Храмовая демонология (джен)

Я умирал уже пятнадцатый раз.

Как и все предыдущие четырнадцать, эта смерть была наполнена нестерпимой болью и мерзким вкусом крови во рту.

Я умирал в пятнадцатый раз, по прежнему мечтая о той смерти, которая смогла бы принести наконец мне блаженный покой.

Покой, тишину, пустоту — небытие.

Я судорожно вздохнул, в горле мерзко заклокотало и изо рта фонтанчиком плеснуло кровью.

Темно-синей, едва переливающийся кровью.

Окружающий меня снег был почти черного цвета, и кровь была на нем практически незаметна.

В глазах уже все плыло и темнело, от груди медленно полз по телу колкий холод.

— Дайте. Мне. Умереть! — Едва выталкивая слова взмолился я сам не зная кому.

Было больно. Холодно.

Безнадежно.

Я умирал в пятнадцатый раз.

— Ты же знаешь, чем грозит покушение на собственность, находящуюся под защитой Императора? — Вкрадчиво напомнил Канцлер.

Мать-Настоятельница поморщилась.

— Перестань отрабатывать на мне свои приемчики, Лоренс, мы слишком давно знакомы. И да, я прекрасно знаю, чем это грозит, — она невозмутимо расправила складки на ткани одеяния, собираясь с мыслями. — Я полагаю, мы здесь именно поэтому?

— Решить ситуацию миром в твоих интересах, дорогая Грейс, — иронично отозвался Канцлер, зная, как Мать-Настоятельница не любит такие обращения. — Вряд ли ты захочешь скандала с участием твоего ассасина и пожизненным сроком в одной строке.

Глава Храма поморщилась, но крыть было нечем.

— И что же ты предлагаешь? — Она догадывалась, что ответ ей вряд ли понравится.

— Я предлагаю тебе отдать этого горе-воришку мне, под мое начало, — Лоренс приподнял бровь, ожидая реакции от Настоятельницы.

Та не заставила себя ждать — Грейс сжала челюсть так, что заострились скулы, и сверкнула глазами.

Однако ответ прозвучал достаточно сдержанно, хотя и сквозь зубы.

— А ты уверен, что он захочет? — Тут Мать-Настоятельница не выдержала и перешла на язвительный тон. — Не все горят желанием променять вольную жизнь наемника на карьеру при дворе как ты.

— Ты тоже до сих пор не кормишься вольными хлебами наемника, — не остался в долгу Канцлер, зная, что это любимая мозоль Настоятельницы. — И я уверен, что юное дарование не откажется, с учетом, что у него нет выбора.

Грейс вздохнула, признавая его правоту.

Ярых противников Храма в стране давно уже не было, но тот факт, что Храм покровительствует ассасинам всегда вызывал недовольство у определенного процента населения. Откровенно выступать против наемников причин у них не было — именно благодаря жесткой руке Храма, ассасины давно были своеобразной закрытой кастой, действующей строго по внутреннему кодексу и договору с клиентом. При нарушении правил — изгоняли из клана, лишая лицензии, при этом личность горе-наемника открывалась правительству, и если изгнанный пытался продолжать деятельность — нес наказание по всей строгости. От бывших соклановцев или закона — кому попадется быстрее, ибо искать начинали его все.

В остальное время личности ассасинов строго охранялись Храмом, все претензии со стороны закона — к нанимателю, имя которого также сохранялось в тайне.

Взамен Храм всегда имел маленькую, но верную и опасную армию из обученных профессионалов.

Покушение на собственность Императора — не было нарушением Кодекса как таковым. Но попавшийся ассасин — плохой ассасин, а если ты еще и попался не абы кому, а самому Канцлеру — Храм не защитит.

Это знала и Грейс, как глава Храма, и сам бестолковый наемник тоже знал, так что вариантов и правда не было.

И либо незадачливый воришка идет работать на Императора, либо то самое пожизненное со скандалом на всю Империю.

— Чем он тебя заинтересовал? — Настоятельнице и правда было интересно. — Сомневаюсь, что тобой руководит благородное беспокойство о моих проблемах.

— Он обошел почти все мои ловушки, — не стал юлить Канцлер. — Это о многом говорит.

— Я удивлена, — ворчливо отозвалась Грейс. — Не была уверена в интеллекте человека, который согласился вскрыть твой дом.

— Оплата скорее всего шла минимум в миллион, вот он и решил поставить все, — пожал плечами Лоренс, и покосился на Мать-Настоятельницу. — Мне ли тебе говорить о жажде риска? Он молод, горяч, идеальный вариант для того, чтобы выковать из него преемника.

