Гарри Поттер и Лабиринт минотавра (джен)

— Джинни!

На пороге гостиной стояла бледная и подавленная Сьюзен. Серая мантия была влажная от дождя, в волосах и на лице тоже блестели капли. И трудно было разобрать, дождь или слезы текут по ее щекам.

Джинни вскочила на ноги. Почти четыре месяца она изнывала от тревоги. И вот уже несколько дней как она ничего не знала о том, где находится ее муж. Она взглянула на искаженное лицо Сьюзен, и сердце у нее оборвалось. Они обе перевели взгляд на двухлетнего Джеймса, который, как ни в чем не бывало играл, сидя у дивана на толстом ковре.

Сьюзен подошла к ней, собираясь с силами.

— Мы его нашли, Джинни, — проговорила она, нервно сглотнув. — Гарри…

— Живой? — только и смогла выдохнуть Джинни, распахнув глаза.

Сьюзен кивнула.

— Да, но…

Она судорожно вздохнула и тряхнула головой.

— Понимаешь, он… С ним не все в порядке.

— Ранен? Тяжело? Где он? Что с ним?

Джинни, смертельно встревоженная, с силой схватила девушку за плечи. Сьюзен прикрыла лицо рукой, провела ладонью по лбу.

— Гарри сейчас в больнице святого Мунго. Физические повреждения есть, но не слишком серьезные. Это быстро лечится. Дело не в этом… Джинни! Не знаю, как сказать… В общем, он не в себе. С ним что-то сделали, что… Он ничего не говорит и кричит от любого прикосновения, как от раскаленного железа…

Она, наконец, отважилась взглянуть подруге в глаза.

— Джинни, мы с тобой, — проговорила она тихо. — Держись, пожалуйста. Гарри нам давно как родной, ты же знаешь. Поэтому…

Джинни опустила взгляд на мирно играющего сына. Потом взяла его на руки.

— Нужно забросить Джейми к маме, — коротко бросила она. — А потом ты проводишь меня, хорошо? Пойдем, Сью.

Она кивнула. Девушки быстро собрали все необходимое, и уже через несколько минут они стояли возле большого камина в кухне миссис Уизли, отряхиваясь от пепла.

Молли, с нежностью взяв любимого младшего внука, только поцеловала дочь в щеку и вздохнула.

— Ступай, милая, и ни о чем не тревожься. Ты сейчас нужна ему, как никогда…

Сью приобняла Джинни за плечи и зачерпнула летучий порох.

У палаты Гарри в больнице святого Мунго уже толпился народ. Терри Бут, Уильямсон, двое целителей в лимонно-желтых мантиях, потрясенная и подавленная Гермиона и Рон, с лицом мрачнее тучи, не выпускающий жену из объятий. Время от времени он гладил ее по растрепанным волосам, тяжело вздыхая.

Джинни подбежала к ним. Разговор смолк.

— Мы уже пробовали, — всхлипнула Гермиона, прижимая ее к себе. — Но он никого не узнает. Просто кошмар какой-то...

— Миссис Поттер, — шагнул навстречу Уильямсон. — Нам очень жаль, но…

— Благодарю, пустите меня к нему, пожалуйста, — решительно проговорила Джинни, пробираясь к двери.

— Я настоятельно советую вам не делать этого, — произнес целитель, встав на ее пути. — Он не в себе. Он может быть опасен. Мы пока не знаем точно, что случилось, и…

— Отойдите, прошу вас, — прошипела Джинни, подняв на него яростный и решительный взгляд. — Гарри никогда не причинит мне вреда. Что бы с ним ни сделали.

— Вы не можете… — возразил целитель, но она не дала ему договорить.

— Я. Могу, — отчеканила она металлическим тоном. — Он мой муж. И я знаю его лучше вас. Пустите!

Она решительно отодвинула собеседника от двери и взялась за ручку.

— Хорошо, — вздохнул целитель. — Но тогда я попрошу вас помочь. Сейчас его во что бы то ни стало нужно успокоить и обследовать. Если вам не удастся привести его в чувство, лучше всего будет погрузить его в сон. Это жизненно важно сделать как можно скорее, вы понимаете?

— Да, да, — торопливо ответила Джинни. — Я попробую, я постараюсь...

Это была небольшая комната со светлыми стенами, почти без мебели. Большое окно, забранное толстой решеткой, было будто подернуто дымкой, поэтому в комнату попадал только приглушенный рассеянный свет. Гарри сидел на узкой низкой кровати, вцепившись в поджатые колени. Он забрался на кровать прямо в ботинках и теперь сидел, уставившись пустым взглядом в одну точку. Одежда, в пятнах грязи и крови, кое-где была разорвана, черные спутанные волосы торчали в разные стороны. На запястьях явственно виднелись синяки от веревки. На лице кровоточил длинный глубокий порез.

