и предложил:

— А давай так: я тебя обучаю, а взамен ты идешь со мной на вечеринку сегодня ночью?

* * *

Подол платья топорщился, то и дело подмываясь подняться выше, хотя по мнению Хатор, выше уже некуда. Девушка нервно бросала длинные кудри на грудь, стараясь прикрыть глубокое декольте, а потом вспоминала, что спина почти голая, и перебрасывала волосы назад. Слава Богам, каблуков не было.

Рядом шел Себу в форме Ночного дозора, правда, без шлема. Как объяснил сам парень, форма привлекает девушек, а без шлема меньше вероятность, что его застукает начальство, да и волосы не портит.

— Слушай, а может, я назад пойду, а? — пролепетала Хатор, оглядываясь по сторонам.

Он завел её в самый неблагополучный район Нижнего города, о котором девушке было страшно даже думать!

— Ты сама не дойдешь, а возвращаться я не собираюсь, — улыбаясь проходящей девушке, ответил юноша. — Успокойся и оторвись сегодня как следует.

Хатор нервно потеребила край юбки, оттягивая вниз, но, поймав уничтожающий взгляд парня, отдернула руку.

«Главное — не превратиться — думала про себя она. — Приступы во время сна же. Только один был, когда бодрствовала. Значит, всё будет хорошо».

— Да успокойся, — авторитетно протянул Себу, кивая какому-то остолопу в темной одежде.

Тот повторил жест и открыл дверь какого-то захудалого двух этажного дома.

Но когда они зашли внутрь, Хатор потеряла дар речи. Это был клуб. Музыка настолько громко играла, что сносила крышу, а яркий свет софитов бил в глаза. Не замечая ничего, вокруг танцевали парни и девушки в вульгарной одежде намного похлеще чем у Хатор, хотя вообще это Себу у подружки забрал. Хатор сжалась, чувствуя себя совершенно лишней, но Себу уверенно схватил её за руку и повел через танцующую толпу, люди из которой так и норовили задеть её самыми разными частями тела.

— Налей нам. Мне двойной, — обращаясь к бармену, произнес Себу.

— А ей?

Парень скептически посмотрел на шугающуюся каждого звука девушку и ответил:

— Тоже.

* * *

Имхотеб смотрел, как Себу и Хатор покидают дворец. О чем только думала эта девчонка? Хотя, это её дело.

Парень потянулся, зевая.

— Чем бы заняться? — спросил он у стен, но они, к счастью, не ответили.

Юноша достал альбом, который брал в руки редко, особенно последние годы. А ведь когда-то он рисовал лучше всех в Верхнем городе. Да, было время.

Руки сами начали набрасывать чью-то фигуру. Так, это девушка. Ещё пара штрихов, и Имхотеб понял, что она загорелая, со светлыми, выгоревшими на солнце волосами, которые гривой ложатся за спиной. Зеленые глаза вызывающе сверкают.

— Черт! — отбрасывая в угол альбом, воскликнул Имхотеб.

Почему он не мог выкинуть её из головы? Он её видел всего лишь несколько секунд. Секунд! А она теперь мерещится везде. А ещё эта глупая теория с Хатор. Конечно, совпадений много, но иногда Имхотеб задумывался: а что, если ему хочется везде видеть знаки? Что, если их на самом деле нет? А Хатор обычная девочка, которая доказывала это каждый день своими оплошностями.

— О Боги, — протянул он, вставая с кровати.

Поднял альбом, раскрыл на нужной странице и решил, что лучше быть мазохистом. Цветные карандаши всё четче прорисовывали тело, волосы и черты лица. Конечно, было далеко до идеала, но всё же неплохо. На последок он оставил губы. Тонкие, холодные, которые он мог согреть. Имхотеб вымученно застонал, потирая висок. Только он мог так вляпаться. Надо отвлечься. Срочно.

Вдруг противно запищал браслет, хотя Имхотебу этот звук показался музыкой.

«Всем дозорным. Хапшет взял отгул. Кто может его заменить?»

«Я.»

* * *

Имхотебу достался самый скверный район Нижнего города, хотя, чего уж стесняться, Золотых пирамид.

Из подворотен то и дело доносились смех, звон битого стекла или вовсе крики, правда не по части Ночного дозора. А у Имхотеба ещё и слух хороший.

— Отвлёкся, блин, — пробурчал он, проходя мимо клуба, куда его звал Себу.

Но сейчас его там наверняка нет, не повел же он туда девушку. Наверное, попроще нашел заведение. Вдруг он услышал, как кто-то выталкивает кого-то через черный ход клуба. По сути, ничего необычного. Мало ли, пьяная драка (простите, дуэль) между двумя идиотами (рыцарями справедливости). Но вот раздался женский вскрик:

— Отпустите меня!

Имхотеб приостановился, а потом продолжил путь. Каждая девушка знает, что там её ждёт, и идти туда просто глупо. Так что пусть расплачивается.

— Себу! — громче крикнул голос, и на этот раз он узнал его.

Имхотеб резко затормозил.

«Он взял её туда?!»

Парень громко ругнулся и ринулся по узкому проходу между домами к черному входу.

Действительно, там прижатая к стенке Хатор, а рядом три парня лет двадцати. Причем явно не отсюда. Один со змеиными чешуйками на лице, двое других с темной, под цвет кофе, кожей и черным ежиком на голове.

— Отпустите её.

— Иди куда шёл, — отмахнулся «змей».

Имхотеб злобно выдохнул. Каждый раз одно и тоже. Этот пьяный молодняк везде одинаковый. Он не стал даже вытаскивать хопеш, просто подошёл и со всей силы ударил одного из темнокожих в челюсть. В него полетел темный кулак второго, но Имхотеб схватил его пальцами и вывернул в другую сторону. Пытаясь укусить, змей кинулся на него.

Клыки соскользнули с доспеха, и Имхотеб приложил змею кулаком по голове. А потом ударил коленом в живот. В его плечи сзади вцепились чьи-то руки, но Имхотеб разгадал мотив противника, схватив грубые руки покрепче и перебросив противника через себя. Второй вышел из строя. Темнокожий сжал пальцы в кулаки, начиная чуть подпрыгивать, точно боксёр, а через мгновение побежал на Имхотеба, замахиваясь рукой в лицо. Парень выгнулся назад, а потом ударил в спину.

Третий из трёх.

Хатор, которая до этого безмолвно шлепала ртом точно рыба, отмерла, но не успела ничего сказать, как её пригвоздил Имхотеб к стене.

— Ты что творишь?! — прорычал он ей в лицо. — Тебе жить надоело? Или хочешь с ребенком в семнадцать лет на улице шататься?!

Хатор заплакала, всхлипывая.

— Прости. Я не думала, что всё так будет.

— Всё потому, что думать надо уметь, а ты, видимо, этого навыка лишена с рождения, — прошипел Имхотеб.

Девушка заплакала ещё сильнее, пряча волосами горевшее от стыда лицо, прикрывая рукой надорванную одежду.

— Прости.

Парень фыркнул.

— Прости? Мне всё равно что с тобой будет. Ты должна просить прощения у себя, ибо только что чуть себе жизнь не испоганила.

Казалось, Хатор уже воет. Имхотеб теперь пугал не хуже тех парней. Впрочем, он это понял и отшатнулся от неё.

— Пошли назад, — произнес он гораздо спокойнее, оглядывая одежду, — я заведу тебя в свои покои, куда без шума легче попасть. А с утра принесу одежды нормальной.

— А что мы делать до утра будем? — сиплым от ужаса голосом спросила Хатор.

Он мрачно усмехнулся.

— Лучше бы ты так шляться по клубам боялась, а не меня. И я, к твоему сведению, сейчас на дежурстве. Отведу тебя и продолжу патрулировать, — грубо ответил Имхотеб, пытаясь сдержать злость, так как видел, как трясется Хатор.

— Х-хорошо, — тут же пискнула девушка.

* * *

Хатор ходила из угла в угол, дожидаясь рассвета. Девушка, стараясь не уснуть, ждала Имхотеба, который должен был вот-вот прийти. Но глаза предательски закрывались.

Несмотря на то, что это было некрасиво, Хатор осмотрела всю комнату парня, чтобы занять себя чем-нибудь. Единственным, до чего не дошли её руки, была странная книжка с плотной обложкой. Хатор решила, что это дневник, а значит ей трогать его нельзя. Она походила ещё минут десять, искоса поглядывая на кожаную обложку. Что там написано? Есть ли хотя бы одна строчка про неё? Или про ту львицу?

Хатор приподняла кожаную обложку и удивленно замерла. Там был рисунок. Она взяла альбом в руки и села на кровать спиной к окну.

Это был черно-белый рисунок девушки. Молодой и красивой. Хатор провела рукой по рисунку. Какие красивые и точные линии. Она стала листать, и эта незнакомка появлялась там очень часто, но с каждым рисунком молодая девушка превращалась в женщину.

Потом она увидела рисунок парня. Сначала Хатор подумала, что это сам Имхотеб, только в египетской одежде. На бедрах схенти длиной чуть выше колена, а на шее цепочка с анхом. В руках черный уас.

Но, перевернув страницу, она увидела тот же рисунок, где парень был с головой шакала.

Похоже, это его отец. Интересно, Имхотеб ведь не видел Анубиса и наверняка нарисовал, ориентируясь на свою внешность, но насколько рисунок похож на реального Проводника Душ?

А на следующей странице была девушка, нарисованная цветными карандашами, от вида которой у Хатор перехватило дыхание.

Нет, это не она. А приступы либо не у неё одной, либо львица не имеет к этому отношения.

Высокая, наверное, не ниже Имхотеба. Длинные тонкие ноги, на которых проступают мышцы, и рванная юбка с разрезами до бедер отлично это показывала.На костлявых пальцах острые когти. А все тело словно дышит силой и скоростью. Но главное не это. Лицо. Какое у неё было лицо! Черты хищные, резкие, но завораживающие. Они приковывают взгляд точно змея, гипнотизируя.

Нет, это точно не она.

Вдруг дверь открылась, и Хатор тут же спрятала альбом за спину, но Имхотеб всё равно успел увидеть.

— Чувствуешь себя как дома? — лениво спросил он, хотя глаза были темнее ночи.

Хатор промолчала, от досады закусив губу. Ей было так стыдно за всё. Ей казалось, что с самой их встречи, она только и делала, что совершала оплошность за оплошностью, опускаясь в глазах дозорного ниже плинтуса.

— Прости.

Имхотеб хмыкнул, заходя в комнату. Кинул на кровать платье, а Хатор ещё больше покраснела, пытаясь вспомнить, куда его кинула, когда одевалась в клуб. Сел рядом и достал из-за спины альбом, задерживаясь взглядом на рисунке.

— Знаешь её?

— Нет, — помотав головой, ответила Хатор.

И это правда. Это не она. Хатор не знает эту девушку.

— Может, видела хоть раз? — прищурив глаза, спросил Имхотеб.

Она снова помотала головой, увидев как в глазах парня появляется грусть и разочарование.

— А кто это?

— Я не знаю. Есть только предположения.

— А та девушка, что вначале была? — неуверенно спросила она.

Имхотеб отложил альбом, устало вздохнув.

— Это была моя невеста. Бывшая невеста.

— Она у-умерла? — с ужасом воскликнула девушка, но парень лишь усмехнулся.

— Для меня — да. Она была обычной девушкой из бедного района. Я встречался с ней семь лет, хотя ещё в первый год сделал предложение. Сначала я был её парнем, потом женихом, а потом любовником… А когда она стала выглядеть старше меня, сказала, что так не может продолжаться. Сейчас ей около сорока лет.

Хатор искренне сопереживала Имхотебу, не зная как унять боль в его черных глазах.

— Мне жаль, — тихо проговорила она, кладя руку на плечо.

Парень выдавил улыбку и слегка кивнул:

— Я знаю.

А потом, словно очнувшись, встал и пошел к двери:

— Одевайся и иди. Я подожду снаружи.

— Имхотеб, — позвала она, — прости меня за всё. И я знаю, что ты уже не будешь меня учить, но я поняла. Поняла почему ты так строг.

Имхотеб одарил ее долгим, совершенно непонятным взглядом.

— Приходи завтра. Как обычно.

Хатор удивленно застыла, пялясь на уже закрытую дверь. А потом, выйдя из оцепенения, улыбнулась до ушей. Сама не зная, почему её так обрадовали его слова.

Леа вошла в комнату, где должна была пообедать с сыном, но там сидел Рамзес, который, увидев её, удивился. Или сделал вид, что удивлен. Девушка вздохнула, но всё же села напротив воина, покосившись на приготовленную еду. Похоже Имхотебу помогал Себу.

— Ты знал? — спокойно спросила она, взяв бокал.

Рамзес слегка смутился.

— Минут десять назад узнал. Я должен был пообедать с Себу, подумал, он решил всё-таки решил жениться или в академию поступить.

— Вот и я пришла к сыну, — заметила Леа, выпила содержимое бокала, вставая.

— Подожди, — позвал Рамзес, пытаясь взять её за руку, но Леа тут же вырвалась.

— Перестань, ты делаешь только больнее себе, — возмутилась девушка. — Почему никто из вас не может оставить меня в покое? Сколько лет вы твердите каждый день одно и тоже?

Мужчина поджал губы от досады и настойчиво, но тихо проговорил:

— Мы заботимся о тебе. Понимаешь?

— Да к черту такую заботу!

— Хорошо, давай просто посидим. Обсудим дела.

Леа на секунду задумалась. Почему Рамзес так быстро согласился? Обычно он более настойчив.

— Какие?

— Ну, например, будущее Хатор.

Успокоившись, Леа кивнула, обратно садясь на стул.

— А что не так?

— Она несовершеннолетняя, а когда ей исполнится восемнадцать, она останется без имени родителей. И она не сможет быть воином всегда. Кто её примет среди знати в жены?

— Я могу её удочерить, — медленно проговорила Леа, хотя понимала, что это, мягко говоря, не лучший вариант.

Рамзес тоже пригубил вино и, вернув бокал назад, произнес:

— Ты незамужняя. Пойдут слухи, что она твоя настоящая незаконнорождённая дочь, следствие романа с простолюдином. А может ещё похуже придумают.

Леа задумчиво, теребила прядь волос, на что Рамзес смотрел, не отрываясь. Воин ругал себя каждый день за то, что так глупо оттолкнул её в прошлом. А теперь это делает она. А что, если бы он не уходил? А потом не срывался на ней из-за ревности? Может быть, Леа выбрала бы его. Но поздно. Слишком поздно страсть переросла в нежную любовь.

— И что ты предлагаешь? — наконец спросила она.

Рамзес отвлекся от своих мыслей.

— Я могу её удочерить.

Леа встрепенулась, даже наклонившись чуть ближе.

— Ты правда это сделаешь?

Рамзес молча достал документы, которые заказал ещё на прошлой неделе и перед ужином как раз забрал. Протянул их Леа, которая пытливо начала вчитываться в каждую строчку.

— Зачем тебе это?

— Я просто хочу помочь девочке.

«… потому что ты к ней привязалась.»

— Спасибо, Рамзес, — искренне поблагодарила Леа. Кажется, она сама знала, что скрывается за его словами.

А Рамзес выдавил улыбку в ответ, хотя в её глазах увидел то, что ранило сильней ножа. Она его простила уже давно. И воина девушка считала другом. Просто другом.

* * *

Кира улыбалась, идя об руку с Каа. Ей очень нравился этот мужчина, и единственным, что омрачало её мысли, было то, что ей придется выйти за Кефера, который, кстати, так и не появился на балу. ''Хотя, это к лучшему'' — подумала Кира, вспоминая танец с Каа.

Мужчина танцевал превосходно, намного лучше чем сама девушка. Сестра Натира даже пожалела, что прогуливала в своё время этот предмет, хотя насладиться танцем это ей не помешало. Они были так близко друг к другу, что от одного только воспоминания замирало сердце! А потом, после танцев, как только они вышли в коридор, он поцеловал её. Нежно, мягко, трепетно… Отчего девушку наполнила доселе незнакомая эйфория. Ей казалось, вот-вот и она взлетит, порхая на крыльях любви. Кира поняла, как сильно ошибалась, избегая всю жизнь этого прекрасного чувства.

— Тебе понравился вечер? — вкрадчиво спросил Каа.

— Очень, — с чувством ответила Кира, — никогда не думала, что танцевать так здорово!

Мужчина улыбнулся, а потом, как будто что-то вспомнив, нахмурился:

— У меня к тебе вопрос. И ответ очень важен для меня.

Кира сразу почувствовала его беспокойство.

— Я тебе нравлюсь? — спросил он, а через секунду уточнил: — Как мужчина.

Девушка покраснела до кончиков ушей, пряча глаза.

По рукам прошла легкая дрожь.

— Ты же знаешь, что я уже фактически помолвлена, поэтому…

— Забудь про это. Просто скажи: да или нет.

Кира отчаянно всплеснула руками.

— Я не могу забыть! Просто не имею права!

Мужчина взял её руки в свои, развернув к себе. Его горячие пальцы мягко провели по её ладоням, нежно сжимая.

— Пожалуйста, просто ответь.

Кира до боли закусила губу, пытаясь решится. Если она выйдет замуж за Кефера, то этим ответом принесет ещё больше боли им обоим, особенно Каа, ведь он служит фараону. Но… это ведь не решено, а что, если фараон и правда так справедлив, как говорят? Что, если он поймёт?

— Да, — сглатывая, ответила Кира, смущенно пересекаясь с ним взглядом.

Мужчина улыбнулся, отпуская её руки.

— Ты выйдешь за меня?

Кира удивленно посмотрела на него. И понимая, что ей слишком рано замуж, что она совершенно не создана для семейной жизни да и знает Каа всего пару дней, что брат её убьёт, когда узнает.

— Да.

Потому что он тот, кого она ждала. Тот, кто понимал её с полуслова, не смеясь над её мечтами, не считая её ненормальной, какой она прослыла среди слуг. Он тот, ради кого она могла пожертвовать своей свободой.

— Пойдем. У меня для тебя сюрприз.

Девушка последовала за мужчиной и через несколько поворотов поняла, что он идет к Натиру. Червячок тревоги затрепетал в её сознании.

— А может, не стоит говорить брату? — тихо спросила она.

— Он знает, — пряча улыбку, ответил Каа.

А Кира ещё больше заволновалась. Чтобы её брат отказался от помолвки с фараоном, отдав сестру какому-то воину? Нет. Что-то здесь не чисто. И какое-то предчувствие, возможно, женская интуиция, подсказывало Кире, что сейчас произойдёт что-то плохое, непоправимое.

Каа открыл дверь, пропуская вперед девушку, которая сразу встретилась с Натиром. Рыжий кот тоже довольно улыбнулся, обнажая звериные клыки.

— Здравствуй, сестра. Вижу, ты согласилась.

Каа зашел в кабинет за ней. И в его походке, движениях было что-то странное. Словно рядом с королем Сумеречных островов он чувствовал себя как дома.

— Да, — тихо ответила Кира, поочередно посмотрев то на одного мужчину, то на другого. — Это значит, что помолвка с Кефером отменяется?

— Напротив, — весело заметил брат, — всё идет прекрасно.

— В каком смысле? — спросила Кира, чувствуя как во рту мгновенно пересохло, а сердце с диким рёвом упало.

— Кира, — позвал Каа, — я Кефер, фараон Золотых Пирамид.

Девушка отшатнулась от него как от огня, упираясь спиной в книжный шкаф. Она отрицательно замотала головой.

— Нет, не может быть.

— Кира, я хотел, чтобы ты привыкла ко мне, узнала поближе.

— Привыкла?! — вскрикнула девушка, сжав кулаки.

Внутри неё словно что-то разбилось, раня осколками. Кефер побледнел, понимая, что неправильно выразился.

— Я не это имел в виду…

— Нет! Ты сказал, что хотел! — закричала она, а перед глазами всё поплыло от слёз. — Вы с самого начала сговорились! Вам всё равно на мои чувства! А если бы я не согласилась, вы бы заставили?!

Кефер неуверенно сделал шаг к ней, но она ощетинилась.

— Ты не права. Я поэтому так и сделал, чтобы ты узнала меня, а не представляла каким-то тираном.

Она горько засмеялась.

— Узнала? Как я могла узнать тебя, если это было притворство?

