Совсем немного утешения (джен)

С виду беспомощный и потерянный Джинши молча стоял вместе с Гаошуном в Нефритовом Дворце и наблюдал, как служанки наложницы Гекуе собирались вокруг своей хозяйки. Женщины изо всех сил старались расшифровать шрифт на куске бумаги, оставленном Маомао.

Поскольку молодой господин и так уже знал, что особо не сможет помочь им, он решил просто тихо стоять и не мешать.

Его сердце стучало так сильно, будто пыталось выпрыгнуть у него из груди. Эта бумажка пока была их единственной подсказкой. Судьба Маомао зависела от нее!

Джинши стиснул зубы и на секунду уставился в пол, внимательно прислушиваясь к их голосам, к каждому сказанному слову. Его руки, спрятанные в широких рукавах, слегка дрожали, а тело было погребено под лавиной из горького отчаяния и болезненного чувства безнадежности. Лавиной, от которой невозможно было сбежать.

Невероятно ужасная, почти уж парализующая мысль распространялась по его голове. А что… что, если им, несмотря на все усилия, все-таки не удастся понять то, что написала Маомао? Что им тогда делать? Сдаваться, естественно, никто не собирался, ни в коем случае, но…

Джинши не знал ответа на эти вопросы. Никак не знал. И этот факт чуть не сводил его с ума.

У него болезненно сжался желудок, пока он пытался проглотить панику, которая в очередной раз хотела напасть на него. Больше всего на свете ему сейчас хотелось отправиться и лично обойти каждый угол столицы в поисках травницы. Нет, не только столицы. Всей нации. Нет, всего мира. Днями и ночами, без какого-либо отдыха, пока не найдет ее. Но, к сожалению, он не мог этого делать.

Ведь таким методом он наверняка искал бы годами. И кто знал, в какой ситуации сейчас находилась Маомао…

«Где ты, травница? — отчаянно подумал он. — Пожалуйста, будь в порядке. Умоляю тебя… будь в порядке!»

Молодой дворянин почувствовал жжение в глазах и резко выдохнул. Еще чуть-чуть бы и все! Маска евнуха чуть не сползла с его лица. Опять. Он в последнюю секунду успел прийти в себя и как раз вовремя поймать ее, но держать эту маску на месте стало уже невозможно. Как бы он не старался, она продолжала скользить и скользить.

Ведь его волнение и страх за Маомао были слишком огромными, слишком подавляющими. Словно толстая железная цепь, стягивавшая ему грудь и горло, так что становилось невозможно нормально дышать. Цепь, которая была связана вокруг его запястий, не позволяя ему держать на лице эту маску со сладкой как мед искусственной улыбкой.

Джинши был уже знаком с этой цепью, поскольку это был не первый раз, что он проходил через подобное. Нет, не первый. Он уже испытывал все это после инцидента во время ритуала, когда истекающая кровью и имеющая наполовину опухшее лицо Маомао потеряла сознание прямо в его объятиях.

В тот день он понял, что такое настоящий страх и как на самом деле ощущалась беспомощность.

И еще впервые познакомился с чувством неизвестности, которое было самым ужасным мучением на свете.

А теперь все эти чувства вернулись к нему и были такими сильными, как никогда. Слишком сильными для него.

В конце концов Маомао оказалась права. Он на самом деле был всего лишь человеком. А у людей есть границы, у них нет сил просто так терпеть все что угодно.

Осталось еще немного и его маска расколется и раз и навсегда упадет на пол, показывая настоящего Джинши, скрытого под ней. Джинши, который был никаким не евнухом, а членом императорской семьи. Такого Джинши, которого во внутреннем дворце еще никто не видел.

Да, еще немного… еще совсем немного и его маска сломается… вместе с ним самим.

— Брат!

Однако его мучительные мысли неожиданно прервались, когда высокий голос ребенка внезапно достиг его ушей. Молодой дворянин вытащил руки из рукавов и с изумлением поднял взгляд.

Не только он. Глаза всех присутствующих были направлены на принцессу Линли, которая только что сидела у ног матери на полу и играла со строительными кубиками, не обращая на взрослых никакого внимания. Но теперь она встала и глядела прямо на Джинши, сжимая крошечные ручки в кулачки.

И прежде чем остальные сообразили, что вообще происходит, она уже побежала прямо к нему, протягивая ручки в его сторону. Принцесса неслась так удивительно быстро на своих коротких ножках, что служанки не успели вовремя отреагировать и остановить ее.

Малышка столкнулась с коленями Джинши и упала на собственные, но немедленно поднялась и неуклюже обхватила его ноги, как только могла.

