Под эгидой льва (джен)

Оцепеневший Гарри смотрел на творившееся зло.

Пока они с Малфоем в компании Клыка блуждали по Запретному лесу, он уже сотню раз пожалел, что нарушил правила и заработал такое наказание. Сначала было даже немного весело посмеиваться над трусливым слизеринцем, который сердито бурчал, что как только его отец узнает об этой отработке, то всем не поздоровится, и который смешно дёргался при каждом шорохе. Но чем дальше они уходили в чащу, тем меньше Гарри хотелось смеяться. Колдовской лес оказался совсем не таким прикольным и интересным, как его расписывали братья-близнецы Рона. Тёмный, жуткий, подозрительно тихий, из-за чего от любого звука у Гарри обмирало сердце. Вдобавок было зверски холодно. Малфой что-то вещал о климатических чарах, но Гарри-то знал, что Хагриду запрещено колдовать, поэтому в лес они пошли как были. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара, шею морозило, а пальцы на ногах Гарри периодически вообще не чувствовал, такое ощущение было, что он шёл босиком. Хотя старые и разваливающиеся кроссовки Дадли держались еле-еле, так что, наверное, Гарри действительно шёл почти что босиком. Он не видел, где Хагрид с ребятами, не слышал их, а Клык, оставленный им в качестве защитника, нервничал, подвывал и порой попросту отказывался идти дальше. Малфой злился на него, но не кричал и не ругался вслух. Гарри бы порадовался тому, что его заклятый враг так боялся ночного леса, что вел себя тише воды ниже травы, если бы ему самому не было так страшно.

А потом, отойдя от Хагрида на неизвестно какое расстояние и уже собираясь поворачивать обратно, они увидели это.

Фонарь, который трясся в руке стоявшего рядом Малфоя, не мог осветить полянку целиком; оранжевые лучи выхватывали то траву, то камни, но в один миг они выцепили дрожащую тоненькую лужицу нежно-голубого, нет, перламутрового цвета. Разум твердил, что это не могла быть кровь, кровь же красная, но откуда-то Гарри точно знал — она. Не человеческая, а единорога.

В ночи за пределами освещённого фонарём круга, в центре которого они с Малфоем от испуга встали плечом к плечу, слышалось чавканье и хлюпанье, словно кто-то жадно и долго пил, но никак не мог утолить свою жажду. Воображение Гарри пасовало и никак не могло подсказать, что, вернее, кого они встретили и что теперь делать. Метались только похожие на рваные клочки бумаги обрывки мыслей: слова Хагрида, что кто-то в Запретном лесу убивает единорогов, его решение разделить их маленький отряд и огромный, пугающий и непроглядно-чёрный в ночи Запретный лес.

Неровно плясавший свет фонаря выдернул из матовой темноты силуэт чего-то большого и неподвижно лежавшего на земле. Гарри с ужасом осознал: это не иней и не крупные белые камни, это разметавшаяся грива несчастного единорога и его круп. Вокруг уже знакомо серебрилась перламутровая, похожая на жидкость для разноцветных пузырей кровь.

— Ой, папа, — каким-то не своим, тоненьким и жалким голосом просипел Малфой.

Над мёртвым единорогом Гарри почудилось движение, и в этот миг из-за туч вышла скрывавшаяся до того луна, добавив свой бледный, нереальный свет к маленькому ореолу от фонаря. Гарри закричал бы, да не сумел — вопль застрял у него в горле, когда он разглядел над грязно-белым пятном единорога чёрную скрюченную фигуру.

«Оно пьёт кровь!», — вспыхнуло в голове Гарри и тут же сменилось растерянным «Почему я не кричу?». Вся полянка, казавшаяся прежде весьма просторной, сузилась до того клочка земли, на котором неведомый монстр терзал несчастное создание. Гарри обуял дикий, поистине животный ужас, заледенивший и приморозивший его к месту. Раньше Гарри видел единорогов только в книжках на картинках, а смерть — на экране телевизора и не думал, что это будет так... так...