— Но я не притворялся, — ошеломленно проговорил фараон, — зачем мне это? Я, как и ты, хотел найти того, с кем смогу прожить всю жить в любви и согласии. И я нашел.

— Я не верю тебе, — медленно произнесла Кира. — Фараон не может быть таким. Власть портит, убивая всё хорошее, что есть в человеке, — она посмотрела на Натира, который помрачнел от её слов.

— Но я люблю тебя! — воскликнул Кефер, делая ещё шаг к ней, и протянул руки, желая обнять.

Но девушка зашипела.

— Я не верю тебе! Уходи! Уходи и не возвращайся!!! — закричала она и выбежала из комнаты.

Натир, молча наблюдавший за этим, достал вино и два бокала. Наполнил их кровавой жидкостью и произнес:

— Она успокоится, вот увидишь.

Кефер медленно покачал головой.

— Нет, поверь, я знаю.

* * *

*Сейчас*

Кира шла наравне с Собеком и Гором, а сзади — плотной вереницей кочевники, которых они наняли на украденные деньги, зерно и скот. Девушка иногда оглядывалась, но тут же поворачивала голову назад, не желая видеть этих убийц, имевших соответствующий вид.

Они поднимались в горы. Там должна была быть деревня, а недалеко от неё месторождение особого магического камня, из которого делали браслеты Золотого братства. Это был главный доход Золотых пирамид, и, хотя братство так и не рассказало секрет изготовления камней для браслетов, этот материал скупали тоннами, так как это был мощнейший источник магии. Этот камень словно копил её, забирая прямо из воздуха.

Ночное небо скрывало лазутчиков, давая подойти как можно ближе к деревне, но там их заметили.

Заревела сирена, загорелись аварийные фонари, их ослепило светом. Но глаза быстро привыкли к нему, и лазутчики, выхватив оружие, бросились в бой.

Кира неловко отбила удар, хотя превосходно обращалась с оружием, но взрывчатка на поясе не давала свободу движений.

Ей на помощь кинулся Гор, отрубив голову противнику.

— Беги в шахту! — крикнул он. — Будь осторожна, не взорви себя!

Кира кивнула и побежала через толпу вояк, которые были на самом деле рабочими. Они замахивались аналогами лопат, кирок и других приспособлений для горных дел.

Удар ― и противник падает, его нога рассечена.

Простое движение рук, и эфес хопеша опускается со всей силы на голову, проламывая череп. В лицо девушки брызнула кровь и полетели ошметки мозга, кусками сползая вниз.

Она подавила рвотный позыв, головой ударяя следующего противника. Она попала лбом по переносице, а потом кулаком в нос, сломав его.

Ручейками потекла кровь из неестественно выгнувшегося носа.

Она вбежала в шахту, спускаясь по выкопанному коридору. Да, он длиннее, чем казался. Если она не успеет, то всё, поминай как звали.

По дороге Кира устанавливала взрывчатку. Так уж получилось, что вся эта система работает так.

Начинать установку нужно со входа, а взрыв начнется с конца. И когда осталось совсем немного взрывчатки, она кинула её на пол, удивляясь красоте камней, запертых в стене.

— Фух, была — ни была!

Она подожгла фитиль и кинулась обратно.

Бежала как могла, не оглядываясь, но меньше чем на середине пути прогремел взрыв, и адское пламя устремилось за хозяйкой, чтобы принять в свои смертельные объятия.

Ноги как сумасшедшие передвигались с невероятной скоростью. И вот она выпрыгнула из шахты, но поняла, что пламя сейчас вырвется вверх, туда же, и Кира сгорит.

Вдруг на неё налетела золотая молния, прижимая к земле, скрывая коконом из крыльев.

А пламя с рёвом устремилось в небо.

* * *

Имхотеб дежурил в самом неблагополучном районе Нижнего города. На этот раз один, и потому, что пришла его очередь. А начальство даже не намекнуло, когда он соглашался помочь, что Имхотебу придётся через несколько дней вернуться сюда же.

Черные узкие улицы. Всё тот же звон стекла, смех и крики не по части дозора, опять этот клуб, где чуть.

Он тихо рыкнул, вспомнив тот вечер. Конечно, он злился на Хатор, но юноша прекрасно понимал, что девушка не причем. Виноват-то Себу, за что получил, кстати, с утра. Имхотеб злился из-за той львицы, которой и след простыл. И теория о том, что это Хатор, окончательно разбилась вдребезги.

Вдруг кто-то свистнул за его спиной, но Имхотеб даже не остановился.

— Эй, ты! Дозорная тварь!

Он резко затормозил, закрыв глаза от злости, которую всё-таки сдержал.

Парень обернулся и услышал мерзкий пьяный смех в темноте, но не мог разглядеть сколько там человек. Имхотеб закрыл глаза, прислушался и понял, что серьезно попал. Их ровно двенадцать, а он один.

Из тени вышел змей, которого он недавно порядком разукрасил.

— Кто-то гуляет ночью и совсем один? — со смешком спросил он. — Не боишься, что мы сделаем с тобой то, что хотели сотворить с той девкой?

Имхотеб не шелохнулся. Пустые угрозы. Хотя, в египетской мифологии такое оскорбление место имело. Если такое случалось, на жертву ложился позор, страшней которого быть ничего не могло. Но Имхотеб не был бы воином, если бы испугался.

— Смотрю, ты осмелел с такой оравой, — произнес он, вытаскивая из ножен хопеш.

Змей прищурился, покосившись на оружие.

— Ну, не всем же быть сыночками земных шлюх.

Имхотеб зарычал, еле сдерживая ярость. Никто не смеет оскорблять его мать.

— Это были твои последние слова.

И он кинулся на него, но тут из подворотен выскочили остальные, бросившись на дозорного. Имхотеб еле успел активировать шлем, иначе его вырубили бы в первую же секунду. Сына Леа били со всех сторон, вырвав из рук меч, а парень, стиснув зубы, бил в ответ, стараясь прикрывать руками живот.

Нападавшие толкали его друг другу, громко смеясь, но внезапно сын Анубиса схватил одного из мужчин за горло и, сомкнув пальцы, вырвал острыми когтями трахею. На секунду нападавшие замолчали, но как только Имхотеб со всей силы ударил одного по лицу, вбивая нос внутрь черепа, закричали. Не в состоянии дышать, мужчина упал, захлебываясь в крови. Но триумф дозорного был недолог, нападавшие смекнули, что к чему, и схватили его за руки, не давая когтям свободы.

— Ну что, поиграем? — спросил змей, скалясь.

Его ударили по лицу так, что он почувствовал вкус крови, несмотря на доспехи.

Потом ещё, но уже с другой стороны.

— Трусы, — прохрипел он, — толпой на одного… Вы, жалкие…

Удар в живот. Парень содрогнулся всем телом от боли.

И вдруг небо вдалеке озарилось вспышкой пламени.

Мужчины не обратили внимания, продолжая грязное дело, но Имхотеб, стараясь не закрыть глаза, смотрел на огонь. Ему показалось это важным. И не потому, что в том районе находился объект государственной важности.

— Я вам говорил, это шлюха сынка к посту привела через постель! — засмеявшись, воскликнул змей и ударил Имхотеба снова.

Юноша зарычал от бессилия и попытался вырваться из цепких рук. Сколько человек его держало?

Четверо?

И вдруг эти мужчины завопили, отскакивая от него, а Имхотеб почувствовал небывалую силу, которая словно текла по жилам.

Мужчины, державшие его, загорелись черным пламенем, а остальные нападавшие сделали шаг назад, побледнев как полотно.

Парень поднялся, смотря на свои руки, на которых потрескивал огонь, не причиняя вреда. Неужели сила отца проснулась? Но почему сейчас? Впрочем, это было не важно. Сотворив два шара из огня, он прорычал:

— Ну что, поиграем?

И первый шар полетел в змея, прямо в лицо, а второй — в стоящего рядом мужчину.

Нападавшие закричали от ужаса и бросились бежать, но Имхотеб лишь усмехнулся, опустился и, приложив руку к земле, послал огненную стену за ними.

Секунда. И последовал крик девяти человек. А через мгновение остались лишь обгоревшие кости.

Имхотеб устало выдохнул. Кажется, для первого раза это было чересчур. Он сделал шаг и упал в обморок.

* * *

Хатор стояла на балконе, как вдруг на горизонте что-то вспыхнуло. Она приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть получше, но виски обожгло адской болью, от которой потемнело в глазах. Девушка чуть не упала с балкона, еле успев сделать шаг назад. Она рухнула на колени, прижимая руки к голове, пытаясь унять боль, но всё тщетно. Её раздирало изнутри.

Девушка вскрикнула, когда её всю обожгло, и внезапно поняла, что сейчас будет приступ.

В панике она посмотрела на стол в паре метров, где стояло снотворное. Подтягиваясь на руках, она поползла к цели. Протянула руку, приподнимаясь. В глазах потемнело. Она открыла флакон и выпила всё до дна, тут же упав в забытье.

Нейт смотрела вдаль, пытаясь разглядеть того, кто медленно, но верно шел к воротам Золотых пирамид. Спустя пару часов она поняла, что это некто в плаще, скрывающий лицо под огромным капюшоном.

Воительница застыла, решая, что делать. За эти сорок три года таких случаев не было, а раньше только Эксатон изредка посылал шпионов с «мирными целями».

Кто это мог быть?

— Сила Египтуса! — крикнула девушка и спрыгнула со стены в горячий песок.

Она крепче сжала своё копьё и решительно пошла к незнакомцу.

— Кто ты такой? — грубо спросила она, направляя на него оружие. Он хмыкнул и протянул руку к лезвию. И как только бледные пальцы дотронулись до металла, он начал плавится, загоревшись черным огнем.

Нейт сделала шаг назад, пораженно уставившись на него. Незнакомец отбросил капюшон, и девушка хрипло вскрикнула:

— Ты?!

* * *

— Имхотеб! — шлепая по щекам парня, позвал Себу. — Имхоте-е-еб, очнись.

Юноша приоткрыл усталые глаза, посмотрев на друга. Во рту у Имхотеба было сухо, словно он вчера опустошил чей-то бар.

— Вставай, брат, — проговорил Себу, приподнимая парня и протягивая стакан воды. — Ну ты и заварушку вчера устроил. Кефер точно нас сошлёт в академию.

— Что? — хрипло спросил сын Леа, выпивая предложенную воду.

Он осмотрелся и понял, что лежит в своей комнате.

— Как что? Ты не помнишь? — присвистнув, ответил вопросом на вопрос его друг. — Да ты двенадцать алкашей сжёг заживо. Что на тебя нашло? Эти мерзкие насильники, конечно, здорово досаждают, но убийства никто не разрешал.

Имхотеб потёр переносицу.

— Это были те парни из бара, которые пристали к Хатор. Они привели своих друзей. Этот змей хотел мне отомстить, взяв насильно.

— Но он же не…

— Нет, я его сжёг вместе с дружками.

Себу помог Имхотебу встать.

— Кстати, насчёт этого. Тут Рамзес голову ломает, как тебе это удалось.

Имхотеб нахмурился, забеспокоившись. А что если дар пропал? Он сосредоточился, и на ладони заплясали языки черного огня.

— Ого, — протянул Себу, — поздравляю, это же сила твоего отца, да?

Имхотеб задумчиво кивнул, потушив пламя. Но на удивление, сейчас он не чувствовал себя усталым, даже наоборот. Интересно.

— Странно, что она проснулась сейчас, — заметил Имхотеб.

Себу проговорил:

— Странно, что она вообще проснулась.

Вдруг в комнату Имхотеба вломилась ошарашенная Нейт, тяжело дыша, будто бежала от самых ворот в город.

— Что случилось? — синхронно спросили парни.

— Твой отец, Имхотеб. Он вернулся.

* * *

— Леа, Рамзес, мы позвали вас сюда, чтобы решить вопрос с Себу и Имхотебом. Как это не прискорбно, но они ведут себя неподобающим образом. И если прежде мы закрывали на это глаза, то после вчерашней ночи просто не можем. Убийство в Золотых Пирамидах карается смертью, а вчера Имхотеб убил двенадцать человек.

— Но он защищался! Я уверена в этом! — перебила Исиду девушка, а Рамзес кивнул на её слова.

Исида на это скривилась.

— Поэтому мы решили отправить их в Академию Египтуса, а вместе с ними и эту девчонку, что вы вдвоем приютили здесь. Ей это будет полезно, — мягко добавил Кефер, не давая Исиде поругаться с Леа.

— Но он защищался, — повторил Рамзес, слегка сжав кулак.

Он готов был доказывать невиновность Имхотеба, но не из-за его матери. Ведь именно Рамзес обучал Себу и Имхотеба воинскому делу с малых лет.

— Даже если так. Закон есть закон. Народ воспротивится, если мы никак не накажем их. Боюсь, даже этот вариант многих не устроит. А у нас есть проблема посерьёзнее, рудники разрушены, — произнес Кефер.

Леа досадливо закусила губу. Она-то знала, как не хотел попасть туда её сын и, несмотря на то, что он брал пример с Себу, девушка не желала, чтобы он попал в Академию Египтуса.

— Кефер, я ничего не просила за все эти годы. Как и не просила, когда ты объявил меня мертвой, оборвав мою земную жизнь, — начала она. — Не вынуждай умолять тебя и сейчас.

Фараон нахмурился и с сожалением ответил:

— Я хотел бы, правда. Но двенадцать человек, половина из которых не отсюда. Ты же знаешь, что наша внешняя политика далека от совершенства. Если не будет скандала, то их родственники прибудут сюда. Имхотебу там будет безопаснее, а Себу, надеюсь, перестать гулять, — на последних словах он осуждающе посмотрел на Рамзеса.

Мужчина лишь пожал плечами. Мол, может быть, а может и нет. Его-то не это исправило, и Себу тоже наверняка исправит не академия.

— Имхотеб не обязан проходить весь курс, пусть год отучится, а там решим, — продолжил Кефер примирительным тоном, который, несмотря на свою окраску, не принимал возражений.

Леа кивнула, уже представляя, как поссорится с сыном очередной раз. Наверняка он решит, что инициатором была она. Был бы тут Анубис...

— Мой фараон, там какой-то человек просит аудиенции, — произнес молодой стражник с россыпью коричневых веснушек на щеках.

— У нас совет, — грозно ответил за Кефера Сет, — пускай подождет.

Парнишка слегка побледнел и повернулся, посмотрев за дверь, как будто ему кто-то что-то сказал. Он тут же сделал несколько шагов назад, пропуская парня лет восемнадцати. Он был высок и красив, черные волосы, торчащие растрепанным гнездом, создавали невероятно яркий контраст с бледноватой кожей и темными глазами. На губах — игривый оскал.

— Пап, так ты встречаешь сына?

Все в зале застыли, в шоке уставившись на Анубиса, который с улыбкой посмотрел на реакцию каждого, остановившись на Леа. Девушка побелела как полотно, смотря неверящими глазами. Казалось, в этот момент она забыла, как дышать. Рвано выдохнув, она подбежала к парню и, словно боясь, что он исчезнет точно мираж, крепко обняла, заплакав от счастья. Её дрожащие пальцы, вцепились в его грязную от песка одежду.

— Тише, не плачь… — прошептал он, но девушка судорожно всхлипнула, заплакав ещё сильней.

— Я… я уже почти… поверила, что ты… не вернешься, — еле-еле выговорила она.

— Но не поверила же? — поглаживая по спине, произнес он, но, увидев, что это не помогло, проговорил: — Посмотри на меня.

Леа чуть отстранилась, чтобы увидеть лицо Анубиса, но не отпустила его одежду.

— Я здесь, с тобой. И больше не уйду, — уверенно сказал он, проводя рукой по щеке, вытирая слезы.

Леа начала потихоньку успокаиваться, одной рукой вытирая глаза.

— Вот уж не ожидал, что моё появление вызовет столько слёз, — со смешком добавил он, на что девушка смущенно улыбнулась, всхлипывая последний раз.

— Я… просто… — начала она, но Анубис прервал её поцелуем, слизывая соленые слезы с губ, нежно прижимая к себе хрупкое тело.

Девушка тут же забыла всё, что хотела сказать, как и все эти годы, проведенные без него. Теперь они казались одним страшным, мрачным сном, который закончился, когда Анубис с пылом прижал её к себе. Но, как и сорок три года назад, он целовал её со страстью, но нежно, будто тоже боялся, что она исчезнет и больше не вернется. Леа улыбнулась, вспоминая то время и понимая, что теперь он рядом.

Рядом с ней.

Анубис провел рукой по её волосам, потом спустился по спине, углубляя поцелуй, вторую же опустил на талию. Девушка привстала на цыпочки, запутавшись пальцами в его мягких волосах. Как вдруг кто-то неловко кашлянул.

Леа разорвала поцелуй, посмотрев на парня горящими глазами, в которых где-то далеко появилось смущение. К черту неловкость, они не виделись сорок три года. Имеют права забыть про всех.

Взгляд Анубиса говорил ровно тоже самое, на что Леа счастливо улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по телу. Она уже и забыла, каково это, быть рядом с ним.

— Мы понимаем, что вы соскучились, но может вы потом продолжите? — бесстрастным тоном спросила Исида.

Леа развернулась к советникам и Рамзесу.

Бес счастливо улыбался, глядя на них, и, кажется, не смущаясь вовсе. Сет неопределенно косился на Анубиса, который обнял Леа сзади, а Кефер и вовсе обеспокоенно почесал бородку. А вот Рамзес… Леа встретилась с ним взглядом и поняла, что она сейчас сделала. Мужчина стоял как изваяние, его руки подрагивали, а глаз, кажется, и вовсе дергался. На лице застыла страдальческая маска, увидев которую, Леа отвернулась. Она не могла смотреть на него.

Анубис словно почувствовал это и приобнял сильнее, зарывшись лицом в волосы.

— Я рад, что ты вернулся, — произнес Кефер. — Нам тебя не хватало.

— Особенно Леа, — добавил Сет, хотя было очевидно, что не только ей. Но он не привык показывать эмоции.

Исида неопределенно кивнула, а Бес спрыгнул со своего стула и качающейся походкой подошел к Анубису.

— Дай я тебя обниму! — по-отечески произнес он.

Анубис отпустил девушку и наклонился к карлику, который уже был похож на колобка. Что поделать, Бес слишком сильно любил сладкое.

— Ты не пойми меня неправильно, но как ты ожил? — спросил Кефер, немного нервничая, за что получил нахмуренные взгляды советчиков.

— Аскет разрушил мою сущность, разбив на миллионы осколков. Но моё возращение было лишь вопросом времени. И, если бы не вчерашний выброс магии, я бы вернулся гораздо позже.

— А почему Баст уже здесь тринадцать лет? — с подозрением спросил Рамзес, ощетинившись.

Анубис холодно посмотрел на него.

— Сравнил Бога и ту, что ещё не переродилась.

Мужчина хмыкнул. И со стороны это выглядело странным. Младший брат Анубиса выглядел старше на лет пять, а то и семь, но превосходство явно оставалось за шакалом.

— То есть Сехмет, Маат и Ра тоже вернутся?

Анубис отвернулся от брата.

— Сехмет давно вернулась. Я не знаю, где она, но это факт. Правда, она почти без силы. Маат, что до неё, она навсегда осталась за Гранью, а вот Ра… Да, он вполне мог вернуться за мной.

Все переглянулись, понимая, что это значит. Если отец всех Богов вернется, то не миновать войны.

Молчание нарушил Бес:

— Что мы о делах всё? Анубис, у тебя ведь сын есть! Надо позвать его скорей, чтобы вы поглядели друг на друга.

Леа неловко подошла ближе к шакалу, дотронувшись до плеча. Она виновато на него посмотрела. Воительница считала, что не справилась и тем самым разочаровала любимого.

— Я как только оказался здесь, послал за ним Нейт.

Леа нахмурилась.

— Анубис, он… не ждал тебя, — тихо сказала она, чтобы услышал только он.

Парень невозмутимо кивнул, покосившись на Рамзеса:

— Я знаю.

Девушка покраснела от смущения.

— Ты знаешь о том, что он сводил меня с твоим братом?

— Да, я наблюдал со стороны за вами. Всё эти годы, — заправив её прядь за ухо, произнес он, а потом его ладонь опустилась ниже, на шею. Он дотронулся до золотых волос, улыбнувшись краем губ.

