Крап (гет)

— Байльшмидт, не то чтобы я вдруг захотел с тобой поговорить…

— Взаимно, Цвингли. Ну? Чего дышишь в трубку? Денежки твои капают, между прочим.

Шурин обеднел еще на горсть рапенов. Гильберт слушал, как в телефоне четко и вежливо бормотал фоном швейцарский банк внушительной надежности, в котором трудился Ваш… О, а теперь брат его Эрики соизволил что-то пробубнить.

— А? Повтори, будь добр, Цвингли, тебя плохо слышно.

— Как она?

— Я не знаю.

Надо было «забыть» сотовый дома… Гильберт вырубил телефон. Мимо пролетела бригада скорой помощи с каталкой. На ней была какая-то явно беременная женщина в розовом пальтишке.

Гильберт и моргнуть не успел, а ее уже умчали в соседний коридор. Он не смог (да и не старался, зачем ему) разглядеть незнакомку. Только увидел, как мелькнула узкая, маленькая ладошка на животе. И это розовое пальто…

Можно было опять сразиться с искусственным интеллектом, ведь игр в телефоне полно и больше. Гильберт нахмурился. Почему ему до сих пор ничего не сказали об Эрике и ребенке? Что с ними?

В соседнем коридоре что-то кому-то втолковывали на немецком, а этот кто-то, видимо, не понимал ни единого слова и горячился всё сильнее. Кажется, парень бежал рядом с каталкой? Голос вроде его… Муж той, в розовом?

Гильберту было хорошо слышно, как врач четко и раздельно повторял сказанное только что по-итальянски. Как переключался на французский… Как в ответ ему почти орали что-то резкое, на грани отчаяния, но доктор, вероятно, не проходил в школе белорусский язык. Как и русский, скорее всего. Гильберт Байльшмидт поднялся с больничного диванчика. Зря, что ли, препод столько лет подряд тратил на Его Великолепие нервы?..

— Спасибо! Вы так помогли.

— Да ладно.

…Обсудили несколько футбольных команд, прогноз погоды на неделю и хорошенькую медсестру, которая виднелась в регистратуре, как раз напротив дивана для волнующихся мужей.

— Аня!

Случайный знакомый ринулся к жене, стоило ей только показаться в начале коридора. Парень взволновано скользнул рукой по ее животу, ласково обнял свою Анну.

— Анечка…

Она обняла мужа в ответ. Правда, только одной крохотной ручкой, не переставая гладить второй живот. Ага, то и дело задевая петли и пуговицы на розовом пальто.

— Коля, всё хорошо. Честно-честно.

Улыбнулась мужу эта Анна немного устало, но с видимым облегчением. Наверное, врач на самом деле не поведал ей ничего ужасного.

— Доктор сказал, что с нами всё в порядке, только не надо переутомляться, и тогда будет совсем хорошо. Пойдем?

— Конечно.

Гильберт смотрел, как эти двое, обнявшись, двинули к регистратуре, а потом уже — на автобусную остановку… Или еще куда. Везёт. А его Эрика… Над ухом раздался вежливый кашель.

— Герр Байльшмидт?

— Да.

Именно этот врач должен был вести роды Эрики! Гильберт привстал с дивана.

— Поздравляю, у вас сын.

— Людвиг.

Именно так он хотел назвать первенца! Эрике имя понравилось.

— Он совершенно здоров, вес…

Гильберт слушал интереснейшие в мире факты о росте, цвете глаз и прочем, улыбаясь, наверное, как последний идиот.

— Доктор, когда я могу увидеть жену и сына?

Врач дежурно качнул головой.

— На ребенка можете взглянуть хоть сейчас, если желаете. Вас проводят. Что же до фрау Байльшмидт… Мои соболезнования.

* * *

Кажется, ему опять звонила Джулия. Говорила, что они с мужем обо всем позаботятся, возьмут малыша к себе хотя бы на время, уверяла, подбадривала, советовала…

Шурин звякнул тоже. Рыкнул в трубку, что неудачника, угробившего его единственную сестру, на похоронах не потерпит. И что детей таким разгильдяям доверять нельзя. Вроде того… Слушать Цвингли было полезно только в привычном режиме, то есть вполуха.

Гильберт сидел на больничном диване в трех шагах от регистратуры. Надо было подписать какие-то документы. Сквозь пакет, который ему выдали, прощупывался узор на кофточке… Эрика обожала носить именно ее. Кружевную.