Княжна (джен)

— Итак, подведём итоги, — пытаясь подавить взрывоопасную смесь бурлящих эмоций, чётко сказал Кагыр. — Мы гоняемся за девчонкой-княжной уже несколько месяцев. Ни один отряд не напал на её след, поиск магией и поимка с помощью… необычных способов принесли весьма непродолжительные результаты, а теперь я здесь, — он обвёл взглядом помещение, в которое уже второй день был заточён — узнаю, что бард Свиристель или Лютик или как там тебя, лично знаком с княжной, знает где она и кто её защищает.

— Ну, я не знаю, где она, — скромно ответил бард. — Я же сказал, что наши с Геральтом пути разошлись, якобы для моей же безопасности, — в словах была слышна обида, — а потом один мой благодетель потребовал от меня некую услугу и, само собой, я не мог отказаться.

— И что за услуга? — спросила Фрингилья из своей камеры.

— Да так, — отмахнулся этот деятель искусства. — Ажиотаж вокруг Цириллы, распространение лживой информации. Ничего сверхъестественного.

— Ты не договариваешь, — смекнул Кагыр.

— Я не собираюсь отчитываться перед нильфгаардцем! — начал выделываться Лютик, но даже невооруженному взгляду было понятно, что ни злобы, ни ненависти он к оппоненту не испытывает.

Они сидели в подвалах Цинтры. Разодетые чародейка с рыцарем и бард Лютик. Каждый в своей камере. Чего они ждали и сами сказать не могли. Лютика привезли менее часа назад и кинули к ним. Дела Чародейки и Личного пса Эмгыра официально расследовались, а не официально их просто списали со счетов то ли на время, то ли на веки. К ним не приходили и Фрингилья уже начала шептать своему товарищу о намерении императора просто сгноить их здесь. Сам же Кагыр был даже благодарен за отсутствие кого бы то ни было из солдат, которыми он так недавно имел полное право распоряжаться на своё усмотрение.

Теперь к ним присоединился бард Свиристель или, как выяснилось сегодня, Лютик. Так его прозвали из-за его инструмента — лютни, а Свиристель — это имя для нелегальной переправы эльфов в Цинтру.

Их диалог мог бы и не вывести всё в нужное русло, если бы Кагыр собственными ушами не слышал в своём сне имя Геральта. Рыцарь не знал, к чему ему приснилась ночь падения Цинтры и голос девчонки Цириллы. Она звала этого Геральта не понятно почему. Когда же этим утром доставили Лютика, который представился чародейке как бард, автор таких известных сказаний как… Кагыр решил отстраниться от этого щебета, но когда бард назвал самые популярные в былые времена сказания "О ведьмаке, Геральте из Ривии" тут же начал расспрашивать поэта-песенника о его знакомствах и прочем.

Никакой конкретики бард не дал. Просто сказал, что знаком с Геральтом, был на свадьбе Паветты и Ежа, о чем тоже сочинил сказ, но придворные быстро нашли Лютика и запретили исполнять это произведение. Долго-долго выспрашивали у, казалось бы, болтливого поэта подробности, но самое интересное он решил уберечь даже от человека, которому доверяла Йеннифэр. Кагыр знал — ему рассказали только то, что знал каждый присутствующий на той свадьбе. Сопоставить что за магически одаренный ребёнок-неожиданность, почему сейчас за сведения от песенника готовы платить, что Йеннифэр тоже может знать Цириллу, и, возможно, сейчас рядом с ней, труда не составило.

Кагыр был зол на себя: «Надо было слушать эту сумасшедшую лишенную магии магичку, а лучше вообще следовать за ней!» — сердито думал он. Самым смешным оказалось то, что все предсказания по поводу Фрингильи сбылись и теперь он лишился вообще всего, хотя только хотел служить Белому пламени. Пережить пытки, эшафот, путь до Цинтры и оказаться в конечном счёте в тюрьме. Он знал, что его оправдают, восстановят в должности, иначе бы давно сменил бы доспехи на робу, но вот для репутации и доверия простых солдат это удар.

— А ты не хочешь поделиться секретами? — спросил после долгого молчания Лютик.

— Нет, — коротко бросил Кагыр. — Скоро тебя допросит император и ты сам всё увидишь.

— Прям таки император!

