Сказ о том, как Средиземцы в карты играли (джен)

Дело было вечером,

Делать было нечего.

Легси пел, Азог молчал,

Дубощит бицы качал.

Трандуил сыночка слушал,

Смауг спал, а Бомбур кушал.

Галя волосы чесала, Тау Кили соблазняла.

Дело было вечером,

Делать было нечего.

Хотя…

— Эй, братия! У меня есть идея! — восторженно начал Торин, привлекая к себе внимание товарищей.

Все мигом оторвались от своих «важных» дел. Леголас, не допев песню, охрип от неожиданности; Смауг, проснувшись, чуть не спалил упавшую со стула Галадриэль, а Бомбур подавился печенькой.

— Это плохо… — устало потирая лоб, проговорил Трандуил, искоса поглядывая на воркующих в стороне Тауриэль и Кили. Те в свою очередь даже не сразу поняли, что произошло.

— Я серьёзно, — обиженно буркнул Торин и продолжил. — Предлагаю всем завтра вечером собраться у меня на хате и сыграть в карты.

Все на него уставились, как на идиота. Бомбур даже есть перестал.

— Дубощит, ты с дуба рухнул? Какие карты? Нам, по-твоему, делать больше нечего?! — злобно поглядывая на дракона, воскликнула Галадриэль.

— А я «за»! — влез Смауг, не обращая внимания на возмущающуюся эльфийку. — Победитель получит Аркенстон!

Наступила мимолётная тишина.

— Что?! Да я… — начал было Торин, но тут его нагло перебили.

— Ну, раз так, тогда и я согласен, — злорадно ухмыльнувшись, протянул Азог.

Торин уже было хотел возразить, что он не намерен играть в карты на свою «прелесть», как все загалдели хором. Даже у Леголаса голос прорезался.

— И я! — выкрикнула Тауриэль.

— И я! — выкрикнул кто-то над самым ухом Торина, как оказалось, это был Трандуил.

— Тогда и я в игре, — зевнула Галадриэль.

— Только твои племянники вне игры! — тут же выдвинул свои условия дракон. — Ибо мы знаем, какой ты, Дубощит, хитрожопый узурпатор. Сделаешь всё, чтоб оставить при себе камушек.

Торин даже надулся от возмущения.

— Что сразу хитрожопый?! Да я самый честный гном во всём Средиземье! — раздраженно прокричал Торин и тут же обратил свой взор на жующего булочку Бомбура. — Надеюсь, Бомбуру вы не запретите играть? Он вроде не мой племянник.

— Но я не хочу, — услышав свой имя, проскулил толстяк, но его уже никто не слушал.

Все стали быстро расходиться, уже заранее предвкушая завтрашнюю игру.

* * *

Дубощит с племянниками приготовили все как надо. Как и было оговорено ранее (хитрожопый Торин всё же решил всех надуть, хоть и не так, как хотел до этого с племянниками, и не дать отнять у него «Сердце горы»), Бомбур пришёл раньше остальных, и Торин помог ему спрятать в рукаве выигрышные карты. Бомбур не сразу понял, зачем он это делает, но возражать не стал. Надо так надо, подумал тогда толстяк и принялся вновь жевать булочку. Дубощит не решился прятать карты сам, ибо знал, что ящер-людоед тут же заподозрит неладное. Таким же образом никаких подозрений он не должен был вызвать, и всё, безусловно, должно пройти гладко. Тем более на такого неуклюжего толстяка, как Бомбур, вряд ли подумают что-нибудь плохое. Он лучше лишний раз поест, чем смухлюет.

Вскоре все начали сходиться. Первым пришёл Смауг, который не мог дождаться этого дня, когда он, наконец, вернёт себе «Сердце горы», ну и гору, возможно, позже в придачу. За ним следом подтянулись Галадриэль и Азог. Честно сказать, обоим от всего этого было ни тепло, ни холодно. Галадриэль вовсе не нужен был брюлик, который она и в глаза даже не видела. Она лишь хотела всем доказать, что женщины играют в азартные игры лучше мужчин. А второй просто-напросто хотел отомстить Дубощиту и на выигранный камень сделать себе новую руку, а потом этой самой рукой придушить гнома. После них тут же прискакала Тауриэль, которой тоже не было дела до камня. Ей лишь в очередной раз захотелось встретиться с Кили (в любой другой ситуации тиран Дубощит просто не разрешал им это делать). Ну и наконец, последними пришли папа с сыном — Трандуил с Леголасом. Первый хотел выиграть Аркенстон, а потом его, если что, обменять на камни цвета звёзд. Второго же папа притащил для подстраховки, мол, проиграю я, так выручит сынка. Им почему-то Смауг не запретил играть целым семейством. Благо Трандуилу не хватило ума ещё и Алёшу притащить.

— Ну что ж, начнем, — торжественно начал Торин, — Но вначале я предлагаю выпить за встречу.

