Расчистка (джен)

Сэм устал до мозга костей, но он достаточно знает себя, чтобы понять: уснуть будет не так-то легко. Он медлительно прибирает в зале с картой, собирая пустые бутылки в картонный ящик. Уборка — такое же хорошее оправдание, как и любое другое.

Беженцы более или менее устроены. Бункер всегда был рассчитан на большее число, чем всего лишь двое Винчестеров, но казарма для целой армии не подразумевалась. К счастью, Бобби, Чарли и другие вожаки из групп урегулировали любые диспуты насчет того, кто получает старинные комковатые матрасы, а кто ложится на пол. Все были достаточно сговорчивы. Даже ночевка на холодном цементе — шаг вперед в сравнении с предыдущим жильем.

Сэм пытался отдать свою комнату, но они отмахнулись от него. Дин запер свою комнату (с ее арсеналом декораций) подальше от ручек шаловливых любопытных чужаков. Ровена несколько часов назад отправилась поискать где-нибудь более гостеприимно-сервисное, а у Мэри остановились Чарли и несколько других женщин.

У Джека есть собственная комната. Он исчез прежде, чем кончилась вечеринка. Сэм хотел поговорить с ним, но не был уверен в том, что может сказать. Он решил, что за ночь Джек остынет и утром будет легче.

— Почему ты это сделал?

Сэм вздрагивает. Очевидно, что Джек не в курсе плана «остынет за ночь». Сэм не знает, то ли он просто ушел в свои мысли, то ли Джек телепортировался, но парнишка стоит на верху лестницы в библиотеку. Сэм моментально вспоминает, как Джек исчез после охоты на гуля. Он опускает коробку, которую держал, пустые бутылки слабо звякают.

Сэм знает, что Джек вне себя. Более того, он знает, почему. Чего он не знает — как помочь мальчику. Потому что он не может сожалеть о том, что сделал. Он оставил Люцифера в другом мире, чтобы его пытал и убил Михаил. Сэм понимает, что Джек чувствует это особо остро, потому что Михаил причинял боль и ему.

Сэм чувствовал вину за слишком многое, что было в его жизни, но все равно не может сожалеть об этом поступке. Он бы сделал так еще раз. Поэтому он не знает, как навести мост через этот разлом между ними.

Джек явно недоволен, что Сэм не торопится с ответом.

— Почему ты оставил там моего отца?

Сэм осторожно подбирает слова:

— Разрешить ему вернуться было бы чересчур опасно.

— Он помог нам! — восклицает Джек. Он резко подается вперед, и дрожь ужаса прокатывается по спине Сэма. Он держится одним лишь усилием воли. — Ты бросил его с Михаилом!

— Я понимаю, — подтверждает Сэм.

— Ты не понимаешь, — возражает Джек. — Михаил мучил меня.

Вот подходящий случай. А Люцифер мучил меня. Джеку нужно знать. Нужно понимать, кто такой его отец.

Вместо этого выходит:

— Люцифер не такой, как ты думаешь.

— Он был в заключении!

Джек каждым своим дюймом — обозленный подросток. Отчасти Сэм его понимает: давным-давно он сам был таким же разозленным. Он помнит, как воевал с отцом, помнит, как ненавидел, когда отец не слушал его. Но это теперь так далеко, а между ними — пространство Клетки. Джек продолжает:

— Все то, что про него говорят люди, это ложь. Он не делал всего этого. Он был заключен. Бог запер его.

— Ты знаешь, как он выбрался? — спрашивает Сэм.

Смена направления, кажется, сбивает Джека, и он немного теряет свой пыл.

— Нет.

— Я выпустил его, — тихо признается Сэм. Он не может после этого смотреть на Джека и потому не знает, как он принимает ответ, но предполагает, что молчание — добрый знак. — Это было почти десять лет назад. И то, что он сделал… тысячи умерли. Землетрясение. Эпидемии. Война. Дин и я, мы потеряли друзей, людей, которых долго знали. Людей, о которых заботились. Ты видел все то, что Михаил сделал в том мире? Люцифер старался сделать это здесь.

Он собирается с духом, поднимает взгляд и обнаруживает на лице Джека задумчивое выражение.

— Что остановило его?

— Я.

— Как?

— Разница между нашим миром и тем — что там мы с Дином никогда не рождались, — объясняет Сэм. — Предполагалось, что мы будем их сосудами. Люцифера и Михаила — я и Дин.

— Но вы этого не сделали.

— Вообще-то, я сделал, — отвечает Сэм и невольно вспоминает прилив мощи — как будто оказался в эпицентре ядерного взрыва. Он должен дистанцироваться от этого, от этих воспоминаний, теснящихся в его голове. — Мы нашли, как опять открыть клетку Люцифера. Единственным способом поймать его было мне сказать «да» и спрыгнуть. Так я и сделал. — Он сейчас на автопилоте, голос почти механический. Ему просто надо пройти через это. Джек должен знать. Но Сэм потратил так много времени, пытаясь игнорировать тот год и все, что было после, что ему трудно заставить себя вернуться туда.

