Двое и трагедия (гет)

Жизнь в канадских лесах не сахар, только он не желал иного. Люди с их законами перестали что-то значить для него. Среди животных, в глуши, Логан постепенно забывал боль утраты. Он принимал сны как часть наказания, кричал её имя, выл от безысходности, шептал в пьяном бреду слова извинений. Обманывать внутреннего зверя удавалось, даже сдерживать, потом, всё начиналось по новой.

"Ты хочешь умереть ради них?"

"Ради тебя....".

Когти вонзались в податливую плоть, добираясь до сердца, прерывая его бег. Он держал Джину на руках, кричал нечеловеческим голосом, не обращая внимания, что крик превращается в хрип, а мускулы во всём теле напряжены до предела. Он плакал, уткнувшись в её грудь, всхлипывая, корчась от мучений. Мёртвое тело остывало, он по-прежнему не отпускал женщину, порой превращаясь в безумца. Ему говорили, она ушла, пытались объяснить реальность, он не желал слушать. Его Джина не могла покинуть этот мир, только не так. Любить и потерять. Он побывал по обе стороны баррикад. Иногда, он хотел вернуться назад и умереть вместе с ней. Перевернуть страницу не получалось, а значит он обязан уйти. У Школы есть Гроза и Зверь, они справятся.

"Не уходи далеко... А лучше, возвращайся..."

Объятия друга показались ему прощальными. Гроза всегда могла видеть его душу, почти как Джина. Он пообещал не забывать их, говорил что ненадолго. На исходе пятый год, он намеренно лгал, смотрел на небо, просил прощения. Логан понимал, назад путь отрезан.

* * *

— Сегодня погожий денёк, мы ведём нашу передачу... — Логан вырубает радио.

Для него время тянется медленнее, день похож на день, а ночь на ночь. Нет смысла думать иначе. Он собирает рюкзак, забрасывая его в кособокий трейлер. На очередной стоянке придётся запастись едой, пополнив своё благосостояние на сотню-другую. Ему везёт, кулачные бои ценятся. Меньше двух сотен мало кто ставит. Странный боец выбивает дух из противника за десять минут. Можно быстрее, но тогда пойдут разговоры, он нарвётся на неприятности. А где неприятности, там и Росомаха. Он как прокажённый, сторонится баров и крохотных городков, выбираясь только с наступлением темноты.

Вот и сейчас он наполняет бумажный пакет бутылками, кидая скомканную купюру бармену, не собираясь задерживаться больше чем следует. Поздно, к нему подваливает пьяный тип, тыча пальцем Логана в грудь, выдаёт:

— Я потерял по твоей милости пять сотен, мудак! Верни мне деньги, сволочь...

— Вы верно с кем-то меня путаете, — Логан разворачивается, чтобы уйти.

— Э-э, так дело не пойдёт! — пьяница разбивает об стойку бутылку, делая выпад, от которого Джеймс легко уворачивается. — Ах ты сукин сын! — Лопнувшая бутылка летит грубияну прямо в лицо. Одна за другой, на прилавке взрываются ёмкости со спиртными напитками, осыпая посетителей градом осколков. — Ты мне заплатишь.. — ревёт разъярённый пьянчуга, закрывая окровавленное лицо руками.

— Пришлёшь счёт почтой, — бормочет Логан, выбираясь из бара.

Он не замечает, как из дальнего угла бара, за ним следят.

Что за светопредставление? Чья-то неудачная выходка, чтобы привлечь его внимание? Джеймс принюхивается. Знакомый запах... Он уже не реагирует на неблагоприятную атмосферу в баре, есть дела поважнее.

— Эй, скотина, я с тобой не закончил! — крики за спиной стихают, когда он выходит на улицу.

Она здесь... Она здесь... Снится ему ночами, разговаривает с ним, даёт советы, следует за ним по пятам. Обман. Самообман. Трагедия заключённая в Логане почти несколько лет не просто тревожит, из-за неё он медленно теряет рассудок. Сумасшедший зверь опасен для окружающих. Мороз щиплет кожу, пробираясь под куртку, заставляя пожалеть о скоропалительном уходе из бара. Кругом снег. Автомобили на стоянке, запорошенные вчерашним снегопадом, как пленные ждут часа освобождения. Мужчину не придают чувства, это свойственно людям. Где же она? Это её запах он чувствовал в баре.

