Границы пустоты (гет)

Солнце слепило, выжимая слезы и заставляя щуриться, но он упорно не закрывал глаза.

От восторга хотелось кричать во все горло — до сорванных связок, хотелось рыдать, чувствуя влажное тепло слез на щеках, хотелось дышать так глубоко, чтобы болело в груди.

Но Чужой молча смотрел на солнце слезящимися глазами, чуть прикрываясь ладонью, чувствуя всей кожей тепло солнечных лучей и влажные порывы ветра.

Билли так же молча стояла позади него, держась в тени, и просто смотрела, старательно пряча улыбку.

Мир изменился, и Лёрк даже это почувствовала — сразу, как только Бездна схлопнулась за их спинами, — но прямо сейчас не было ничего, кроме всепоглощающего восторга бога, вырвавшегося из заточения.

В маленькой комнате под самой крышей дома было довольно зябко, хотя обычно в таких чердачных помещениях, прогреваемых насквозь, днем было не продохнуть от духоты.

Но распахнутые окна с давно немытыми стеклами давали волю не летним уже сквознякам, и те свободно гуляли по всей скромной площади помещения.

— Песка нанесет, — заметила Билли, уверенно входя без стука.

Чужой даже не повернул в ее сторону голову, так и остался сидеть в древнем продавленном кресле у окна, неотрывно глядя на далекие ветряки.

— Не нанесет, — коротко отозвался он. — Буря будет не скоро.

— Откуда такая уверенность? — Билли быстро осмотрелась, не отходя от двери.

Строго говоря отходить было особо некуда, комната была действительно крохотная, вмещая только кресло, узкую кровать, крохотный стол и кривоногую табуретку. Шкаф для пожитков стоял в общем коридоре, но Лёрк не сомневалась, что вещей парня там нет.

— Ветер не тот, — терпеливо пояснил Чужой.

— Хочешь сказать, что пожив тут какой-то месяц, ты научился разбираться в местных ветрах? — Билли скептически хмыкнула.

Но Аутсайдер в ответ только перевел на нее неподвижный взгляд и едва заметно пожал плечами.

— Ладно, не важно, — Лёрк вздохнула и кинула парню свою сумку. — Через час нам надо быть в порту. Переоденься, твоя одежда бросается в глаза, аристократы не будут путешествовать на торговом судне.

Чужой молча разворошил содержимое сумки, и Билли вышла в коридор — в комнате откровенно было мало место для двоих.

Весь путь, лежавший через извилистые улочки и переулки Карнаки, Билли косилась на Чужого здоровым глазом.

То, как они добирались до первого подходящего убежища, выйдя из Бездны, было отдельной историей.

Сейчас же Аутсайдер шел рядом с Лёрк совершенно спокойно, равнодушно поглядывая по сторонам, и ловко увернувшись от потока тухлой воды, которую чуть не выплеснула прямо на прохожих подслеповатая торговка какими-то странными цветами.

Если б не бледность кожи, которую за несколько недель жаркое солнце Карнаки не смогло даже хоть немного подкрасить, он бы действительно легко сошел за местного.

— Куда мы направляемся? — со слабым интересом повернулся он. — Зачем нам корабль?

Билли резко остановилась, из-за чего Чужой практически налетел на нее, и внимательно посмотрела в лицо бывшего бога.

Тот ответил спокойным взглядом.

За столько лет своеобразного заточения Чужой разучился прятать глаза и бояться смотреть прямо — вокруг него было слишком мало тех, кто смог бы выдержать пристальный взгляд Бездны.

Сейчас же зелень его глаз казалась такой же обычной, как он сам.

Цвет сам по себе был довольно интересный, переливы зеленого, синего и серого, но от мистической черноты, что ранее заливала глаза бога, не осталось и следа. Хотя от этого прямого и все еще нечеловечески равнодушного взгляда все равно становилось не по себе.

— В Дануолл, — коротко отозвалась Билли и поправила сбившийся воротник куртки Чужого.

— Почему именно туда? — все так же ровно уточнил он.

Билли продолжила путь, размышляя и одновременно поглядывая по сторонам — не проявляет ли кто лишнего внимания к ним? Особенно нежеланно было привлечь внимания стражи, которой в припортовых районах было чуть больше, чем хотелось бы их обитателям. Но город жил своей жизнью, никак не выделяя странную парочку.

— Ты не замечал каких-либо странностей? — решила все же спросить она.

Но Чужой задумчиво чуть наклонил голову, на ходу заглядывая ей в лицо, и Билли выругалась.

Нашла что и у кого спрашивать.

— Я несколько тысяч лет наблюдал за миром людей из несуществующего пространства, — негромко заметил Чужой, проигнорировав ругательства спутницы. — Мне сложно сказать, что для вас может так сильно выделяться в картине мира, чтобы казаться «странным».

— Да, если так подумать, то самое странное здесь сейчас это ты, — проворчала Билли.