Клык, про которого завороженный жутким зрелищем Гарри уже позабыл, внезапно взвыл и бросился наутёк. Гарри дёрнулся, обернулся и беспомощно посмотрел вслед улепётывавшей со всех лап собаке. Он же... они же с Малфоем ничего не умеют, не знают, Хагрид отправил с ними Клыка, чтобы их никто не тронул, а Клык... удрал… трусливо... первым...

Чудовище издало то ли шипение, то ли свист, и у резко повернувшегося к нему Гарри волосы встали дыбом. Он разобрал в этом ужасном звуке тихое:

— Гарри Поттер...

Это человек!

Осознание взорвалось в его голове как лопнувший воздушный шарик. Гарри попытался двинуться с места, но тело ему не подчинилось. Попробовал закричать, однако воздуха не хватило. Что это за монстр? Как он оказался здесь? Откуда знал Гарри?!

Малфой вдруг тонко, по-девчоночьи взвизгнул — на скрюченной фигуре убийцы единорогов, там, где должна была быть голова, открылись глаза. Ало-красные с вертикальным вытянутым зрачком. Шрам Гарри резануло горячей пронзительной болью, и когда он со стоном схватился за лоб, то, кажется, почувствовал потекшую из него кровь.

— Па... па-па, — испуганно проблеял Малфой и, выронив фонарь, с отчаянным воплем понёсся в чащу, толкнув Гарри. — Папа-а-а! Папочка!

Не ожидавший удара Гарри плюхнулся на землю да так и остался сидеть. Очки наполовину слетели с него, неслушающимися, дрожащими руками Гарри кое-как поправил их, но лучше бы он этого не делал! Монстр мучительно медленно выпрямился в полный рост и уже не оставалось никаких сомнений, что это был человек, закутанный в мантию, по которой серебристыми потоками змеилась драгоценная единорожья кровь.

— Гарри Поттер, — свистяще повторил монстр, и в его голосе чудилось предвкушение.

Чудище перешагнуло через труп, не спуская с Гарри немигающих глаз, горевших злобой и ненавистью. Задыхаясь от липкого, покрывшего его снаружи и внутри страха, Гарри пополз назад, сколько было сил. Шрам болел немилосердно и невыносимо, казалось, что его голова вот-вот разорвётся от боли или Гарри ослепнет.

— Наконец-то мы встретились вновь. На этот раз тебя теперь некому защитить.

— В-вы к-то? — прозаикался Гарри, не узнавая собственный голос, до того писклявый и слабенький.

Его мысли превратились в желе и спутались, сплавились между собой, наверное, поэтому Гарри не мог подняться и бежать, как Клык и Малфой. Он не видел ничего и никого, кроме надвигавшейся зловещей фигуры, излучавшей ненависть и смерть, и потому не сразу понял, что упёрся во что-то спиной и больше не двигался, только бесполезно скрёб ногтями и ботинками по мёрзлой земле.

Монстр рассмеялся и прошипел:

— Ты знаешь, кто я.

— Ты... ты Волдеморт? — выдал Гарри и ужаснулся тому, что сказал.

— Не боишься произносить моё имя, мальчишка?

Господи! Гарри зажмурился, отчаянно прося про себя, чтобы всё это оказалось сном. Ужасным, кошмарным, но сном! Волдеморт, убийца родителей! Наверное, это Снейп привёл своего господина сюда и прикрывал его, а теперь в лапы Волдеморту попался Гарри! Зачем он пошёл в Запретный лес? Почему не остался с Хагридом? Почему вообще не отказался идти, ведь странное же наказание! А теперь Волдеморт сделает с ним то же самое, что и с единорогом! Гарри никогда больше не будет нарушать правила, перестанет слушать Рона и поддаваться на провокации Малфоя! Станет лучшим учеником, лучше Грейнджер! Только пусть всё это окажется сном!

— Не будешь бороться? — засвистел ненавистный шелест как будто в его голове. — Значит, твоя мать напрасно отдала свою жизнь, умоляя не убивать тебя?

