Девушка в платье  (джен)

Он, не видя ничего, идёт по серой и разбитой мостовой, окутанный туманом прошлых дней. Смех, любовь и радость — они остались здесь, на разбитой мостовой. Остатки его нетронутой жизни. Сейчас он видит лишь обломки и никогда больше не услышит свой смех, как и не узнает в зеркале себя.

Сколько прошло? Лет пять? А может, шесть? И вот он вернулся в родные края, а толку? Тут так размыто всё, разрушено, и ничего не осталось — только обломки разрушенных домов из его детства.

Сколько ему? Он оглядывается. Помнится, когда уходил, ему было около двадцати — не больше. Но теперь не может же ему быть двадцать пять — ему все тридцать, все сорок. Душой состарился он раньше: душой состарился он на полях сражений, где умирали души всех — и старых, и молодых, — где покоятся тела товарищей его. А он, живой, стоит сейчас тут, перед домом своим.

Никогда больше не забудет он взрывов от снарядов и кровь пролитую. У него душа холодная, порванная и неотёсанная. Душа отшельника, что потерял всех. И не к кому ему пойти успокоиться — всех потерял в тумане смерти.

Он уходит в туманность, не видя ничего дальше, подальше от своего прошлого, которого больше нет. Как и нет его самого. Он загрубел и не помнит ничего, кроме воды и крови, что питает его душу. Не помнит, что его глаза видели.

Луга, солнце, цветы, люди. Они видели жизнь.

Трупы, кровь, воронки, бомбы, пулёметы. Они видели смерть.

Танки и куча разрушенного прошлого покоятся перед его ногами.

Он подходит к дому, где жил. Его глаза цвета шоколада смотрят, и он с грустью отмечает, что всё кончено: не будет больше маленького мальчика. Его. Теперь тут только бравый офицер, его шинель и смерть, стоящая за ним, как старая подруга. Она в чёрном до колен платье с длинными рукавами, с белой помадой и в коротких красных перчаточках. Стоит и держит его за руку.

Пора.

А вокруг туман. Сплошной туман, что не даёт ничего увидеть.

На глазах его слёзы, а на улице моросит дождь. Вокруг люди суетятся и пытаются вытащить кого-то из-под обломков дома, но он-то знает, что это бесполезно: не будет никого живого.

Он шмыгает носом и отходит.

На улице осень. Холодная промозглая осень, что бьёт по сердцу хлыстом. Осень, что никогда не забудется.

Он уходит в туман, пуская горькую слезу и приставляя пистолет к виску. Видит её. Он не просчитался. Он встретится с ней на том берегу.

Раз... Два...

Выстрел.