Дверь распахнулась, и в зал вошел напряженный Имхотеб, который даже чуть ссутулился, замерев перед Анубисом.

Две копии друг друга стояли напротив и изучали взглядами.

Все в зале замерли. В воздухе застыло напряжение.

Имхотеб с каким-то непонятным страхом посмотрел на отца, удивляясь как они похожи, а заметив прищур шакала, лениво произнес привычным тоном, хотя внутри взрывался вулкан эмоций:

— Ожидал большего? Не нравится, каким я вырос?

Анубис слегка обнажил клыки.

— Единственное, что мне не нравится, это то, что ты выглядишь старше меня. Это неправильно.

— И что? Превратишься в сорокалетнего мужлана? — сложив руки на груди, спросил он, ожидая нападок со стороны отца.

— Боюсь, сорокалетние мужланы не по вкусу твоей матери, — заметил он, внешне взрослея до возраста Имхотеба. — Так вполне сойдёт, не находишь?

Парень отстранено кивнул, всё ещё не успокаиваясь. Разве он тянул на роль желанного сына? Разве им можно было гордиться? Порой Имхотебу казалось, что он сплошное разочарование, особенно если учесть, что он сын единственного в Египтусе Бога!

— Думаю, нам многое нужно обсудить. Без лишних глаз, — произнес Анубис, чуть наклонив голову влево, как любил делать Имхотеб.

Парень почувствовал глухое раздражение, кивнув.

— Пойдем.

— Подожди, Имхотеб, — позвал Кефер. — Я знаю, это не вовремя. Но в связи с вчерашним инцидентом, мы отправляем тебя, Себу и Хатор в Академию Египтуса.

Имхотеб тихо рыкнул, выходя из-за зала, пересекаясь с обеспокоенной Леа.

Анубис вышел вслед за ним.

— Я мог бы оспорить это решение, — произнес шакал.

— Обойдусь, — отмахнулся его сын, за что получил смешо

к.

— Молодец, — похвалил Анубис.

Имхотеб слегка удивился, но промолчал, остановившись за ближайшим поворотом. Он совершенно не имел понятия, как общаться с отцом.

О чем говорить? Привет, пап, пока тебя не было, я успел сделать предложение девушке, потом она меня бросила из-за бессмертия, я погулял чуток, а потом втрескался в маньячку-убийцу, которая и вовсе пропала после встречи со мной. Ах да, меня не принимает магия братства, а ещё вчера я с психу сжег кучу народа.

— Ты убил тех людей огнем? — задал вопрос Анубис.

Имхотеб отвлекся от речи, что составил в голове, и кивнул.

— И ты упал в обморок, я прав?

Он снова кивнул, чувствуя как начинает злиться. Что за глупые вопросы?

— Ты должен знать, что сейчас с тобой всё хорошо, потому что ты черпаешь мою силу и…

— Да понял я! Не использовать дар, потому что я тебя ослабляю, а ты Бог и всё такое! — раздраженно воскликнул дозорный.

Анубис удивился, нахмурившись.

— Я не это хотел сказать.

— А что же? — язвительно протянул он.

— Если бы не перебивал, считая себя самым умным, то услышал бы, — холодно ответил Бог, отчего у него слегка дернулись уши. — Пользуйся даром сколько влезет, но когда я рядом. Иначе ты подохнешь от истощения, если не научишься контролировать свой жизненный резерв.

Имхотеб дернулся от неприязни, мысленно решая, что больше никогда не воспользуется этим проклятым черным огнем.

— Ты думаешь, если явился сюда после стольких лет, все от радости начнут тебя слушаться как верные собачки?! — прошипел он.

— Может хватит строить глупые предположения? — потеряв терпение, процедил Анубис, ощетинившись, словно зверь.

Имхотеб слегка наклонил голову, напрягаясь, и согнул ноги в коленях, хотя сам не понимал зачем.

— Ещё бы немного времени, и Леа была бы с Рамзесом.

— Сомневаюсь, сводник из тебя так себе, — прорычал Анубис.

Обстановка накалилась и со стороны выглядела как перебранка двух вожаков шакалов, хотя главарями они не являлись, а вот самцами — да.

— Ты бросил её и меня! — прошипел он, сжимая кулаки, готовый вот бросится на шакала.

— Я отдал свою жизнь за вас, ― чуть выпрямляясь, ответил Анубис, пытаясь успокоится.

Он ведь старше. Должен же понимать, что мальчишка в его возрасте от любой обиды заведётся и устроит драку. Но чертов зверь внутри! И его глупые инстинкты.

— Ты мог бороться, а вместо этого сдался.

— Я не мог рисковать. Одно дело собой, и совсем другое — дорогим человеком, — чуть спокойнее, проговорил он. — Эксатон подложил бомбу из аскета. Если бы она взорвалась, я бы переродился, а Леа — нет.

Имхотеб застыл, словно его поразила молния. Он не знал этого, да, наверное, этого вообще никто не знал.

— Я бы никогда не бросил вас, будь другой шанс, — кладя руку ему на плечо, сказал Анубис.

Имхотеб скинул ладонь, хоть и с гораздо меньшей злобой.

— Ты же понимаешь, что даже если так, я не никогда прощу тебе эти сорок три года.

— Ты ещё слишком молод, чтобы понять, слово никогда — иллюзия. Всё имеет конец.

— Даже твоё существование? — хмыкнув, предположил Имхотеб, слегка издеваясь.

Но вопреки ожиданиям, лицо шакала стало серьезным. Гробовым голосом он ответил:

— Даже моё. Тем более моё.

Имхотеб презрительно хмыкнул, не поверив.

Сколько лет советникам? Пять тысяч? Семь? А Анубис ведь Бог, значит, проживёт ещё дольше. С его стороны лицемерие так говорить, когда люди и до сотни лет не доживают.

— Имхотеб, — тихо позвал его кто-то.

Парень обернулся и увидел Хатор, стоящую у самой стенки, будто намереваясь с ней слиться. Вот только это не возможно. Стена-то бежевая.

— Чего тебе? — немного грубо спросил он, хотя понимал, что она уж точно меньше всех виновата в происходящем.

— Урок уже пять минут идет, а тебе нет. Но если ты занят, я пойду в комнату.

Он помотал головой, чувствуя облегчение. Уж лучше заикающаяся Хатор, которая не в состояние меч в руках держать, чем отец со своим лицемерием.

— Иди на площадку. Я сейчас приду, — ответил он ей и повернулся к отцу. — Это всё?

Не замечая язвительности, Анубис спросил:

— Кто это?

— Хатор, — бросил Имхотеб и пошел за ней.

— Хатор, значит… — пробормотал шакал. — Интересно…

* * *

— Зачем мы это сделали? — спросила Кира, прижимая кусок льда к шишке голове.

— Это главный доход Золотых Пирамид. Теперь они будут бедствовать, — с наслаждением отрывая зубами кусок жареного мяса, ответил Собек, чавкая.

— А дальше что? — спросила девушка.

Гор, сидящий рядом, безразлично пожал плечами.

А Собек обгрыз косточку и, показав ей на Киру, ответил:

— Пираты любят свою свободу, поэтому никогда не планируют на большой срок. Одно могу сказать — это будет связано с Золотыми пирамидами.

И кинул кость в костер.

Девушка сжала кулаки.

— А когда я отомщу?

— Всему своё время… — загадочно произнес Собек. — В данный момент у меня на тебя другие планы.

— И какие же?

— Хочешь развязать войну?

Имхотеб кинул сумку с вещами на кровать, а рядом, в паре метров, Себу сделал то же самое. Они придирчиво осмотрели комнату общежития, поджав губы.

— Да… это не дворец, — синхронно протянули парни, покосившись на старый шкаф, одинокий стол в углу и пустые серые стены.

Сын Рамзеса плюхнулся на свою кровать, которая тут же заскрипела, проверяя её на прочность.

— Себу, даже не думай, — отрезал Имхотеб, — моя кровать в двух метрах.

Его друг подленько хихикнул.

— Ты всегда можешь переночевать у Хатор. У неё нет соседки.

Брюнет подкатил глаза, закрыв лицо рукой.

— Дурак, — выдохнул он, тут же переводя тему. — Пойдем, запишемся на курсы.

Себу пробурчал что-то про километровую очередь, но всё же изволил поднять свой похотливый зад и выйти в коридор в след за Имхотебом.

— Ты не хочешь поговорить об отце?

Сын Анубиса покосился на напарника уничтожающим взглядом, отчего тот приподнял руку:

— Ладно-ладно, я всё понял.

Имхотеб сжал амулет на шее, который оба родителя настойчиво «подарили». Этот металлический кругляшок на черном шнурке должен был копить магическую силу, чтобы в случае чего он мог воспользоваться даром отца без угрозы для жизни.

Вообще парень испытывал смешанные чувства по отношению к сложившейся ситуации. У него есть отец. Его отец Бог. Бог мертвых. В голове просто не укладывается. К тому же он уже привык жить без него, смирился, что никогда отец не будет его опорой.

— Нам сюда же? — спросил Себу.

Имхотеб мельком глянул на дверь и кивнул, заходя внутрь. Это была приемная, полностью забитая поступающими. Кого здесь только не было! Со всего Египтуса сюда приехали отпрыски знати. Как удачно их наказали, незадолго до начало учебного года.

— Смотри, вон Хатор стоит, — сказал Себу и помахал девушке. — Хатор, иди сюда!

Она неловко пробралась сквозь толпу, то и дело смущенно дергая волосы и одежду, встречаясь с высокомерными взглядами других девушек.

— Как устроилась? — с улыбкой спросил Себу, а Имхотеб, потеряв интерес к беседе, решил оценить поступающих.

Возле самого столика стояли северянки. Их было сложно не заметить из-за темных оттенков волос от вишневого до иссиня-черного, бледной кожи с голубоватым оттенком и грубыми чертам лица. Даже одежда, которая скрывала крепкое телосложение, была чересчур зимней. Имхотеб покосился на Хатор, желая сравнить их внешность. Похожа… но не настолько, чтобы быть чистокровной.

— … я в комнате одна, — подтвердила девушка, а, встретившись взглядом с парнем, рвано вздохнула.

«Почему она себя так ведёт? Я понимаю, других людей шугаться, но меня?» — фыркнул Имхотеб, чувствуя, что его это ощутимо задело. Неужели она ещё в обиде за тот бой?

— Повезло, — протянул Себу. — А то мне вот с этим жить придётся. Даже девушку привести не смогу.

— У тебя есть девушка? — нахмурившись, спросила Хатор, пытаясь скрыть смущение.

— Детка, у меня их много, — подмигнув, заявил Себу, — а вот он свободен.

Имхотеб закатил глаза и продолжил занятие. Вот стоит знать с Сумеречных островов, вон драконы Ледяных пещер, а рядом… змеи. Точнее говоря, василиски.

На Имхотеба смотрел парень лет двадцати восьми, хотя вряд ли этого его возраст, сын Леа как никто другой знал, что внешность обманчива.

Он походил на альбиноса, только глаза ярко-зеленые с желтой окантовкой и белым тонким зрачком. На скулах у него блестела всеми цветами радуги чешуя, а по ногам бил неугомонный хвост.

Парень скривился и подошел к Имхотебу.

— Ты ведь сын Последнего фараона Земли? — вкрадчиво спросил он.

Имхотеб кивнул, непривычно задрав голову. Змей был на добрую голову выше его.

— Какие-то проблемы? — грозно спросил Себу, услышав его.

— Я не с тобой разговариваю, бастард.

Имхотеб вздрогнул, хотя это никто не заметил.

Парень уже забыл, как относятся к внебрачным детям в других государствах. В Золотых пирамидах на это мало обращали внимание, особенно если отпрыск служил. К тому же никто и не подумал бы так их назвать, ибо их родители были знамениты в Золотых пирамидах.

— Что ты хочешь от меня?

— Предупредить, — прошипел он. — Я Тарог, прямой наследник Змеиного трона. А в той компании, что ты сжёг, был мой младший сводный брат, сын наложницы. Поэтому оглядывайся, сын Последнего фараона, за любым поворотом тебя может ждать смерть.

Он развернулся, возвращаясь в змеиный круг.

Троица мрачно смотрела ему в след.

— Это я виновата… — тихо проговорила Хатор, опуская голову.

Себу чуть приобнял её за плечи под удивленный взгляд Имхотеба, подбадривая:

— Нет, если кто и виноват, то я.

Сын Анубиса слегка опешил от этой милой картины и, дернув ушами, раздражено фыркнул. Почему раздражено? Он сам не знал.

* * *

— Рррр… Какая я страшная! — завыла Кира, рассматривая себя в зеркало.

Некогда темно-серая с пепельным оттенком шерсть стала песчаной с желтыми пятнами там, где осветлитель не смог справиться с задачей. Привычные косички-дреды пришлось распустить, а волосы подрезать, чтобы они напоминали гриву.

Девушка посмотрела на своё тело, которое тоже теперь было желтым. Какой кошмар.

— На Земле говорят, что ничто не красит женщину как перекись водорода, — решил подбодрить бывший воин Золотого братства, за что получил уничтожающий взгляд через зеркало.

— Зато теперь ты на львицу похожа. — довольно добавил Собек, а Гор, соглашаясь кивнул.

— Так что мне делать? — поправляя платье из тонкой ткани, спросила Кира.

Платье, хоть и было украденным, очень сильно нравилось кошке, как, впрочем, и украденные украшения и прочие безделушки. Головой-то она понимала, что это неправильно, но с каждым разом разум отступал всё дальше. Чувство свободы и безнаказанности опьяняло. Как будто какая-то зараза поглощала её сердце.

— Первым делом попади в храм Двуликой Богини. Ты должна будешь доказать, что являешься её реинкарнацией.

— И как это сделать? — защелкивая на руке золотой браслет с красивой россыпью камней, задала вопрос девушка.

Гор достал из тайника резную коробочку из красного дерева с серебряной оправой. Открыл и показал содержимое. Это был бесподобной красоты кинжал с кованным тончайшим узором виноградной лозы. Гор вытащил кинжал и вложил его в руку Киры, держа ладонь дольше, чем следовало.

— Это мой подарок. На удачу, — произнес он. — У Сехмет раньше были приступы, во время которых она уничтожала людей, как скот. Ты справишься?

Кира неуверенно покосилась на оружие. Но вспомнив, что Последний фараон Земли лишила её матери, сжала зубы и взяла оружие.

— Да. Я сделаю.

Крепкая ладонь похлопала по плечу, подбадривая.

Кира не знала, что с ней происходит… Но хотя это было отвратительным, ей это нравилось.

* * *

— Ты меня звал? — спросил Анубис, подходя к трону Кефера.

Огромный тронный зал был пуст, только Кефер и Анубис. Длинные окна бросали яркий свет и были единственным источником света.

Впрочем, этого хватало.

Мужчина молча кивнул, сжимая в руках символы власти — хек и цеп*. Изящный хек блестел под солнечными лучами в руке фараона, а во второй он держал цеп.

Кефер встал с богатого трона и подошел к Проводнику Душ, протянув ему символы власти. Прокашлявшись, он торжественно произнес, хотя было видно, что слова давались ему с трудом:

— Раньше в Древнем Египте правили Боги, потом они ушли в Египтус и потеряли свою силу. Сорок три года назад ты и Ра возродили былую мощь, а мой отец взял правление на себя. Эти символы власти принадлежали ему по праву, но теперь, когда его нет, право называть себя фараоном принадлежит тебе.

Анубис задумчиво взял в руки хек и цеп, проводя пальцами по золотому узору.

Но Анубис знал, что не хек и цеп делают человека или Бога фараоном. Взял крепче в руки, замахнулся в воздухе, а потом, перебрасывая в одну руку, вернул удивленному воину.

— Кефер, каждый должен заниматься своим делом. И если здесь нет суда, и мне просто некуда вести умерших, то ты фараон, и вот это, — Анубис показал ладонью на всё, что окружает их, — твоё царство, твой трон, и никто другой не сможет заменить тебя. Это твоё призвание и твоя судьба.

— Спасибо, — совершенно серьезно проговорил Кефер, принимая хек и цеп. — Это очень важно для меня.

Шакал усмехнулся и вышел из тронного зала.

* * *

— Ты так быстро вернулся… Ничего серьезного же, да? — обеспокоенно спросила Леа, садясь на край кровати, на которой секунду назад лежала.

Анубис стянул короткую рубашку-калазирис, бросил на резной стул и сел рядом.

— Нет, ничего. Просто Кефер решил, что фараон из меня выйдет намного лучше, чем из него.

Леа поперхнулась от такого заявления.

— Как ему в голову такое пришло? Я даже представить тебя фараоном не могу, — уверенно протараторила Леа, а потом остановилась и неловко протянула: — Ой…

Но Анубис рассмеялся, потрепав её волосы.

— Полностью с тобой согласен. Но дело в том, что раньше существовал обычай. Если Бог хочет править, он может сместить фараона, заняв его место. Конечно, это относилось не ко всем Богам, и я не был в их числе, но так как я пока единственный, Кефер решил соблюсти обычай.

— Так вот почему он странно себя вел, когда ты пришел! — осенило Леа. — Он подумал, ты захочешь править.

— Я не правитель и никогда им не был.

— Это точно, — с улыбкой произнесла Леа.

Шакал довольно кивнул. Как хорошо, что эта проблема решилась быстро и легко. Теперь можно заняться остальными.

— Как твоя рана?

Девушка пошевелила рукой и, не почувствовав боли, ответила:

— Отлично. Не знаю как ты это сделал, но она зажила. Даже Осирис не смог мне помочь.

— Осирис, потеряв силу, забыл про магию, увлекшись наукой. А магию победить можно только магией, — ответил шакал, слегка дергая ушами в предвкушении, а потом позвал: — Леа.

Девушка подвинулась чуть ближе, кивком головы спрашивая, что он хочет. Анубис на секунду закусил губу, а потом улыбнулся, обнажив острые клыки:

— Кажется, нас бессовестно прервали тогда. Не хочешь продолжить? — с ухмылкой спросил он, замечая как девушка задышала чуть чаще.

И, не дожидаясь ответа, поцеловал её, пробуя на вкус желанные губы. Прижал к себе, проводя горячими руками по холодной, но нежной коже, которая сводила его с ума.

— Я тебя ни на шаг не отпущу, — тихо прорычал он ей в губы, обжигая дыханием, — и сам больше никогда не уйду.

— Я только за, — выдохнула Леа, а потом вскрикнула от неожиданности, когда он со смехом повалил её на простыни.

* * *

Имхотеб вышел из комнаты в коридор, прислушиваясь. Как он и думал сейчас, ночью, все спали, и только он решил прогуляться. Парень просто не мог заснуть. Видимо, ночные дежурства, а потом утренние или вечерние занятия с Хатор вошли в привычку.Он разочарованно провел по старой стене Академии,которая представляла собой замок снаружи и маленькие пустые комнатки внутри.

Парень точно не найдет львицу, которая занимала его мысли с утра до вечера. Даже если она не сбежала из Золотых пирамид, теперь там нет Имхотеба. Он застрял сряди этих грязных стен по меньшей мере на год. Черт.

Хотя, наверное это к лучшему. Имхотебу пришлось бы ее пленить и сдать на суд, чей приговор уже известен. Самым лучшим вариантом было бы дождаться, пока это сделает за него кто-то другой, но и этому сын Леа помешал. Никто, кроме Себу, не знает о том, как она выглядит. Сам себе яму вырыл.

Он спустился на несколько этажей вниз, в холл. И вдруг почувствовал запах крови, причем довольно близко. Имхотеб толкнул ближайшую дверь с ноги, но она и так оказалась не заперта. Осторожно сделал пару шагов в комнату и наткнулся на труп завуча. Тело женщины мирно лежало, будто она даже не успела проснуться, а простынь медленно пропитывалась темной кровью. Труп было ещё теплым и не успел побледнеть. Имхотеб, видевший за службу подобное не раз, поднял покрывало, которое валялось на полу и накрыл тело.

А что, если это она? Хотя нет… Львица никогда не работала так аккуратно.А это значит, что несмотря на «отпуск», у него появилось дело.

Примечание к части

Хек — скипетр с крюком на конце.

Цеп похож на плеть.