— Этот отсек тюрьмы как раз для заключенных вроде нас.

Спокойствия Лютику это не добавило.

* * *

— Мы едем второй день не понятно куда, — пожаловалась Цири, сидя на лошади, чем вызвала у ведьмака тяжелый вздох.

— Нам нужно убраться подальше от Каэр Морхена, — ответила Йен.

— Да, но куда мы едем?

— Посмотрим, Цири, — ответил ей ведьмак.

— Мне снился сон, что Лютика схватили нильфгаардцы и притащили в Цинтру. Мы можем как-нибудь связаться с ним?

— Даже если его и притащили в Цинтру, ты его спасать не пойдешь, — строго сказал Белый волк и повёл лошадь быстрее.

* * *

За Лютиком пришли в полдень. Он не мог закрыть рта пока его не вытолкали из подвалов. Фрингилья тоже пыталась разговорить охранников, и у неё хуже получалось скрыть страх в голосе. Даже сами вопросы «сколько им здесь сидеть?» и «что будет с нами?» выдавали отчаяние.

Тронный зал не изменился. Как и много лет назад, Лютик трусил прийти сюда. Только раньше из-за страха нарваться на какого-нибудь высокопоставленного рогоносца, а теперь его к себе вызвало само Белое пламя. Жутковато.

Однако все страхи уступили место изумлению, когда на троне восседал человек, давно записанный в покойники.

— Это…это вы? — только и смог сказать бард, неверяще глядя на Эмгыра. — Отец Цириллы?

Император лишь кивнул.

— Тогда да, понятно, что Вы заинтересовались моим творчеством, — как можно увереннее начал вести себя поэт, подключив расслабленность позы и жестикуляцию, характерную самовлюблённому идиоту. — Мои сказания о Белом волке Вам наверняка интересны и полезны. Цирилла же… Но, к сожалению, я не знаю где она сейчас. Ведьмаки всё время перемещаются. Но когда я видел её в последний раз, она была здорова.

— Рад это слышать, — весьма величественно начал Эмгыр. — Я уже и не рассчитывал найти её следы, но если она с ведьмаком, то дело становиться ясным. Только мне докладывали, что она одна скитается по Континенту…

— Не волнуйтесь! — вмешался Лютик, выставив в защитном жесте руки вперёд. — Геральт её уже нашел и даже успел с ней сдружиться. Больше она не одна, уверяю Вас. Могу чем-то помочь в её поисках? Распустить нужные слухи? Могу разузнать у других пеших странников что-то. Я понимаю, Калантэ Вас терпеть не могла и теперь Вы хотите воспитывать свою дочь сами, не в качестве оружия же Вы её использовать хотите?

— Конечно нет, — поспешил уверить зазнавшегося идиота Эмгыр. — А она проявляет какие-либо склонности к магии?

— Геральт немногословен, но, если бы что-то невероятное... — Лютик даже постарался изобразить что-то руками. — То он был непременно мне сказал бы. Или потащил бы её в Аритузу.

— Аритуза назначила за неё награду! — зло выплюнул император. — Ладно, неугомонный мой друг, можешь быть свободен. И если не усложнит, распусти слухи о том, что ведьмаки начали красть детей и при виде ведьмака с ребёнком нужно срочно докладывать нильфгаардским рыцарям.

— Всенепременно! — откланялся бард.

«Черт, Геральт, как же тебя предупредить!» — единственная мысль, что вертелась у поэта в голове с самого начала аудиенции.

* * *

Йеннифэр, Цирилла и Геральт останавливаются на привал.

— Нужно сварить еды, — говорит чародейка, — а тебе, ведьмак, пойти в деревню и попытаться найти пару заказов.

— Зачем? Лес всегда полон еды.

— Ребёнку нужны овощи, а в лесу можно найти разве что засохшие ягоды.

— Йен, ты же знаешь, как в деревнях жалуют ведьмаков.

— Ладно, тогда мы с Цири сходим, а ты жди здесь.

— Цири опасно ходить открыто.

— Она одета как мальчишка и с ней буду я.

— Магичка в розыске?

— Либо сам иди, либо пусти нас. Без овощей я ребёнка не оставлю.

