Малыш и Карлсон (джен)

Малыш сидел у окна на заднем сиденье отцовского "универсала" и смотрел в окно. Интересно было первые пару часов поездки, потом его одолела скука. Ехать надо было долго, очень долго: намного дольше, чем до маминой родной Эскильстуны, и даже дальше, чем до папиного Гётеборга.⁽¹⁾ Именно там папа купил загородный дом. Это была его давняя мечта.

"Вот увидишь, Малыш, — радостно твердил он время от времени, — нет ничего лучше для здоровья мальчишки в твоем возрасте, как провести лето в сельской местности. От городского воздуха чахнут даже мухи, не то что люди". Сам папа в детстве несколько раз гостил у своих родственников на ферме и считал себя знатоком.

Раньше семья Свантесонов вынуждена была проводить все время в городе и только во время отпуска они уезжали куда-нибудь, да и то, если отпуска мамы и папы хоть немного совпадали. Сейчас карьера герра Свантесона (так звали папу Малыша люди, с которыми тот работал) пошла в гору, и он получил право на какие-то "работы в филиалах", что и дало возможность купить этот дом "в южных плоскогорьях". Папа очень гордился этим, и мама тоже, хотя она родилась и выросла в городе, и деревенской жизни побаивалась.

— А не слишком ли далеко, Густен? — с беспокойством говорила она.

— Ну что ты, Анна, — отвечал ей папа. — Село там в двух шагах, рядом шоссе, и всего час езды до большого города. Есть сотовая связь. Озеро не близко — вряд ли Малыш сможет до него добраться в одиночку и точно не утонет. К тому же, он достаточно взрослый, чтобы знать, что для него опасно. Люди там мирные и спокойные. Да и чего бояться: это же дом пастора, а он свой приход держал в железных рукавицах, как говорят. Я вам расскажу, что там узнал. Он даже дочь свою выгнал из дому, когда она принесла в подоле...

— А что она принесла? — поинтересовался тогда Малыш, который крутился рядом. Очень уж интересно было узнать об этом их доме.

— Рано тебе об этом знать, — с улыбкой ответила мать. — Вот подрастешь, и всё сам узнаешь. — А затем вновь с сомнением обратилась к мужу. — Ты говорил, что там даже электричества нет.

— Я заказал мотор-генератор с аккумулятором и системой управления, — уверенно сказал папа. — На первое время будет и свет, и холодильник. А готовить можно на газовой плите, ты же все детство с такой прожила! Потом подведу линию от села. Это не так быстро делается.

— Ну я не знаю... — растерянно говорила мама, складывая руки на коленях. — Когда ты говоришь, всё кажется так просто. Ведь Малышу придется в некоторые дни оставаться совсем одному.

— Он и в квартире остаётся совсем один, — возразил папа, — и сидит пол-лета как в клетке. Так и глаза испортит, и психику. А там погуляет по двору, может познакомится с деревенскими мальчишками. В крайнем случае, если он будет бояться, наймем какую-нибудь девушку из деревни, чтобы приглядывала за ним, пока нас не будет.

— Я не буду бояться, — заявил тогда Малыш, — я вообще ничего не боюсь. Давайте заведем сторожевого пса, мы с ним будем вдвоем охранять дом от волков и медведей.

Папа рассмеялся и потрепал его по голове.

— Нет там никаких волков и медведей, — сказал он, — а насчёт пса мы подумаем.

Вот так Малыш оказался в машине, которая вот уже пару часов несла их с мамой и папой в далекий дом где-то на северо-западе.

Широкое шоссе сменилось дорогой, окруженной хвойным лесом; дорога, доведя их до небольшого села, раскиданного по склонам холма, сплошь заросшего старыми кривыми елями, свернула в сторону, превратившись в две узких колеи на каменистом грунте. В конце концов пришлось свернуть и с нее. Они медленно и осторожно миновали огромную поваленную сосну, наспех оттащенную чуть в сторону, чтобы освободить проезд к большому фахверковому дому с мезонином, стоявшему, казалось, прямо посередине леса. Ворота перед домом отсутствовали, лишь два древних давным-давно рассохшихся столба отмечали место, где они стояли; забор почти начисто истлел, двор был покрыт высокой, в рост Малыша, травой. Трава эта перед домом, впрочем, была основательно вытоптана и смята колесами техники. Во дворе штабелями лежали доски ,брусья, кровельное железо и прочие подобные вещи. Вокруг дома в зарослях травы и кустов, образовавших натуральные джунгли, виднелись хозяйственные постройки.