Хек и Цеп фараон держит в руках.

Рубашка-калазирис - мужская одежда в Египте.

P.S.

Прочитала на оф.сайте Египтуса, что оказывается Эксатон неровно дышит к Сехмет, а она к нему безразлична) Похоже в первой части фанфика что-то пошло не так XD А что вы думаете? Если судить по мультику, кто к кому не равнодушен?

Кстати, вы знаете, что до второго сезона осталось всего 25 дней?

В приподнятом настроении Хатор пришла на урок зельеварения, который проводила Драгоция Мэй в сыром подземелье, где различные травы сохранялись гораздо лучше. Её группа была крайне мала и не отличалась разнообразием, в отличие от других.

Студентка вспомнила, как днем ранее записывалась на занятия, кого только там не было! Оказалось, в Египтусе живёт множество видов, потомков Богов. А они в Египте были наполовину звери, вот и результат. Здесь она впервые не чувствовала себя изгоем.

— Можно войти? — тихо спросила она, заходя в класс.

Пятнадцать голов повернулись в её сторону, рассматривая сверху донизу.

— Вы опоздали, — холодно произнесла женщина.

— Извините, пожалуйста, такого больше не повторится, — пробормотала она, опустив голову.

Женщина поправила свои голубые с зеленым отливом волосы и, указав на свободное место перед котлом, ответила:

— Конечно, не повторится. Садитесь сюда и приступайте к варке приворотного зелья.

Хатор опешила, но всё же села, уставившись на доску, где красивым почерком с завитушками был написан рецепт привораживающего напитка. На столе лежали сухоцветы, связанные в неровные пучки, какие-то золотистые орехи, зерна, грибы, ягоды, также валялось рядом валялись кости каких-то мелких зверей и кривые корни.

— Что-то не так? — с легкой насмешкой спросила Драгоция. — Вы что-то не поняли, когда я объясняла? Ах, да… вы же опоздали.

Не ответив, Хатор нахмурилась, разрывая взгляд.

Урок должен идти два часа, за которые нужно сварить непонятное снадобье… приворотное зелье. И это при том, что она даже у плиты всего пару раз стояла.

Девушка посмотрела на незнакомые названия в списке, не в силах разобрать даже где травы, где ягоды, а где грибы. Единственное, что она выяснила, так это то, что последним надо добавить копчик рисаулы. А вот кто это, непонятно.

Прочитав ещё несколько раз, Хатор решила, что ей всё равно не сварить правильно, так почему бы не попробовать сварить что-то своё? Куда уж хуже?

Она тонко нарезала какой-то корень, ведомая интуицией или Бог знает чем. Добавила к нему листья, судя по запаху, гвоздики и щепотку мятного порошка. Под ухмылкой учительницы кинула это всё в кипящий котелок и стала помешивать.

Соседка, старше её может на год, с открытыми глазными яблоками без век, зрачков и радужки, попыталась перехватить её запястье, когда Хатор кидала растолченный в деревянной ступе орех.

— Нет, здесь нет орехов. Это лишний ингредиент, чтобы запутать, — прошипела она. — Возьми мои записи, там всё есть.

Хатор покосилась на листок, исписанный неровными буквами и измазанный чернильными пятнами. Она всё равно уже начала не так, как нужно. Какой смысл в записях?

— Не надо.

Она покачала головой, но всё же отвернулась, не обращая больше никого внимания. А студентка продолжала резать то, что глазу приглянется.

— У тебя не будет лишней веточки вот этой штуки? — поинтересовалась она, протягивая соседу с другой стороны куцый листок какого-то растения.

Рыжий почесал макушку и, медленно перебирая пучки, приступил к поиску нужной травы, а соседка периодически подгоняла, удивляясь его заторможенности. И когда сокурсник протянул ей веточку, она вырвала её, начав быстро нарезать.

Так её варево стало серебристым с зеленоватым блеском, когда у других оно было сиреневым с розовыми огоньками, загорающимися на поверхности.

— Время вышло! — прогремел голос учительницы, и Хатор вздрогнула, пытаясь унять нарастающую панику.

Мэй встала и изящной походкой подошла к ближайшей парте. Девушка с интересом посмотрела на её руки, на которых была не только прозрачная как стекло чешуя, но и жабры, раскрывающиеся при каждом вдохе.

Она понюхала зелье какой-то девочки с задорными косичками и огласила гордую оценку ''три'', потом подошла к другой студентке, снадобье которой и вовсе было оранжевым.

— За приворот два, за удушающий яд пять с минусом, — произнесла она, расписываясь на листке с фамилиями.

Хатор глубоко вздохнула, когда женщина подошла к её столу, но оказалось она волновалась зря — Драгоция просто прошла мимо.

— Вы меня пропустили, — произнесла она, удивляясь своей смелости.

— Не вижу смысла смотреть зелье, если ученик даже состав разобрать не может.

— Но это не справедливо! — воскликнула она, но её одернула соседка, прошипев:

— Перестань, оно даже по цвету не подходит!

Хатор вскочила, разозлившись. И только через секунду поняла, что все смотрят на неё, в том числе и учительница. Мэй подошла к ней, внимательно посмотрев:

— Хорошо. Я проверю, но если оно меня не устроит, вы забираете документы.

Глаза девушки стали по пять копеек. Казалось, вот-вот и она начнет извиняться за свой порыв. Но всё же, собравшись с силами, она неуверенно кивнула.

Мэй придирчиво понюхала варево несколько раз, словно проверяя. Потом она опустила ложку, помешала, наблюдая, как осадок хлопьями опускается на дно. Женщина поджала губы и подошла к своему шкафчику, доставая сушенный лист бордового цвета.

Преподавательница кинула его туда и начала мешать, считая каждый круг и, когда она дошла до двенадцати, вытащила листок, который побелел.

— Ты его готовила раньше, ведь так? Решила выделиться среди остальных на первом занятии?

Хатор пораженно выдохнула:

— Нет! Я никогда не варила зелье.

Мэй прищурила и без того узкие очи, показывая, что не шибко-то верит студентке.

— Если это и правда так, то у тебя талант, а может просто повезло. Это не тот рецепт, но сойдёт. Поздравляю.

Хатор осела на стул, улыбаясь до ушей, не в силах сдержать радость. У неё что-то получилось по-настоящему хорошо.

* * *

Имхотеб опять гулял ночью по всей Академии, несмотря на то, что на паре чуть не вырубился. Вот, что значит привычка — вторая натура. Парень поплутал по этажам, не находя ничего интересного.

Очевидно, таинственный убийца сегодня не объявлялся или просто хорошо убрал за собой.

Сын Анубиса с усмешкой вспомнил, как ругался с директором сего заведения. Тот никак не хотел верить, что Имхотеб тут не причем. Хотя, наверное, основной причиной было то, что обвинить кроме него попросту некого.

Юноша покинул здание, выпрыгивая из окна на первом этаже. Босые ноги коснулись холодной травы, и он с наслаждением зажмурился, когда ночной ветер подул в лицо. Ночное небо было усыпано яркими и не очень звёздами… С каких пор он такой?

Вообще, Имхотеба романтиком назвать было нельзя. Конечно, он, как и любой парень, дарил девушкам цветы и прочие безделушки, водил гулять по крышам или по вечернему городу. Благо сын Леа был в состояние защитить и себя, и даму. Но он делал это исключительно, чтобы порадовать спутницу на недельку, может две, а не потому, что сам горел желанием вместо теплых объятий в постели скакать по крышам, этого добра и на дежурствах хватает. Но сейчас всё по-другому.

Бывший дозорный спустился с пригорка в небольшую долину, где находились теплицы и лазарет при академии. Внезапно он заметил кого-то в одной из теплиц, где росли луноцветы, но через пару мгновений узнал лекаря, который собирал вышеупомянутые цветы, распускающиеся лишь в полночь.

Имхотеб уже хотел вернуться назад, в комнату, как вдруг в поле зрения попала подозрительная тень, которая кралась к мужчине в саду. Сердце парня пропустило один удар… Ему почудилось, это она, львица, терзающая его с первой и пока единственной встречи, а показалось ли? Но что она делает здесь?

Юноша одернул себя. Какая разница? Она убьёт сейчас!

Он побежал к теплице, перескакивая через мелкие камни, спрятанные в траве. Дыхание сбилось к черту, но он всё равно несся сломя голову. Казалось, полубог не остановился бы, даже если захотел. Он влетел в теплицу и замер, прислушиваясь. Через мгновение недалеко раздался грохот, звук борьбы и рык.

Имхотеб бросился между рядами грядок, сбивая их, и, когда он увидел девушку, замахивающуюся кинжалом на испуганного мужчину, остановился.

Да, это она. Таинственная полудева-полульвица, гробящая людей и высасывающая их кровь. Она впилась взглядом в него, оставив черное дело на несколько секунд. Ему кажется, или безумный блеск зеленых глаз стал слабее?

— Помоги мне! — крикнул лекарь в белых одеждах.

Имхотеб разорвал их переглядку и, словно вихрь, сбил её с ног, нависнув сверху. Прижал руки к холодному камню, наклонившись ниже. Ему показалось, время остановилось для них двоих, но львица лишь оскалилась и оттолкнула парня, подскакивая. Шакал тоже мгновенно оказался на ногах, проклиная себя. Она — убийца. Лекарь — жертва, а он — тот, кто должен остановить этот кровавый след.

Она поиграла когтистыми пальцами, тогда как у Имхотеба не было ни хопеша, ни когтей, которые были встроенные в перчатки дозора.

Они бросились друг на друга точно звери, нанося удары каждую секунду, а потом опять отшатнулись на пару метров. На щеке парня проступило три глубоких царапины и одна помельче. Львица усмехнулась, медленно облизывая когти, на которых застыли капельки полубожественной крови. Девушка от наслаждения прикрыла глаза, а Имхотеб, готовый броситься на неё снова, закусил губу, напрягаясь всем телом, тщетно заставляя себя не пялиться.

Сын Леа посмотрел на её крепкие ноги, прикрытые на бедрах тонкими доспехами, на длинную юбку, состоящую из двух узких клиньев по одному спереди и сзади, на корсет, который мало что скрывал, и волосы. Сухие и выцветшие под горячим солнцем пустыни. У него в рту резко пересохло.

— Кто ты такая?

Она рассмеялась, скалясь и соблазнительно изгибаясь.

— Я Сехмет.

Имхотеб пораженно замер. Какой же он дурак! Искал полукровок, путников, даже Хатор проверил, а не догадался! Ведь если вернулся его отец, значит и она.

— Почему ты следишь за мной, Сехмет? — спросил он, замечая как сердце дрогнуло от звука её имени.

Оно невероятно шло ей, выражало её натуру, резкость и агрессию.

— Ты тут не причем, — усмехнулась она, невесомо проводя когтями по волосам. — Думаю, на сегодня достаточно, мальчик. Потом поиграем.

Имхотеб зарычал от ярости. Нет, она не уйдет, слишком долго он ждал встречи с ней. Он ломанулся в её сторону, прижимая к стене, но девушка сопротивлялась, хватая его запястья когтистыми пальцами. Сехмет сдавила сильнее, и по на бледной коже проступила кровь, тонкими ручейками стекая по ладоням. Юноша понял, что она сильнее его, и ему не удержать львицу. Эта ненормальная опять сбежит. Нужно что-то придумать.

Имхотеб прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, и на руках появилось черное пламя.

Сехмет зашипела, когда огонь обжег её тонкие пальцы, почти сразу ослабив хватку. Огонь пошел по её телу, но не убил львицу, а лишил сил. Дева обмякла, прижатая к стенке, на лице появились капельки пота, соскользнувшие по коже вниз. Девушка начала тяжело дышать.

— Ты не уйдешь от меня, — наклонившись ближе, прорычал шакал, чувствуя её горячее тело своим.

Сехмет приподняла голову, с вызовом посмотрев на него. Её бледные губы изогнулись в усмешке.

— Научился фокусам у отца?

Имхотеб рыкнул, не в состояние сдержать свои эмоции, которые как ураган бились внутри.

Эта невозможная девчонка-Богиня сводила с ума. Он впился в её губы, наваливаясь всем телом. Сехмет протестующие укусила, но через секунду ответила, царапая острыми клыками.

Когти впились ему в ладони, причиняя адскую боль, но юноше было всё равно. Казалось, эта боль лишь усугубляет ситуацию.

Спустя какое-то время он почувствовал, что девушка обмякла сильнее, перестав сопротивляться. Имхотеб немного отодвинулся, завороженно смотря на её лицо. Сехмет была без сознания, обвиснув на его руках. И вдруг парень заметил, что она уменьшается в росте, пока не стала ниже на пол головы. Кожа побледнела, волосы стали длиннее и гораздо мягче, рассыпаясь кудрями. А черты лица изменились.

— Так всё-таки это ты… Но как?.. — пробормотал Имхотеб.

* * *

Хатор устало потянулась, чувствуя дикую усталость. Ей было больно дышать, а всё тело содрогалось от непонятной ломки.

— Парень, она очнулась, — произнес какой-то мужчина.

На лоб ей положили кусок мокрой ткани, и она тут же открыла глаза, часто захлопав ресницами. Перед ней сидел врачеватель академии, с которым познакомили всех учеников ещё при записи.

— Выпей это, — чуть ли не приказал он, протягивая рюмочку с каким-то горьким лекарством.

Хатор выпила, но жажда всё равно мучила её, чуть ли не заставляя царапать горло. Она села на кушетку, опустив ноги на пол. Судя по всему, девушка была не в лазарете, а в комнате самого лекаря.

— Что с ней? — спросил Имхотеб. — Как вернуть львицу?

Студентка вздрогнула, увидев юношу.

Что она здесь делает? Почему ей так плохо? Отчего они оба смотрят так на неё? И причем здесь эта ненормальная убийца?!

— Не думаю, что это стоит делать, — проговорил мужчина. — Следует сбалансировать две сущности.

Парень скривился, сложив ладони на груди. Он развернулся к полке с цветными склянками, пучками трав и прочей лекарской мелочью.

— У тебя должно быть что-то, чтобы вернуть её, — нюхая сушенные листья, предположил сын Леа.

Лекарь раздражённо хлопнул руками, как будто уже не раз объяснял. Он показал пальцем на испуганную девушку:

— Это и есть она. Одна половина без другой просто не выживет.

— Тогда сделай что-нибудь! Это не может продолжаться вот так! — не выдержал Имхотеб, бросая взгляд на Хатор.

Врачеватель задумался, проводя ладонью по лысому затылку.

— Подобное часто встречается у народов гор, особенно при смешении родов. Как правило, если вторая сущность слишком нестабильна, они пьют специальный отвар, который помогает связать две половины, облегчая тем самым переход от одной к другой.

Хатор привстала, мрачно посмотрев на мужчин. Они обсуждают её, будто она не живой человек, а какая-нибудь собачка. Похоже, их не волновало то, что ей плохо, и что у неё есть мнение.

— Может вы объясните, что здесь творится? — проговорила она, руками закрывая живот, который бурчал от дикого голода.

Лекарь подошел к ней, заставляя сесть обратно на кушетку.

— Успокойся. Для начала мне нужно тебя расспросить, чтобы подобрать необходимую дозировку, — спокойно произнес он, а потом уже показал на стул рядом, говоря Имхотебу: — А ты сядь и жди. Не мешай мне.

Юноша фыркнул и сделал то, что ему сказали, закинув ногу на ногу.

— Итак, когда начались провалы памяти? И как часто они были?

Хатор вздрогнула. На эту тему ей категорически запрещали что-либо говорить. Её приёмные родители хорошенько объяснили это. Но возможно, сейчас пора раскрыть свои карты?

— Когда мне исполнилось двенадцать. Никакой схемы не было. Я не знаю, отчего зависело это, — бесстрастно произнесла, стараясь не выдавать волнения.

Врач кивал, внимательно слушая и записывая.

— А как они тебя успокаивали?

Дева замотала головой, облизывая губы.

— Понятия не имею. Мы никогда не обсуждали эту тему, — она сглотнула. — Так это убила тех людей? Да?

Лекарь сел рядом, сочувственно сжав ладонь.

— Поверь, все оборотни убивали. К сожалению, очень редко удается предотвратить это. Некоторые всю жизнь не имеют понятия, что с ними.

Хатор побледнела как смерть, беспомощно зашлепала губами, округлив темные глаза.

Жестокая правда, от которой она убегала все эти годы, догнала её, впиваясь острыми клыками. Дева вскочила, истерично вскрикнув:

— Но я не оборотень! Я убийца! Вы понимаете, сколько раз я срывалась?! Вы знаете, сколько раз я срывалась?!

— Двадцать восемь. Правда, последнее неудачное, — лениво ответил Имхотеб, не отрываясь от девушки.

Она сглотнула, захлопав ресницами, пытаясь сдержать слёзы. Двадцать восемь… И ведь не по одному человеку за один раз она убила!

— Почему ты так спокойно реагируешь, дозорный?! Ты обязан меня посадить или убить! — она выставила бледные, дрожащие запястья вперед.

Её главный страх оказался явью, хотя она много лет старалась не обращать внимания.

Пыталась уверить себя, что причина не в этом.

Парень подкатил глаза, усмехнувшись, и наклонился ближе.

— И что мне сделать? Вены тебе перерезать? По закону тебе запрут в каком-нибудь учреждении и, в лучшем случае, заставят пить успокоительное.

Руки упали как плети, её плечи поникли, а она сама устало опустилась обратно на больничную койку. Студентка так боялась, что Имхотеб её осудит. Но он, кажется, пытается помочь, почему? Она научилась успокаивать совесть, но Хатор никогда не думала, что всё подтвердится. Со временем, ей вообще стало казаться, что эти приступы просто сон или что-то в этом роде. Она старалась не обращать внимание на это, хотя и не всегда получалось.

— Хочешь остановить это? — спросил лекарь.

Она активно закивала, закрывая лицо рукой.

— Я сварю зелье, оно поможет тебе. Твоя вторая ипостась срывается, потому что она скованна и не ведает свободы. Так нельзя. Зелье даст возможность менять облик два раза в сутки, оставляя разум единым. Но ты должна выбрать основной и дать мне нужный волос.

Хатор вымучено улыбнулась, вырывая волосок из пряди, и уже протянула знахарю, как вдруг на её руку легла ладонь Имхотеба. Сердце девушки дрогнуло, и она неуверенно посмотрела на него.

— Вы можете оставить нас наедине?

Лекарь поджал губы, но всё же вышел. Парень сел ближе к Хатор и начал водить пальцами по её руке, смотря на это. Она затаила дыхание.

— Ты же понимаешь, что это серьезное решение? Подумай, ты слабая и стеснительная, не знаешь, чего хочешь от жизни, а твоя вторая половина намного сильнее, смелее, быстрее, красивее, — прошептал он. — Львицей ты добьешься всего, чего захочешь.

— Она тебе нравится, — тихо перебила девушка, отворачиваясь.

Ей было больно. Похоже, Имхотеб стал ей гораздо большим, чем просто учителем и спасителем. И одно дело понимать, что ему нравится другая, что вполне ожидаемо, учитывая внешность Хатор, и совсем другое — вот это. Но… это ведь она, да? Почти она.

— Очень. И мне кажется, тебе будет лучше в том облике. Ты не будешь больше бояться или смущаться, — гладя по щеке, проговорил он, заставляя смотреть на него.

— Но я ведь буду убивать…

Имхотеб покачал головой.

— Нет, ты убивала, потому что держала зверя. Он застилал твой разум, но сейчас всё иначе. К тому же, я помогу тебе, обещаю.

Хатор замотала головой, пытаясь отодвинуться от парня, но он крепко сжал её руку.

— Я не хочу… Это не я, понимаешь? — промямлила она.

Дозорный ласково провёл по её бледной щеке.

— Пожалуйста, ради меня…

Девушка облизала засохшие от волнения губы. Имхотеб уперся наклонился ещё ближе, упираясь своим лбом в её, и прикрыл глаза. Казалось, в этом момент она забыла как дышать.

— Хорошо. Пусть будет львица…

* * *

— Зачем ты это сделал? — спросил мужчина в белых одеждах.

