Емитсу не узнает (гет)

Савада Тсуна — маленькая девочка, которая носит только чёрные вещи и забавные хвостики со смешными резинками. Но никто не смеётся.

Саваду Тсуну сторонятся дети, зато преследуют кошки, собаки и вороны. Девочка нежно улыбается самым злым псам, и они, поскуливая, опускаются у её ног. Савада — странная. Савада — пугающая, хотя никому не причинила вреда и не сказала ни одного злого слова. Вроде бы. Тсуна ждёт и ищет.

Тсуна идёт домой из садика — мама никогда не боится отпускать её одну — и вдруг начинает нежно улыбаться. Где-то в закутке за углом старшеклассники избивают мальчика, а рядом плачет его сестра. Тсуна возникает из ниоткуда, проходит танцующим шагом и, не теряя улыбки, вонзает несколько острых веточек в шею каждого парня.

— Ттыы… Ты убила их, — с ужасом говорит Киоко, даже не плача.

Тсуна по-матерински улыбается ей:

— Конечно, милая Киоко. Если бы я не сделала этого, они убили бы вас. В этой жизни всегда так: или ты, или тебя, — она притягивает девочку к себе и нежно целует в лоб. Потом подходит к Рёхею, губами собирает кровь, капающую с рассечённого лба. И, заглянув прямо в глаза, спрашивает, — Как ты, братик?

Мальчик чувствует, будто от маленькой ладони на его плече в него вливается что-то… Тёмное, густое, помогающее держаться, несмотря на усталость. Мальчик вязнет в глазах цвета мёда. Немеющие губы шепчут:

— Всё хорошо.

Киоко всё ещё пытается сопротивляться этому тёмному магнетизму. Киоко хочет что-то сказать, но Тсуна прерывает её:

— А вы теперь — соучастники убийства.

И свет в глазах родной сестры Рёхея гаснет.

Так у Савады Тсунаёши появляются две тени за спиной, два постоянных спутника, которых не пугает её нежная улыбка.

В младшей школе Тсуну всё также опасаются, но теперь у неё есть подруга. Все удивляются, как умница и красавица Киоко может общаться с Жуткой Тсуной. Сасагава же всегда сидит рядом, покорно позволяет расчесывать и заплетать волосы. Она больше не стрижёт их коротко, чтобы Тсуне было удобнее. Киоко приносит обеды на троих, потому что свои Тсуна скармливает бродячим собакам и кошкам, а брат забывает, и обязательно вечером покупает шоколад. Он в Японии стоит дорого, Киоко никогда его не ест, да и вообще терпеть не может с некоторых пор, но она всё равно каждый раз покупает новую плитку.

У Киоко теперь свои секреты, и если кто-то вдруг попытается заманить с её помощью брата, он об этом горько пожалеет. Тсуна зарывается в её волосы пальцами, наклоняется чуть ближе и с удовольствием вдыхает запах миндаля. И это только начало.

Тсуна тащит подругу на соревнования по бейсболу.

— Ты же не любишь спорт?

— Сегодня мне здесь понравится.

На губах Савады цветёт нежная улыбка, и Киоко кивает, не отводя глаз от площадки. Нет сомнений, что нравится Тсуне. Хоть все места заняты, вокруг девочек образовывается мёртвая зона.

Интуиция подругу не подводит — игра сегодня намного жёстче, чем обычно. Невероятным образом разбиваются носы, судья устал делать замечания. С каждым разом улыбка Тсуны становится всё ласковей. Но больше ничего сверхъестественного не случается.

— Ну вот, проиграли, — замечает Сасагава с лёгким вздохом. Всё-таки мальчики из их команды очень старались. — Пойдём?

— Немного задержимся, — качает головой Тсуна.

Они под ручку выходят последними и, проходя мимо раздевалок, слышат звуки ударов и странное хлюпанье.

«… Проиграли…»

«… Подвёл всех…»

«… Из-за тебя…»

«… Недостаточно старался…»

Киоко вопросительно смотрит на девочку. На губах Тсуны — улыбка, но глаза стынут, несмотря на их тёплый цвет. Когда она входит в раздевалку мальчиков, кажется, тени выползают из углов, не опасаясь яркого света ламп.

— А я всё учителям расскажу, — ласково тянет она, пока Киоко зажимает рот, чтобы не закричать от ужаса. Окровавленное нечто на человеческое тело похоже мало. Ожесточённые злобой лица игроков вдруг меняются на испуганные и недоумённые. Они сбегают из раздевалки, позабыв свои вещи, а Тсуна подходит к стонущему от боли мальчику и опускается на колени. — Держись, мой самурай.