— Дом, конечно, старый и нуждается в ремонте, — воскликнул папа, — зато он большой, в экологически чистом тихом месте и достался мне почти задаром.

С этого дня началась деревенская жизнь Малыша. Боссе и Бетан, его старшие брат и сестра, отправились в летний лагерь, а Малыш остался на попечении родителей. Мама и папа по очереди брали работу на дом, и тогда кто-нибудь из них сидел дома, уткнувшись в ноутбук или роясь в папках со скучными таблицами и числами, время от времени отвлекаясь на разные хозяйственные дела или обед с Малышом на кухне.

В такие дни он помогал отцу очищать дом от хлама, оставшегося от прежних хозяев, и постигал деревенский быт. Особенно он любил рыться в отцовских инструментах и смотреть на огромный мотор-генератор, стоявший в пристройке, когда-то, вероятно, бывшей конюшней или чем-то подобным, но сейчас полуразобраной и сильно изветшалой. "Надо чинить крышу, — говорил папа всякий раз, когда находил Малыша разглядывающим огромные кнопки на блоке управления двигателем, — иначе дождь может залить генератор, а на одних аккумуляторах мы долго не просидим". И он задирал голову кверху и с деловым видом бродил по пыльному щелястому помещению, а Малыш бегал вокруг, составляя ему компанию. Иногда в такие дни случались и интересные вещи: как-то раз, разбирая мусор и грязь в подвале, папа выволок оттуда совершенно грязный предмет.

— Этот ящик я нашел в самом дальнем углу подвала, — сказал папа. — Кажется, он целиком железный. Насилу я его вытащил.

Ящик и в самом деле был склепан из стальных пластин, весь черный, словно обожжённый, и выглядел весьма зловещим. Никакого замка на нём не было, но как папа ни старался, ящик упорно не открывался.

— Наверное, петли совсем заржавели, — пояснил папа. — Попробую найти машинное масло и керосин. Быть может удастся его открыть. Не хочется резать — вдруг вещь старая и ценная. Вдруг там вообще окажется клад! Представляешь, Малыш?

Он ушёл в дом и принялся рыться в кладовой.

Малыш тоже решил осмотреть и потрогать странный предмет. К его немалому удивлению, крышка ящика, которую его папа не смог даже стронуть, с лёгкостью откинулась от его руки, и он, весь дрожа от любопытства, заглянул внутрь.

Всё место в ящике занимало нечто, похожее на ком грязной косматой шкуры. Малыш нагнулся, чтобы рассмотреть странную дрянь получше, но тут ком внезапно шевельнулся, словно бы вздохнул. Малышу стало страшно. Он подумал, что это могут быть гигантские крысы вроде тех крыс-мутантов, которые обитают в метро и пожирают людей, по неосторожности оказавшихся там ночью в одиночестве. Об этом рассказывали ему мальчишки в школе. Поэтому он немедленно отбежал подальше и кинулся на поиски отца.

Но когда они с папой поспешно вернулись к ящику, тот был абсолютно пустым: внутри не было ни малейшего намека на одержимое, только голая сталь, такая же черная и обугленная внутри, как и снаружи, и едкий запах чего-то сгоревшего.

— Наверное, тебе показалось, Малыш, — с улыбкой сказал папа и потрепал его по голове. — Игра света и тени. Здорово, что ты смог его открыть. Может, тут есть какой-нибудь секретный замок?

Но тщательный осмотр ничего не дал: никакого замка, ни тайного, ни явного, на ящике не было, и теперь он открывался совершенно свободно.

— Думаю, закусило петли, — пробормотал папа, — а ты ухитрился толкнуть крышку под нужным углом. У тебя легкая рука, Малыш.

Ящик закинули в кладовку к остальным старым и ненужным вещам, найденным в доме, и тут же забыли про него.