— Джина? — он попал почти в точку.

Одинокий мутант... Здешние слагают легенды о духе леса, присматривающего за обитателями. Нет никаких духов, есть только сбитый с толку, заблудший горемыка. Его трейлер стоит далеко за от бара, минут десять пешком. Он выбрал дорогу. Джеймс не отвлекаясь, шагает по протоптанной посетителями заведения тропинке. Если свернуть вправо, найдёшь неприятности. Городок отброшенный на десятки лет прогресса, от остального мира. Жители сами по себе, внешний мир здесь мало кого волнует. Логан не раз бывал там, искал работу: кому-то чинил крыльцо, помогал грузить вещи. Мелочь, но доход.

* * *

Всю дорогу до трейлера мутант отмечал, за ним следят. Загадочная женщина, что так напоминает Джину? Насколько бы сильно Логан не любил Грей, как бы не желал, чтобы она была рядом, происходящее морок. Грей мертва, подробности навсегда остались в его памяти. Союзники разбитой "армии" Леншерра? Не имеет смысла. Магнето лишился дара, за ним не пойдут, он не тот, кто нужен молодым. Способности мутантов разнообразны, может статься, одиночка как раз его случай.

Логан не сходит с тропы, теперь утопая в снегу по щиколотку. Он ведёт, или его ведут? Кто манипулятор? Морозный воздух обостряет обоняние, почти выдавая преследователя с головой. Одно Логан знает наверняка, мутант — женщина. За ночь природа поработала на славу, маскируя следы. Трейлер Логана превратился в белый холм, безликий и холодный.

— Прекрасно... — цедит сквозь зубы Джеймс. Он игнорируя назойливый запах, присаживается возле ближайшего дерева, разгребая покрывшейся коркой льда рюкзак. — Меня ждёт много работы...

* * *

Она следит, как мужчина яростно разбрасывая снег, пытается освободить из снежного плена своё средство передвижения. Усилия незнакомца не пропадают даром, осталось поработать возле колёс.

Как её занесло сюда? Девушка разумно полагает, её будут искать. Подручные Штрукера не оставят без внимания побег своего детища. О чём она думала, когда соглашалась? Пьетро. Братишка. Он погиб, спасая её под завалами. Ненависть неизвестная маленькой девочке, возросла во сто крат, стала чернее ночи. Соковия мала, денег всегда не хватало. Чтобы осуществить мечту, ей нужно добраться в Нью-Йорк. По слухам, именно там обитает нужный ей человек. Родители учили девочку, нельзя давать волю отрицательному, попытайся понять и простить. Разве можно простить убийцу? Нет! Родители, брат, любимый город... Почему она обязана быть хорошей, когда всё вокруг рушится? Ванда сжала кулаки, побелевшие костяшки саднило, кровь запеклась, но от низкой температуры воздуха корка потрескалась, заново напоминая хозяйке, она всего лишь человек. Хрупкая девочка, почти ребёнок. Её не сломали, заставив люто ненавидеть всех и вся. Превращение робкого ребёнка в опаснейшего мутанта, сделало своё дело. Нет больше Ванды Максимофф, есть Алая Ведьма. Девушка поплотнее закуталась в тонкое пальто. Жертвы стоят того, она точно знает.

* * *

— Не стой там, простудишься, — теперь он ощущал новый запах. — Это твоя работа?

Логан пока решает, друг или враг. Выпустить когти ничего не стоит, однако, рисковать понапрасну не хочется. Джеймс ждёт, пока она появится. Стоять спиной к неведомому ерунда. Он видел смерть, сам не раз дарил её другим. Его линия жизни начертана кривыми шрамами на лице.

— Как ты догадался? — она не растеряна, знала кому лезла в голову. — Они доберутся сюда раньше, чем ты думаешь, — ей просто нужен провожатый, прикрытие.

— Могла бы просто попросить, — гнев страшнее всего. — Ты мутант, верно? — он не оборачивается, не желает видеть её лицо.

— А ты бы не отказал? — они играют в какую-то игру, где правила забыты.

— Интересная тактика, отвечать вопросом на вопрос.

Пять или семь человек бегут сюда, они хорошо вооружены. Как некстати. Логан наконец выпуская когти, поворачивается. Глаза в глаза. Серые, отливающие ртутью, кроваво-алым, почти до безумия зелёные. Сколько ей? Двадцать? Двадцать два? Вмешивать её в свои дела, подвергать опасности... Девушка так напоминает Логану Китти. Он не сорвётся? Она похоже не напугана, немного оторопела, но держится молодцом.