Имхотеб сложил руки на груди, мрачно посмотрев на него. Парень чувствовал себя ужасно, хотя и старался не показывать это. Всё встало на свои места. Очевидно, что Хатор влюбилась в него, а он этим воспользовался ради собственной выгоды, невзирая на её чувства, которые могли разительно отличаться от эмоций Сехмет.

— Я не собираюсь объяснять.

Мужчина презрительно покосился на него.

— Ты же понимаешь, что от этой милой девушки не останется и следа? Представляешь, какого это, выпустить вторую ипостась, не зная о ней всю жизнь? Её разум будет заперт в теле зверя. Ей будет необходима кровь, — произнес он, а потом продолжил: — И как уймёшь её? Будешь дохлых кроликов десятками таскать? Если ты или она тронете других студентов…

Имхотеб поднял ладонь, останавливая его речь. Да, об этом он определенно не подумал. И что делать? Вдруг парень вспомнил, с каким наслаждением Сехмет облизывала когти, поцарапав его.

— А моя кровь? Сколько её нужно?

Лекарь удивленно уставился на него, юноше даже показалось, что где-то в его глазах появилась толика уважения.

— Думаю, немного. Но она может вызвать зависимость. Её необходимо разбавлять.

Имхотеб потер переносицу. Не радужная перспектива.

* * *

Кира почти разлеглась на дорогом постаменте, рассматривая золотые браслеты. Она довольно потянулась, когда заметила жрецов, подходящих к ней с опущенной головой.

— Богиня Сехмет, мы рады приветствовать тебя в храме Двуликой Богини, — произнес самый главный из них.

Девушка хитро улыбнулась.

— Дети мои, ваша мать проголодалась. Принесите фруктов.

Священники синхронно кивнули и направились к выходу храма.

Кира удовлетворенно хмыкнула. Оглядела окружающее её великолепие: высочайшие своды святилища, исписанные невообразимо красивыми портретами Сехмет, позолоченные узоры, и кровавый портрет девушки с головой львицы на стене справа, и девы с лицом коровы в прозрачном белом платье, стоящей в цветущем лесу.

— Не знаю, чем эта Богиня завоевала их сердца, но мне нравится, — промурлыкала она себе под нос.

И главное, делать ничего не надо. Сиди да слушай молитвы других, изредка отвечая загадочными фразами.

Конечно, не все захотели поверить во внезапно пришедшую Богиню, но острые коготки и пара угроз решили все проблемы.

Вдруг дверь в храм с грохотом распахнулась. У порога стоял мужчина с орлиной головой. Он выглядел солидно, хотя несколько седых перьев на макушке портили весь вид. Он медленно подошел к ней.

— Дочь моя, вижу, ты вернулась в этот бренный мир, — проговорил он, внимательно разглядывая Киру. — Неужели тебя так жизнь потрепала? Или не повезло с перерождением?

Девушка оцепенела от страха, не в силах вымолвить и слова. Он назвал её дочерью, и хотя кошка понятия не имела о местных культах, она поняла, что отец Сехмет должен быть Богом.

И он внушал ужас. Собек говорил, что Богов не видели несколько столетий.

— Что-то не так, дочь моя?

Кира сглотнула.

— Ты долго не вспоминал обо мне… отец, — пробормотала она, чувствуя как во рту пересыхает, а сердце сдавливает спазм страха.

Мужчина прищурился.

— Не помнишь наших бесед за Гранью?

— Конечно, помню, — помедлив с ответом, отозвалась она, потирая браслеты с драгоценными камнями.

— Тогда почему ты ещё здесь?

— Тебя ждала, отец, — смиренно прошептала она, пытаясь унять дрожь в голосе.

Незнакомец подошел к ней и рывком схватил мощной рукой за тонкую шею, заставив девушку встать и приподняться на цыпочки. Он напряжено вглядывался черными очами без белков в её лицо, презрительным взглядом окинул дорогую одежду и украшения.

— Ты не моя дочь… — медленно проговорил он, — но на первое время сойдёт.

И он оттолкнул её. Кира упала на пол, в шоке уставившись на него. Её кошачьи глаза расширились от ужаса.

— Кто… Кто ты такой?

Мужчина пренебрежительно посмотрел на неё, словно на вошь.

— Ра.

— Кеферу сейчас тяжело, — тихо пробормотала Леа.

Сет и Анубис, стоящие рядом кивнули, но даже они не ведали как помочь Золотым пирамидам.

Разрушение копий, где добывались камни, привело к ожидаемому кризису. И если ферм было вполне достаточно, чтобы население не вымерло от голода, то оплачивать жалование воинам денег не было. В результате многие ушли, перейдя на службу в другие государства, и осталось лишь братство да кучка дозорных. Все это тщательно пытались скрыть от населения. Старались, по крайней мере, чтобы не начался хаос среди людей. Сам Кефер был подавлен и, хотя Леа знала о похищение Киры, девушке казалось, что здесь скрыто нечто большее, чем беспокойство. На лице фараона была черная тоска.

— Я думала весь вечер, но ничего не придумала, — разочарованно произнесла она. — И самое страшное, что виновата в этом я.

Шакал подошел к ней, обняв за плечи.

— Нет.

— Но до моего появления в Золотых пирамидах не знали горя и лишений! Вся тьма много лет пряталась в чертогах Эксатона.

Собеседник был солидарен с сыном.

— Он прав, Леа. Мы разучились жить, полагаясь на магию отца. Но после разрушения Темных пирамид всё вернулось на круги своя. Счастье должно идти об руку с горем и болью. Таков уклад жизни, — произнес он, смотря на них. — Я бы беспокоился больше о Севере. Говорят, Сехмет вернулась и жаждет крови как в давние времена.

Анубис усмехнулся, поймав удивленные взгляды.

— Я понятия не имею, кто там восстание поднимает, но точно не она.

— Откуда?

Шакал довольно потянулся, оскалившись.

— Помните Хатор?

Лицо Сета вытянулось, а девушка радостно заулыбалась.

— Я так и знала, — проговорила она.

— Но она на неё не похожа!

— Конечно. Это ведь Хатор, а не Сехмет. Отец, вспомни, что с ней сделал Ра после дней Крови? А наша Сехмет не была Богиней, и её раздвоение личности не показывалось долгие годы. А вот после смерти… — объяснил он, замолчав на последней фразе.

— Это вновь проявилось.

Член Совета обеспокоенно проговорил:

— Мы точно говорим о той самой Сехмет? Ты же не забыл, что она творила в приступах ярости? Да ни один из нас в одиночку не мог её сдержать!

Леа побледнела, понимая, что её сын находится рядом со львицей.

— Нет, она уже не та. Не забывайте, что она не успела переродиться. Сейчас Сехмет на уровне Имхотеба. Может сильнее физически, но ей точно не справится с его божественным огнем.

Отец Бога махнул рукой.

— Ладно, допустим это так. Но тебя не волнует, что твой сын не хочет с тобой общаться? Может, он никогда не примет тебя.

Воительница угрюмо покосилась на Сета, который словно озвучил её мысли, но, на удивление, хоть улыбка и сошла с лица Анубиса, он нисколько не помрачнел, лишь на секунду прищурил черные очи.

— Но я же тебя принял.

— И честно говоря, я удивлен, что ты меня простил.

Губа шакала чуть дернулась, и он бесстрастно ответил:

— А я и не простил. Но понял.

Леа перевела взгляд с одного Бога на другого.

— А что вообще произошло?

Анубис чуть наклонил голову, как будто спросил у отца: «Сам расскажешь?» Мужчина кивнул и, тяжело вздохнув, начал:

— Как ты, наверное, помнишь, по мифам я бесплоден. Признаюсь, я и сам так думал много веков, но один прекрасный день ко мне пришла Нефтида, которая до этого исчезла почти на год, и сказала, что у меня сын. А я тогда подозревал её в связи со своим братом Осирисом. Представь, как я обезумел… Я убил её и намеревался сделать то же самое с Анубисом. Но, конечно, она его хорошенько спрятала под крылом Исиды, предполагая мою реакцию.

Вдруг во дворец вломился молодой воин со свертком в руках.

— Где Кефер?! — прервал их гонец, бегая ошалелыми глазами.

— В своих покоях, — спокойно ответил Сет, и парнишка ломанулся по лестнице на верхний этаж.

Все мрачно переглянулись. Это был Джао, малец, посланный на Север в качестве шпиона. И если у него настолько важные новости, то дело дрянь.

— Но разве она не должна была вернуться? — разрывая тишину, неуверенно проговорила

Последний фараон Земли, хотя содрогнулась от ужаса, представив, как Сет убивает мать Анубиса.

— Нет. Тогда Ра заключил её силу в камень, такой же как у тебя в браслете, но он был утерян давным-давно, — добавил шакал. — Помню Исида мне рассказывала, что у нее были прекрасные крылья, переливающиеся от зеленого к синему.

Леа напряглась, посмотрев свой браслет. У неё тоже были крылья, которые она показывала всего лишь пару раз, уж слишком хрупкие они были. По сути, её в полной трансформации видели мельком только Рамзес и Кефер. И её перья тоже переливались от зеленого к синему.

* * *

Рядом с Имхотебом грохнулся его однокурсник, очевидно, сломав руку.

— Хатор! — окрикнул тренер.

Львица дернулась, услышав своё имя, повернулась, забегав глазами, в которых горела жажда крови.

— Я сказал, сильно не калечить. Цель урока — научить, а не прибить, — строго произнес он, а потом пробурчал: — Примут оборотней, а разгребать мне.

Девушка выпрямилась, и её движение стали скованными, какими были раньше. Она закусила губу, тут же зашипев, потому что оцарапала её клыками. Себу покачал головой, когда увидел, что через несколько секунд осмысленный взгляд опять сменился на безумный, а львица начала драться с другим партнёром.

Три пары отошли на метров пять, продолжив тренировку. А юноша, у которого хватило смелости бросить ей вызов, уже пожалел. Студентка несколькими ударами уложила его на лопатки.

Тренер крикнул и заставил её сесть на скамью в конце зала.

— Имхотеб, я не думаю, что это была хорошая идея.

Брюнет дернулся в сторону друга.

— Почему?

— Ты же видишь, что с ней. Она стала жестокой и почти не контролирует себя.

Сын Анубиса устало вздохнул. Он тоже это заметил.

Юноша, охваченный слишком яркими для него эмоциями, сначала не понял, что такая ярость привлекает, но недолго. Теперь он понимал, что кроме яркой внешности в ней была и неконтролируема ярость. Их встречи были умопомрачительны для него, но, по сути, он за это краткое время так и не узнал Сехмет. И даже не подумал, что она может быть жестока и с ним. Богиня не любила его, не факт, что эта львица вообще была способна на такие чувства. Или он просто не мог разобраться в новой Хатор. Имхотеб запутался совершенно, но не смел в этом признаться:

— Не с такими ли ты любишь встречаться?

Себу возмутился:

— Да, но с Хатор я не собирался! Ничего такого… Она просто друг.

— Друг? Ты её недавно куда повел? И откуда я её вызволял, а?

— Я хотел, чтобы она хоть чуточку раскрепостилась. Девчонка из-за тебя и слово боится сказать.

Он прищурил глаза.

— И я, по-твоему, виноват?

Друг разочарованно застонал.

— Успокойся, я тебя не обвинял. Просто… не по себе мне от неё. Понимаешь? И даже не от перемены в ней, а от того, что она сопротивляется. Посмотри, даже с зельем у неё не получается. Ей нужна наша помощь. Особенно твоя.

Сын Анубиса опять вздохнул и потер переносицу.

— Я вижу это, но как мне ей помочь?

* * *

— Хатор, — осторожно позвал шакал после урока, на что она замерла и лишь через несколько мгновений обернулась.

Имхотеб сглотнул. Как же сильно было видно, что она борется сама с собой! Её движения менялись от робких к дерзким, в глазах то и дело появлялся лихорадочный блеск. Прежняя раскованность сменялось стеснительность присущей девочке.

— Я хотел поговорить с тобой.

— Зато я не хочу, — отрезала она, тут же побледнев. — Извини.

— Не сопротивляйся, прошу тебя, — проигнорировав её слова, произнес юноша и сделал пару шагов к ней, преодолевая жгучее желание прикоснутся к сухим взлохмаченным волосам цвета песка.

Лицо девушки окаменело, а потом на нем проявилась тоска, через секунду злость и даже какая-то жгучая ярость.

— Зачем?! Чтобы тебе легче стало? Мне больно! Я разрываюсь на части! — закричала она, толкая его в грудь.

Имхотеб прикрыл веки, вонзая свои пальцы в ладони.

— Я знаю, тебе тяжело. Но ты должна принять себя такой, какая есть. Поверь, я проходил через это. У меня тоже есть вторая ипостась.

Хатор, зажмурившись, выдохнула, и, отступив, вдруг схватилась за голову, как будто она резко заболела.

Парень хотел броситься на помощь, но она вытянула руку, не давая приблизится к себе.

— Твой облик шакала не живой, не смей сравнивать нас. А принять меня такой должен ты, а не я, — процедила она и побежала в свою комнату, чуть не врезавшись в стену.

* * *

— Выпрямись, — бросил Ра, покосившись на Киру, которая хмыкнула, но всё села ровно.

Служба в храме как раз кончилась около часа назад, и девушка наконец могла отдохнуть от мерзкого потока лести. И чего только не просили они у неё, от некоторых просьб аж дрожь берет! И сестра Натира страшно хотела забыть всё это и пустится в путешествия, чтобы вновь почувствовать ветер свободы. Хотя иногда она всё же вспоминала о Кефере, которого любила до сих пор, но также понимала, что просто не создана для такой скучной и обыденной жизни во дворце.

Дверь распахнулась. В храм вплыла целая делегация во главе с Данроком — Повелителем Севера. Он был прирожденным завоевателем и выглядел весьма устрашающе: выбритые виски украшены жуткими татуировками, глаза подведены красно-черным колем, а за спиной шкура дикого зверя. Кира искренне недоумевала, как его пропустили сюда, ведь это небольшое горное государство было одним из немногих, кто не подчинился варвару.

Мужчина весь в шрамах подошел к Ра и коснулся двумя пальцами своего лба. Бог ответил тем же, а делегация разошлась по храму. Данрок поклонился Кире:

— Рад нашей встрече, Богиня Песка и Любви.

Кира на миг удивилась, но потом вспомнила, что она играет не просто Сехмет, а Двуликую.

— Я тоже, — в торжественной манере ответила она, пытаясь успокоить плохое предчувствие.

Данрок вытащил из-за пазухи свиток и протянул Ра, который тут же раскрыл папирус и мельком пробежался по строчкам. Он пару раз нахмурился, но похоже, его всё устраивало.

— Отлично. Я готов подписать.

Мужчина отрезал:

— На церемонии. Не раньше.

И развернувшись ушел, оставив после себя гнетущую тишину. Сердце Киры пропустило удар, и она спросила осипшим голосом:

— Какая церемония?

Ра загадочно улыбнулся:

— Скоро узнаешь.

* * *

Возможно, гулять по ночам не лучшая идея, но привычки брали своё, да и проведать Хатор надо. Мало ли, взялась за старое. Только на этот раз Имхотеб пошел не в коридоры, а по крыше, аккуратно перебираясь с одного черепичного каскада на другой.

Вообще юноша безумно хотел спать, но нужно было подумать. Он натворил дел, ему и разгребать. Вопрос лишь как? Он усмехнулся. Ожидал-то страстную львицу, которую поцелует его так, что голова кругом пойдет, а в итоге вот это… Ему хотелось, чтобы Хатор не было, хотя это было несправедливо по отношению к ней. Но почему их нельзя разделить?! Это невыносимо.

Он спрыгнул, зацепившись за каменный уступ, на котором когда-то давно стояла статуя. Достал ногами до подоконника женского общежития и пошел по нему. На секунду он оступился и чуть не упал, проклиная сонливость. Но всё же удержался, застыв на несколько мгновений, чтобы перевести дух.

Выдохнул и направился дальше.

Наконец, достиг цели и увидел через стекло спящую Хатор, которая беспокойно морщила лицо. Черно-белые волосы разметались по подушке, спутавшись.

Имхотеб убедился, что она спит, но всё равно не спешил уходить.

Могли ли он отнимать у неё привычную жизнь ради самого себя? Имел право пользоваться её чувствами в своих целях? И способен ли он, независимо от своих желаний, понять, что лучше для неё?

Примечание к части

Так, ребят... у меня плохие новости. Чует моя пятая точка грядет очередной творческий кризис(во время предыдущего я первую часть на два месяца забросила). Поэтому, наверное, это глава не очень. Постараюсь, конечно не забрасывать ничего, но это как пойдет.

Кефер мрачно посмотрел на собравшихся по его просьбе воинов. Угрюмый фараон, терзаемый собственными догадками, не знал, как начать. Одна мысль о том, что его теория подтвердится, вызывала тоску и чувство безнадёжности. Он прокашлялся и решил, что просто прочтет в слух записи разведчика:

— «Запись 254. Сегодня с утра на службе объявили о приходе Двуликой Богини. Это была девушка с потрепанной кошачьей внешностью, второй облик она не показывает. Жрецы не смеют ей противоречить. Запись 256. Прискакал гонец от Данрока. Спорил с шайкой Двуликой — Собеком, Гором и каким-то мужчиной. Вскоре они пришли к договору.

Запись 257. Главный Жрец выполняет роль короля и согласился отдать символы власти, только если Данрок уговорит Богиню выйти за него замуж. Но этого никогда не случится. Боги — гордые создания. Запись 260. Это всё-таки случилось. Я подслушал разговор. Мужчиной оказался Ра, отец Двуликой. Данрок обещал ему армию за дочь. Он согласился.

Запись 271. Армия уже почти собрана, ожидает церемонии, которая состоится послезавтра. Я посылаю гонца во дворец.'' — закончил он.

— Нам нужно помещать свадьбе, — твердо произнесла Леа, замечая в глазах остальных одобрение.

— Едва ли мы успеем до начала свадьбы, — заметил Сет, на что и Анубис, и Рамзес фыркнули, покосившись друг на друга.

— А нам и не надо. Лишь бы до подписания договора прилететь, — заявил Рамзес, и с его суждением согласились все мужчины, а вот Леа — нет.

Она возмущенно посмотрела на них, особенно на шакала.

— А девушка? Нельзя её отдавать этому варвару.

Рамзес уже хотел вякнуть язвительный ответ, но остановился на полуслове, увидев как Анубис мягко положил руки на плечи девушки, разворачивая к себе.

— Не думаю, что она там не по своей воле, — произнес он, глядя в глаза, и замер.

И казалось, секунду и они поцелуются, но было не время, поэтому пара поспешно отстранилась.

Кефер побледнел как смерть от слов шакала, а Рамзес — от его действий. Впрочем, сама девушка заметила только первое, что нельзя сказать о Сете, который в принципе был внимательным ко всем мелочам.

— Мы справимся без тебя. А ты поправишь здоровье пока, — предложила Последний фараон.

Но мужчина твердо ответил, пытаясь отогнать некоторые мысли:

— Я пойду с вами. Мне нужно кое в чем разобраться.

— А вот ты никуда не идешь, — сказал Сет, указав на Рамзеса.

На лице воина отразилось удивление. Вот уж от кого, а от отца он точно такого не ожидал! От сводного брата ещё да, но не от него.

— Сейчас вы, — от перевел взгляд от одного сына к другому, — как две собаки. И если Анубис сдерживается, то ты — нет. Вместо тебя пойду я.

— Разумно, — произнес Кефер и добавил: — Признаться, я сам хотел это предложить.

Рамзес оскорбленно хмыкнул и, с грохотом захлопнув дверь, покинул зал собрания.

* * *

— Нет! Я не сделаю это! — закричала Кира, заметавшись по комнате как испуганный зверь.

Гор сопереживающие вздохнул в который раз, читая книжку. Воин лежал на звериной шкуре и пытался игнорировать возмущения девушки, но это было почти невозможно. Собек тоже пытался, но уже за заточкой меча. А о Ра и говорить нечего. У Бога тоже нашлись дела, но внезапно вбежавшая девчонка разрушила их все.

— Я сбежала, чтобы замуж не выходить!

— Правильно. Побегала и хватит, — со смешком ответил крокодил.

— Я не…

— Ты сделаешь всё, что я скажу, иначе не только твой брат узнает об этом, но и все Сумеречные острова. Хочешь подмочить его репутацию?

