Каникулы в аду (гет)

Громов спал на дальнем кресле автобуса уже второй час, задрав голову и прильнув к окну. Непривычно его видеть в какой-то идиотской светлой рубашке, белых шортах и кроссовках. В комбинезоне он казался более мускулистым и крупным, а сейчас... Поджарый, невысокий, кое-где костлявый... И загорелый. Лицо было бледное, будто он и не выезжал из Зоны, а ноги и руки прям загорелые. Как только нам сказали, что едем в "Совенок" вожатыми, он сразу вызвался. Вместо Корнеева. Корнеев, хоть и начальник, но с детьми не справится, а у Грома хотя бы есть сын... Я думаю, он справится с новой должностью...

Провал вообще как самый настоящий пионер выглядит. В пляжной рубашке, в шортах, сандалях. Разлегся высокий сталкер спереди, раскидав свои густые длинноватые волосы. Кроткое лицо очень молодило его эта одежда. Прям так сначала и не скажешь, что он — сталкер группировки "Закат". Но мне кажется, что Провал странно выглядит в пионерской униформе. Я удивлен, что он согласился ехать. Такой закрытый и молчаливый человек в лагерь вожатым... Странный он...

Хотя я еще страннее выгляжу в белой рубашке, серых шортах, сланцах с белыми носками... Как только облачился в этот костюм, посмотрел в зеркало, увидел какого-то старого пионера... Не то чтобы я старый... Тридцать пять лет всего лишь... Никогда не забуду это зрелище... Высокий, худощавый, чуть загорелый мужчина в одежде пионера, со светлыми волосами, залысинами на высоком лбу, небольшой бородой, большими изумрудными глазами и морщинами... Выглядит, в принципе, нормально, но все равно странно. Не знаю, почему... Но есть предположения...

Я здесь когда-то давно был. Лагерь "Совенок", первый отряд. А имя вожатой я не помню. Но зато я знаю, как зовут нынешнюю вожатую — Ольга Дмитриевна. Она со мной была в первом отряде в далеком...каком-то там году... Мда... Что тогда у нее были огромные груди, что и сейчас. А высокая, как я. Помню, она выше меня была в лагере. Зато сейчас она меньше... Ха! Мда...столько воспоминаний всплывает в голове, когда я проезжаю по знакомым, немного изменившимся за долгое время, местам. Помню, как поцеловался с Ольгой Дмитриевной... Тот еще позор. Неумелый шестнадцатилетний школьник-девственник и пятнадцатилетняя девушка, за которой пол-лагеря бегало...

Я волнуюсь. Уже двадцать лет не видел это место. Не терпится его увидеть... Но меня вообще бросает в дрожь от мысли, что мне придется командовать какими-то спиногрызами. Сейчас другая молодежь. А мои десять лет безвылазной жизни в Зоне вырыли между мной и реальным миром огромную нишу, которую невозможно преодолеть. Но нельзя сказать, что я одичал. Просто отстал от современности...

Автобус вдруг остановился. Ольга Дмитриевна — высокая и красивая девушка в красном платье и в шляпе встала, посмотрела карими глазами с улыбкой на меня и сказала:

— Приехали. Вот и лагерь.

Первым встал Провал. Он взял свой рюкзак и быстро вышел, спрыгнув со ступенек. Потом вышла Ольга, ступая аккуратными шажками. Провал помог ей спуститься. Я ему даже позавидовал, потому что в глубине души хотел сам помочь спуститься Оле...

— Конечная! Вставай, а то водила тебе зубной пастой усы подрисует! — улыбнулся я, дергая Грома за плечо, чтобы он проснулся. Тот открыл глаза и пошел к выходу, я — следом за ним.

Солнечно, жарко, ясно и красиво — вот четыре слова, которыми я могу описать обстановку. А лагерь не изменился. Все те же ворота, только покрашенные свежей краской.

Громов надел очки и встал между Ольгой Дмитриевной и Провалом, я встал с краю. К нам подошла девушка среднего роста со светлыми волосами, заплетенными в большую и длинную косу.

— Здравствуйте! Как доехали? — мило улыбнулась девушка.

— Привет, Славя. Поездка немного утомила наших новых вожатых. Вот, знакомься, Славя, это Урбанов Илья Григорьевич. — Ольга указала на меня, я улыбнулся и поклонился Славе.

— Очень приятно! Славяна, — ярко улыбнулась мне девушка.