— Предлагаю сделку, — её улыбка спокойная, но какая-то странная, почти демоническая. — Устранение твоих проблем — моя забота.

— В обмен на что? — он ошибся, девочка не так проста, как кажется.

— Поговорим после, сейчас предстоит битва, — Ванда не медлит, собеседники из бара близко. Оставить им жизнь? Она же не мясник, у неё есть совесть и чувства. — Твой выход.

Семь. Точнее — восемь. С ними месть. У каждого ружьё и топор. Охотники. Логан и Ванда их добыча. Жаль, бедняги не знают с кем связались. Он не удивляется, когда замершая в сантиметре от его лица пуля, падает на снег. Под прикрытием щита из алой энергии, он пробирается к ним навстречу. Мужчины в панике палят во всё что движется. Похоже, это инициатива девушки. Он легко достаёт сначала одного (ударом по рёбрам), потом другого (сломав ему челюсть). С остальными проблем меньше, охотник зажимает рану на бедре, подтаскивая ногу, пытаясь убраться подальше от общей мясорубки. Росомаха даёт ему уйти, оставляя на потом. Снег достаточно быстро окрашивается в багровый. Запах щекочет ноздри, противный и сладковатый. Крики и стоны режут слух. Ведьма (Логан не понимает, откуда такое сравнение), стягивает алыми жгутами тело очередного несостоявшегося убийцы. Враг повержен, только оставляющий кровавый след беглец петляет где-то в лесу. Из-за деревьев Джеймс слышит громкий вой, а потом тишину. Нечеловеческий крик, предсмертный. Росомаха бросает взгляд на девушку.

— Он мёртв, зверь теперь безвреден, — Логан молча требует разъяснений. — Два дня назад, он изнасиловал и замучил женщину, едва ли кому есть дело... — Ведьма задумывается на минуту, её лицо искажается болью. — Теперь, она отомщена.

— А что с ними? Их тоже убьешь? — нередко случалось, зов крови ломал мутантов.

— Их вина — ненависть и жадность, — Ванда впервые кого-то лишила жизни. Даже на тренировках, девушка старалась не совершать таких непоправимых ошибок. — Ты тоже убивал?

— Кто разрешал тебе копаться в моей голове? — Убитый засранец не стоит их размолвки, одной мразью меньше на Земле. — Кем ты себя возомнила? Ангелом правосудия? — он проходит между телами, ломая ружья.

— А ты? Ты едва помнишь, кто ты, — она печально смотрит на Логана.

— Я знаю, кто я.

Девушка права, он не знает. Плевать. Жалкими слезами и сожалениями Джин не вернёшь, никогда...

— Ты прячешься от всех в глуши, пьёшь виски, глушишь боль, совесть и воспоминания.

— Много ты об этом знаешь? — Профессор лично ставил блоки, его разум не прочитать до конца. — Пока, — он бросает рюкзак в машину. — Надеюсь, не встретимся больше.

— А наш договор?

— Какой? У меня плохо с памятью.

— Я помогла тебе, теперь, твоя очередь, — он не обманет её, она видит правду.

— У меня нет денег, если ты об этом, — он продолжает собираться, чувствуя, девушка стоит позади него и наблюдает.

— Я не нуждаюсь в них, — она гордо смотрит на него. — Ты должен доставить меня в Штаты.

— Неужели? Если ты заметила, мы в Канаде. Малышка, я не беру попутчиков и я не авиакомпания, прощай, — он пытается открыть дверь кабины, ручку заклинило. — Отпусти, — угрожающе произносит Логан.

— А не то? — глаза Ванды сверкают, на ладонях пляшут алые языки пламени. — Мы договорились, — упрямо твердит она.

— Я плохой попутчик, — Логан ударяет в дверь, вгоняя в неё когти, срывая её с петель.

— Уговор дороже денег, — она щёлкает пальцами, из-под капота вырывается сизый дымок.

— Упрямая девчонка, — рычит Джеймс.

— Сдаёшься? — Максимофф встречается с Хоуллетом взглядом. — Могу починить, хочешь?

— Откуда ты такая? — делать нечего, не идти же пешком и угонять автомобиль.