— И Кефера тоже, — добавил одноглазый сокол.

Кира пораженно замерла. Она не могла так поступить с Натиром! Правление для него — главная цель в жизни, которой он отдает всего себя, чтобы мать потом стала царицей процветающего государства. Почему она только сейчас поняла, во что влезла?

— Я не хочу… Собек, Гор, мы же с вами друзья, скажите…

Крокодил резко перебил:

— Перечить отцу Богов? Ты с ума сошла?

Девушка с надеждой посмотрела на Гора, который старался не встречаться с ней взглядом, и выбежала из комнаты.

На несколько минут застыла тишина. Но вот Собек отложил меч и произнес:

— Повелитель, мой сын учится в Академии Египтуса. И в последнем письме он упоминал о девушке по имени Хатор.

— И что? — перебил его бывший воин Золотого братства.

Крокодил сжал кулак, но всё же проигнорировал его тон.

— Он говорит, что она в первый же день сварила мощное приворотное зелье, а потом превратилась из слабой девчонки в сильную девушку, которая подозрительно похоже на Сехмет. Разве что внешность человеческая.

Ра прищурился. Его глаза заблестели, а на лице появилась усмешка:

— Отлично.

* * *

Хатор прижалась к стене, положив голову на колени.

Она сжала руками ноги. Она хотела крови…

Божественной крови. А единственный, в ком она текла, был рядом, всего лишь этажом ниже. И львица внутри, издеваясь, настойчиво рисовала перед глазами свои фантазии.

«Просто пойди к Имхотебу. Он мной очарован и сделает всё, что я скажу.»

«Я не могу… я не такая.»

«Пока да. Смотри»

В голове появилась картинка. Она встала и вышла из своей комнаты и направилась к комнате парня. Постучалась, слегка растрепанный юноша сразу открыл ей, пропуская внутрь.

— Хатор? Тебе что-то нужно?

Львица подошла к нему, не отвечая, и притянула к себе, целуя прямо в губы. Имхотеб закрыл дверь и обнял её, прижимая ближе. Хатор чувствовала, как её губы касаются его, как шакал проводит по волосам и его сердце бьется быстрее, тогда как её сердцебиение осталось неизменным. Внезапно она хватает его за рубашку, надрывая ткань, которая с треском обнажила бледную шею. Она разорвала поцелуй и припала к шее, доверчиво подставленную Имхотебом. В рот попала горячая кровь и потекла по горлу, обжигая. Юноша слегка сморщился от боли, но всё же замычал от удовольствия, обнимая крепче.

«Перестань! Замолчи» — мысленно закричала Хатор, пытаясь отвлечься от покалывания на языке.

Она схватилась за голову, начиная потихоньку раскачиваться. За что ей такое? Почему она не родилась обычным человеком? Почему именно она получила в дар эту сущность непонятной природы?

«Я Богиня, глупая девчонка. Как и ты» — прорычала она.

«Бред! Этого не может быть! Имхотеб сказал бы мне!»

«А зачем? Ты думаешь, его это волнует? От прежней Двуликой всё равно ничего не осталось. К тому же, я уже обожглась любовью и повторять одну и ту же ошибку не собираюсь.»

Хатор привстала и со полустоном-полувздохом забралась на кровать. Ей хотелось пить и не хотелось думать обо всём этом. Но она знала, что ей нельзя выходить, иначе всё повторится вновь. Значит нужно отвлечься.

«Расскажи мне.»

«Я служила Темному фараону, брату Кефера. Служила с зарождения Египтуса, ещё когда было лишь два государства. Я была преданна ему и выполняла свой долг. Я защищала его, когда он принял облик человека, чтобы занять место Анубиса. Но он предал меня и не дал мне вернуть божественный огонь. Эксатон убил меня без сожаления. Когда-нибудь ты это вспомнишь… и не позволишь Имхотебу управлять тобой.»

«Он не такой…»

«Ты сама в это веришь?»

Вдруг в дверь постучали.

— Хатор, — раздалось за ней и девушка сжалась, узнав этот голос. — Открой, пожалуйста.

«Давай! Я хочу крови!»

— Что тебе нужно? — подойдя к двери, спросила она.

Девушка прижалась к холодному дереву, чувствуя, что её лоб и щеки горят от желания воплотить фантазию в жизнь.

— Лекарь сказал, что тебе нужна кровь. Ты молчала, но я-то знаю, что тебе это необходимо. Впусти меня.

— Уходи, — процедила она.

— Хатор…

— Уходи! — ударяя по двери, крикнула девушка.

Юноша замолчал на несколько секунд, а потом, тихо проговорив, ушел:

— Хорошо.

Она облегченно выдохнула, оседая на пол. Он ушел…

«Да, он ушел… Но я — нет. И ты заплатишь за то, что я голодна.»

* * *

Имхотеб тяжело вздохнул, потирая переносицу. Он уже не раз пожалел о том, что сделал с девушкой, и терзал себя за это.

Как он мог променять любящую его девушку на безжалостную львицу? Хотя дозорный прекрасно знал почему. Хатор была стеснительная и нежная, хрупкая, но это… не всегда то, что нужно. Имхотебу необходим огонь… но ведь и любовь важна?

Юноша пошел прочь от двери Хатор, зная, что пожалеет снова. Ей нужна кровь из-за него. Но она опять же из-за его глупых поступков отказывается подпускать к себе. Замкнутый круг получается.

— Никак? — спросил Себу, терпеливо ожидавший за углом.

Имхотеб покачал головой. Его друг с сожалением вздохнул, но не стал упрекать брюнета. Все-таки друзья нужны не за этим.

— Пойдем выпьем что ли, — предложил сын Рамзеса.

Имхотеб изогнул бровь.

— Дрейк знает, как из академии выбраться в город и не запалится, — пояснил он.

Дозорный задумался. Повода отказываться не было.

Разве что за Хатор нужен глаз да глаз. Но что случится, если он уйдет на час другой?

— Пойдем.

* * *

Кира шла к алтарю, словно в тумане. Кажется, девушка упустила тот момент, когда жизнь пошла под откос, а она потеряла саму себя. Кто бы мог подумать, что её жизнь должна всё равно закончится браком. И лучше бы она вышла за Кефера, его Кира хотя бы любила. По-своему, конечно. Но он её понимал, а благородства в нем хоть отбавляй. А что Данрок? Он варвар и даже на свадьбу заставил вырядиться как последнюю шлюху, которой не гнушался ни один пьяный мужик.

Люди, что пришли на обряд, смотрели по-разному.

Большинство женщин и жрецов — с осуждением, девушки — с завистью, а мужчины жадно пожирали глазами. Кира лишь обреченно склонила голову.

Куски шкуры, сшитые толстыми шнурами, раздражали оголенную кожу.

Она подошла к жрецу, где стоял и Данрок. Как она докатилась до этого?

Жрец начал читать текст обряда:

— Пусть солнце закрепит ваш союз,

И осветит путь ваш сложный.

Вас беды стороною обойдут,

А любовь пусть будет долгой.

И союз ваш теперь нерушим,

Заклеймён он Богами.

И теперь ты, лаир*,

Верною слугою мужу станешь.

Чаша перед Кирой загорелась, и отблески пламени сделали лицо Данрока ещё страшней. Он опустил руку в священный холодный огонь и измазал пальцы в зелье. Нарисовал на лбу знак соединения, а потом протянул руку к лицу кошки. Она подавила жгучее желание отшатнутся, но, встретившись взглядом с Ра, стоящим позади, дала ему сделать то, что требовалось. Пожилой жрец связал их запястья красной шелковой лентой и затушил огонь.

— Испейте из чаши! — торжественно прокричал он, обращаясь скорее к народу.

Данрок потянул завязанную руку к своим губам, заставляя девушку сделать шаг к нему. Выпил, не сводя взгляда с Киры. И протянул ей, не давая взяться за чашу самой. Она сглотнула, но всё же выпила с его рук.

— Брак заключен! Великая Двуликая Богиня выбрала избранника! Поприветствуйте Повелителя Севера!

Толпа людей встала, заголосив. Народ, некогда сражавшийся против Данрока, принял нового короля, просто за то, что он стал мужем Киры, которую все обожали. Они настолько нуждались в идоле, что поверили первому же слову.

Мужчина притянул Киру за ленту к себе и стал аккуратно отвязывать, прошипев на ухо:

— Ты же не думаешь, что я купился и не понял кто ты?

По спине Киры прошел холодок.

— Я не знаю о чем ты.

Он обнял её сзади, закрывая складками плаща, как сдавливает до боли руку.

— Тогда может покажешь пару божественных фокусов?

Кира не успела ответить, как прогремел взрыв, и одна из стен храма рухнула, поднимая облако пыли.

Люди с криками побежала на выход, а воины Данрока, да и он сам кинулись на противника, который посмел прервать торжество. Ра, Собек и даже Гор переглянулись, вытащили мечи, но и не подумали присоединиться к воинам, лишь сделали шаг к выходу для жрецов.

В храм вошли воины Золотого братства: Леа, Кефер, Анубис и Сет. Хотя последние не имели доспеха и браслетов. Кира испуганно уставилась на фараона, но на того набросился сам Данрок. Самое время, чтобы сбежать и не опозорится на весь Египтус. Но кошка увидела Леа и вспомнила все слова, сказанные насчет неё. Она — убийца матери. По её вине Кира потеряла Баст и своё детство. Кошка побежала на девушку без всякого оружия. От ярости чувство самосохранения испарилось.

Она повалила её, начиная драть когтями золотые доспехи. Леа ударила её головой и откинула руками.

С воплем Кира упала на пол, раздирая и без того разрезанную до бедер юбку. Она зашипела, как кошка, выставляя руки и сгибая колени.

— Я хочу помочь тебе, — успокаивая, сказала воительница.

— Как помогла моей матери?

Леа насторожилась. Пожалуй, за всю жизнь она совершила единственную ошибку, за которую ей было стыдно до сих пор.

— Кто ты? — спросила она, а потом догадалась: — Кира?

Кошка взывала и кинулась не неё снова, но Леа увернулась, не желая калечить дочь Баст. Она схватила её за руку, выбивая меч. Хопеш отлетел, и кошка тут же подхватила его. Замахнулась, чтобы располосовать живот Леа, но кто-то ударил её сзади.

Она упала и скатилась по маленькой лестнице, выронив меч. Ногу обожгло огнем, из голени торчал кусок серебряного металла. Она вскрикнула, выдергивая хопеш из плоти, и яростно посмотрела на противников. Рядом с Леа стоял Анубис, закрывая её от Киры.

— Небось, с моей матерью было также! — закричала она, уверенная, что заставила лицо девушки перекосится.

Но злорадствовала она недолго, так как поняла, что её крик застыл в тишине. Кира оглянулась и поняла, что никто не дерется. Данрок и Кефер буравят друг друга взглядом.

— Если это так, то я согласен с тобой. Забирай предателей, — ответил северянин, убирая меч.

Воины повторили за ним, хотя явно не желали это делать.

Леа, Анубис и Сет бросились через группу стражников за Гором, Ра и Собеком, которые через выход уже бежали.

Кефер благодарно кивнул, и повернулся к Кире. Его лицо не было скрыто доспехом, и на нем отразилась боль. Он узнал её и увидел чем, а не кем, она стала.

Он медленно подошел, молча вглядываясь в когда-то любимые черты лица, но не мог найти сходства с прежней Кирой. Вместо ловкой и свободолюбивой кошки, он видел облезшее, покрашенное, израненное и морально искалеченное животное. В котором не осталась ничего от принцессы Сумеречных островов.

— Кефер… — выдохнула Кира, вспоминая всё, что было между ними.

И она наконец поняла, что ошибалась. Куда завела её жажда свободы? Но ведь фараон милостивый и любит её, он простит Киру.

Но он отшатнулся, услышав своё имя из её уст. И сердце девушки панически заметалось.

— Это я, — еле слышно проговорила она.

И посмотрела на своё тело, понимая, что врет.

Песчаный мех, куски шкуры вместо одежды, сухие от краски косички-дреды, пара шрамов на лице, полученные совсем недавно.

— Нет, — глухо отрезал он. — Ты не та девушка, что я любил.

— Но почему?! — воскликнула она, и её голос сорвался от боли.

— Потому что моя Кира не грабила бы свой народ! Не связалась с шайкой, что чуть не уничтожила почти полвека назад меня и мое государство! Она не дала бы себя унижать! — закричал он. — Почему, Кира? Я мог поступить как Данрок, не спросив, заставить тебя выйти замуж. Но я терпел твои выходки, изображал из себя обычного воина, чтобы ты перестала убегать от меня. Я старался! Я терпеливо ждал после того, как ты меня прогнала! И что получил взамен? Как ты докатилась до того?

Она промолчала, сдерживая слезы боли и горечи. И Кефер, не дождавшись ответа, что-то сказал Данроку и пошел вслед за своими воинами.

Северянин подошел к ней и, грубо схватив за предплечье, заставил подняться. Она вскрикнула, встав на раненую ногу.

— Оставь меня. Я теперь тебе не нужна, — прошипела она.

Но он усмехнулся.

— Обряд совершен девочка. И его не разрушить. А ты даже не представляешь, как выгодно быть женатым на принцессе, — с усмешкой проговорил он. — Столько возможностей. Так что, Кира, ты теперь моя. Смирись с этим.

* * *

Ра, Собек и Гор бежали, не желая встревать в бой.

Но не успели они скрыться за домами, как Сет метнул хопеш. Золотая молния погналась за крокодилом и пронзила его насквозь. Тот издал булькающий звук и упал на песок. Ра и Гор остановились. Последний активировал браслет, а Бог Солнца с интересом посмотрел на отца Анубиса, видимо, не ожидая от того столь сильного и точного броска.

— Присоединяйся к нам, Сет, — произнес он.

Тройка остановилась перед ними, не нападая.

Мужчина скривился, сплюнув:

— Ни за что.

Ра усмехнулся.

— А если я воскрешу Нефтиду? Три Бога вместо одного мне пригодятся.

Сет и его сын ошарашенно замерли. И если Анубис почти сразу отогнал надежду, прекрасно понимая, что это невозможно, то Сет прохрипел:

— Как?

— Камень с её силой у неё, — кивая в сторону Леа, проговорил он. — Согласишься, и я сделаю так, что она воскреснет в её теле.

Шакал закрыл собой девушку и от отца, и от Ра. Но Бог Зла сжал губы, на несколько секунд прикрыл глаза и произнес:

— Нет. Я разрушил своё счастье и не стану делать это с сыном. Я любил не один раз после её смерти и смог забыть Нефтиду.

— Как хочешь, — бросил Ра и исчез в вспышке света, оставляя Гора, которого тут же схватили воины Золотого братства.

* * *

— Меня беспокоит кое-что, — сказал Анубис.

Кефер поднял затуманенный взгляд на Бога и кивнул, спрашивая, что тот хочет сказать.

— Ра сказал, что ему не помешает три Бога. Один — Сет, второй — Нефтида, а третий?

Сет сложил руки на груди.

— Хочешь сказать, он придет за Хатор?

Шакал кивнул, всё ещё в замешательстве от действий отца. Тот, конечно, давно пытается наладить отношения между ними, но чтобы он отказался воскресить свою жену ради него? Или он знает? Анубис покосился на Леа, мысленно решая, что она больше не будет участвовать в битвах. По крайней мере, в ближайшее время точно. Вот только как она это воспримет?

— Причем тут Хатор? — слегка раздраженно спросил фараон, понимая, что опять «не у дел».

— Она Богиня, — просто ответил советник, а потом уточнил: — Сехмет и Хатор.

— И вы мне сообщаете об этом только сейчас? — проговорил он, пытаясь успокоится.

Троица переглянулась. После боя в храме, Кефер был мрачен как никогда. И все его прекрасно понимали.

— Мы сами узнали буквально пару дней назад, — оправдала их Леа, на что Анубис виновато почесал голову.

Фараон закрыл лицо рукой.

— Ладно, забудем… Нужно отправляться в академию, — вставая, произнес он.

— Мы сами разберемся, Кефер.

Мужчина долго молчал, потом медленно кивнул.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он и вышел из зала.

Воины подождали, пока его шаги затихнут в тишине.

Первой заговорила Леа, тоже направляясь к двери:

— Нам надо срочно вылетать. Там не только она, но и Имхотеб.

Анубис поймал её за руку, останавливая. Девушка растерянно посмотрела на шакала.

— Ты не пойдешь. И мой отец тоже. Он присмотрит за тобой.

Леа, не понимая почему именно сейчас он так говорит, неуверенно произнесла:

— Я не могу… Там же наш сын.

Он улыбнулся, понимая, что она сама ещё ничего не знает. Шакал подошел ближе, проводя пальцами по ещё плоскому животу, прикрытому полупрозрачной тканью.

— А здесь наша дочь.

— Что? — ошеломленно спросила она, непроизвольно кладя ладонь на живот.

Анубис заправил её прядь волос за ухо. Может, здесь не нуждаются в услугах Проводника Душ, но он остается им и прекрасно видит, где и когда зарождается новая жизнь.

— Я помогу и Хатор, и Имхотебу. Но мне важно знать, что ты в безопасности.

* * *

Ра появился в академии. Прямо в комнате Хатор.

Естественно, никакие чары не смогли его остановить.

В спальне царил полумрак, и, если бы не горящие зеленые глаза, мужчина не заметил бы девушку. В воздухе стоял стойкий запах крови. Он зажег на руке маленький огонек, осветив комнату. На полу была приличная лужа крови, которую до прихода Ра львица слизывала языком, прижимаясь телом к полу.

Руки девушки были изрезаны её же когтями.

— Сехмет?

— Хатор, — прорычала она, обнажая зубы с кровавыми разводами.

— Хорошо, Хатор, — согласился он. — Утолила голод?

Она неуверенно кивнула, приподнимаясь. Мокрая одежда сразу же прилипла к телу.

— Ты ведь знаешь, кто я?

Девушка пожала плечами, словно говоря: «Слышала.»

— Ты же хочешь лишиться своей силы?

Она ощетинилась.

— С чего ты взял?

Ра усмехнулся, подбросив огонек в воздух, где он и застыл. Он сделал несколько шагов в сторону и ответил:

— Я многое о тебе знаю. Хочешь, расскажу? Ты родилась на Севере, но тебя там бросили гнить в ближайшей канаве. А какая-то семейка беженцев взяла тебя с собой и привезла в Золотые пирамиды. Скорее всего, они догадались внимательно прочитать мифы и поили тебя каждую ночь смесью спирта и животной крови. И ты засыпала до самого утра, но это не всегда срабатывало. А ты и без этого заметно отличалась. Конечно, я без понятия, что там с тобой делали, но могу предположить, жизнь медом не казалась. А потом ты оказалась во дворце. Не знаю как, правда. Но идем дальше. Ты всю жизнь убивала, но не знала об этом. Теперь тебе тяжело, но некому помочь девочке. Никто даже не сказал тебе, что ты Богиня. — Он рассмеялся, увидев как девушка опустила голову. — А знаешь почему? Да потому что Бога видно издалека. Мы уверенные, сильные и не подчиняемся другим, а кто ты? Тебя не воспринимают всерьез, Хатор. Но ты моя дочь. И я помогу тебе. Просто иди со мной. Они ведь ценят лишь одну твою половину, я прав? Мне же нужны обе.

«Не верь ему!»

— Ты обещаешь убрать её из мой головы? — осторожно спросила она.

— Клянусь, — протягивая руку, произнес Бог Солнца.

Хатор, всё ещё не доверяя мужчине, медленно подошла и вложила хрупкую ладонь в его руку. За спиной Ра загорелся свет в форме птичьих крыльев.

Через несколько мгновений они летели над землями Египтуса

Примечание к части

Лаир — девушка

Ребят, осталась последняя глава, поэтому я пока оставила Темного и другие фанфики)

Имхотеб, слегка шатаясь, подошел к двери Хатор, намереваясь напоить эту девчонку своей кровью. И ему наплевать, что ей скорей всего не понравится кислый привкус после парочки бутылок алкоголя. Но на стук никто не ответил. Он подождал и повторил свои действия, но в ответ опять тишина.

Юноша схватился за ручку и начал выворачивать её в разные стороны, отчего она вскоре выпала «с мясом». Сын Анубиса зашел в комнату и увидел размазанную, почти намертво засохшую, кровь. А девушки нигде не было.