— Илья Григорьевич имеет педагогическое образование и долгое время работал в школе Москвы замом по воспитательной работе. А еще он мой однокашник, можно сказать. Мы вместе отдыхали в этом лагере.

— Ого! Как круто! — еще светлее улыбнулась Славя и смутилась.

Дальше Ольга указала на Грома:

— А это Громов Александр Михайлович. Бывший военный, хороший руководитель... В общем, тоже имеет опыт воспитателя.

— Очень приятно, — пожала руку Грому Славя.

— И Привалов Эрик Семенович. Работает учителем ОБЖ в элитных школах Калининграда.

Провал коротко улыбнулся и кивнул Славе.

— Приятно познакомиться.

Славя провела нас вглубь лагеря. Мы зашли в кабинет директора, где было прохладно. А это место вообще не изменилось. Кровать, напротив диван, плакаты, те же обои, ковер, стол, шкаф... Эх, вспоминаю молодость. Ведь именно здесь я и поцеловался с Олечкой. Как сейчас помню: нас воспитатель пригласила нас поговорить насчет того, что я своровал где-то на клумбе цветы и подарил их Оле. Она ушла, и нынешняя вожатая меня поцеловала, потому что защищал ее и защищал наши отношения. Эх, какая все-таки приятная вещь — память. Как я без таких воспоминаний жил в Зоне? Не знаю. Вон Гром, каждый день вспоминает о жене Ксюше и сынишке Олеге. Провал все также думает о своей девушке, за которой бегал еще в школе. А я чем хуже? Как впал в эту нишу после смерти Рака, Кнута и Джеффри, так и не вспомнил ничего хорошего. Зато тут все мои воспоминания возродились, словно только что отпечатались в моем памяти.

— Ну что ж, ребята, — начала, улыбаясь, Олечка. Блин, даже спустя столько лет ее улыбка осталась такой же яркой. — Детей не очень много, будет только два отряда.

— Так нас трое вожатых, плюс ты еще... Куда еще двое денутся? — спросил я.

— Я предлагаю так: двое будут вожатыми, а еще двое будут помогать. А вообще, Илья, у нас пятеро сейчас вожатых. Славя тоже в какой-то степени вожатая.

Я посмотрел на Славю и сразу же обратился к Ольге.

— И кто будет вожатыми?

— Я предлагаю так: я возьму первый отряд и ты будешь у меня помощником, а вторым Александр Михайлович, и помощником будет Эрик Семенович. Или наоборот... Как вам угодно.

— А Славя?

— Славя будет следить в принципе за порядком. К тому же она тоже пионерка...

— А сколько человек в каждом отряде? — негромко спросил Провал.

— Где-то по двадцать. Десять мальчиков и десять девочек; пять мальчиков и пятнадцать девочек.

— Нихрена! Это что за недобор мужиков во втором отряде? — спросил Гром.

— А там девочки такие, что за двоих мальчиков могут что-то делать. Они у нас старожилки, можно сказать. Уже несколько лет подряд ездят к нам.

— А сколько ребятам лет? — спросил Провал.

— От четырнадцати до семнадцати.

— Подростки? Илья, я думал, мы будем с детьми работать, а не с себе подобными.

Я лишь улыбнулся словам Провала, но внутренне согласился. Подростки — слишком больная, взрывоопасная тема. К ним нужен особый подход. Видимо, поэтому нас Ольга Дмитриевна и пригласила. Хотя она и не знает, что мы сталкеры. Нам просто нужно было уйти из Зоны после того, как мы повалили трубу на ЧАЭС и на нас началась охота. Имена мы не сменили, потому что журналисты сказали, что труба упала в силу времени, а не из-за нас. Поэтому с нас сняли все обвинения. К тому же хотелось побыть со своим именем. Надоели эти прозвища, которые ничего не значат (особенно для Провала), левые имена. Хочется побыть Ильей Урбановым — самим собой... И вот, мы приехали. Решили потусить все лето на Большой земле. И тут я совершенно случайно встречаю Ольгу, которой нужны были вожатые на лето. Я согласился и еще двоих с собой взял. Сначала рассматривалась кандитатура Корнеева и Германа. Но Герман не знает, как обращаться с детьми, а Корнеев слишком жесткий. Ну и вызвались Громов и Провал. Остальные разбежались по стране за заработками и мирной жизнью...

— Ничего, Эрик Семенович, привыкнете. Лучше выбирайте отряды.

— Оль, ты какой отряд хочешь взять?