Трясущимися руками Гарри нашарил волшебную палочку в кармане мантии и наставил её было на Волдеморта, но руки тряслись, а адская, слепящая боль во лбу не позволяла хорошенько рассмотреть, куда Гарри целился. Нет, он не мог подвести маму. Не мог сдаться просто так, даже не попытавшись сражаться, он же Мальчик-Который-Выжил, на него все оглядывались и возлагали столько надежд! Хотя даже палочку не получалось держать ровно… А если бы и получилось, Гарри ничего не умел, только Левиосу, и то чары не каждый раз срабатывали. Гарри всхлипнул и почувствовал, как щекам стало горячо, — он, оказывается, плакал. Он не хотел лежать так же неподвижно и безжизненно, как тот единорог.

«Пожалуйста! Хоть кто-нибудь! Я не хочу умирать! Не хочу умирать здесь! Я только стал волшебником! Я всё сделаю, пожалуйста!»

В мареве ужасной головной боли вспомнились Рон и Гермиона, большой и добрый Хагрид, угощавший его каменными кексами и подаривший Хедвиг — настоящую, живую сову, его сову. Профессор МакГонагалл и профессор Дамблдор, разрешившие играть в квиддич, такую замечательную игру, самую замечательную игру на свете! Гарри не хотел умирать, потерять своих первых друзей! Но знакомые и дорогие лица сменились картинкой того мёртвого единорога. Если уж это прекрасное волшебное создание не смогло защититься, то что же мог Гарри?

— Жалкий мальчишка! Наконец ты умрёшь! Убей его!

Волдеморт, нелепо взмахнув руками, зачем-то развернулся и в одно мгновение преодолел разделявшее их расстояние. Он протянул к Гарри скрюченные будто судорогой пальцы, и Гарри в изумлении замер, каким-то чудом разглядев его лицо — лицо человека, которого он меньше всего ожидал увидеть ночью в Запретном лесу. В следующий момент Гарри оглушил громовой, раскатистый рык. Волдеморта сбила с ног огромная чёрная тень, он только и успел, что нечеловечески взвизгнуть, как покатился кубарем по земле, а тень кинулась на него. Давящая боль во лбу Гарри разом утихла, но пока он проморгался и протёр глаза от слёз, битва уже закончилась. Волдеморт со всех ног метнулся в чащу, а громадный зверь, загородивший от него Гарри, выдал ещё один, похожий на гром рык.

Ещё не успев прийти в себя от столкновения с Волдемортом, Гарри вновь вжался спиной в дерево, молясь, чтобы зверь его не заметил. Напрасно: тот развернулся, тряхнул головой и, посмотрев на Гарри в упор, направился к оброненному Малфоем фонарю. Светильник мощным ударом лапы водрузили на землю, и в его лучах Гарри наконец сумел разглядеть, что перед ним стоял лев. Да не просто лев, а чудовищно огромный — одна его лапа была размером чуть ли не с голову Гарри. Шедший снизу вверх свет окрасил зверя в разные оттенки серого и чёрного, но тот, взяв в зубы фонарь, совершенно осмысленно поставил его на толстую ветку ближайшего дерева, и стало гораздо лучше. По крайней мере, звериная морда больше не представлялась Гарри злобно-оскаленной, с обнажёнными клыками. Гарри нервно хихикнул: животное вело себя так по-человечески!

Может быть, столь умный зверь не будет его есть?

— А-Аслан? — неуверенно предположил Гарри, когда терпеть тишину стало уж совсем невмоготу. Он всё ещё боялся пошевелиться, не зная, как поведёт себя лев, но они же находились в Запретном, магическом лесу возле волшебной школы, и Гарри на ум как-то инстинктивно пришло единственное волшебство, с которым он был знаком до Хогвартса по книгам Дурслей и то, урывками и тайком прочитанным. В них тоже существовал огромный лев, властитель и король, который был справедлив, защищал всех и вёл себя как настоящий человек.

Лев наклонил голову и изобразил на морде такое недоумённое выражение, что Гарри стало неловко. Он и не думал даже, что животные могут так выразительно двигать бровями.

— Д-да, п-простите, я не подумал. Вы же м-меня не съедите?