Мама, конечно, подобными вещами не занималась. Она обычно готовила, пыталась навести порядок в старой кухне или в спальнях или читала Малышу сказки и детские рассказы. Специально для Малыша у неё была припасена толстая книжка про мальчика, такого же как Малыш, и тоже приехавшего в деревню. В книге было полно ярких красочных картинок, изображавших главного героя, попадающего то в одну, то в другую историю на ферме своего дедушки. Правда, в книге была описана настоящая крестьянская жизнь, с коровами, курами и прочими существами, которым положено быть на ферме. У Малыша же не было даже собаки.

По выходным и папа и мама были дома, и они все вместе делали ремонт в комнатах или садились в машину и ехали в город есть мороженое и развлекаться. Но в некоторые будние дни так организовать работу не получалось, и родители уезжали в полном составе, а Малыш был предоставлен самому себе. Ему оставляли на обед еду в кастрюле, завернутой в одеяло, чтобы она оставалась теплой, и наверное сотню предупреждений и поучений, что он должен и чего не должен был делать в отсутствие взрослых.

Вот и сегодня выдался именно такой день. Папа в очередной раз посетовал на старое засохшее дерево, вытянувшееся вдоль дороги и топорщившее сучья в опасной близости от проезжающего автомобиля, и точно такое же, но еще стоящее рядом, и в очередной раз пообещал сам себе купить бензопилу, чтобы спилить его, пока оно не упало на проезд или, чего доброго, прямо на автомобиль, и лебёдку, чтобы уволочь эти деревья куда-нибудь подальше. Мама, как обычно, напомнила ему об овсяной каше в кастрюле и несколько раз повторила, чтобы он не баловался с огнем, не лазил по крыше и вообще не затевал опасные игры.

— Надо всё же нанять какую-нибудь женщину в деревне, чтобы присматривала за малышом в наше отсутствие, Густен, — сказала она отцу, садясь в машину. — Весь день сердце не на месте.

— Он у нас большой уже мужчина, Анника, — ответил старший Свантесон и подмигнул Малышу.

Малыш помахал рукой вслед уезжающему авто, и вернулся в дом. На это утро он уже нашёл себе занятие: он собирался немного почитать книгу про приключения мальчика на ферме, чтобы не разучиться читать за лето, и позапускать свой вертолёт. В одну из поездок в город ему купили эту замечательную игрушку: маленький вертолетик, который нужно было насаживать на специальную запускалку. При рывке верёвочки, запускалка раскручивала пропеллер, и вертолетик взмывал вверх. Обладать такой игрушкой в городе было неудобно — в квартире очень мало места и низкие потолки, а на улице того и гляди запустишь его в чьё-нибудь окно или его раздавит автомобиль, да мало ли бед может случиться в тесной городской застройке. Здесь же Малыш рассчитывал разгуляться с ним как следует.

Сначала он решил растянуть удовольствие и выполнить в первую очередь самую серьезнуюю часть своего распорядка дня. Он вынес во двор книгу и покрывало, устроил себе лежбище под старой яблоней у остатков забора, а потом сходил на кухню, чтобы взять себе немного печенья к чтению. Однако вернувшись обратно, он обнаружил, что книжка исчезла. На своем месте была яблоня, покрывало, а книжка как сквозь землю провалилась. Он перерыл всю траву вокруг, заново прошёл весь свой путь по дому, но так ничего и не нашёл. "Может, сорока утащила, — подумал Малыш, оглядываясь вокруг, — или филин. Сорока, пожалуй, не унесла бы такую большую книгу". Он слышал, что птицы любят воровать яркие красивые вещи, правда, речь в таких рассказах шла о сороках, но филин ведь тоже птица, и по мнению Малыша, должен был водиться в окрестных лесах.

Огорченный, он со злости съел печенье, и вернулся домой за вертолетиком, решив уж с него-то точно глаз не спускать.

1) Вымышленный город в вымышленной скандинавской стране Швеции, которая по ряду обстоятельств несколько напоминает реальную Швецию. Вероятному читателю, возможно, интересно будет узнать, почему используется вымышленная Швеция. Дело в том, что если бы я жил в реальной Швеции, я бы непременно использовал именно её, но за неимением таковой приходится обходиться вымышленной. Чем же она отличается от оригинала, быть может, поинтересуетесь вы? А кто бы ее знал

Вернуться к тексту