Чужой неожиданно улыбнулся самым краешком губ.

— Бездна выходит из своих границ, — неожиданно серьезно сказал он. — Верно?

Лёрк с подозрением покосилась на него.

— Я не вижу этого, — спокойно продолжил парень. — Не знаю, как это начнет или уже начало проявляться, но Бездна не может без бога. Без существа с волей Бездна расползается как чума, теряет форму. Она ищет себе… бога, и пока не найдет, будет нарушать собственные зыбкие границы.

— А если не найдет? — Билли напряженно поджала губы.

— Создаст его сама, — Чужой покачал головой. — Я не знаю, чем это кончится. Возможно, есть шанс приостановить распространение… Пустот, если найти точку соприкосновения Бездны и реального мира. Но это все, чем я могу помочь.

Лёрк задумчиво покусала нижнюю губу и вздохнула.

— Ну, теперь я хотя бы уверена, что мне не кажется. И на том спасибо. Возвращаясь к твоему вопросу про Дануолл…

Но, не успев договорить, слегка развернулась и дала смачную оплеуху мелкому пацану, что попытался ненавязчиво пристроится к ее карманам, пользуясь оживленной улицей.

Мальчишке на самом деле повезло, — по правую сторону от Билли шел Чужой, и ему пришлось пристроиться с левой. А левая рука у Лёрк была целая, своя, и удар вышел болезненным, но не травмирующим. Хотя сам пацан этого конечно не оценил и, охнув, схватился за красную щеку.

— В следующий раз отрежу тебе руку, — бросила Билли.

Мальчишка тут же скорчил мордашку в плаксивую гримасу, собираясь хотя бы сыграть на жалости окружающих людей, которые заметили только звучный момент удара, но перехватил взгляд Чужого.

— Чокнутая! — едва слышно пискнул он и поспешил ретироваться, спиной чувствуя тяжесть неподвижных зеленых глаз.

— Маленький ублюдок, — проворчала Лёрк ему вслед. — Так вот, Дануолл… Мне, со всеми этими событиями, придется покинуть Карнаку. Не знаю как надолго, не знаю вернусь ли сюда… Тебе не стоит оставаться совсем одному. Тебе вообще здесь не место.

— А в Дануолле будет место? — с едва заметной иронией уточнил Чужой.

Лёрк повела плечом и поморщилась.

— Как минимум, я надеюсь, что там тебе помогут его найти.

Чужой не стал ничего отвечать, явственно видя нежелание Билли продолжать эту тему.

Технически ему было все равно, где находиться, а устроить себе «место в жизни» он мог где угодно. Просто пока что не торопился с этим, пытаясь банально привыкнуть к тому, что он снова живой. Это оказалось удивительно сложно.

— Ты придумал себе имя? — коротко спросила Билли, когда до них донеслись явные звуки и ароматы, намекающие на близость порта.

До этого Аутсайдер наотрез отказался говорить свое старое имя, которое теперь знали буквально только мертвые, заявив, что человека, которого так звали, фактически давно не существует. Билли в тот момент только пожала плечами — она давно научилась относится к чужим придурям равнодушно.

Чужой мотнул головой, вдумчиво принюхался, тоже чувствуя близость океана.

— Мне надо будет как-то к тебе обращаться на людях, и возможно придется представить команде, — вздохнула Билли. И, подумав минутку, добавила. — Я буду называть тебя Марк, на время сойдет, а там как-нибудь определишься…

— Пусть будет Марк, — спокойно кивнул Чужой, между делом пробуя имя на звучание.

Имя как имя, звучало неплохо — как будто кто-то встряхнул в ладони пару камешков, стукнув их друг об друга.

Билли ухмыльнулась, и прибавила шагу.

— Корабль ждать не будет, — бросила на ходу она. — Поспешим, Марк.

Стоило привыкнуть к имени спутника заранее — и ему самому, и ей, поскольку про себя Билли упорно называла бывшего бога просто Чужим, хотя божественного в его облике ничего уже не осталось. Начиная с одежды простого рабочего заканчивая царапиной на щеке.

В порту их ждал не сам корабль, а шлюпка, быстро доставившая пассажиров уже непосредственно на судно, видневшееся с берега.

Команда корабля сразу подняла якорь, словно только их двоих и ждали, и к ним тут же вышел капитан, явно будучи старым знакомым Билли. Назвал он ее правда «Меган», но Чужой прекрасно знал это имя и продолжил молча осматриваться, стараясь не задерживать взгляд на людях.

Судно, как и говорила Лёрк, было торговое, и пассажиров взяли на борт чисто по знакомству, предоставив на двоих крохотную каюту — еще меньше его чердачной комнаты.

Осмотрев вместе с Билли их жилье на ближайшие дни, Аутсайдер с ее разрешения поднялся обратно на палубу и пристроился так, чтобы никому не мешать.