— Сама не знаю... — на секунду Ванда становится грустной, затем, снова нацепляет маску озорства.

* * *

— Откуда ты умеешь чинить автомобили? — он смотрит исключительно на дорогу.

— У папы была своя автомастерская, — ограничивается она несколькими словами.

Попутчики. Он одиночка. Доверять людям, всё равно что курить на пороховой бочке, рано или поздно, ты взорвёшься. Ему везёт. Ванда почти не разговаривает. Нет то чтобы нечего сказать, скорее не хочет. Они из одного теста? Похоже на то. Мелькают деревушки и заправки, пустынные остановки автобусов и мотели. Джеймс не подталкивает Ванду, он ждёт. Ванда Максимофф, сирота из Соковии. Откуда он может знать, что таится внутри? Боль, отчаяние, злость, страх, ненависть, тоска. Набор не среднестатистического человека.

— Семья есть? — спрашивает он через три дня пути.

— Была... — тема под запретом.

Он оставляет машину, Ванду наедине с её мыслями. Вечером в трейлере она заводит разговор первой:

— Мы с семьёй жили в Соковии... Папа, мама, Пьетро и я... Наверное, мы были самыми счастливыми, до той бомбёжки... Родители погибли первыми, Пьетро спас меня, а сам остался там, глубоко под завалами бетонных плит, — она говорила, слёз не было, только в серых зрачках танцевало алое пламя. — Они пожертвовали собой... Каждую ночь, я снова оказываюсь там, пытаюсь предупредить их, но меня лишают голоса... Я пролезла между обломками плит, а Пьетро... Его голос, последние слова, и тишина... — она замолкает.

— Сны реальны... Это пугает, ты не в силах проснуться, — ему ли не знать, какое это проклятие. — Ты выжила не зря... так нужно... — Он давно не общался с такими как Ванда. Весь накопленный опыт словно забылся. — Зачем ты едешь в Штаты?

Она долго отмалчивается, прячет глаза, затем роняет тихое:

— Месть... Энтони Старк...

— Владелец Старк-Индастриз? — Джеймс давно не общался с Наташей, именно от неё он впервые узнал о миллиардере. — Хочешь его убить?

— Он уничтожил мой мир, теперь, я разрушу его... — Максимофф ненавидела изобретателя. Его вина, что она лишилась семьи, приняла предложение Штрукера. — Хочу увидеть, как он будет страдать...

— Месть — поганое блюдо, Ванда. — Он лгал, Логан сам мстил своим обидчикам, вопреки всему.

— Правда? — она подняла голову. — Ты лишился всего и ты простил? — горько сознавать, что у тебя ничего не осталось.

— Если бы мог... — Перед глазами снова Джина и остров Алькатрас. Если это пытка, то он приговорён к пожизненному сроку. — Но лишить себя жизни трудно... — в свете масляного фонаря, его когти отливают бордовым. — Месть то, что сжигает тебя изнутри, рушит твою жизнь... Не пытайся насытиться ей, не выйдет. Она наоборот переиграет тебя, она вечно голодна... — Он говорил всё громче. вразумить девчонку стоит. Ладно он, сам выкопал себе могилу, забросал землёй, не хочет выбираться. А она? В чём повинна она?! — Ты не совсем мутант? — он ужасается своей догадке. — Кто сделал с тобой такое?

— Я сама... — Ванда обхватывает себя руками за плечи. — Это моё жертвоприношения... иначе, как мне свести счёты с Энтони Старком?

— Ради семьи? — Когда-то, он подверг себя испытанию, послушался Страйкера, стал Росомахой. — Жить с двойной болью хуже, чем умирать и вновь рождаться... — косматый как зверь, грубый, заброшенный, он не имеет права судить Ванду.

Неужели, он так и будет прятаться? Она ещё ребёнок... Он не герой, он потерянная душа. Судя по тому, что он видел, силы у малышки невероятные. А есть ли предел? Конечно есть. Когда он наступит, её схватят, заточат в какую-нибудь психушку, будут изучать. Она станет куклой направляемой кем-то. Он позволит этому свершиться? Думай, Джейм, думай!

— Хорошо, я доставлю тебя в Штаты. Только теперь у меня есть условие, — он облизывает пересохшие губы.

— Какое? — всегда есть подводные камни, подвох.

— Я поеду с тобой.