— Я бы взяла первый. Там Славя и много других толковых ребятишек. А во втором полно девочек, которые сами будут командовать отрядом. Значит, ты, Илья, со мной, а вы, Александр и Эрик, вместе, да?

— Ну да, — ответил Гром. — Значит, мы берем девочек-пацанок, которые сами нами будут командовать? Что ж, я согласен.

— Ну ты... — прошипел с улыбкой Провал. — Какой средний возраст воспитанников в нашем отряде?

— Есть в вашем отряде девочка, которой четырнадцать. Она на весь лагерь одна четырнадцатилетняя. И есть парень, которому осенью исполнится восемнадцать. А в среднем, семнадцать лет.

— Спасибо за ответ.

— Стоп, Оль, то есть им ты даешь уже почти взрослых людей, а нам прям подростков?

— И там и там есть трудные подростки, не спорю! Если хотите, можем поменяться. Почему у нас на таком легком этапе трудности?

— Да моих товарищей смущает, что девочек в их отряде больше пацанов три раза. Они готовились в хамам и хулиганам, а получили пацанок.

Провал кивнул.

— Ага... А ты на что надеялся? — спросила Ольга.

— Мне без разницы.

— Ну слушайте, парни, в первом отряде все мальчики обычные и трудолюбивые, из приличных семей, а во втором полно сильных девочек, которые заполняют этот недобор мальчиков...

— Ай ладно, как поставили так и поставили... Пионер Привалов! Построить девчонок! — посмеялся Гром.

— С огромной честью! — ответил Провал.

Я улыбнулся, как и Ольга. Она сказала:

— Вот и отлично. Теперь возьмите листы со списками воспитанников. — Я взял свой лист, а Гром — свой.

— Алиса, Ульяна, Мику...Реально такое имя есть? — спросил Провал.

— У нее мать из Японии, а отец русский, — пояснила Ольга.

— Ясно... Ксения, Саша, Лиза, Андрей, Семен, Миша, Роберт..надо же!

— Читай дальше! — приказал Гром.

— Полина, Аня, Даша, Вика, Алена, Кристина, Саша, Ядвига..ох... Тамара, Снежана.

— Мда... — протянул Гром.

— Кому из них четырнадцать?

— Ульяне Советовой. Как только увидите свой отряд, вы ее сразу узнаете.

— Ладно, знакомиться будем по ходу... Личные дела? — спросил Гром.

— Эм... Характеристики, вы хотели сказать? Да, вот. В этой папке, — Ольга указала на не сильно толстую, синюю папку.

— Хорошо, — Гром взял эту папку, но не стал ее раскрывать. — А что у вас, Ур...Илья?

Я сначала посмотрел на него, когда он чуть не произнес мое прозвище, но успокоился. Я почувствовал, как мне стало плохо от такой оплошности. Кажется, мое лицо стало красным от бахнувшего давления и головокружения.

— Что? — с легкой улыбкой спросила Ольга.

— Да так. У меня был один знакомый, очень, прям точь-в-точь похожий на Илью, звали его Урфин.

Ага, ага. Ирвина вспомнил, торговца с Военного города...

— Какое интересное имя.

— Да, он из...Венгрии.

Мы с Саней оба смутились. Один Провал стоял так, будто ничего не произошло. Возможно, его спокойствие и затмило сомнение Ольги, ведь она посмотрела на него и тут же перевела тему для разговора.

— А, понятно. Слушайте, я же вам ваши комнаты не показала! Пойдемте, заодно на ребят посмотрите.

— Хорошо. Так кто у тебя, Илья?

— Лена, Славя, Женя, Юля, Сережа, Катя, Наташа, Света, Вера, Настя, Ира, Володя, Филипп, Антон, Коля, Никита, Стас, Матвей. Адам, Леша.

— Да, только Сережа известен у нас под именем Электроник. Он фанат электроники, поэтому его так прозвали.

— А я думал, он фанат фильма про Электроника. Ну да ладно.

Мы вышли из кабинета, и Ольга повела нас по площади, где было полно ребят, которые, скорее всего, выстроились на линейку.

— И да, сейчас я вам дам отряды. Александр Михайлович, Эрик Семенович, идите к ребятам, у которых красные пилотки, а ты, Илья, иди за мной.