Дело шло к осени, и плотный ветер с воды, забравшись под свободную куртку, холодил спину, но Чужой даже не шевельнулся.

Он дышал.

Когда Лёрк вытащила его из Бездны — если можно так сказать про ситуацию, когда их обоих фактически выплюнуло из нее, — он не сразу пришел в себя. А когда пришел, почти сразу начал ловить на себе несколько задумчивый взгляд Билли.

Он понимал ее недоумение, понимал почему его собственный взгляд пугает людей.

Маленьким детям прощают их дурашливые странности — они маленькие и они только-только учатся жить.

Когда заново учится жить существо, которому больше четырех тысяч лет — это пугает. Даже если возраст выдает только взгляд.

Он почти ничего не помнил из своего бытия богом, память услужливо спрятала этот необъятный багаж как можно дальше.

Ассоциативно или по желанию он мог вызвать в памяти любой из полумиллиона бесконечных дней, четкие картинки, безжалостно холодные, окрашенные одним цветом, но в остальное время этот многотонный груз не давил на него.

В основном он давил на других.

Чужому было все равно. Он видел эти города и этих людей чуть ли не в утробе. Он видел живыми их предков, на чьих костях стоят их дома. Сколько тысяч крошечных людей научилось жить за эти века?

Переживут и то, как учится он.

Поэтому сейчас он просто дышал.

Просто сидел, прикрыв глаза и сосредоточившись на звуках и запахах.

Шелест волн, перекличка морских птиц, названия которых вспоминать сейчас не хотелось, посвист ветра в какой-то технической трубе. Запах соли, прогретых солнцем досок палубы, мокрого металла и мокрых канатов.

Чужой в своем заточении видел все и вся, для него ничего не было в новинку. Никакие достижения техники, медицины, магии или какой-нибудь другой людской глупости не могли его удивить, поэтому смотрел на людей и на город он совершенно спокойно. Люди, любые, для него были одинаково равны, он мог поддержать любой разговор на любую тему — хоть с натурфилософом, хоть с портовым грузчиком, хоть со знатной дамой.

А вот чувства… Вкусы, запахи, тактильные ощущения…

За тысячи лет он практически забыл, что значит чувствовать физически.

Тепло солнца на коже, боль от ссадины, запах тухлой рыбы в порту или пряный аромат травы под свежей росой, вкус соли и горечи от дешевой выпивки, что предпочитала Билли, или тонкий сладкий аромат груши, которой однажды угостила на рынке «болезного юношу» сердобольная торговка. Для него это все было так… остро и так желанно.

Билли ухмылялась, когда он мог в очередной раз истуканом замереть посреди улицы, прикрыв глаза, но молчала. Она понимала, пускай и не в полной мере — смутно, как зрячий смутно понимает слепого, но понимала.

Поэтому просто брала за локоть замершего парня, уводя его хотя бы в сторонку, дабы не мешал прохожим.

Вот и сейчас Билли прошлась по палубе, не сразу разглядев в уже сгустившихся сумерках высокую худую фигуру.

— Надеюсь, ты не страдаешь от морской болезни? — с иронией спросила она, подойдя почти вплотную. — Или ты вообще уснул? Марк?

Чужой медленно приоткрыл глаза, никак не удивившись появлению спутницы — он услышал и узнал ее шаги еще на подходе.

Не то чтобы у него был особенно чуткий слух, но Билли ходила… по-особенному. Так, как ходят только убийцы, когда нет нужды скрываться.

— Нет, не страдаю, — ответил он. — Как выяснилось.

И пошевелился, обнаружив, что за часы его своеобразной медитации затекло все тело.

Билли все также иронично покосилась на спутника.

— Ты напугал всю команду, — хмыкнула она. — Меня уже три раза спросили, точно ли ты не помер и не пора ли выкинуть тебя за борт, от греха подальше.

Чужой криво улыбнулся, но промолчал.

Убедившись, что ее спутник жив и здоров, Билли развернулась на каблуках.

— Не сиди тут долго, — бросила она через плечо. — Если кто-нибудь решит позвать тебя разделить с ним бутылку какого-нибудь пойла, отказываться будет невежливо.

И, не дожидаясь ответа, ушла — она то как раз была не против «какого-нибудь пойла» и с затаенным облегчением приняла приглашение капитана разделить бутылку из его запасов.

Чужой посидел еще несколько минут, всматриваясь в потемневший горизонт и пытаясь разобраться, где заканчивается черная вода и начинается такое же темное небо, но различить так и не смог — и послушно спустился в каюту.

Ему нравились маленькие, закрытые пространства — после необъятной, безграничной Бездны, они казались… уютными. Даже если речь шла о душной комнате на чердаке или крошечной каюте на средне-паршивом торговом корабле.

Поэтому, помедитировав еще несколько минут на низкий потолок, Чужой провалился в ровный сон, темный и пустой как линия горизонта.