Он мельком оглядел комнату, отмечая по привычке, что следов взлома нет, и уже хотел кинуться искать её по академии, как заметил открытое настежь окно.

Она сбежала.

Почему Имхотеб так подумал? Ведь она могла просто пойти на свою «охоту», так и не дождавшись его. Но что-то подсказало юноше — нет, не могла.

В этот момент Имхотеб понял, что если с ней что-то случится, он себе никогда не простит. Просто потому что в этом виноват он. Да, возможно, итог был бы тот же самый, но он ускорил события, к которым девушка явно не была готова.

Но куда она могла деться и как её найти?

Может превратиться в шакала? Тогда он сможет пойти за ней по запаху. Но он слишком давно не превращался, да и пьяный сейчас, не способный сосредоточится.

Вдруг он услышал звук за окном, подозрительно похожий на рев корабля Золотых пирамид. Имхотеб выбежал на взлетную полосу, куда как раз опускался одноместный корабль. Это был Анубис.

Его отец подошел к нему и без лишних прелюдий спросил:

— Где Хатор? За ней скоро придет Ра.

Имхотеба прошиб холодный пот.

— Она сбежала.

* * *

— Нам нужно превратиться в шакалов, так мы поймаем след, — заключил Анубис, осмотрев комнату.

Он не кричал на него и не упрекал, тот уже не в том возрасте. Но стоит отдать должное Богу, он без просьб и мольбы, решил помочь сыну.

— Я...

— Ты же можешь делать это? — с подозрением спросил отец юноши.

Дозорный скривился.

— Последний раз я это делал больше двадцати лет назад. А я сейчас я ещё и… не совсем трезвый.

— И по какому поводу ты напился?

Парень потер чуть опухшее от выпивки лицо.

— Из-за того, что она меня прогнала… Я совершил ошибку и хочу исправить, но она не даёт это сделать, — произнес он, не понимая, почему говорит это с такой легкостью отцу, хотя даже Леа не рассказал бы.

— Замкнутый круг получается.

— Да… И мне нужно его разорвать.

Бог с интересом прищурился и заявил, вытаскивая из шкафа девушки первый попавшийся плащ:

— А зачем? Почему ты стараешься ради неё? Ты же не втянут в наши склоки. Оставь это мне.

Судя по виду Имхотеба, он даже не думал об этом.

Наверное, потому что юноша в принципе не привык скидывать свои проблемы на других.

— Я не могу. Это я виноват. Если бы не воспользовался её чувствами ко мне, ничего бы этого не было.

— И только-то?

— Разве этого мало? — возмутился он.

— Знаешь, когда я нашел Последнего фараона, хотел убить, чтобы уберечь и без того хрупкий мир от потрясений. Но потом узнал, что эта сумасшедшая девчонка без ума и от меня, как персонажа мифов, и от моего человеческого облика. И я не смог убить её. Понятия не имею почему, но я остался, и следил за ней целых два года. А когда её нашел Рамзес, сделал вид, что тоже обнаружил только тогда. Бессмертным, вроде нас с тобой, почти некому доверять. Поэтому нам нельзя терять тех, кто готов ради нас на многое.

— Я не…

— Этого никто не знал, кроме Леа. Просто подумай над моими словами. А теперь давай найдем её.

Он положил руку на плечо сына. Через мгновение юноша согнулся от приступа боли. Его глаза сначала загорелись ярко-алым, а потом потемнели с белком до угольного. Руки огрубели, покрываясь черной короткой шерстью. Одежда разорвалась, рассыпавшись на лоскуты. Он заревел, и этот рев перешел в дикий рык. Грубые когти поцарапали деревянный пол. Он ощетинился, выставляя клыки.

Новые запахи, цвета и шорохи нахлынули на Имхотеба, не давая сосредоточиться.

А рядом с легкостью превратился Анубис. С ленцой он подошел к нему и ударил лапой, отвлекая от непривычных звериных инстинктов.

«Не стоит пренебрегать этой способностью. Чем реже ты превращаешься, тем больнее и сложнее.»

Он прижал уши к голове.

«Я заметил. Что это за странный запах?»

Шакал перетряхнул головой.

«Мы опоздали. Это запах Ра. Вернее, его силы Солнца. И если ты её еле чувствуешь, то я чуть ли не вижу шлейф этой вони.»

«То есть, ты сможешь найти его?»

«Думаю, да. Хотя это будет сложно, потому что он явно летел. Пошли, у нас мало времени.»

Взяв в зубы плащ, он выпрыгнул в окно, несмотря на второй этаж, а за ним, пару раз глубоко вздохнув, кинулся и Имхотеб.

Прохожие смотрели на двух крупных шакалов, нисколько не удивляясь этому. Все-таки недалеко академия, в которой кто только не учится. Отец и сын быстро добежали до открытых ворот и вышли из города.

Они мчались рысцой, и их лапы проседали в горячий в песок, но они не останавливались до самого заката солнца, а с утра продолжили путь.

* * *

— Где мы? — спросила Хатор, разглядывая разобранные доспехи.

— В моем логове, — отозвался Ра, вырезая последние символы на круглом ограненном камне. Почти такие же были у воинов Золотого братства.

— И что ты делаешь?

Она нетерпеливо заерзала на стуле. Благо у неё был запас зелья, которое она прихватила с собой.

Предприимчивая девушка кинула туда волос и второй ипостаси. Теперь она чувствовала себя… свободной? Легкой? Хатор не знала, как описать это чувство, но ей было хорошо. Вот только упрямая львица всё ещё рыпалась на краю сознания.

— Доделываю вместилище для твоей силы.

— А может ты заберешь сущность и второй Богини?

Ра удивленно посмотрел на неё. И хотел уже ответить отказом, всё-таки зачем ему магия любви? Но лишняя сила никогда не помешает.

— Хорошо. Но на это потребуется больше времени.

Девушка задумчиво кивнула. Неужели скоро всё кончится? Ей кажется, или всё и вправду слишком резко оборвалось? Может, это решение было слишком поспешным? Что будет с ней, когда Ра заберет её силу? Она останется живой, но… Кому Хатор нужна без «дара»? Кто её приютит? Имхотеб, желающий львицу? Или его мать? Хотя Леа не отказала бы в приюте, но зачем ей мозолить глаза её сыну?

А что, если это её шанс начать всё сначала, прекратив пытаться исправить скомканное прошлое?

Да, это будет нелегко, но не сложнее, чем её нынешняя жизнь.

Но она также понимала, что бежит и от Имхотеба.

Хатор никогда прежде не любила и попросту не знала, что чувствует сейчас. Но чтобы это ни было, оно пугало заведомой обреченностью. Такие парни, как он, и не посмотрят на крестьянку, которая боится своей тени. И может сейчас она не такая, но он её видел именно с этой стороны.

А кем она станет после извлечения силы? Девушка не боялась, так как знала, что будет чувствовать примерно то же, что и сейчас. И это прекрасно.

Сердце не зажимает в тиски стеснение, а желудок не бурчит от жажды крови. Её не бросало в дрожь от вида мастерской, что представляла собой комнату с разными травами, амулетами, звериными чучелами, органами в банках и пустой большой клеткой в углу.

Девушка находилась в равновесии. И молилась, чтобы так было всегда.

— Долго ещё? — нетерпеливо спросила она.

Ра покачал головой, не отвлекаясь.

Хатор боялась, что передумает. Хотя Ра всё равно заберет силу, так ведь?

— А почему ты меня уговаривал, а не похитил?

Мужчина раздраженно выдохнул.

— Магия сработает лишь на добровольной основе.

Она промолчала, чтобы не отвлекать его. Походила несколько минут по мастерской, украдкой посмотрев на странных сушенных рыб, а потом села обратно, прикрыв глаза.

Вспомнила ту ночь, когда небо окрасили всполохи огня, а её прежний дом сгорел дотла. Припомнила все дни, проведенные во дворце, понимая, что она крестьянка, и не создана для такой жизни. А вот время, проведенное в академии, ей понравилось.

Воином она не стала, но может, у неё что-то получится там? Вот только, её, наверняка, вышвырнут оттуда.

Сердце болезненно дернулось. А ведь они знали… Они знали об этом! С самого начала! Зачем же тогда брать какую-то брошенку во дворец, какими полон Нижний город? Но значит ли это, что и им она была нужна для чего-то?

Как много вопросов. И нет ответов.

— Ты в курсе, что за тобой хвост? — резко произнес Ра.

Хатор замотала головой.

— Кто из Золотых пирамид был с тобой в академии?

— Имхотеб и Себу.

Мужчина развернулся к ней.

— Кто они? — преувеличенно спокойно переспросил он.

— Имхотеб — сын Леа и Анубиса, а отец Себу Рамзес. Это важно?

Ра медленно встал и со всей силы ударил в стену, отчего Хатор вскочила.

— Неужто эта дворняга добралась сюда ради тебя? — жестко спросил у самого себя воин.

— Ты про Имхотеба? — осторожно произнесла она, на что он пренебрежительно фыркнул.

— Кому нужен этот щенок? Я про его папашу, — всё-таки ответил он, а потом добавил: — Пошли.

Хатор вышла из мастерской в сырой коридор.

Берлога Ра находилась в пещерах, где не знающий маршрута потеряется в трех соснах.

Девушка шла за мужчиной, замечая, как он на ходу разминает загорелую спину. Вдруг он остановился и тихо протянул:

— Странно… Неужели у него такой же силы дар?..

И пошел дальше, сжимая хопеш.

Вскоре они вышли в одну из самых больших пещер, что выходила на поверхность. Когда девушка проходила здесь первый раз, тут стояли саркофаги, покрытые пылью и песком.

Теперь мумии кольцом окружали кого-то. Это был какой-то зверь с черным, слипшимся от грязи и крови мехом. Он лежал, не подавая никаких признаков жизни.

Ра подошел к мертвецам, и они расступились, пропуская вместе с ним и Хатор. Девушку охватил ужас. Неужели Анубис проиграл покойникам?

Мужчина пнул шакала, хмыкнув, и опустился к нему, хватая за ухо.

— Потенциал огромный, но не развитый и на сотую часть. И это наше наследие, — небрежно произнес, и, отпуская его, добавил: — Несите его в мастерскую.

Парочка мумий замычала что-то непонятное и подняла зверя.

— Посадите его в клетку. Хатор, смотри за ним.

Неуверенно кивнула. Ра прищурился.

— Ты же понимаешь, что если он выйдет, ты останешься такой навсегда?

Она закивала увереннее и пошла за восставшими.

Вскоре они вернулись назад, и покойники бросили его за решетку, захлопнув дверцу. На металле на несколько секунд загорелись иероглифы, и тут же потухли. Хатор с сожалением смотрела на шакала, который изредка подергивал лапой и тяжело дышал.

Девушка опасливо протянула ладонь через проем и провела по морде зверя. Нос дернулся, и Хатор отдернула руку.

Встала и села на более-менее удобное кресло, намереваясь хотя бы чуть-чуть поспать, так как очень устала.

* * *

*Ранее*

Отец и сын к концу второго дня добрались до пещер, где, по мнению Бога, была спрятана девушка.

Имхотеб подрагивал от беспокойствия, понимая, что если Ра что-то сделает с Хатор, виноват будет он.

«У нас проблема»

Юноша поднял лапу, чтобы почесать ухо.

«Какая?»

«Как только я подойду ближе хотя бы на сотню шагов, он почувствует меня.»

«И что делать?»

«Я не знаю.»

Имхотеб посмотрел на отца, улавливая сладковатый запах смерти, еле-еле заметный для него.

«А меня?»

«Тоже.»

«А он сможет отличить нас?»

Анубис настороженно поднял уши.

«Не уверен, мы почти одинаково пахнем.»

Парень мысленно усмехнулся. Когда-то он из-за этого переживал, а сейчас даже рад.

«То есть, если мы войдем вместе, а поймают меня, Ра ослабит внимание, подумав, что пришел только я?»

«Возможно… Но это опасно.»

«Давай попробуем.»

Холка шакала ощетинилась.

«Это опасно» — повторил отец.

«Я всю жизнь служил в Ночном дозоре. И мы там не только пьяниц разнимали, всё будет нормально. Главное, не вмешивайся.»

Два шакала затрусили в нужную сторону.

Спустились в тень пещеры, какое-то время привыкая к темноте. Анубис принюхался и тихо чихнул, под смешок Имхотеба.

Бог прищурился и слабо ударил лапой по уху сына, на что тот обиженно фыркнул.

Анубис кивнул сыну и скрылся в одном из ответвлений-тупиков и лег на песок.

Имхотеб передернул ушами, покосившись на странные саркофаги вдоль сводов пещеры.

«Что мне делать?»

«Подойди к любому саркофагу.»

Сын сделал необходимое, но ничего не произошло.

Ткнул носом в холодный материал, и вдруг на нем загорелась вязь иероглифов. Она перешла по стенам на другие гробы.

С треском крышки рассыпались на тысячи осколков, поднимая клубы пыли. И они стали раскапывать себя, вылезая. Мумии. Десяток древних разлагающихся мумий.

«Предупредить никак?!»

Имхотеб отскочил, тихо зарычав.

«Мне нужен облик человека.»

Мертвецы, шатаясь, шли в его сторону. Он попятился, ощетинившись.

«И чем он тебе поможет?»

«Я могу биться в рукопашную.»

«Голым?» — со смешком спросил отец, хотя юноша чувствовал, что тот напряженно наблюдает за происходящим.

«Что?»

«Ты не я, одежду себе не наколдуешь. Забыл про это?»

Имхотеб впился когтями в песок, словно проверяя их на прочность, и кинулся на ближайшего покойника.

Повалив, оторвал зубами голову, морщась от мерзкого привкуса гнили. Разодрал когтями грудь и прыгнул на следующую. Вцепился в шею, мотая головой в разные стороны.

Пелена ярости накрыла его с головой, чего он не чувствовал давным-давно.

Внезапно его ударили в бок, отбрасывая.

Перевернувшись в воздухе, шакал полетел на песок, заскулив.

«К черту план, я помогу.»

«Не смей. На кону не только я и Хатор.»

Едва он поднялся на ноги, как его словно плетью ударили по морде. На языке вкус крови, но продолжает рычать, кидаясь на противника.

Их слишком много. Они обступают кольцом. И он, как загнанный зверь, не знает на кого напасть первым. Удары посыпались на него, из которых часть он успел отразить.

Имхотеб почувствовал, как отец встал, намереваясь помочь.

«Нет. Пусть будет так. Они не убьют меня.»

«Я не…»

«Поверь мне, я знаю, что делаю.»

Шакал вцепился в костлявую ногу ближайшей мумии, отрывая по самое колено. Она с завываниями упала на песок, неуклюже мотая руками. Он прыгнул на мертвеца, скалясь, и получил удар в затылок сзади. Повалился на песок без сознания.

Анубис сжимал и разжимал когти, впиваясь в песок. Пытаясь унять тревогу, он положил голову на лапы. Восставшие обступили его сына, ожидая кого-то. Вскоре пришел Ра, а за ним и похищенная девушка.

Бог удивленно окинул её взглядом, замечая малейшие изменения. Почему она не бежит от мужчины?

Ра презрительно пнул Имхотеба, отчего шакал бесшумно оскалился. Нельзя. Иначе всё зря.

— Потенциал огромный, но не развитый и на сотую часть. И это наше наследие, — небрежно произнес, и, отпуская его, добавил: — Несите его в мастерскую.

Парочка мумий замычала что-то непонятное и подняла зверя.

— Посадите его в клетку. Хатор, смотри за ним.

Та неуверенно кивнула. Ра прищурился.

— Ты же понимаешь, что если он выйдет, ты останешься такой навсегда?

Так вот в чем дело…

Девушка ушла за мумиями. Остальные мертвые легли в разрушенные саркофаги и замерли. А Ра настороженно вдохнул воздух, прислушиваясь к своим инстинктам. На мгновение Анубису показалось, он раскусил их план, но нет. Мужчина развернулся и ушел.

* * *

Очнулся Имхотеб, поежившись от холода и неприятного ощущения, будто что-то мелкое впивается в кожу. Он открыл глаза и увидел, что лежит в клетке, которая стояла в углу какой-то комнаты со всевозможными костями, чучелами, деталями и прочим, что может понадобиться при изготовлении магических вещей. А недалеко в кресле спала Хатор.

Внезапно Имхотеб понял, что успел превратиться в человека и, естественно, был без одежды.

Осмотрелся вокруг и увидел, что недалеко валяется кусок бордовой ткани. Юноша оперся на решетку, но ту же отдернул руку, потому что металл обжег кожу. Он зашипел, вставая на колени и наклонив голову, ибо клетка была слишком низкой. Протянул руку, держа тело на весу, и дотронулся кончиком пальца до ткани, а через пару мгновений смог медленно потянуть к себе.

Накинул на плечи, завернувшись в шершавую ткань.

— Хатор!

Девушка не шелохнулась.

— Хатор! — окрикнул он громче.

Она резко проснулась, чуть приподнявшись. Шакал с удивлением понял, что она выглядит теперь иначе. Кожа стала бледной, волосы, хоть и остались цвета песка, легли мягкими кудрями, а тело, может, и не было поджарым, но пухлость ушла. Черты лица тоже смягчились, хотя изгиб бровей по-прежнему как у Сехмет.

— Имхотеб? — удивленно спросила она, слегка краснея.

Юноша сильнее закутался.

— Ожидала кого-то другого? — спросил он, ожидая ответа.

Он хотел узнать, кто из них перед ним.

— Я решила, что Ра схватил Анубиса.

Дозорный в замешательстве наклонил голову. Она произнесла это… Уверенно? И в её голосе не было ярости и язвительности?

— Он тоже здесь. Открой клетку, и мы поможем тебе.

Хатор с горькой насмешкой спросила:

— Зачем?

И что-то в этом «зачем» не понравилось шакалу. В нем звучало твердое смирение, смешанное с уверенностью. Как будто она уже всё решила.

— В смысле зачем? — воскликнул он. — Он лишит тебя силы, а потом убьет! Тебе, что, хочется умереть в… сколько тебе? Семнадцать?

— Ра пообещал, что оставит меня в живых, — заметила она.

Он пропустил волосы сквозь пальцы.

— Подожди… Ты здесь добровольно?

Она кивнула.

Имхотеб поражённо выдохнул, а его глаза сразу же потемнели.

— Я думал, ты сбежала и попала в беду! А потом решил, что он тебя похитил! Да я, черт возьми, пустыню пересек! А ты сидишь передо мной, как ни в чем не бывало?

Имхотеб ударил по решетке, зашипев от боли.

Девушка хмыкнула, подходя ближе.

— Ты пришел ради Сехмет! Небось, спишь и видишь, чтобы жила лишь она. Так я тебя огорчу, никого из них не будет! Я стану собой.

— Как ты не понимаешь, ничего не изменится. От того, что ты потеряешь магию, раздвоение никуда не денется. С этим надо просто справиться.

Она сморщилась, понимая, что возможно он прав.

Вот только вариантов других нет.

— Тогда почему сейчас всё нормально? — зацепилась за ниточку девушка.

— Это просто не так ярко проявляется.

— Значит, пусть так и останется, — отрезала она.

Имхотеб замер, как будто первый раз её увидел.

— Выпусти меня. Я помогу, обещаю, — тихо произнес он.

Она горько засмеялась.

— Правда? Что же ты раньше не помог мне? Ты ведь знал о том, что я такое.

— Я не…

— Тогда почему вы меня взяли во дворец?! Брошенками, подобных мне, полон весь Нижний город.

— Но мы не можем помочь всем. К тому же, тебя начали учить, чтобы ты не просто жила среди нас, а стала одной из нас, — рассудил юноша.

В его речах был смысл, но эту правду она не захочет признать.

— Я тебе не верю.

— Да ты мне нужна, а не она!

Имхотеб осекся, в шоке от своих слов. Сглотнул и тихо добавил:

— Сехмет меня заворожила, признаю. Её огонь и ярость, её звериная сущность, рядом с которой я мог выпустить и свою, свели меня с ума. Но я обжегся, и был неправ. Всё это время рядом пряталась в нашей тени ты. Я не буду говорить, что безумно люблю тебя. Ты мне пока что только нравишься. И я не хочу обманывать тебя и снова пользоваться. Но дай мне шанс всё исправить.