Ответом ему стал тяжёлый, совершенно человеческий вздох, и Гарри ещё больше устыдился собственной глупости. Его спасли, а он вместо того, чтобы поблагодарить, нёс какую-то чушь. И тут до него дошло.

— Вы анимаг? Как профессор МакГонагалл?

Зверь с заметным облегчением кивнул, и Гарри, слабо улыбнувшись, обмяк. Слава Богу, это и вправду человек. Гарри ничего не грозило. Не станет же тот, кто только что защитил Гарри от сумасшедшего маньяка, сам убивать его?

Слёзы хлынули градом. Выронив волшебную палочку, Гарри принялся тереть глаза кулаками, всхлипывая и шмыгая носом, и никак не мог остановиться. Жгучий стыд только ещё больше подзуживал плакать: он уже взрослый, ему целых одиннадцать, он Мальчик-Который выжил, не побоялся прийти на дуэль с Малфоем, победить тролля и спасти от смерти дракончика, но при этом плакал как несмышлёныш, как если бы вернулся в далёкое детство, когда не понимал, почему тётя с дядей и Дадли так грубо с ним разговаривают, запирают в чулане и поднимают руку.

— Т-там едино-единорог мёртвый, — прохлюпал он, надеясь хоть как-то оправдать свою слабость в чужих глазах, — а оно... кровь пило. И я...

И он безудержно заплакал ещё громче, выливая с этими слезами из себя весь ужас от такой близкой встречи со смертью, чужой и своей собственной.

Как же это страшно! И жутко, и мерзко, и противно, и... и... Гарри колотило от мысли, что, может, пара минут, и от него осталось бы ещё меньше, чем от того единорога! Это ведь не тупой вонючий тролль, которого удалось победить Левиосой! Гарри ошеломлённо задержал дыхание, вспомнив события прошлого Хэллоуина. В памяти особенно ярко вспыхнуло, как тролль крушил своей дубинкой кабины и раковины — какой-то деревянной дубиной в труху, щепки и осколки! А ведь так и самого Гарри, Рона или Гермиону могли огреть, и много бы они после этого прожили? Да им бесконечно повезло тогда, что они остались живы! Правы были профессора, когда ругались так, что уши закладывало, а Гарри, дурак, ещё злился, что не похвалили и не наградили баллами. Идиот! Кому нужны эти баллы, когда они могли умереть?!

Горячее дыхание взъерошило ему волосы, и Гарри часто-часто задышал, почувствовав, что большой и шершавый влажный нос коснулся его уха. Лев деловито обнюхал его и чихнул.

— Про-простите, — пролепетал Гарри, — я... Я в порядке, только испачкался весь.

Его довольно ощутимо боднули головой в плечо, ещё раз и ещё, пока Гарри наконец не сообразил, что анимаг так понуждал его подняться. И правда, пора было выбираться из этого жуткого леса. Гарри больше никогда ни за что сюда не сунется, хватит с него. Однако когда он честно попытался сделать шаг, то не удержался на ногах и привалился к стволу дерева. Закусив губу, Гарри попытался снова, но уже и подняться не смог: ноги, ватные и бессильные, решительно отказывались держать его. Так и не сумев встать, Гарри от бессилия и отчаяния заревел ещё горше.

Лев мученически вздохнул, закатил глаза и присел, подставив ему спину.

— Что? — Гарри вытер лицо рукавом мантии, не сразу сообразив, что от него требовалось. — Я... Мне, правда, можно прокатиться?