Джинни тихо подошла к нему и села рядом. Он не пошевелился, даже не моргнул.

— Гарри, — тихонько позвала она.

Никакой реакции. Тот же пустой взгляд, побелевшие от напряжения пальцы. Джинни, подавив всхлип, судорожно вздохнула.

— Милый, я знаю, что ты меня слышишь, — проговорила она тихо. — Они что-то с тобой сделали. Но это неважно. Теперь я с тобой, рядом. И больше никто не причинит тебе вреда, обещаю.

Она медленно протянула руку, чтобы погладить его по голове. Едва ее пальцы коснулись черных волос, Гарри дёрнулся и громко вскрикнул, съежившись еще больше, будто пытаясь уклониться от удара, спрятаться, исчезнуть... Она отдернула руку.

— Ну, что ты, — прошептала она, сморщившись от боли. — Это же я. Гарри, это я, Джинни. Тише, милый. Это я.

Слезы брызнули у нее из глаз. Но Джинни вытерла лицо и через некоторое время снова осторожно коснулась ладонью его волос. Гарри снова вздрогнул, но на этот раз беззвучно. Это был крохотный, но уже прогресс. Прошептав его имя, она снова провела ладонью по волосам. Потом еще раз. И еще. Пока он не перестал вздрагивать и сжиматься в комок. И только после этого она, наконец, отважилась по-настоящему погладить его по голове — так, как обычно делала это, когда они были наедине: чуть поглаживая висок большим пальцем и словно расчесывая рукой непослушные пряди. Гарри снова весь напрягся и вздрогнул, шумно выдохнув. Но будто вспомнил ее нежные прикосновения. Джинни медленно и осторожно гладила его по голове, не сводя глаз с любимого лица. Гарри понемногу ослаблял хватку и, успокаиваясь, словно тонул в ее спокойной, тихой ласке. Когда напряжение ослабло настолько, что он расцепил пальцы, которыми до этой минуты прижимал свои колени к груди, Джинни достала волшебную палочку и тихо прошептала усыпляющее заклинание.

Гарри заснул почти мгновенно. Так же, как и сидел, съежившись и забившись в угол. Голова неудобно упала набок. Джинни сняла с него ботинки, потом прижала его к себе и, положив его голову к себе на колени, еще несколько минут гладила спутанные волосы. Потом она наконец встала, осторожно уложив его на бок. И вышла в коридор, пропуская в комнату целителей. И тут же попала в руки Рона и Гермионы.

— Непонятно, что с ним, — выдохнула она с болью, прижимаясь к плечу брата. — На голос почти не реагирует, ничего не говорит. Но меня он все-таки узнал. Наверное это хороший признак…

— Ох, Джинни, — горестно воскликнула Гермиона. — Это какой-то невозможный кошмар…

— Уильямсон говорит, что с Гарри теперь снимут все обвинения, — хмуро проговорил Рон. — Даже нашему тупому министерству стало понятно, что Гарри жертва, что его кто-то подставил.

— Все, чего я хочу, чтобы он вернулся домой живым и здоровым, — ответила Джинни. — Пусть катятся со своими подозрениями… Куда подальше. Будто это не было очевидно раньше!

— Да уж, — ответил Рон, краснея от гнева и боли. — Какая-то очень хитрая падаль разыграла все, как по нотам. И я до нее доберусь…

Он неразборчиво выругался.

— Гермиона, вы же поможете маме с Джейми? — спросила Джинни. — Я должна остаться здесь, с ним. Вы же понимаете…

— Могла бы и не спрашивать, — чуть обиделась Гермиона. — Конечно! Не переживай ни о чем! Главное — держи нас в курсе, хорошо? Если что-то понадобится, что угодно, в любое время…

— Да, конечно, — ответила Джинни. — Я не выйду отсюда, пока он не придет в себя.

Через полчаса ей снова разрешили войти внутрь. Гарри, уже вымытый и переодетый в кремовую пижаму в тонкую синюю полоску, крепко спал.

— Пока мы не можем сказать точно, насколько серьезны травмы, — заговорил целитель вполголоса. — Сломанное ребро, несколько глубоких ран мы уже починили. Главная проблема не в этом…

— Что с ним сделали? — сдавленно спросила Джинни, не сводя глаз с мужа. — Почему он такой?

Целитель вздохнул.

— Скорее всего, его пытали, миссис Поттер, — ответил он. — Неизвестно, насколько долго. Но я уже видел подобные случаи, и…

— Вы хотите сказать, что это может быть неизлечимо? — ровным голосом спросила Джинни.

