Ставший Чемпионом (джен)

«Неужели я такой один?» — это была одна из первых мыслей Хэммонда, когда он осознал себя как личность.

В звериной еще памяти хранились воспоминания о том, как медленно, но неотвратимо гибли его сородичи, не выдерживая вмешательства ученых в строение генотипа.

Хэммонда оберегали, изучали осторожно и внимательно, из-за чего в разы поумневший хомяк быстро понял — да, он единственный выживший образец.

Впервые сбежав из клетки, он окончательно в этом убедился — из животных на станции к тому моменту остались в основном представители рода обезьян.

Несмотря на это, в период жизни на Горизонте Хэммонд одиночества не чувствовал: во-первых, убедившись в его разумности, с ним периодически беседовали ученые (некоторых Хэммонду было даже интересно слушать).

Во-вторых, доктор Гарольд, заметив что любому существу нужен социум, познакомил Хэммонда с его подопечным — гориллой. И не смотря на разницу в размерах и видах, они очень быстро стали настоящими друзьями — этому очень способствовал тот факт, что доктор Уинстон вживил подопечному речевой модуль, и юная горилла понимала хомяка без всяких проблем.

В-третьих, Хэммонд быстро обнаружил в себе удивительную склонность к точным наукам, и во все свои вылазки осторожно изучал, как мог, геометрию, физику и особенно инженерию. Непонятные моменты хомяку легко объяснял его друг, поскольку доктор Гарольд обучал гориллу всему, чего жаждал пытливый ум Хэммонда.

В итоге, что такое настоящее одиночество и страх перед ним, Хэммонд узнал много позже.

Ловко сбежав вместе с другом-гориллой во время восстания — чего тот даже не заметил, и Хэммонд этим особенно гордился — гениальный зверек неожиданно для себя остался с малознакомым миром один на один. Приземлившись в пустыне Австралии, Хэммонд несколько растерянно осмотрел искореженную во всех направлениях землю, где глазу не за что было зацепиться на протяжении километров, — и впервые в жизни по-настоящему испугался.

Даже не испугался — откровенно запаниковал: серая, выгоревшая земля и звенящая тишина вокруг этому только способствовали.

Желание спрятаться куда-то подальше от проблем — в идеале вернуть все «как было» — свойственно всем живым разумным существам, и маленькому хомяку было особенно трудно справится с панической атакой, накрывшей его плотной волной.

Спустя наверное полчаса, не меньше, Хэммонд вспомнил, что строго говоря возвращаться особо ему некуда. А значит остается одно — двигаться вперед, а именно — собраться с духом и искать его друга.

«Я же гений» тихонько убеждал себя Хэммонд, вспоминая как часто ему говорил это его друг. «Я справлюсь. Найду его, и мы придумаем, что делать дальше.»

Приободрив себя мыслями о том, что его друг-горилла знал о мире не больше, чем сам хомяк, но полетел на Землю без всяких колебаний, Хэммонд огляделся более энергично.

Тут же вспомнил про связь со спутниками, которую легко устанавливала его капсула, нашел карту местности и обнаружил, что все не так плохо — совсем недалеко находился город местных, хоть и поголовно поехавших крышей, обитателей.

Хэммонд не рвался к людям, тем более к облученным психам, но где люди — там детали для переделки его капсулы, которая была плохо приспособлена для передвижения по земле.

Около месяца Хэммонд таскал из города детали, делая из капсулы универсальную меху.

Узнав, что в городе в ходу бои между мехами на Свалке, Хэммонд серьезно призадумался и, приняв решение участвовать, оснастил свою металлическую шкуру дополнительной броней и пулеметами.

Появившись на Свалке первый раз, хомяк, назвавшийся Тараном, произвел фурор — никто не знал кто он и откуда взялся. А победив несколько не шибко честных дуэлей подряд, обзавелся неплохим запасом денег и популярностью.

На полученные деньги Хэммонд собирался покупать детали, которые было не украсть маленькому хомяку, но как это сделать, не раскрывая себя — придумать не мог, как ни ломал голову.

Решение пришло неожиданно — и прямо в убежище Хэммонда.

Жилье и мастерскую Хэммонд сделал себе за чертой города — за границей Джанкертауна начиналась настоящая свалка (не арена, а просто свалка) металлолома, который местные давно сочли негодным. Огромные груды старых машин, балок и насквозь ржавых пластин образовали идеальное гнездо — ближе к эпицентру нашлась хорошая закрытая со всех сторон площадка, где и поселился Хэммонд.

Место было очень удобное — на кладбище железа вообще никто не ходил, брать там было нечего, плюс еще и развелись здоровые, мутировавшие крысы (как ни иронично это звучало). По ночам вся эта ржавая груда громыхала на малейшем ветерке, благодаря чем Хэммонд спокойно работал над улучшением Тарана, не беспокоясь о шуме.

Но в одном случае не сработала никакая конспирация.