Очередное фырканье опалило ему ухо, и лев вдобавок нарочито громко щёлкнул зубами. Удивительно, но угадывать эту реакцию анимага не требовалось, и Гарри, пробормотав извинения, вскарабкался на широкую спину. Лев ещё умудрился подсадить его, подпихнув мордой, и Гарри наконец уселся, для верности держась за густую гриву. Он очень сильно надеялся, что не дёргал за неё слишком уж сильно и больно, особенно когда зверь двинулся через лес, сначала медленным, степенным шагом, а затем большими, мощными прыжками. Фонарь остался на той полянке, но лев, как и обычные кошки, отлично видел в темноте, потому что ни разу не споткнулся и не задел низко опущенные ветви деревьев. Он нёс Гарри к Хогвартсу, ну, то есть, Гарри так думал, потому что лев же был не Аслан и говорить не мог, а обращаться в человека почему-то не пожелал. Может... может, он тоже хотел Гарри вреда? Эта мысль прошлась морозцем по спине, Гарри отчаянно помотал головой, прогоняя её, и крепче вцепился в гриву своего спасителя. Нет, как Гарри мог так плохо думать о своём спасителе? Жаль, что он сразу не спросил, кто это. Наверное, кто-то из преподавателей, может, даже сам профессор Дамблдор! Ребята говорили, директор Хогвартса учился на Гриффиндоре, а символом факультета был как раз такой гордый, статный и могучий лев. От этой догадки на душе стало легче, много легче. Всё-таки профессор Дамблдор не просто так отправил их в Запретный лес с одним Хагридом, не оставил без присмотра, напрасно Гарри сомневался в нём. Устыдившись дурных мыслей, он решил, что позже обязательно извинится перед директором, а пока Гарри всецело был занят тем, чтобы удержаться на льве верхом. Запретный лес кончился быстро, и из ночной тьмы выросла громада Хогвартса, с серебристыми крышами под лунным светом и оранжевыми пятнышками плавающих свечей. Гарри воспрял духом. Скоро он будет дома, в гриффиндорской башне, в своей спальне, и жуткое приключение забудется как ночной кошмар. Нет, он никогда больше не назовёт это приключением. Приключение должно быть весёлым, интересным, нестрашным, от него душа не должна уходить в пятки, а сердце останавливаться от ужаса.

На открытой местности лев понёсся к замку просто гигантскими скачками. Гарри, начавший было придрёмывать на широкой и горячей спине зверя почти уткнувшись в пушистую, совсем не жёсткую гриву, встрепенулся и обернулся на оставшийся позади лес. Остальные ребята... им же удалось выбраться? Нашёл ли Хагрид Клыка и Малфоя? Белобрысый задавака, конечно, ужасно портил жизнь Гарри в школе, но это не повод был желать ему зла. Наверное, Хагрид всё-таки собрал всех ребят и привёл обратно в школу, иначе бы спасший Гарри волшебник отправился и к ним на помощь. Гарри отчего-то был в этом твёрдо уверен.

Неожиданно лев направился не ко главному входу в замок, а куда-то вбок, в ту сторону, где вроде бы располагались подземелья Слизерина. Гарри поначалу не обратил на это внимания, взволнованный тем, что путешествие скоро закончится и нужно будет поговорить со спасшим его волшебником, поблагодарить, а когда понял, поздно было что-то спрашивать. Лев остановился возле темной арки, в которой Гарри, прищурившись, угадал ещё они вход в замок, и позволил ему слезть. Чуть не запутавшись в мантии, Гарри всё же удержался на ногах и торопливо, пока зверь не превратился в человека, вытер лицо рукавом и попытался пригладить торчащие дыбом волосы. Он и так уже выказал себя перед профессором Дамблдором с ужаснейшей стороны, плаксой, совсем не храбрым и не отважным, словом, совершенно не гриффиндорцем! Пусть хотя бы профессор не думает, что Гарри ещё и неряха!

Обернувшись, он замер и чуть было снова не осел на землю. Огромный лев прямо на его глазах плавно перетёк в человека. Рядом с Гарри, отряхивая мантию, стоял Снейп.

Гарри забыл, как нужно дышать. Снейп! Это Снейп спас его! Самый кошмарный преподаватель, ненавидевший Гарри и презиравший его, видел, как Гарри заливался слезами, словно девчонка! Как, почему? Почему в Запретном лесу оказался именно он, а не профессор Дамблдор или профессор МакГонагалл? Снейп же теперь после случившегося Гарри никакой жизни не даст, загнобит придирками, а если ещё и с мелким Малфоем поделится подробностями, то тогда хоть из Хогвартса беги. У Гарри от разочарования, злости и обиды запылало лицо, на глаза, пощипывая, опять навернулись слёзы, и на нетвёрдых ногах он сделал крошечный шажок назад, ещё и ещё.