Гром и Провал встали возле с краю своего отряда, выстроившегося в два ряда по десять человек, возле высокой и юной девушки с длинными волосами морского цвета. Лицо я не сумел разглядеть — меня отвлекла Ольга, поставив меня на другой край также построенного отряда детей, возле Слави. Сама она стала на левом краю возле невысокой девочки с черными короткими волосами и очками. Гром и Провал, видя, как мы встали по краям, тоже разделились. Гром остался, а Провал, идя за спинами, перешел на противоположный край и встал возле высокого пацана с темными волосами и корпс-пейнтом на лице — сто пудов Роберта.

— Я приветствую вас, дети, в лагере "Совенок". Мы долго с вами не виделись, с кем-то видимся впервые. Но я вас рада видеть в нашем лагере! Я хочу представить вам ваших новых вожатых: Илью Григорьевича, Александра Михайловича и Эрика Семеновича! — Мы улыбнулись, дети — тоже, но их улыбка была, скорее, так, из вежливости. — Сейчас вы заселяетесь, идете в столовую, и мы по традиции идем на пляж. На этом линейка закончена. Вожатые, пересчитайте детей и ведите их в столовую! Хотя детей надо было сразу пересчитать...

Я принялся считать головы, одетые в желтые пилотки, что были передо мной и немного ниже. Все двадцать. Провал издалеко крикнул:

— Троих не хватает!!!

Ольга подошла к их отряду и вновь пересчитала. Да и я сам пересчитал. Семнадцать человек. Не хватало двух девочек и одного пацана.

— Так, а где Полина, Лиза и Семен?.. — услышал я.

— Семен спит, как обычно, — скрестила руки на груди девушка среднего роста с рыжими волосами с двумя хвостиками.

— Съели! — выкрикнула совсем маленькая девочка в футболке с надписью "СССР". "Ульяна" — подумал я.

Возникло еще много ответов, из них половина — неприличные, на которые Ольга ругалась. Я стоял и смотрел, но мои дети, вернее, подростки стали оборачиваться ко мне и щуриться — солнце было у меня за спиной. Я тоже на них посмотрел, но не знал, что говорить.

— И чего стоим? — спросила девушка с короткими красными волосами и очками. Она была красивой, с небольшими зелеными глазами, одета в зеленую рубашку и черные брюки.

— Считаем людей во втором отряде. А что?

— Жарко...

— Да, жарко... А вы знаете, где их пропажи?

— Да Семен спит, а Полина с Лизой в туалете опять прячутся, — ответил мне невысокий мальчик в очках, с короткими кудреватыми волосами, в майке и шортах.

Из комнат пионеров вышел высокий парень с челкой, закрывающей глаза. Он мне сразу не понравился. Было такое ощущение, что он — местная знаменитость, которая даже с Ольгой какие-то отношения имела.

— Вот он где! Мы тебя тут ждем, досчитаться не можем, а он спит! Проходи, Сема, будешь дорогим гостем на линейке.

Провал оглянулся на Семена и, кажется, поморщился. Семен был с ним одного роста. Да и нагловатым, наверное. Парень вольяжной походкой прошел ко второму ряду и улыбнулся. Все засмеялись.

— Эх, Персунов, Персунов... Ничему ошибки не учат, да? Чтобы к вечеру мне все мешки с сахаром вытаскал!

Встал страшный хохот, даже мы — трое сталкеров — не сдержались. Семен лишь издевательски улыбнулся и сказал:

— Хорошо.

А внутри он, наверное, так расстроился, что не может находиться в обществе девчонок и теперь вынужден таскать сахар. Мда, знаю, какая Оля любительница сладкого... Кнут в свое время ей десять шоколадок купил, чтобы она согласилась с ним прогуляться...

Скоро появились две девочки. У одной короткие каштановые волосы, закрывающие половину лица, у другой — редкие светлые волосы и яркое лицо. Полина и Лиза. Они вместе шли и веселились, словно напились уже.

— Ну и где вас носит?! Все уже устали вас ждать!

Девочки молча встали в ряды.

— А теперь марш в столовую! — и указала куда-то налево.

— Отряд, налево! — скомандовал я, и весь отряд повернулся налево, немного что-то про меня нехорошее бормоча. — Шагом марш!

— Отряд! Направо! В столовую марш! — скомандовал Гром. — Эрик, следи, чтобы никто не уходил! И своего ровесника рядом веди!

— А ты за девочками следи, умник! — крикнул Провал ему.

— Их тут пятнадцать штук! А у тебя один!

— Сам напросился! — улыбнулся Провал.

Девочки их отряда захихикали, Семен с улыбкой посмотрел на Провала, остальные стали перешептываться. В моем отряде все сразу пошли с такими же смешками.

Ну понеслась...