Мальчик, который выжил... из ума. (джен)

— Гарри Джеймс Поттер, где тебя носило?! — сердитая Джинни наконец-то дождалась супруга, вывалившегося из камина гостиной к ее ногам.

Гарри попытался сесть и усмехнулся. В голове все еще стоял гул после перемещения по каминной сети. И огневиски! Он бы никогда не подумал, что пропустит стаканчик-другой с бывшим преподавателем, а тут — целая бутылка!

— Ты пьян? По какому поводу, скажи на милость? — Джинни уперла руки в бока и нависла над мужем.

— Джинни, давай завтра поговорим, пожалуйста, — заплетающимся языком умолял он.

Удерживаемый Джинни, Гарри поднялся, плюхнулся на диван,

с трудом стянул мантию, скинул ботинки и улёгся, обняв подушку.

Ему впервые снилась школьная пора без кошмаров битвы за Хогвартс, погибших друзей и Темного лорда. Он видел золотую листву Запретного леса, освещенного осенним солнцем, подернутую рябью поверхность Черного озера, поле для квиддича, платформу Хогсмида, на которой его первый раз встретил Хагрид в далёком 1991 году, и такие маленькие Рон и Гермиона! Казалось, впереди столько радостных дней...

Джинни прокралась в гостиную с пледом и накрыла Гарри. Он тихо вздохнул во сне, все еще ощущая волшебство воспоминаний детства.

Утро началось ближе к обеду. Головная боль от вчерашних посиделок была нестерпимой. Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, аврор с многолетним стажем, герой битвы за Хогвартс, не смог побороть похмелье в одиночку.

— Джинн! — прохрипел он. — Джинни!

С кухни послышались шаги супруги, которые сегодня казались поступью подкованного кентавра. Да что ж так грохочет всё! Гарри схватился за голову.

— Проснулся? — Джинни подняла смятую мантию, встряхнула ее. Из кармана выпал маленький пузырек синего стекла. — Что это?

Гарри взял флакончик, вынул пробку и принюхался. Запах можжевельника... Можно безоговорочно сказать, что это...

— Антипохмельное! Вот же слизеринский змей! — пробормотал Гарри и разом опрокинул зелье себе в рот.

Оно горчило, но головная боль постепенно отступила. Гарри смог наконец открыть глаза и посмотреть на жену.

— Какой ещё "змей"? Неужели Малфой? А потом он тебе заботливо подкинул ещё и флакон антипохмельного на утро? — прищуренный взгляд Джинни не сулил ничего хорошего. Она села рядом с ним на диван. — Ничего не понимаю.

— Нет, это был не Малфой, — Гарри расплылся в улыбке. — Бери выше!

— Уж не сам ли Салазар? — рассердилась Джинни.

— Нет! — Гарри улыбнулся ещё шире. — Зови Рона с Гермионой скорее!

Джинни озадаченно выпроводила детей через камин к родителям и вышла на кухню.

* * *

"Рон, Гермиона! Кажется, Гарри умом тронулся, отправьте детей к маме и скорее к нам!"

Гермиона и Рон переглянулись. Лошадь-патонус тревожным голосом Джинни просил очень быстро появится в доме на площади Гриммо.

— Что у них там такое? — Гермиона отставила чашку кофе.

— Не знаю, — ответил Рон. — Но, думаю нам нужно поторопиться.

Через четверть часа они стояли в гостиной Поттеров. Джинни принесла чай, предложила им сесть. Откуда-то со стороны библиотеки послышался грохот. Гермиона вздрогнула от неожиданности.

На пороге гостиной появился Гарри Поттер, собственной персоной, левитируя перед собой небольшой каменный думосбор, опутанный паутиной.

— Всем привет! — радостно поздоровался он. Думосбор опустился на журнальный столик.

— Гарри, что случилось? — Гермиона начала терять терпение. Рон посмотрел на жену, вновь ощущая себя школьником, когда она отчитывала их за отсутствие домашней работы по чарам.

Набрав в грудь побольше воздуха, Гарри, светясь от радости, начал:

— Вчера Джинни попросила меня встретить детей с поезда. Я приехал за двадцать минут до его прихода. На платформе уже толпились люди, человек двадцать. Я не всех знаю, но одного господина запреметил. Высокий, худой, длинные седые волосы, собранные в хвост, темные очки.

— Да мало ли кто это, — махнул рукой Рон.

— Я тоже так думал, но он показался мне до боли знакомым, — Гарри отпил чай. — Он встречал дочь. И, представьте себе, она учится вместе с нашим Альбусом на Слизерине! Когда я увидел сына, он помогал ей нести клетку с ее летучей мышью.

— Что за девочка? — поинтересовалась Джинни.

— Не терпиься увидеть будущую невестку, сестрёнка? — поддел ее Рон, за что получил локтем в бок от Гермионы.

— Я отвез детей домой, заодно выяснил у Ала про эту девочку. Ее зовут Эйлин Герцог, переведена из Дурмстранга, так как ее отец, аптекарь, решил перебраться в Великобританию. Невероятно сильна в зельеварении, квиддич не любит и на метле не летает. Ее мама волшебница из Австрии, да это и не важно. Гораздо интереснее вот что! — Гарри коснулся виска волшебной палочкой и, собрав белую нить воспоминания, опустил ее в думосбор.

На поверхности появилось изображение заполненной людьми платформы и прибытие поезда. Из вагона показался Альбус Северус и... подал руку незнакомой девочке. Высокая, стройная, длиные черные волосы собраны в толстую косу, тонкие черты лица. Ее можно было бы назвать очень милой, но было одно но: черные холодные глаза. Изображение замерло.