— Рановато ты о преемниках заговорил, — не смогла не съязвить Настоятельница.

— Ты тоже не молодеешь, — усмехнулся в ответ Канцлер, и совершенно неожиданно и лукаво подмигнул. — Хотя в отличие от меня ты становишься только красивее.

Мать-Настоятельница едва успела подавить улыбку, но выразительно закатила глаза.

— Ты негодяй, — уверенно сообщила она Канцлеру, вставая. Тот только усмехнулся, повторяя ее движение. — Сегодня я поговорю с ассасином, завтра он придет к тебе.

Канцлер медленно кивнул.

Грейс сухо кивнула в ответ вместо прощания и поспешила уйти, чувствуя спиной взгляд Канцлера.

— Вы назвали Канцлера негодяем? — Старшая Послушница округлила рот в изумлении.

— Назвала, прямым текстом, — Настоятельница почти фыркнула, решительно шагая в крыло ассасинов.

Ее единственная главная помощница семенила следом, едва поспевая за широким шагом Грейс.

— Когда вы уже научитесь быть чуточку сдержаннее… — Укоризненно вздохнула Послушница.

— Поверь мне, Мелисса, в свое время мы и не так друг друга называли, — отозвалась Мать-Настоятельница. — Особенно когда он еще был моим учителем. Так что все это полная ерунда.

— Я думаю, он вас до сих пор любит, — убежденно отозвалась Мелисса. — Потому и спускает вам с рук такое обращение. Но все же вам стоит вести себя…

— О, Мать Земля, Мелисса, перестань, — поморщилась Настоятельница.

— Ваша предшественница была бы этим недовольна, — не удержалась Старшая Послушница. Она была самым близким человеком к Настоятельнице в Храме, к тому же знающую всю биографию Грейс, и не стеснялась критиковать в нужных случаях.

— Она сама меня выбрала, прекрасно зная все мои недостатки, — ворчливо отозвалась Мать-Настоятельница, кивком приветствуя главного Мастера ассасинов. — Я думаю, вы знаете, зачем я здесь, — негромко сказала Грейс, обращаясь уже к нему.

Ассасин кивнул.

— Он в своих комнатах, — Мастер показал в нужную сторону.

Разговор с молодым наемником занял неожиданно много времени. И сил.

Так что спустя несколько часов Мать-Настоятельница едва плелась в сторону своих покоев.

Она знала, что Лоренс — лучший вариант для попавшегося ассасина, но вот убедить в этом юношу оказалось трудновато.

Канцлер еще будучи одним из Клана ассасинов создал себе своеобразную репутацию идеального наемника и крайне сложного человека.

У него не было ни одного задания, которое он провалил — легко добывал нужную информацию, играючи устранял самые охраняемые цели… Поэтому Грейс, в тот момент бывшая его ученицей и…спутницей, нисколько не удивилась, когда ее учитель в один момент ушел работать на Императора. Лучше кандидатуры для начальника Тайной полиции было не придумать.

Сама Грейс, брошенная наставником, перешла под прямое покровительство Матери-Настоятельницы Храма, впоследствии став ее преемницей.

И, хотя Грейс нередко язвила над Лоренсом на тему его перебежки, в глубине души она была согласна, что все сложилось как нельзя лучше для них обоих. Несмотря на то, что с тех пор они оба хранили верность друг другу…и работе.

Увы, Канцлера так хорошо знала только она, так что плюсы сотрудничества с ним, бывшие очевидными ей, было трудновато донести до мальчишки-ассасина. Лоренс был прав, говоря о горячей крови — юнец был готов бросить жизнь на алтарь гордости.

— Маленький дурак… — Пробормотала Мать-Настоятельница, с трудом открывая дверь, ведущую в ее приемную.

За ней, еще через короткий коридор, располагались уже личные комнаты Настоятельницы.

Грейс предвкушала как сейчас грохнет пару тарелок об стену, отводя душу — Настоятельница сама знала, что характер у нее не сахар. Резкая, решительная, местами грубая, не совсем то, что в идеале нужно для главы Храма.

Грейс с радостью бы отказалась от своего титула, но к сожалению он был пожизненным и назначался не столько предшественницей, сколько самим Храмом…

Мать-Настоятельница распахнула дверь в свою спальню и обомлела.

— Что за… — Прошептала она, делая осторожный шаг внутрь.

Затем панически оглянулась и захлопнула за собой дверь.