Снейп, сделав вид, что не заметил его манёвра, закончил со своей мантией и наконец взглянул на Гарри. Его одежда и волосы, несмотря на то, что возле замка было более-менее светло, сливались с темнотой, так что казалось, будто на Гарри смотрела сама ночь.

— Идёмте, мистер Поттер, — негромко, но как обычно недовольно сказал он.

Первой мыслью Гарри было бежать, но Снейп взмахнул своей волшебной палочкой, открывая проход в школу, и пропустил Гарри вперёд.

— Ликси, — позвал кого-то Снейп, когда они оказались в коридоре. На зов явно кто-то явился, только из-за фигуры профессора Гарри не видел кто. — Убедись, что все студенты вернулись в замок с отработки, и жди нас у меня.

Послышался негромкий хлопок, после чего Снейп повернулся, повторил:

— Следуйте за мной, Поттер, — и быстро куда-то зашагал.

Гарри, отчаянно желая оказаться где-нибудь подальше, тем не менее, уныло поплёлся за ним, загребая и шаркая кроссовками. Снейп улетел далеко вперёд. Несколько раз он останавливался и дожидался Гарри, но, что странно, не злословил и не плевался ядом. Наверное, копил силы для решающего удара, когда они будут в кабинете профессора Дамблдора, или что ещё мог придумать этот сальноволосый мерзавец?

Только когда Снейп остановился, распахнул какую-то дверь и велел заходить, Гарри опомнился и осознал, что они не в директорской башенке и уж точно не в башне Гриффиндора. Длинный коридор, освещавшийся неровными оранжевыми пятнами факелов, уходил дальше и превращался, в конце концов, в сплошную черноту. Тянуло сыростью и холодом, прямо как в подземельях, когда Гарри спускался туда на уроки зелий. Так они в подземельях? Зачем Снейп его сюда привёл? Запоздалый ужас обрушился на Гарри всей своей мощью. Снейп же служил Волдеморту, так говорили старшекурсники! И сейчас он вместо того, чтобы отвести Гарри к директору или профессору МакГонагалл, притащил его в подземелья, наверняка чтобы передать в руки своего господина! Гарри попятился, мотая головой.

— В чём дело, мистер Поттер?

— Я... Мне нужно к профессору Дамблдору. Мне надо...

— Мистер Поттер, — неожиданно устало произнёс Снейп, хотя лицо у него сделалось такое, будто Гарри заставил профессора съесть целиком лимон и не один, — сейчас три часа ночи. Директор Дамблдор, конечно, периодически страдает бессонницей, но не настолько. А вы хотите упасть перед ним в обморок?

— Я не... я не слабак! — в отчаянии выкрикнул Гарри. Вот оно, Снейп уже насмехался над ним.

— Вы одиннадцатилетний ребёнок, который только что пережил серьёзный стресс. В первую очередь нужно убедиться, что с вами всё в порядке, а если вам действительно нужно сказать что-то директору Дамблдору, вы можете сообщить это мне. Как декан, я обязан ему передать.

Гарри глянул на Снейпа исподлобья. Ну да, конечно, передаст он. Гарри сам, лично должен рассказать профессору Дамблдору, что в лесу Волдеморт, это он убивает единорогов. Наверняка он и в школу за философским камнем попытается пробраться! И что Снейп Гарри спас... То есть... Стоп, если Снейп и вправду служил Волдеморту, почему он противостоял Волдеморту в Запретном лесу? Поняв, что он запутался, Гарри окончательно застыл.

— Да, заходите же, — закатив глаза, Снейп подпихнул его в комнату, и Гарри влетел в помещение, уже готовый увидеть кандалы, цепи, какие-то пыточные инструменты и вообще всё, что могло потребоваться Снейпу в его занятиях тёмной магией.