— Ой! — Джинни поежилась словно от холода. — Какие глазищи! Будто в душу смотрит.

— А мне показалось, два темных тоннеля, — Гермионе стало не по себе. Лицо девочки дрогнуло и пропало, оставив серую поверхность воды абсолютно гладкой.

— Кого-то напоминает, — отозвался Рон.

— Вот! Я тоже так подумал! — оживился Гарри, радостно потирая ладони. — И пока провожал детей, краем глаза наблюдал за ней. Ее встретил пожилой господин, которого мне никак не удавалось рассмотреть. — Гарри опустил ещё одно воспоминание в думосбор.

В чаше появился узор из причудливых серебристых спиралей и колец, потом снова платформа. Вот девочка забирает клетку с летучей мышью из рук Альбуса, обнимает его на прощание и идёт к отцу, у которого виснет на шее, практически полность закрывая его лицо. Видна лишь шляпа и седые волосы, да темные очки. Мужчина что-то сердито говорит ей хриплым голосом, но она смеется, заставляя его улыбнуться.

— Я чувствовал, что эта встреча не случайность, поэтому расспросил Ала, не знает ли он, где живёт его подруга. Он назвал адрес, и я поехал, не надеясь особо на открытый камин. — Гарри извлек ещё одно воспомининание. Оно тончайшей паутинкой переливалось на кончике волшебной палочки. — Это мы оставим напоследок!

Гарри вдруг перестал улыбаться. Он поднес воспоминание к глазам, будто просматривая его, вновь и вновь переживая это событие. Вряд ли оно было радостным. Гарри стряхнул его в чайную чашку.

— Что было дальше? — Джинни положила свою ладонь на запястье Гарри, отвлекая его от непростых мыслей.

— А дальше, — он вновь улыбнулся. — Дальше я узнал, кто отец Эйлин! Угадайте, кто переиграл Темного лорда?

— Гарри, ты не перегрелся? — Гермиона потрогал его лоб. — Или тебя мозгошмыги одолели? Надо у Луны спросить, как их обнаружить.

— Нет, Герми, со мной все в порядке, — заверил ее Гарри. — Кто умер, а потом вдруг воскрес! Это не я! Это — он! — Гарри чувствовал как начинается истерика. Не смотря на смех, глаза его наполнились слезами. — Я много лет искал его, рылся в архивах аврората... Потом смирился, что он умер, а он, оказывается перебрался на континент и спокойно жил себе все это время!

— Да кто это? — в один голос спросили Джинни и Гермиона.

— Гарри, ты можешь нормально сказать, кого встретил? — Рон, потерявший в битве за Хогвартс брата, не мог поверить, что кто-то из списка погибших выжил.

— Да, Рон, сейчас, — Гарри стёр слезы. — Когда я пришел к дому Эйлин, дверь оказалась открыта. Я вошёл.

Он замолчал, потом зацепив воспоминание, небрежно стряхнул его, расплескав воду омута. На поверхности появилась каменная дорожка, ведущая к аккуратному белому дому с голубой крышей. Занавески с синими цветочками на окнах, цветы в глиняных горшках на подоконнике, — дом не был новым, но казался вполне уютным.

Белая дверь открылась, едва Гарри занес руку, чтобы постучать. Он шагнул внутрь, в прихожей было темно, и... в шею уперлась волшебная палочка.

— Гарри Поттер, — прозвучал хриплый голос, который боялась половина школы. — Мальчик, который выжил из ума, раз пришел в мой дом.

Из тени вышел никто иной, как профессор Снейп. На лице проступили морщины, после укуса Нагайны остались шрамы на шее, седые волосы, но одно осталось не изменным — черные глаза. Снейп убрал палочку и улыбнулся.

Гермиона не выдержала, закрыла лицо ладонями и заплакала. Рон обнимал жену, стараясь успокоить, а сам украдкой смахивал слезы. Джинни сидела неподвижно, словно ее поразило Petrificus totalus. Она не могла поверить в увиденное.

— А я думала, почему не оживает его портрет! — размазывая тушь, по плечу Рона, сквозь слезы сказала Гермиона.

— Да, оживают только портреты умерших, — подтвердил Гарри. — Это мне уже Снейп сказал, наливая пятую рюмку огневиски.

— Но как он выжил? — Гермиона успокоилась и теперь, наколдовав зеркальце, приводила себя в порядок.

— Снейп смог создать антидот от яда Нагайны, — ответил Гарри. — Принял его вместе с кроветворным перед встречей с Волдемортом.

— Я всегда говорил, что Снейп скользкий тип! — заявил Рон. — Хитро это он придумал!

— А что там? — Джинни кивнула в сторону чашки с воспоминанием.

— Помните, на шестом курсе, когда зельеварение вел Слагхорн, мне попался учебник Принца — Полукровки? Ох, и замаялись мы тогда выяснять, кто это!

Гарри выплеснул воспоминание в каменную чашу. Тонкая ниточка закрутилась, свернулась в клубок, который уплотнялся, увеличивался в размерах, пока не появилось изображение старой газетной вырезки с чёрно-белой колдографией девушки "Эйлин Принс — капитан команды Хогвартса в плюй-камни". Ее внучка, тоже Эйлин, унаследовала колючие темные глаза, худобу и высокий рост.

— Точно! Вот кого она напомнила! — обрадовалась Гермиона.

— Это с ним вы напились, вспоминая школьные годы чудесные? — спросила Джинни.

— Да, — честно признался Гарри и засмеялся — А знаете, что он еще сказал? Сказал, что Альбус такой же наглый, ленивый и заносчивый, как его отец!