Английские (джен)

Артур Кёркленд глотал кофе с чем-то мучным. В кафе. По будням.

Еще он пил чай. Как правило, весьма посредственный. Разумеется, не одновременно с поглощением кофе и выпечки.

Он покупал чайную пыль, расфасованную в пакетики, ведь листовой напиток ему не то чтобы всегда был по карману, а в тех случаях, когда именно такой приобрести всё же получалось…

Нет, англичанин не прыгал до потолка, издавая глупые радостные вопли. Он просто кивал своему отражению в боковине старого и очень-очень горячо любимого заварочного чайника.

Хотя современным электрическим для кипятка Артур пользовался чаще, пуская в ход упомянутые саше с чайной пылью: будни, занятость.

— Маленькие радости важны. Но кто бы в них что понимал?..

Его радости побольше звонили вчера. Оливер и Вики обещали приехать к ним с Элис на Рождество.

Англичанин улыбнулся опять. Уголками рта. Почти заметно.

Его дочь — финансистка. Она выращивала довольно сносные розы в свободное время. И довольно сильно походила на свою мать в молодости. Пожалуй, Древний Рим их мог бы и спутать, появись у него такая возможность.

А сын Артура работал на шахте. И недурно играл с единомышленниками в дартс в клубе по выходным, нацепив довольно яркий (но в рамках приличий, конечно) галстук-бабочку, подаренный ему Викторией как-то раз. На Первое апреля.

— Понимаю, дорогая. Не волнуйся, всё хорошо.

Элис отсоединилась. Англичанин убрал телефон в карман брюк. Дресс-код никто не отменял, а до конца рабочего дня… Он сосредоточился на мониторе компьютера.

Что с того, если столица Англии задерживалась на деловых переговорах с Францией?

Артур хмыкнул, стуча пальцами по клавиатуре. В своей Элис он ни капли не сомневался.

Кроме того… Париж — супруга Бонфуа. Тот мог сколько угодно флиртовать с чужими столицами на работе. Скорее из вежливости.

Как француз выразился на очередном собрании воплощений пару столетий назад? Вот так: «Каждой приятно чувствовать себя очаровательной, а мне нравится радовать женщин!»

Но именно Марианна Бонфуа являлась той, с кем ее муж делил свои удачи и провалы из века в век. Как Англия с Лондоном. Артур это прекрасно знал.

…Ужинать в ресторане без жены что-то не хотелось. Да и зачем?

Во-первых, это дороговато. Во-вторых, кухня Бонфуа напоминала ему об отсутствии Элис. В-третьих, французская еда и английское представление о том, какой пища обязана быть!..

Артур купил нечто полуфабрикатное в супермаркете, чтобы утолить голод на дому. Перед телевизором.

И еще сегодня он хотел приступить к чтению одной из недавно подаренных ему женой книг. После выпуска новостей и просмотра нескольких передач развлекательного характера…

— Литература ждет меня у торшера в гостиной.

Что он читал особенно часто?

Справочники, нужные для садоводства и мелкого ремонта дома. Журнал вышивальной тематики. Свежевыпущенные посредственные детективы, не забывая совсем и великую Агату Кристи.

Еще он знакомился с фэнтези и фантастикой наших дней.

— Очень среднего качества, зато такие книжонки мозг под вечер не напрягают.

Элис разделяла его вкусы. И еще почитывала любовные романы, стандартно похожие друг на друга.

— Что касается литературных произведений давно минувших лет…

Артур коснулся очередного корешка увесистого тома на книжной полке. Тот неплохо сочетался по цвету с мебелью.

Когда он вспоминал об этих книгах и перечитывал их, англичанин тихо и спокойно, пусть и немного отстраненно радовался, замечая, что Шарлотта Бронте реалистично изобразила эмоции своей героини в детском возрасте.

Ее сестра Эмили тоже не принесла драгоценную правду жизни в жертву слащавой идеализации: Хитклиф не был и не стал принцем или графом, украденным из отчего дома во младенчестве.

А как же великий Шекспир? Барда Артур чтил с формальностью и приязнью, которые сочетались в одной лишь Элис известных пропорциях.

И еще Артур питал к этому же драматургу некоторое… Да, раздражение.

Всякий раз, когда очередная ватага английских школьников была вынуждена читать знаменитейшие пьесы на уроках литературы.

Как так? А вы сами попробуйте моментально очароваться текстами, написанными энное количество столетий назад. Ага, на языке, который не был и не будет английским наших дней.

— Фаулз и Толкин — почти другие.

Потому что эти гиганты литературы тоже были в первую очередь международниками, как и Шекспир, но их не так часто и не столь подробно изучали в английский школах.

— И на том спасибо.

Артур гордился ими. Уважал по многим причинам. Но вот любить их творчество…

И англичанин вовсе не считал книгу «Замок, или Ночные привидения» и прочее, написанное в том же духе, классикой литературы. Своей, чужой ли.

Узнав однажды, что писатель, которого Брагинский звал, кажется, «своим всем», в одном произведении описал молодую героиню «напитанной таинственными ужасами Радклиф», Артур с удовольствием позволил себе очередную улыбку. Он смог в полной мере оценить красоту и силу иронии того, кто так много значил для России.

А вот Теккерею Артур Кёркленд был искренне благодарен хотя бы за то, что тот сделал с романом «Айвенго» Вальтера Скотта, которого некоторые иностранцы почему-то считали классиком. И англичанином.

— Уильям Мейкпис Теккерей — настоящий англичанин. Определенно.

И Льюис Кэрролл, очень по-английски писавший что-то эксцентричное и немножко волшебное, не забывая о значении иронии в жизни и литературе.

И Редьярд Киплинг, с чьими книгами навсегда связано то время, когда Артур был главным воплощением целой империи.

И Байрон, Диккенс, Мильтон. Их Артур считал гениями, которые были чуть менее великими, чем Шекспир.

— Но подарок Элис английский в куда большей степени, чем все их творения. Даже вместе взятые.

Артур очень тепло улыбнулся, разворачивая свёрток. Его столица оставила на столике у любимого кресла Англии перед отъездом на континент.

Из подарочной упаковки показались милые сердцу Артура «Приключения кролика Питера» и «Винни-Пух».