— Брат! Обнять! — громко выдала она свои намерения.

— Принцесса! У господина Джинши сегодня нет времени, чтобы играть.

Главная служанка Хоннян наконец снова нашла свой голос, а беременная наложница Гекуе встала с дивана. Но Линли проигнорировала их, глядя своими большими, невинными глазами на Джинши и плотно сжимая губы.

Тот ответил на ее взгляд. Будучи все еще слегка озадаченным, он просто уставился на маленькую девочку, не совсем зная, что ему сейчас делать. Он ощущал тепло ее крошечного тела на своих ногах.

Тем временем Хоннян начала двигаться и теперь спешила к ним, с очевидным намерением поднять ребенка и унести его. И, если честно, Джинши был не очень-то и против. Но все равно поднял руку.

— Подождите.

Служанка послушалась и остановилась.

А Джинши медленно сел на корточки и бережно положил руку на голову маленькой принцессы. Сначала он тоже собирался объяснить ей ласковым, но решительным тоном, что у него на самом деле не было времени играть с ней, но, глядя вблизи на ее лицо, он к собственному удивлению заметил… что Линли совсем не выглядела, будто хотела играть. Вместо этого казалось, что она вот-вот заплачет.

Было немного непривычно не видеть никакой улыбки на лице этого обычно весьма веселого ребенка.

От такого вида у Джинши слегка заболело сердце. Он никогда особо не интересовался детьми, но был вынужден признать, что все-таки полюбил эту очаровательную маленькую принцессу, которая почему-то считала его своим старшим братом (хотя ему уже стоило бы потихоньку начать учить ее называть его «дядей»).

Наложница Гекуе знала, насколько хорошо эти двое ладили друг с другом, ведь сама видела, как Джинши время от времени играл с Линли или позволял ей сидеть у себя на коленях, когда навещал Нефритовый Дворец. Поэтому она без единого слова села обратно на диван. Наверняка думая, что ее дочери удастся отвлечь молодого господина, к которому она, Гекуе, как ни странно, относилась почти как к младшему брату, от его переживаний за Маомао. Хотя бы немного.

Гаошунь и служанки тоже молчали и лишь наблюдали за молодым дворянином и малышкой с печальным выражением на лицах.

Джинши заставил себя надеть легкую улыбку. Надеясь, что та выглядела не слишком искусственной.

— В чем дело, принцесса? Что с тобой сегодня?

Он нежно погладил большим пальцем по ее мягкой, круглой щечке.

— Обнять! — не отставала Линли и подняла обе ручки. Джинши тихо вздохнул, не понимая, почему ей надо было обратиться со своим желанием именно к нему, если она только пару минут назад сидела прямо рядом с матерью. Он на самом деле полюбил девочку, но сейчас просто не был подходящий момент для таких дел. Ему нужно было вложить все свое время и энергию в поиски Маомао.

Однако он все-таки не смог иначе, чем поднять принцессу на руки и прижать ее к груди. Возможно, неосознанно прислушиваясь к своему сердцу, которое умоляло о коротком отвлечении от боли, грозившей разорвать его пополам.

Продолжая смотреть ему в лицо, Линли тут же схватила его одной ручкой за рукав. Джинши не очень много знал о маленьких детях, но судя по выражению ее лица, она, видимо, чувствовала, что что-то было не так.

Он легонько похлопал ее по спине. Но как только снова услышал ее голос, чуть не застыл от шока.

— Мао? — ни с того ни с сего спросила малышка тонким голосом.

Полностью сбитый с толку Джинши с открытым ртом уставился на нее. Не может быть! Неужели этот ребенок на самом деле понимал, что происходило? Нет, нет, нет, совершенно невозможно! Это все ему наверняка всего лишь так казалось. Возможно, она даже не имела в виду травницу, а, скорее всего, кошку.

Верно?

Поскольку Джинши понятия не имел, как ему лучше всего отреагировать, он в поисках помощи обратился к женщинам.

— Я ошибаюсь или она действительно спрашивает о травнице?

— Нет, не ошибаетесь, — тихо ответила госпожа Гекуе.

Поднимая обе брови, Джинши снова взглянул на девочку. Ему до сих пор было трудно в это поверить.

— Ты имеешь в виду котенка, принцесса? — решил он все-таки переспросить. На всякий случай.

Линли покачала головой.

О, надо же.

— Нас она тоже уже пару раз спрашивала о ней, — сказала Хоннян печальным тоном. — Но поскольку мы не знали, что ответить, мы всегда старались отвлечь ребенка игрушками.