Её одежда пачкается кровью, руки тоже, но она, всё также улыбаясь, гладит мальчика по волосам.

— Иди сюда, Киоко, — и голос, и взгляд становятся повелительными, и девочка не смеет ослушаться, — Я не умею лечить. Это сделаешь ты.

Киоко, хоть и видела трупы, боится открытых ран до дрожи, но послушно кладёт руки ему на грудь, поверх ложится рука Тсуны.

— Лечи, — приказывает она. И Киоко, не зная, как это сделает, искренне желает мальчику здоровья. От руки Тсуны идёт волной тепло, которое прошивает всё тело Киоко разом. Что-то откликается в ней самой и устремляется через ладони к раненому мальчику. Тот хрипит, грудная клетка ходит ходуном, но улыбка Тсуны всё шире. — Ты молодец, Киоко.

Мальчик открывает глаза и Тсуна склоняется ещё ниже. Её длинные волосы касаются кончиками его лица.

— Ты готов, Такеши? Готов, мой самурай?

— Да, — хрипит мальчик, и Тсуна целует его в кончик носа.

Больше нет прежних членов клуба: кто пропал, кто уехал, кто не смог продолжать играть из-за травм, поэтому никто не обратил внимания, что ушёл Ямамото Такеши. Впрочем, в клуб кендо он тоже не вступил.

В школе появляется новый учитель математики. Он за что-то сильно не любит Тсуну, третируя её на каждом уроке. От улыбки девочки тени сползаются из углов класса прямо к ней под ноги, и Киоко не понимает, как этот идиот может не замечать этого!

— Что ты с ним сделаешь? — Спрашивает она, когда все четверо — вместе с Такеши и Рёхеем — обедают на крыше.

— Ничего, — улыбается девочка. — Разве я могу причинить хоть какой-то вред невинному человеку?

Над школой вьются вороны и собираются тучи. И мальчишки, и Киоко вспоминают, что Тсуна действительно не тронула никого, кто этого бы не заслужил. Трое ребят переглядываются за спиной уходящей Савады и мрачно улыбаются друг другу.

Когда перелом ноги и «случайно» воткнувшийся в руку учителя нож ничему его не научили, Киоко сладко улыбнулась. На следующий день он не явился на работу: отравился. Шоколадом. Как-то.

— Дяденька, а вы любите собак? — Спрашивает Тсуна мужчину, звавшего её домой, чтобы «угостить конфеткой».

— Конечно, — расплывается в улыбке толстяк.

Этой ночью девочка одна: её маленьким друзьям всё же рано иметь дело с чем-то подобным.

— Ну, так поиграйте с моими собачками.

Из-за спины мужчины раздаётся рычание. Стая бродячих собак окружает его со всех сторон.

— П…Помогите!

Тсуна мрачно ухмыляется и говорит точь-в-точь тем же тоном, каким говорил он своим маленьким жертвам:

— Никто не услышит.

Тени ночного парка создают надёжную стену. Почти.

— Так вот, кто убивал людей, — заключает мальчик, спокойно глядя на то, как собаки разрывают живого человека на части. В глазах его отблеск той же тьмы, что ластится к рукам Савады.

— Лучше я их, чем они меня, — беспечно отвечает девочка. Глаза мальчишки вспыхивают тёмным пламенем.

— Я хочу победить тебя.

Тсуна поправляет сползшие белые гольфы, не обращая внимания на тонфа в его руках, и уточняет:

— Ты подчинишься, если проиграешь. — И поднимает бровь, видя сомнения в его взгляде, — Боишься?

— Без твоих помощников, — кивает мальчик.

— Разумеется, — мило улыбается Савада. И легко уходит от удара. Дерущегося мальчишку все больше окружает густая тьма. Тсуна кружит рядом, то подныривая под тонфа, то отскакивая, пока, наконец, не выбирает нужный момент. Её руку в сантиметре от лица он остановил. Но не выскочивший из рукава ножик, чиркнувший по щеке. Вторая её рука застыла напротив сердца. — Ты проиграл.

— Это не значит, что я буду ходить за тобой, как верный пёс, — огрызается он.

— И не нужно, Кёя.

Хибари силён и способен противиться её воле, он встречает взгляд медовых глаз смело и не спешит отводить свой. Но Тсуна вовсе не собирается ломать его. Зачем, если в нём и так полно тьмы? Лучше дать ему то, чего он жаждет, и смотреть, как незаметно мальчик подчиняется ей.

Савада Тсунаёши улыбается. Скоро, совсем скоро она соберёт всех. Емитсу и не представляет, какой на самом деле растёт его милая дочка.