А вместо этого оказался в полутёмной комнате, где было приятно тепло и у стены весело потрескивал огонь в камине. В его свете вырисовывались очертания кресел, стола. Куда Снейп его привёл?

За его спиной Снейп что-то сказал, и резко стало очень светло. Гарри поначалу зажмурился с непривычки, а когда он открыл осторожно глаза, то с удивлением обнаружил, что комната превратилась в весьма уютную гостиную, светлую, добротно обставленную, прямо как у тёти с дядей. Это так непохоже было на все то, что твердили про Снейпа другие гриффиндорцы, что Гарри совершенно растерялся.

— Что, мистер Поттер? Гробов и цепей я не держу, не ищите, — раздался позади насмешливый голос Снейпа, и входная дверь захлопнулась, отрезав последний шанс Гарри на отступление. — Располагайтесь. Вам выпала уникальная возможность побывать в личных комнатах ужаса подземелий и выбраться отсюда живым.

Выходит, это комнаты Снейпа? Понимание затмило даже встречу с Волдемортом в Запретном лесу и путешествие верхом на льве... то есть, на Снейпе! Охнув, Гарри прижал ладонь ко рту. Лицо у него загорелось от стыда и страха. Слизеринский декан, который одно имя Гарри не мог произнести без презрительного кривляния, мало того, что оборачивался во льва, так ещё и Гарри на себе прокатил. Такого унижения Снейп ему точно не простит! Какой Волдеморт, он наверняка же притащил сюда Гарри, чтобы или память стереть, или ещё что сделать, чтобы он молчал! Преисполнившись решимости драться до последнего (хватит с него позора в Запретном лесу), Гарри выхватил палочку, но громко ойкнул и выронил её: перед ним с негромким хлопком возникло тощее и бледное существо в наволочке. Существо, похожее на тщедушного головастика, к которому зачем-то прикрепили ручки и ножки, огромными глазами посмотрело на Гарри, затем на Снейпа и пискнуло:

— Хозяин, Ликси выяснила, все ученики Гриффиндора в замке, а ученик Слизерина вот-вот появится. Хозяин будет встречать своего ученика?

Едва она заговорила, Гарри шарахнулся назад и, словно ему было мало уже случившихся бед, налетел на Снейпа и со всего размаху наступил ему на ногу.

— Мистер Поттер!

— Про... простите, сэр, но она разговаривает!

— А почему, по-вашему, Ликси не должна разговаривать? — Когда Снейп отодвинулся, его лицо, до того просто усталое, ожесточилось, а темные глаза загорелись отвращением. — Домовые эльфы, по-вашему, не имеют на это права?

— Нет, я не знал. Я в первый раз вижу такое со-создание, — запнувшись, признался Гарри, чтобы Снейп, и без того почему-то считавший его избалованным принцем, не обвинил его ещё и в заносчивости вдобавок.

— В самом деле? А кто же, интересно, по вашему мнению готовит на учеников, убирает, чистит и стирает одежду?

Гарри неуверенно повёл плечами. Как-то раньше он не задумывался над этим, просто радовался тому, что в кои-то веки кому-то другому нужно заниматься такими делами.

— Не знаю, сэр. Магия?

— Магия! — фыркнул Снейп ещё недовольнее.

Существо, названное Снейпом Ликси, подсеменило к нему и что-то торопливо пробормотало вполголоса. Снейп нахмурился и, кажется, даже хотел выругаться, но посмотрел на Гарри и сдержался.

— Мистер Поттер, мне необходимо отлучиться ненадолго, а после мы поговорим. Надеюсь, не нужно объяснять, чтобы вы молчали обо всём увиденном?

— Сэр, я себя очень хорошо чувствую, — соврал Гарри, подумав, что таким шансом нужно воспользоваться, — может, я всё-таки пойду?

— И вам больше не нужно видеть директора Дамблдора? — скептически посмотрел на него Снейп, скрестив руки на груди.

Гарри вспомнил жуткое шипение Волдеморта и все шепотки, что прежде Снейп состоял среди его сторонников. Сердце тут же заколотилось как безумное. Нет, Гарри обязан предупредить директора Дамблдора! Но как это сделать, чтобы Снейп не понял, что разоблачён? Или не разоблачён всё-таки? На чьей же стороне профессор?