— Понятно…

— Мао? — повторила Линли и протянула вторую ручку, чтобы схватиться за прядь волос Джинши, словно показывая, что не примет молчание в качестве ответа.

Молодой дворянин в очередной раз вздохнул. Ну что ж, он ведь не единственный, кто волновался за травницу. Все в этом помещении переживали за нее. И, оказывается, даже Линли.

— Нет, малютка, Мао пока не здесь. Ей пришлось уйти, — пробормотал он. Он не хотел врать Линли, но, конечно, не мог сказать ей всю правду. Это было бы слишком для ребенка. — Но не волнуйся, она вернется. Пока не могу сказать тебе когда, но вернется.

«Обязательно», — мысленно добавил он.

Голос Джинши звучал, будто он, скорее всего, пытался убедить своими словами самого себя. И кроме того, было даже как-то приятно произносить их вслух.

— О.

Больше Линли ничего не сказала. Джинши не знал, поняла ли она его вообще или нет. Но, даже если нет, он бы все равно не смог ей дать другого ответа.

Малышка еще немного подергала его за рукав, а после этого снова подняла взгляд.

— Волнуйся? — повторила она вдруг, показывая на его лицо.

Джинши снова от удивления выпучил глаза, но вскоре понял, что у него наверняка было нахмуренное лицо. Может, это было то, что она имела в виду. Молодой господин сделал глубокий вдох. Если да, то это было бы весьма удивительно. Тогда это означало, что эта крошка, которая даже еще не умела толком говорить, уже соображала больше, чем некоторые взрослые.

Факт, что он, видимо, не мог ничего от нее скрыть, чуть ли не заставил Джинши улыбнуться. Было почти как с Маомао, которая иногда не понимала его совсем, но в других случаях понимала лучше, чем все на свете.

У него снова заболело сердце. От каждой мысли о Маомао становилось так ужасно больно…

— Да, ты права. Я волнуюсь… — наконец признался он. Отрицать все равно было бесполезно. — Ой, еще как…

У него чуть не сломался голос.

Вдруг он на плече почувствовал руку Гаошуна и повернул голову, видя, что его ассистент выглядит ужасно взволнованным и немного испуганным. Гм? Почему он так на него смотрел?

— Господин… вы плачете…

— Неужели?

Неужели он плакал? Придерживая Линли теперь одной рукой, Джинши провел пальцами второй руки по щеке и тут же ощутил влагу. Он даже не заметил, что, пока говорил, у него в глазах выступили слезы, которые теперь безудержно текли по лицу. Плотина была прорвана.

— Значит, моя маска в конце концов все-таки упала, верно? — устало пробормотал он и положил руку на глаза, словно не хотел больше ничего видеть. Его голос даже звучал не удивленно и не так, будто он задавал настоящий вопрос. Ну правильно, ведь было совершенно очевидно, что это когда-нибудь случится. Являлось лишь вопросом времени.

Но дрожащий голос ребенка заставил его снова открыть глаза.

— Братик?!

Он посмотрел вниз и увидел, что на щеках малышки тоже блестели слезы. Джинши шмыгнул носом и попытался успокоиться. Но напрасно. Хотя чувствовал себя виноватым за то, что нагрузил такого маленького ребенка своей болью, он никак не мог перестать плакать.

— Я напугал тебя?.. Прости…

Сильно рыдая, молодой господин прижал принцессу еще крепче к себе. Он понятия не имел, как успокоить ребенка, но старался как мог.

— Не плачь… — выдал он, а сам так плакал, что у него тряслось все тело, от чего его слова, естественно, потеряли весь свой смысл.

Слезы Линли промачивали одежду молодого дворянина, а его слезы текли по его подбородку и капали ей на волосы.

Наложница, служанки и ассистент наблюдали за ними с глубокой печалью и без единого слова. У женщин тоже блестели глаза от слез, а Гаошунь даже решил не отчитывать хозяина за его поведение.

Поскольку у Джинши не получалось успокоить принцессу, Хоннян в конце концов снова подошла к нему, чтобы отобрать у него ребенка, но он покачал головой и принялся ласково гладить девочку по спине, качая ее на руках.

Вдруг малышка вытянула тело и ручки и крепко обняла его за шею.

— Братик… обнять… не плачь… — хныкала она.

Как только Джинши услышал эти слова, он широко раскрыл заплаканные глаза.

О. Теперь до него дошло.

Объятия, которые требовала Линли, с самого начала нужны были не ей самой…

…а ему.

Малышка это, видимо, заметила и побежала к нему, чтобы попытаться подарить ему хотя бы немного утешения.