Джек, со своей стороны, выглядит шокированным.

— Ты попал в ад?

— Да, — Сэм говорит отрывисто и сухо. Он сможет договорить. — Я также утащил с собой нашу версию Михаила. — Он думает, что Джеку может помочь это — знать, что нет другого Михаила на свободе. — Он все еще там. — Сэм на секунду прикрывает глаза, делает глубокий вдох. — Я хочу, чтобы ты знал. Если бы ему дали шанс, Люцифер сделал бы то же самое, что сделал Михаил. И еще хуже.

— Мог бы он… может, он изменился, — предполагает Джек, уже не таким уверенным тоном, как только что, пару минут назад.

— Люди могут измениться, — отвечает Сэм. — Но не он. Он помогал нам только потому, что это помогало ему. Прости меня.

Сэм подхватывает коробку с пустыми бутылками и направляется на кухню.

* * *

Джек падает на стул у стола-карты. То, что ему рассказал Сэм, трудно переварить. Все вокруг говорили, что Люцифер плохой, но никогда реально не объясняли, почему. Они все действовали так, будто это самоочевидно, но ведь то, что рассказывал ему отец, имело смысл. Люди были несовершенны, Джек сам видел это. И Люцифер долгое время был под замком. Джек никогда не размышлял, как он выбрался.

Шаги Сэма только-только отзвучали и затихли, когда с противоположной стороны слышатся другие. Джек поднимает голову, чтобы увидеть Дина, проходящего через одну из дверей.

— Теперь ты понял? — спрашивает Дин. Он не выглядит сердитым, по крайней мере, не больше чем обычно. Он несет бокал с золотисто-коричневым напитком и ауру отточенного тренировками самообладания.

— Думаю, да, — отвечает Джек. Он больше не боится Дина, но не может избавиться от настороженности.

— Потому что Сэм опустил очень многое, — продолжает Дин, как будто Джек не ответил.

— Он не рассказал, как он вышел из ада, — замечает Джек.

— Длинная история, даже длиннее самого Сэма. Время там течет иначе. Мама сказала мне, что ты был у Михаила дни. Может, недели. Сэм провел там, внизу год — если по-нашему. По адскому времени прошли… десятилетия. Может, столетия. И все это время Люцифер был в ярости. Бесился. И никого не было, на ком отыграться, кроме человека, который разрушил его планы. Ты понимаешь?

Джек прожил на свете едва ли год. Те недели в руках у Михаила были значительным куском его жизни. Теперь он пытается вообразить годы. Сэму тридцать. Он провел больше времени в аду, чем на Земле. Этого слишком много, чтобы хотя бы начать обдумывать.

— Люцифер причинял ему боль, — говорит Джек, потому что сейчас это очевидно. Он видел реакцию Сэма даже на упоминание его отца. Но это было не чрезмерно. Сэм всего лишь казался чуть-чуть вне нормы.

— Когда Сэм вернулся, воспоминания о том, что Люцифер делал с ним… они почти сломили его. — Дин делает глоток своего напитка. — Если бы он был каким-то другим, они бы убили его. Но Сэмми всегда был стойким.

— Почему он не рассказал мне? — спрашивает Джек и вспыхивает от приступа гнева. Он чувствует себя дураком. Все это знали и ни один не рассказал ему. Почему они не сказали ему? Джек хотел узнать своего отца, но Сэм был первым, кто заботился о нем. Люцифер был его биологическим отцом. Кастиэль был отцом, которого его мать выбрала для него. Им была назначена этикетка «отец» еще до рождения Джека.

Но Сэм был отцом, которого выбрал сам Джек.

— Сэм не говорит об этом, — Дин отвечает так, будто слова ранят его. — Это не твоя вина, малыш. Это была гнусная штука. Сэм просто хотел защитить тебя.

Джеку хочется разъяриться. Он могущественный. Ему не нужна их защита.

Кроме этой. Потому что при всей своей мощи он не разобрался во паутине лжи и полуправды Люцифера.

— Он злится? — спрашивает Джек. — На меня?

— Сэм? Ни за что.

Это хорошая новость для Джека, но от нее Дин выглядит печальным. Как будто он хочет, чтобы Сэм разозлился.

— А ты?

Дин долго пристально глядит на него, достаточно долго, чтобы Джек начал нервничать. Но в конце концов он мотает головой:

— Нет, парень. Ты не знал ничего наверняка. Но теперь знаешь, правда?

Джек кивает.

Дин хлопает его по плечу.

— Вот и правильно. А теперь ложись спать. У нас есть работа.⁽¹⁾

© 15.05.2018, julia-sets (Crayola)

© 17.05.2018, перевод Т.Модестова

1) We’ve got work to do — одна из любимых поговорок братьев Винчестеров.

Вернуться к тексту