Но как только ведьмак скрылся из поля зрения, Йеннифэр сразу взяла Цириллу за руку и спросила:

— Где конкретно ты видела Лютика? Можешь поделиться воспоминаниями если я научу?

Пока они учились, ведь брать Цириллу с собой в город, где её все ищут, было очень рискованно, Лютик уже вышел из замка и решил узнать у людей в крепости последние слухи, но ни к чему это не привело, кроме потери времени. На расспросы реагировали с подозрением, а ломать образ недалёкого запевалы в его планы не входило. Он только-только расстался с ведьмаком и снова вляпался в неприятности. В следующий раз он от Белого волка не отстанет.

Нужно было найти троицу скитальцев и рассказать им об разговоре с Эмгыром, лучше даже залезть к нему в башку и узнать оттуда его планы. В любовь отца к дочери Лютик верил мало, но и отрицать это не мог. В любом случае ей будет лучше здесь, чем на опушке какого-нибудь леса. Тут ей дадут должное воспитание и подготовят к правлению после Белого пламени.

Йеннифэр же направилась порталом в Цинтру и какого же было её удивление, разочарование и невыразимое возмущение, когда, мало того, что барда в камере не нашлось, так ещё и Кагыр здесь прописался. Не покалечила рыцаря она лишь по причине наличия Фрингильи рядом. Она просто закинула Кагыра в портал, отправив его в лес к Цири, так как не знала, что Кагыр и Чёрный рыцарь это одно и тоже лицо.

Кагыр приземлился среди леса. От тяжёлых доспехов он избавился в камере, так что теперь снова походил на Черного рыцаря, только без шлема. Кутаясь в плащ, он шел следом за чародейкой, сумевшей переместиться в Цинтру, потом в непосредственно его камеру, а уже из неё сюда и его с собой силком утянуть.

— Ты не представляешь, что наделала! — укорял её нильфгаардец.

— Я спасала твою дурью голову. Не важно, за что вас двоих сцапали, в любом случае разгребать придётся одному тебе. Фрингилья себя оправдает.

Дальше следовали молча.

— Почему же ты не возмущаешься? Не говоришь, что Фрингилья человек преданный? — яд Йеннифэр нашёл достойного кандидата для опрыскивания.

— Похоже ты была права и преданна она себе.

— Я всегда права.

— Может скажешь куда мы идём? — с раздражением спросил нильфгаардец.

— Помнишь ты говорил о том, что каждый из нас перед кем-то в ответе. Мы идём к тем, перед кем в ответе я.

Они уже дошли до небольшого костерка. И тут рыцарь стал как вкопанный. Спиной к нему на бревнышке сидела беловолосая девушка в шерстяной жилетке. Она напряженно всматривалась в костёр и сжималась.

— Не получается, — пожаловалась она Йеннифэр.

— Не всё сразу. Ты увидела Лютика в беде. Уже хорошо.

Кагыр подошёл сзади и накинул ей на спину свой плащ. Только он это сделал, девочка вскрикнула, как от резкой боли и повалилась на бок. Рыцарь и чародейка тотчас принялись ей помогать: постелили плащ Йеннифэр на землю, чародейка прощупала пульс и проверила дыхание.

Цирилла видела всё своими глазами: Фрингилья режет парализованных генералов как скот ради власти, убийство младенца на утро становиться неожиданностью для всех и Чёрный рыцарь думает, что это чародейка его сгубила, но та отнекивается, раскрывается лицо императора Эмгыра и Цирилла узнаёт в нём своего покойного отца. «…искать мою дочь», — звучит у неё в голове, когда она пытается встать на ноги.

Ничего у неё не выходит. Ноги подгибаются и она остаётся сидеть, зарыв голову в руки.

— Лютик, откуда у тебя этот плащ? — спрашивает она, пихая ногой покрывающую её ткань.

— Цири, я не смогла найти Лютика, — извиняющимся тоном говорит Йеннифэр.

Княжна напряглась, опасливо она начала оглядываться, догадываясь кого увидит. Подготовить себя не получилось и она всё же в панике отползает от своего ночного кошмара.

— Не подходи! — выставляет она руку вперёд.

Рыцарь сидит неподвижно. Немая сцена длиться не долго. С деревни приходит Геральт с продуктами и первый вопрос, который он задаёт, вполне логичен:

— Что здесь происходит, Йеннифэр?