— Нет, сэр. Я... мне привиделась глупость, я очень сильно испугался.

— Значит, никаких срочных и важных новостей у вас нет, мистер Поттер?

Понятно было, что Снейп ему нисколько не поверил, однако Гарри уже не мог сдать назад.

— Нет.

— Тогда вам ничто не помешает дождаться моего возвращения. Потому что, зная вашу любовь к приключениям и стойкую уверенность, что вам всё сойдёт с рук, я не хочу потом снова мчаться к Запретному лесу.

— Но...

— Будете спорить, мистер Поттер? — голос Снейпа стал ледяным, будто Гарри в одночасье погрузился в воды Чёрного озера. — Захотели ещё одну нестандартную отработку?

— Я? Нет!

— Значит, вы в состоянии дождаться моего возвращения, не разгромив тут ничего, — отрезал тот.

У Гарри, как он ни держался, задрожали губы, он часто-часто задышал и, кажется, даже задрожал всем телом. Ну, почему этот урод Снейп вечно приставал к нему? Оскорблял, снимал баллы, мешал, а сейчас ещё собрался запереть и помешать ему предупредить директора Дамблдора о беде! Разве он имел на это право? Он же декан Слизерина и только по какому-то недоразумению превращался в льва! Ну, почему, почему Гарри так не везло? Он чуть не умер в Запретном лесу, его спас самый ужасный преподаватель Хогвартса, а Гарри не мог даже бороться! Он снова заплакал, теперь уже злыми слезами обиды и разочарования, ещё больше злясь на себя. Да что же такое? Почему это с ним происходит? Почему на голову Гарри сыпались все невзгоды и неприятности? Смерть родителей, гадкие и несправедливые Дурсли, друзья Дадли, а в Хогвартсе — противный задавака Малфой, прицепившийся к Гарри за сам факт его существования Снейп и... и Волдеморт!

— Поттер! — голос Снейпа и в самом деле отдавал нотками львиного рыка. — Несносный мальчишка! Всё в порядке, как же! Да вас трясёт! Выпейте немедленно!

В руки Гарри всучили пузырёк с каким-то непонятным зельем. Отравить захотел! Сообразив, Гарри разжал пальцы, надеясь избежать этой участи, но проклятый Снейп оказался невероятно ловким и поймал уроненный флакон.

— Я не буду это пить, — прошептал Гарри и сам не понял, почему именно прошептал.

А потом ему резко стало всё равно: и что слёзы лились нескончаемым потоком, и что Снейп бесконечно ругался, и что Волдеморт где-то бродит в Запретном лесу. Слишком много всего произошло сегодня, слишком много, с чем он не мог справиться, не знал как да и не хотел уже.

— Мордред! — заглядывая Гарри в глаза, Снейп откупорил флакон и одним глотком опустошил его наполовину. — Довольны, Поттер? Не собираюсь я вас травить! Это Умиротворяющий бальзам, успокоительное!

Успокоительное или яд — какая разница? Продолжая всхлипывать, Гарри безучастно смотрел, как Снейп призвал откуда-то стакан, как вылил туда остатки зелья. Зелье Гарри выпил, совершенно не почувствовав вкуса, и плакать перестал, но легче не стало.

— Поттер, — медленно начал Снейп, утерев мокрое почему-то лицо, — Мерлин с вами, полчаса вы сможете побыть здесь? Просто побыть здесь! Я вернусь, как только смогу. Ликси! — рявкнул он, и существо в наволочке в следующую секунду очутилось рядом. — Позаботься о нём, поняла?

— Ликси поняла! Ликси всё сделает!

Неприятного вида создание с готовностью подхватило Гарри под руку, а Снейп выпрямился, развернулся и буквально выбежал из гостиной. Вроде бы начавший понемногу успокаиваться благодаря зелью Гарри против воли вновь залился слезами. Он вновь остался один.

В конце концов, кто б ни пытался помочь ему, Гарри всегда оставался один.