— Трудно судить об этом сейчас, — ответил он уклончиво. — В ближайшие дни станет понятно, насколько поврежден рассудок. Сейчас ему нужен лишь полный покой.

— Я позабочусь об этом, — сказала Джинни. — Я могу попросить вас поставить мне складную кровать? Я остаюсь с ним.

— Да, разумеется, — кивнул целитель. — Но вы должны понимать, что это может занять не один день. И может быть, не одну неделю…

— Я знаю, — ответила она. — И я буду со своим мужем столько, сколько ему потребуется.

* * *

Боль. Боль. Боль.

Снова и снова. Всепоглощающая, раздирающая, абсолютно непереносимая. Ему казалось, что это началось несколько лет назад и будет длиться вечно. В этом не было смысла. Не было ни минуты передышки, ни малейшего шанса спастись…

Это нельзя было остановить — у него ничего не спрашивали, не требовали. Не было причин умолять о пощаде, спрашивать о чем-то. Это была пытка только ради пытки. Ясно, что это конец. Эта мука либо прикончит его, либо его ждет такая же участь, как родителей Невилла. Полурастительное существование во мраке безумия...

— Круцио!

И его снова будто погрузили в огонь. Даже для крика временами не хватало воздуха, легкие будто разрывали на части… Вспышка. Еще одна. В какие-то минуты он слышал свои вопли и хрипы будто со стороны. Будто какая-то часть его сознания отделилась от терзаемого тела и, расположившись поодаль, просто наблюдала за жутким зрелищем.

Иногда спасительное забытье накатывало черной, освобождающей волной, давая небольшую передышку. Гарри в очередной раз отключился, безвольно повиснув на веревках, которыми были схвачены связанные сзади руки. Крохотное мгновение покоя для измученного тела, для взрывающегося разума. Полминуты, минута? Снова щелчок, приводящий в чувство, — и новый удар непростительного заклятия…

Он вдруг обнаружил, что его сознание похоже на слоеный пирог. Одна часть теперь легко снималась с места и перемещалась куда вздумается. Подальше, подальше от невыносимой боли…

Снова удар. Ни с того ни с сего Гарри вспомнил тонкое обручальное кольцо на пальце Джинни. Любимая… Неужели тебе уготована такая жуткая судьба — до конца дней быть связанной с умалишенным? Ни вдова, ни жена… Неужели Джейми повторит судьбу Невилла и тоже будет украдкой навещать его в больнице св. Мунго, страшась насмешек одноклассников?

Опять удар. От чудовищной боли пирог сознания снова расслоился. Гарри соскользнул куда-то вниз, желая только одного — чтобы это прекратилось. Никогда смерть не казалась ему такой желанной, такой прекрасной… Пожалуйста, кто-нибудь! Заберите меня отсюда. Где, где эта заветная дверца, за которой его ждет вожделенное освобождение и покой? Сколько еще нужно этой невообразимой муки, чтобы, наконец, остановилось сердце и все кончилось? Мама, мамочка, пожалуйста, забери меня отсюда… Сделайте же что-нибудь…

Удар. Перед его внутренним взором вдруг снова возникла Джинни. Обручальное кольцо слетело с ее тонкого пальца и, упав на пол, закрутилось на месте золотым шариком. Как похоже на снитч… Снитч. Их счастливая семейная жизнь началась с того прекрасного матча, когда они впервые сыграли вничью… Они поймали его вместе. Сейчас золотой шарик хранился дома, на каминной полке в их уютной спальне. Он, не раздумывая, скользнул в крутящееся золотое кольцо. Если он успеет, если сможет спрятаться, его больше никто не достанет. Ведь снитч откроется только тому, кто его поймал… Золотые створки закрылись. Кольцо, перестав крутиться вокруг своей оси, упало на пол. Он успел.

Очередной удар круциатусом. Но он уже не реагировал. Ни крика, ни хрипа, ни стона: тело лишь дернулось, изогнулось в судороге и снова бессильно повисло. Палач опустил палочку и подошел.

— Кажется, готов, — он поднял голову пленника за подбородок, взглянул ему в лицо. — Эй! Герой! Ты меня слышишь?

Он потряс голову Гарри, снова заглянул в пустые немигающие глаза и отпустил.

— Дело сделано, уходим, — коротко бросил он кому-то стоявшему в тени, отходя в сторону.

Громкий хлопок трансгрессии, и в дощатом сарае, в который через крупные щели пробивался дневной свет, остался только связанный, висящий Гарри.

Еще через какое-то время Сьюзен, Симус, Энтони Голдштейн и Терри Бут, сжимая в объятиях обезумевшего Гарри, бьющегося в припадке, трансгрессировали в больницу святого Мунго.