Надежда (гет)

Час назад мы узнали, что генераторы вышли из строя. Будем честны — на этот раз городу конец. Зима долго играла с нами, как кошка с мышью, и эта игра наконец ей наскучила. Нас просто не будет.

Если бы не ужасные новости, я, наверное, никогда не решилась бы на то, что мы сейчас сделали.

Остатки тепла покидают квартиру Лидера, предательски просачиваются сквозь пол и стены. А мне так уютно, я завернулась в одеяло до самого кончика носа и почти засыпаю. Возникает ленивая, равнодушная мысль: Эрик рядом, нам хорошо, сейчас прекрасный момент, чтобы заснуть навсегда...

Эрик бодро выскакивает из-под одеяла и начинает шустро одеваться.

— Трис, вставай, пойдем!

— Куда?..

— Нам нужно вернуться на собрание! У меня идея! То есть две!

Я обычно слушаюсь Эрика, не задумываясь. Лидер сказал — значит, надо. То, что у него появились идеи — это здорово. Но... вылезти из кровати? После того, что между нами случилось?..

— Пойдем. Ты нужна мне.

Он улыбается так, что невозможно устоять. А просьба о помощи — безотказная формула для управления Отреченными, пусть и бывшими. Я покорно скидываю одеяло, спускаю босые ноги на ледяной пол и вздрагиваю от холода.

Собрание ещё продолжается. Инженеры, в том числе мой брат, всё ещё обсуждают способы починки генераторов. Джоанна переводит грустный взгляд с одного лица на другое. Вряд ли она понимает технические подробности, но они явно так и не нашли решение. Хэнк сидит в стороне, со скучающим видом вычищает кончиком ножа грязь из-под ногтей.

— Минуту внимания, — басит Эрик. — Отвлекитесь от генераторов. У меня будет несколько распоряжений.

Он всегда хорош собой, но сейчас просто светится изнутри. Яркий румянец, глаза горят, и надо было напомнить ему причесаться! Нужно посмотреть правде в глаза: то, что у Эрика недавно был секс, бросается в глаза. Или это во мне говорит нечистая совесть? Жарко краснею и надеюсь, что остальным членам совета не до мелочей. Хорошо ещё, не придётся ёжиться под тяжелым взглядом Кристины или смотреть в глаза Фору.

— Первое: до починки генераторов переходим на дровяное отопление. Завтра с утра шмонаем окраины и развалины в Дружелюбии. Доски, брусья, остатки мебели — всё в жилые дома.

— Это варварство, — вздыхает Джоанна. — Жечь стройматериалы в печах! Ты знаешь, сколько труда стоило их изготовление? Они понадобятся летом для восстановления сараев, хозблока...

Я невольно беру Эрика за руку и собираюсь с мыслями, как бы возразить ей помягче. Но мой дорогой Лидер, как обычно, бестактен и до боли прав.

— Джо, ты за деревьями не видишь леса. Если сейчас не будет нормального обогрева — к лету некому будет твои сараюхи отстраивать. Второе. От работ по обеспечению отопления освобождаются те, кто умеет стрелять. Бывшие афракционеры и Бесстрашные.

— Это несправедливо! — вскидывается Калеб. Хэнк откладывает нож и с интересом слушает.

— Я могу закончить мысль? Спасибо. Так вот, эти люди идут за Стену и пытаются подстрелить там что-то съедобное.

Когда-то наши предки выстроили вокруг Чикаго Стену, вроде как "от внешних угроз", она даже охранялась. Но уже много лет известно, что снаружи ждать некого. Внешний мир будто вымер, даже врагов ждать не приходится...

— Не слишком хорошая идея, — вежливо возражает Калеб. — Мясо копытных мутантов токсично, а у грызунов паразиты, а...

— Господин инженер желает волчатины? Месье знает толк... — ехидничает Эрик.

— Не хочешь — не жри! — встревает Хэнк. Он из бывших изгоев и сохранил их грубый лексикон. — Эрик, идея — огонь! Самое время проверить, что из зверья съедобно! Я пойду, и ребят своих настропалю!

— И третье — разместить население компактно. Никаких ночёвок в одиночку, все кучкуются как можно ближе друг к другу. Вопросы?