На лице Хатор отразилась буря эмоций, но последней была жалость, адресованная непонятно кому.

— И меня рядом не было, — тихо ответила девушка.

— Что?

— Посмотри на меня. Я то Хатор, то Сехмет. Две крайности, одного разума. Но настоящая я только сейчас, когда зелье сдерживает их обеих. Я свободна, не боюсь каждого встречного и не хочу убивать. Но зелье не спасет меня. Поэтому я сделаю то, что просит Ра. Прости.

— Постой!

Хатор вышла из мастерской и тут же столкнулась с одной из мумий.

— Хозяин приказал я… явиться к нему. И… надо взя-взять камень и заготов-в-вку для второго, — с горем пополам выговорил труп, и на последнем слове его челюсть упала на пол.

Девушка забежала назад. Имхотеб посмотрел на неё, видимо, решив, что она передумала, но Хатор взяла всё, что нужно, и пошла за мумией, которая повела её вглубь пещер.

Они спускались всё ниже и ниже. Хатор закрыла нос и рот ладонью, чтобы как можно меньше вдыхать зловония, исходившие от мертвеца. Тот, пошатываясь, вышел за угол и замер.

Хатор настороженно огляделась. Они явно не дошли.

Это был лишь коридор с множеством поворотов. Она щелкнула перед носом мумии, но никаких изменений не произошло.

— Кто здесь?

Из-за поворота вышел Анубис, одетый на старый, ещё земной манер. Хатор в который раз удивилась его сходству с сыном.

— Я так и думал. Ты за Ра, верно?

Она махнула головой.

— Я ни на чьей стороне. Получу, что мне нужно, и уйду, — отозвалась она чуть хрипловатым голосом.

— Что-то я не замечал с твоей стороны подобного эгоизма.

— Мне просто надоело. Я устала от всего этого. Я хочу забыть всё, — пряча глаза, ответила Хатор.

— Прямо-таки всё?

На лице шакала играла усмешка.

— Большую часть.

— Послушай меня, Хатор. Ра нельзя верить. Я не знаю, что он задумал в этот раз, но это убьет нас всех. И тебя уничтожит вместе с нами.

— Почему мне все указывают? Я могу принимать решения сама.

— Так докажи. Поступи правильно.

* * *

Хатор пошла за ожившей мумией. Вскоре они спустились так глубоко, что песок сменился гранитом, а в воздухе появилась неприятная, чуть солоноватая сырость. Она дотронулась до двери, проверяя. Но Анубис оказался прав.

«Как только войдешь, оставь дверь открытой. Иначе я не смогу войти.»

Мумия сделала пару шагов вперед, и девушка успела просунуть небольшой камушек, поднятый по дороге. Мертвец повернулся к ней, вопросительно наклонив голову, из-за чего несколько мышц надорвалось, оголив шейные позвонки.

— Иду.

Они спустились ещё на пару уровней ниже и подошли к каменной арке, что горела слабым золотистым светом.

«Разрушь иероглиф с моим именем. Достаточно ножом нарушить одну из линий.»

Она, не сбавляя шаг, нашла взглядом изображение шакала и, проходя мимо, проскрежетала лезвием, надеясь, что получилось.

— Почему так долго? — нахмурился Ра, увидев её.

Девушка неловко пожала плечами, смотря по сторонам. Она стояла на небольшом куске земли, с трех сторон которого плескались темные воды.

Она протянула ему камни и посмотрела вниз. Дна не было видно.

— Да, тут очень глубоко. Там внизу бездонное море Хаоса.

«Сорви амулет с его шеи и разбей. Если понадобится, ударь аскетом. Если сможешь. Главное, ударить до того, как он заберет силу.»

— Пора.

Хатор подошла ближе к Ра, всё ещё решая, как поступить.

«Я сделаю по-своему…» — подумала она, протягивая руки вперед.

Он разрезал кожу вдоль вен, отчего девушка тихо зашипела, часто заморгав, чтобы смахнуть слезы.

Кровь потекла в чашу, и от её вида львица внутри неё сглотнула слюнки. Похоже, Имхотеб был прав.

Мужчина бросил камни, и они окрасились алым. Каждый прорез наполнился жидкостью и засветился. Один камень ярко-красный, а второй — нежно-сиреневый. Хатор задышала чаще, в голове помутилось, а на лбу проступил пот.

— Повторяй за мной.

Она кивнула.

— Я, дочь Солнца Хатор, что во имя долга пробудила Сехмет…

— Я, дочь Солнца Хатор, что во имя долга пробудила Сехмет…

— …отдаю свою силу камню, чтобы познать жизнь людей.

— …отдаю свою силу камню, чтобы познать жизнь людей.

— Я отдаю её добровольно, никто не вынуждает меня.

— Я отдаю её добровольно, никто не вынуждает меня.

Ра замолчал на несколько секунд.

— Бессмертие тоже? Не отвечай, а то прервешь ритуал. Просто кивни, тебе необходима вечная жизнь?

Девушка закусила губу. Годы — тяжкое бремя, и она это понимала, но многие хотели бы оказаться на её месте. Не глупо ли отказываться? И она кивнула.

— Оставляю себе лишь бессмертие, что будет вечно гореть в крови моей. Да будет так.

— Оставляю себе лишь бессмертие, что будет вечно гореть в крови моей. Да…

— Хатор! — окрикнули девушку.

Она повернулась и увидела Анубиса, который не мог переступить порог комнаты. Мужчина рядом самодовольно улыбнулся.

— Не делай этого! — закричал Бог, а потом обратился к давнему противнику: — Ра, зачем тебе сила одной Богини? Что она тебе даст?

Он засмеялся.

— А кто сказал, что она одна?

Шакал пораженно замер и проговорил:

— Собек, Гор…

— Тот, Баст, — продолжил он, а потом, скривившись, добавил: — Только вот, Сехмет успела переродиться раньше. А так, как нынешняя Баст, была бы обычной девчонкой. Хатор, заканчивай.

— Нет!

Хатор передернула плечами, посмотрела на Ра и уверено произнесла:

— Будет так!

Её голос эхом огласил комнату. Камни загорелись, как два маленьких разноцветных солнца, которые с каждой секундой становились ярче. Девушка сделала шаг назад, закрывая рукой лицо.

Внезапно прогремела вспышка, и её отбросило к стене. Удар. И она провалилась во тьму.

* * *

Очнулась она спустя какое-то время. Теперь в комнате было темно, лишь вода светилась слабым зеленоватым светом.

— Что это было?.. — проговорила Хатор, неловко вставая.

— Откат, — коротко бросил Ра, собирая в металлический сундук камни, которых было раза в четыре больше, чем названых имен. Чьи силы он ещё забрал?

— Зачем тебе столько? Их же не вставить все в браслет.

Мужчина молча подошел к полке, доставая оттуда толстый браслет на всё предплечье, где было очень много лунок.

— И это работает?

— Только на человеке. На мне, естественно — нет.

— А в чем проблема? Сделай, как я.

Он поднял брови, словно поражался её глупости.

— А смысл тогда во всем этом? Будешь на поле боя просить врага подождать, пока ты камень поменяешь? — возмутилась девушка, покосившись на Анубиса, который лежал без сознания. Что она пропустила?

Он сжал кулак.

— Тебе-то что? Я забираю силу шакала и ухожу.

— Ты же мне вроде как помог, — заметила она, потирая запястье и проверяя тайник. — А как ты его заставишь? Добровольно же надо.

— С помощью его сына, — как дурочке пояснил он, на что, впрочем, она не обратила внимания.

Не до того было.

— Может попробуешь? Представь, какая сила будет у тебя в руках, — кивая в сторону коробки, проговорила девушка, пытаясь не выказать дрожь, которая колотила её.

Он прищурился. Подошел, вглядываясь в глаза.

— Я тебя раскусил.

— Правда?

— Ты хочешь в долю. Пожалуй, осознала, что теперь тебе некуда идти.

— Совершенно верно.

— Все вы, женщины, одинаковы. Скажи спасибо, что я не убил тебя. Хотя идея хорошая.

Он начал вставлять в браслет камни и, когда место осталось лишь для двух, достал остальные из сумки.

Положил украшение на стол и вернулся к чаше, надрезая руки.

Он повторял слова ритуала, а Хатор аккуратно завела ладонь за спину. Медленно вытащила кинжал из аскета, данный Анубисом.

— Да будет так!

Не дожидаясь взрыва, она подбежала и вонзила клинок ему в шею. Резко выдернула и, когда Ра с ошалевшим взглядом развернулся, проткнула лезвием шею. Хатор забрызгало кровью. Она, сама не понимая, что сейчас сделала, отошла на несколько шагов. Мужчина пошел на неё, но через полметра упал и замер. Кровь пятном расплылась по граниту. Девушка, не в силах пошевелиться, зарыдала. Её руки в крови. Она сама в ней. И отсутствие магии это не изменило.

Спустя какое-то время, она подошла к чаше и достала оттуда золотистый камешек. Швырнула в воду. С бульканьем он пропал под гладью воды. Девушка подбежала к браслету и начала лихорадочно доставать их из лунок, кидая в расщелину. И когда осталось лишь два камня, остановилась. Ярко-красный и нежно-сиреневый. Две крайности одного разума. Её разума.

Хатор зажмурилась, сжав их в ладонях, и, замахнувшись, подкинула в воздух. Ей показалось, они замерли там на мгновение, и канули в непроглядную воду.

Она опустилась рядом с Анубисом, подергала за плечи, помогая очнуться.

Теперь всё кончено.

* * *

— Можно я сама?

Анубис замешкался, но всё же кивнул. Хатор потянулась к двери, но её руку перехватили.

— Ты правильно поступила.

— Я знаю.

Девушка зашла в комнату, где, согнувшись, сидел Имхотеб, опустив голову на колени. Услышав, как кто-то вошел, юноша посмотрел в ту сторону. Он был бледен.

Хатор сглотнула и опустилась рядом с клеткой.

Открыла простую защелку, которая её не жгла, в отличие от сына Анубиса. И отскочила.

— Прости.

Он настороженно посмотрел на неё.

— Ты в порядке? Ты сделала это?

Она сглотнула, чувствуя как чешется от засохшей крови лицо и шея.

— Да. И теперь я такая, какая есть на самом деле. Ты был прав, во мне осталась часть от каждой из них, но они не вернутся. Тем не менее, на моих руках до сих пор кровь. Этого не изменить. И если такую Хатор ты не желаешь знать, я уйду.

Имхотеб внимательно выслушал её и без всяких лишних слов притянул к себе, крепко обнимая.

На несколько секунд девушка обняла в ответ, заулыбавшись от счастья, и вдруг оттолкнула его, встретившись с настороженным взглядом.

— Оденься сначала.

* * *

— Я рад, что Ра побежден, а переговоры с Данроком идут на лад, — провозгласил Кефер. — Но несмотря на то, что Хатор была под влиянием, она убивала. И должна быть наказана.

Советчики тихо зашептались, а стоящие в центре Анубис, Имхотеб и Хатор молча смотрели, ожидая приговора.

— Сделайте что-нибудь, — прошипел Себу Рамзесу и Леа.

Она накрутила на палец золотую прядь волос, пытаясь что-нибудь придумать.

— Мой фараон, девочка уничтожила Ра. Он больше не воскреснет. Может вы простите ей все убийства? — официально произнес Анубис, надеясь повлиять и на старейшин, ведь и от их мнения зависит решение.

— Мой сын прав, Кефер…

— Позволь мне это решить, — отрезал хозяин Золотых пирамид. — Я только сейчас узнал об этом, хотя должен был ещё пять лет назад. И если бы речь шла об одном убийстве или двух, я бы мог закрыть глаза. Но их около тридцати.

Леа вышла чуть вперед.

— Но она спасла множество жизней.

— И нам забыть о тех несчастных? — гневно спросила Исида.

Имхотеб сжал кулаки и сказал на это:

— Я составлял её дело. Двадцать четыре человека, обычные пьяницы из подворотни, которые избивали своих детей и жен.

— А остальные? Преподаватель из академии?

Хатор пристыженно опустила голову, понимая, что оправдывать себя просто не имеет права.

— Кефер, ты сам сказал, тридцать убитых. Зачем увеличивать их число? Почему Гор гниет в тюрьме, а она должна умереть? Почему несколько десятков лет там же сидел Собек? Он ведь забрал гораздо больше. Разве не правильнее дать ей шанс?

Все повернулись к Рамзесу, который вышел из тени старейшин. Мужчина уверено обвел всех взглядом и продолжил:

— Я её опекун. И я за неё ручаюсь. И если мои слова за столько лет службы для тебя, Кефер, ничего не значат…

Он замолчал, не закончив. Но все и так прекрасно поняли его. Фараон нахмурился и произнес, хотя эти слова дались ему с трудом:

— Хорошо. Но если подобное повторится, поблажек не будет. Судить будем по закону.

Хатор выдохнула, смотря на всех круглыми глазами.

Это всё? Ни казни, ни тюрьмы, даже не накажут?

— Спасибо… — прошептала она, но, кажется, её никто не услышал.

— Пойдем, сейчас всё равно будут решаться государственные вопросы, — тихо проговорил Имхотеб, положив руку ей на плечо.

Хатор кивнула, улыбнувшись. Может она избавилась от магии всего пару дней назад, но жизнь кардинально изменилась и, на удивление, к лучшему.

— Мой фараон, Осирис нашел способ выйти из кризиса, но многие воины ушли. На внешних стенах почти никого нет.

Воительница присела на колено перед Кефером, сжимая золотое копье. Себу с интересом окинул её взглядом. Короткая стрижка, хотя он любил длинные темные волосы, мускулистая фигура, почти лишенная женственности, что парень на дух не переносил. Но что-то зацепило его.

— Может поможет Ночной дозор? — спросил он и поймал осуждающий взгляд отца.

Конечно, фараону вопрос был задан. Но чувство самосохранения окончательно испарилось, когда Нейт презрительно посмотрела на него, скривив губы.

— Нам не нужна помощь зазнавшихся мальчишек, которые толком сражаться не умеют.

— Так научи.

Кефер усмехнулся.

— Не переживай, Нейт. Пока Золотое воинство поможет, а потом знать заставим служить. Только их бы, как ты верно заметила, подучить немного нужно. Себу вот можешь сама заняться.

Блондин ухмыльнулся. Воительница хоть и кривит губы, но он-то знает… Она и неделю не устоит перед его обаянием.

* * *

Спустя два года.

— Я уже готов, — возмутился юноша, надевая доспехи.

Золотые доспехи. Он обреченно выдохнул, черный шел куда лучше, да и смотрелось солиднее.

Нейт, прокрутила копье.

— А я сказала — нет. Тебе ещё долго учиться.

Он фыркнул, выбирая себе оружие. Взял, конечно, хопеш. Неделя… Думал, хватит чертовой недели. В итоге — два года. Два долгих, очень долгих года, за которые он что только не пробовал. От образа эгоистичного мачо до невинного девственника. От цветов, бриллиантов, до оружия и стихов. Даже целовать пробовал, за что и получил. Ничем не проймешь! Как можно быть такой недотрогой? А ведь он перестал пить и гулять каждую ночь, о чем, между прочим, не забыл тут же сообщить. Но вместо страстных поцелуев получил равнодушный взгляд.

— Ты просто не хочешь прекращать тренировки со мной, — пробурчал Себу и вдруг заметил, что щеки Нейт чуть покраснели. — Подожди, я угадал?

— Мне просто нравиться укладывать тебя на лопатки каждый раз. Самооценку поднимает, — огрызнулась она.

Юноша закусил губу, чувствуя нарастающий азарт.

Неужели дождался? Крутанул клинок и без предупреждения напал. Она отбила копьем и ударила по ногам. Юноша грохнулся на плитку тренировочной площадки. К шее приставили остриё.

Он раздраженно выдохнул, встречаясь с насмешливым взглядом, и схватил за лезвие, распарывая ладонь. Подскочил, отводя конец копья.

Рывком подцепил стопой ногу под коленом. Теперь упала Нейт, а копье со звоном упало в метре. Юноша пнул оружие, и оно отлетело в сторону.

Девушка выгнулась, вставая на ноги, и одним ударом выбила клинок у Себу, который ошалел на несколько секунд, еле увернувшись от удара кулаком в челюсть.

— Признайся, я тебя нравлюсь, — с ухмылкой произнес он, хватая ее за запястье.

Нейт хмыкнула, ударила Себу в грудь кулаком, и бросила:

— Ни за что!

Лицо парня озарилось, хотя он и зажмурился от боли на несколько мгновений.

Он схватил её за второе запястье.

— Я так и знал.

Нейт замерла, понимая, что выдала себя с головой.

Она покраснела до корней волос.

— Я не понимаю о чем ты.

— Всё ты понимаешь, — отмахнулся он и поцеловал девушку.

И на этот раз всё было взаимно.

Эпилог

Как заканчиваются истории? Никак. Каждый конец одной истории — это начало другой. Но всё же, что стало с нашими героями?

Имхотеб и Хатор успешно окончили академию и перебрались назад, в Летающие пирамиды. За время учебы они сблизились, и после выпуска решили жить вместе. Девушка отказалась жизни во дворце, и они купили домик в Среднем городе. Имхотеб вернулся служить в Ночном дозоре, а сама Хатор начала изготавливать различные зелья. Оказалось, у неё это хорошо получается и без силы двух Богинь.

А что Себу? Этот разгильдяй при первой возможности бросил учебу и продолжил гулять, хотя дежурства больше не пропускал. Изредка ходил на уроки к Нейт. Конечно, его методы охмурения девушек на ней не сработали, пришлось действовать по-другому. Но и с гулянками было покончено через пару лет, когда сердце воительницы растаяло.

Кира же недолго горевала. Жизнь среди завоевателей скоро уничтожила жалость к себе, да и Данрока не назовешь ласковым мужем. Так что, можно сказать, что и она нашла свою дорогу, хотя не проходило ни дня без воспоминаний. Она жалела долгие годы, несмотря на то, что научилась любить Повелителя Севера и его народ. Но Данрок не был бессмертным, и вскоре она продолжила править одна, посвятив себя народу и детям.

Анубис и Леа жили во дворце. Их любовь не была безоблачной и идеальной, но зато им никогда не было скучно друг с другом. Любые ссоры быстро заканчивались поцелуями или боем, во время которого шакал бессовестно поддавался, чем злил девушку ещё сильнее. У них родилась замечательная дочурка, которая не могла усидеть на месте и несколько минут. Но этот чудо-ребенок очаровал всех и, в отличие от Имхотеба, она была копией матери. Они назвали её Захра.

Ну, а что фараон Золотых пирамид? Кефер печалился лишь до рождения Захры. После девочка не давала ему предаваться печали. А когда та выросла, он сделал ей предложение. И на этот раз ему ответили согласием.

Рамзес уехал сразу после того, как Анубис и Имхотеб вернули Хатор домой. Но и он не мог держаться вдали от Родины, поэтому тоже вернулся в Золотой город. Больше мужчина не затевал склок с братом, и их отношения стали чуточку лучше. Также он перестал добиваться Леа. Но разлюбил ли? Это уже совсем другая история.

Конечно, не всё в Египтусе будет хорошо. Мир меняется каждый день, появляются все новые и новые враги, которые хотят свергнуть фараона. Но главное, что братство вместе.

А это значит, что Золотые пирамиды будут в безопасности.

Примечание к части

История подошла к концу) Благодарю всех, кто читал и поддерживал меня. Ребят, огромное спасибо! Как вы, наверное, заметили фанфик получился куда меньше первой части да и пробелов больше. Хотя, честно говоря, для меня это подвиг написать столько за такой короткий срок(первая часть в реале заняла полтора года). Но это не оправдание, поэтому я продолжаю редактировать обе части и потихоньку заполнять пробелы в сюжете.

И я была бы признательна, если бы вы помогли, написав все непонятные моменты. Особенно где я что-то забыла, где непонятны поступки, где события прошли слишком быстро и т.п. В общем все косячные места. Можно в ЛС. Большинство таких мест я знаю и сама, но всё же хотелось бы мнения со стороны. Ещё раз всем спасибо!

С фэндомом пока не прощаюсь. Ещё есть "Темный..." и одна маленькая работа на стадии редактирования.