Демоническая сущность в покоях Матери-Настоятельницы Храма — это куда больший скандал, чем неудавшаяся кража у Канцлера.

На светло-бежевом ковре демон выделялся ярким темно-синим пятном.

На цыпочках обойдя незваного гостя, Мать-Настоятельница поняла, что пятно таки имеет очертания человекоподобного тела, просто словно очень расплывшегося дымными контурами — словно кусочек сухого льда на воздухе.

Слабое, едва заметное мерцание фиолетовых прожилок показывало, что демон до сих пор жив.

Осторожно наклонившись над неподвижным телом, Грейс едва удержалась от детского желания потыкать его палочкой. И тут заметила, что расплывчатым тело выглядит не только от дымного ореола вокруг — ковер под ним тоже был пропитан синевой.

— Да он кровью истекает похоже… — Пробормотала Настоятельница себе под нос. — Но почему здесь?

Словно в ответ на ее слова, раздался булькающий вздох и в синеве открылись кошачьи лиловые глаза.

Сфокусировавшись на Настоятельнице, демон внимательно ее рассмотрел…и молча закрыл глаза.

— Слушай, ну это наглость! — Не выдержала Грейс. — Может хоть объяснишь, что ты здесь забыл? И как ты сюда попал без призыва?

Раздался еще один вздох.

— Умираю… — Прошелестело словно прямо в голове Настоятельницы.

— Нечего мне здесь умирать! — Не выдержав напряжения вечера, взорвалась Мать-Настоятельница. — Ты представляешь, как потом помещение от миазмов вашего мира чистить?! А это Храм, что б тебя, Храм! Здесь вообще демонов быть не должно, так что проваливай и умирай где-нибудь в другом месте!

Где-то на середине тирады демон снова открыл глаза и уставился на разгневанную женщину с искренним изумлением.

Под конец восклицаний Настоятельницы умирающий прищурил глаза, словно улыбнулся. И снова закрыл их, больше не подавая признаков жизни.

— Нет, ну вы посмотрите какой наглец… — Прошипела Мать-Настоятельница, осознав, что демон и правда вознамерился умереть прямо здесь. Это не принесло бы особых проблем, — кроме может быть испорченного ковра, — как знала Настоятельница, если бы умирая в мире людей, демон не оставлял после себя словно кусочки энергии их собственного мира — миазмы. И эти миазмы не смертельно, но существенно портили здоровье всем, кто был вынужден находиться в месте смерти.

— Мало того, что ковер испоганил, так он еще и вообще все решил тут загадить… — Продолжала бормотать Мать-Настоятельница, вскакивая и в панике отыскивая на столе, заваленном всякой мелочевкой, нож для бумаг. Найдя искомое, Грейс подскочила обратно к все сильнее теряющему четкие контуры телу и яростно ткнула край ладони острием, стараясь чтобы вся брызнувшая кровь попала только на демона. Старательно вспоминая формулу краткосрочного одноразового Договора, Настоятельница нашарила конечность демона.

— Даю сил ровно на лечение. — Зло, но четко, по словам проговорила она условия Договора, сжимая порезанной рукой руку демона так, что кровь алым потекла по его запястью.

От мест, где видимо располагались раны демона — в районе груди и горла — брызнуло ярким фиолетовым светом. Демон сам разжал руку, отпуская ладонь Настоятельницы, перекатился, вставая на четвереньки и захлебываясь судорожным кашлем.

Синяя кровь на ковре медленно исчезала, Грейс скосила глаза, обнаружив, что ее ладонь тоже чистая — ни следа пореза.

Придя в себя, демон поднял светящиеся глаза на Настоятельницу.

Та откачнулась, обнаруживая, что от ее гнева не осталось и следа — словно выключили. На его место тут же пришло рациональное опасение.

— Зачем ты это сделала? — Прошелестел в голове женщины уже знакомый голос.

— Потому что из всех возможных мест для смерти, ты выбрал именно Храм Матери Земли, — терпеливо пояснила Настоятельница. — Ты умрешь, и все, а мне потом что делать с Храмом и как это объяснять людям?

Внутри раздался…смех — Грейс словно защекотало изнутри.

— Уходи и умирай где хочешь, но не здесь, — неуверенно повторила Настоятельница.

Демон внимательно уставился на нее.

Сейчас он выглядел чуть более четко, чем когда умирал на полу, но все еще больше напоминал синее облако. Только переливы фиолетового стали немного ярче.

— Не хочешь заключить Договор со мной? — Тихо спросил он, полыхнув глазами.