Изменяя прошлому (гет)

Фрисса Кусланд оглянулась. На полуразрушенной Архидемоном башне оставалась лишь горсть защитников. Лелиана, как заведённая, пускала стрелу за стрелой. Стен раскидывал гарлоков могучими ударами, Винн лежала без сознания.

Фрисса знала, что Архидемон почти мёртв. Оставался последний удар — что сцепит их души воедино и уничтожит обе.

Когти дракона клацнули по камням. Страж рванулась вперёд. Она содрогалась от неистового рёва: полного ярости, ненависти, — и не знала, рокочет этот звук снаружи или внутри неё.

«Пускай опасность велика, а гора высока...»

Она увернулась от клыков дракона и вонзила меч в глотку. Лезвие прошло от головы до груди, зловонным фонтаном хлынула кровь. Это убило бы любое существо! Но глаза Архидемона всё сверкали злобой.

«...Создатель направит меня».

Фрисса потянула меч на себя, и он вышел с мерзким чавкающим звуком. Она вонзила его снова: сквозь глазницу дракона к мозгу... и сама закричала от боли. Руки онемели. Застыли плечи, сердце — она будто впитывала всю скверну Архидемона.

В мучительном пекле их души сплавлялись в одну.

Дракон рухнул, обрушив часть башни. Чудовище заскребло когтями по камням, взмахнуло крыльями. Жизнь отчаянно билась в нём, ускользала от её меча.

Кусланд слышала биение скверны, мысли каждого из порождений тьмы. Она ощущала, как цепляется за этот мир её душа — их общая душа. Вся её суть страдала и стонала, умоляла дать ей жить дальше... бороться... воевать... дышать...

Нет. Она мертва. Она погибла с мамой и отцом, с Роландом, братом, племянником — всеми, кем дорожила. Что было отпущено ей после — принадлежало лишь стране и Создателю.

Фрисса ухватила мятежную душу за хвост и сказала:

Это конец.

Всеобъемлющая решимость звучала в её фразе. Воля, что помогала ей рушить колдовские чары и повелевать армиями. Фриссе казалось, она командует сердцу остановиться — и оно не смеет ослушаться приказа.

Боль прекратилась. Их истерзанная душа столпом света вырвалась в небо. Страж видела, как повсюду прекращается бой. Война была окончена. Ферелден устоял.

Она может уйти.

Если бы только... если бы можно было...

— Миледи! Слёзы Андрасте. Леди Фрисса!

Кусланд вновь открыла глаза. Над ней столпились обеспокоенные рыцари Хайевера. Лица, знакомые с детства... и этот герб! Скрещённые зелёные ветви!

Фрисса с трудом поднялась с земли. Рыжий рыцарь, сэр Роланд Гилмор, подхватил её под руку.

— Миледи, мне так жаль! Я должен был соизмерять силу.

Она падала со спины Архидемона, чувствуя, как душа рассыпается на тысячи кусочков...

Она стояла на тренировочном поле, и солдаты шептались, что не стоило юной деве лезть на учения.

Её шлем был разбит, а поддоспешная рубаха пропиталась кровью...

Роланд не отводил взгляда, его волевое лицо было бледным.

Фрисса выла над его истерзанным телом — не думая, что в пыточные застенки могут сбежаться новые враги. Она не успела. Роланд мёртв, её Роланд мёртв.

— Я... я в порядке. Прошу простить.

Рыцарь дёрнулся остановить её, но Фрисса водой утекла меж рук. Она стремилась сквозь переходы, ужасаясь родным местам. Раскидистый дуб. Чистейшая мостовая. Светлые окна... Каждая памятная вещь будто вонзала клыки в её обессиленное сердце.

Что это? Что происходит?!

Фрисса остановилась лишь в уголке сада. Что это что это что это, хватит, сосредоточься.

Демон поймал её душу? Она не видела там демонов. Они никак не проявляли себя весь бой. Хотя и это не было порукой...

Фрисса вспомнила, как попадала в Тень из Башни Магов. Там взгляд не сосредотачивался на стене или деревьях: очертания постоянно менялись. Мысли утекали, она не помнила, что происходило минуту назад. А стоило коснуться меха или металла — чувство было неверным. Мягкое казалось тягучим, горячее кололось, а сталь скорее походила на лёд. Дух не знал, какие ощущения вызывают заурядные вещи. Он бы рад передать их, сплести паутину иллюзий крепче, но он не понимал. Это упускалось, когда приятные события каруселью вертелись вокруг, но стоило сосредоточиться...

И она сосредоточилась. Скамейка оставалась твёрдой, стена — чёткой, меч — острым. А уж прошлый год Фрисса помнила до крови из сердца.

Сбоку от скамьи виднелась лужа. Солнце сияло в ней, давая отражение чётче, чем в зеркале. И Фрисса вздрогнула. Её лицо!.. такое гладкое, такое детское!

Кусланд никогда не выглядела на свой возраст. До того, как начался Мор, она смотрелась на шестнадцать. Круглое личико, кукольные губки и наивные глаза — неудивительно, что её не воспринимали всерьёз. А когда пал Хайевер… не было времени разглядывать себя. Лишь в конце войны, готовясь к Собранию Земель, она взглянула в зеркало и замерла: от носа к губам пролегли складки, рот сжался в линию, а лицо будто окаменело. Она выглядела лет на тридцать-тридцать пять. Тогда Фрисса лишь порадовалась: так она смотрелась внушительнее, и легче было добиться уважения дворян.

Кусланд взяла себя в руки. После плена в Тени она узнала у Винн правила, как отличить иллюзию. Точность предметов и мыслей. Правильность ощущений. Реакция мира на нестандартное поведение. И… множество знаний. Даже пятеро духов не могли мгновенно создавать книги и карты.

Фрисса прошла в библиотеку. Она взяла перо и чернильницу, стопку бумаги. Страж рисовала карту за картой всех мест, где успела побывать, — ровно до середины, а потом открывала книги и смотрела, подойдёт ли оставшаяся половина. Денерим. Заброшенные тейги. Маленькие дороги. Отличия оказывались небольшими и вполне допустимыми.

Она схватила с полки первый попавшийся роман. Морские приключения. Сюжет выглядел стройным, диалоги звучали осмысленно. Страж бросила книгу и открыла следующую. Ещё одну. Ещё.

Разбойник влюбился в леди.

Безумный маг изобрёл смертоносное заклятье.

Песнь света.

Справочник растений.

Фрисса откинула книгу и посмотрела вокруг. Предметы оставались настолько же чёткими. Даже семь демонов не смогли бы на ходу родить столько цельных сюжетов и при этом поддерживать явственность мира. Это не Тень.