Кили в роли официанта плюхнул на стол огромный поднос с восемью деревянными кружками и пустым кувшином, следом Фили в роли прислуги притащил здоровенный бочонок эля.

— Вот это я понимаю «вечерок скоротать», — довольно ухмыльнулся Дубощит, потирая руки. Он был уверен, что победа в его руках, а точнее, в руках Бомбура, что то же самое.

Кили наполнил кувшин и, мимолетно подмигнув Тау, тут же исчез. А через полминуты поднос почти опустел, осталась лишь одна сиротливая кружка — предназначавшаяся Галадриэль.

— Я не пью! — недовольно прокричала она в очередной раз, когда Торин с упорством придвигал ей кружку. Он хотел побыстрее всех споить, ибо пьяный мозг соображает туго. Тем более он знал, какой у эльфов слабый организм. А эльфов, к счастью, тут было в достатке. Ну а дракона и тупого орка обыграть было можно.

— Ну, хоть глоточек, — проскулил Торин, за что получил оплеуху.

— Я сказала, отвали!

В этот раз он ничего не ответил. Проклиная остроухую стерву, Торин раздал каждому по пять карт и игра началась. Все играли с азартным огоньком в глазах, даже Галадриэль и Тау. Хотя последняя чаще глазела на сидящего в болельщиках Кили, чем на свои карты. Тому же велели отойти подальше от Дубощита, дабы не дать ему сжульничать (хотя если бы тот и стал помогать, то рыжей эльфийке, а не дяде, который вечно обижает парня).

— Может, ещё по одной? — после девятой кружки эля пропыхтел Смауг.

— Неее… ик… хватит… ик! — оперившись локтем о стол, заикаясь, пробормотал Трандуил. Он до такой степени напился, что уже не понимал, кто все присутствующие и что тут вообще происходит.

— Эх, вы, эльфы! До чего же дохлые! — заплетающимся языком проговорил Торин. — А ещё в карты рискнули со мной сыграть! — Дубощит в свою очередь держался бодрячком, как и Смауг с Азогом.

— Дядя, может, хватит уже? — с надеждой проговорил Кили. — Скоро весь эль кончится.

— Нет! — отмахнулся Дубощит. — Тащи ещё эля! Гулять так гулять!

Прошло ещё четверть часа. Пустых кружек прибавилось вдвое. Происходящее уже можно было назвать не игрой в карты, а игрой на перепивание. Выигрывал в данный момент Бомбур. Ибо сколько бы он ни выпил эля, у него было ни в одном глазу. Может, это лишь потому, что он не переставал есть? Так или иначе, гном, в отличие от многих, держался. Трандуил, развалившись на столе, уже вовсю храпел, отгоняя тем самым мух, что липли к подвешенной над столом лампе. Леголас, ничего не соображая, снова начал напевать себе что-то под нос. Тауриэль принялась его толкать, ибо он мешал ей сосредоточиться на Кили. Смауг то и дело пытался подсмотреть карты у соперников. Азог хмуро пялился в свою раздачу, изредка стреляя глазами из-за своего карточного веера. Галадриэль уже порядком наскучила вся эта дискуссия, ибо она одна не пила, и ей было не весело, как остальным. Тогда она решила тупо прервать игру, забить на спор и уйти, свалив всё это на плохое самочувствие. Думая при этом, ждёт ли её ещё в эльфийском саду Гендальф.

Первым, не считая сдавшуюся добровольно Галадриэль, выбыл Трандуил. Тот так и проспал до конца игры, не в состоянии даже сам раскрыть карты. Благо нашлись добрые люди в лице Торина Дубощита и помогли ему в этом деле. С ним же вылетел и сынок его, но тот просто потому, что не знал правил игры.

Страсти накалялись. Эль кончался. Все мечтали выиграть. Вскоре вылетела Тауриэль, засмотревшаяся на Кили, а за ней и Торин, всё еще надеявшийся на удачу Бомбура. Бомбур сидел с невозмутимым видом, уставившись в свои карты. Напротив него находился Смауг, который не выдавал никаких признаков волнения. По правую руку от Торина сидел Азог, злорадно усмехаясь, что сильно волновало Дубощита.

Наконец пришло время в последний раз раскрывать карты.

— Ха! — воскликнул Смауг и бросил на стол свою комбинацию: три «варга» и две «пони».

— Неплохо, дракон, — пробормотал Азог и раскрыл свои карты. — Два «паука» и три «назгула».

— Рано радуетесь, друзья, — Бомбур мило улыбнулся, откусив кусочек от куриной ножки, и начал по одной вскрывать карты. — «Чёрный рыцарь» и две «Око Саурона».

Ухмылка сразу же улетучилась с лица орка, словно ее там и не было.

— Вот же блин! — психанул тот и, швырнув кружкой в сторону спящего Лесного царя, скрылся за дверью. Только его и видели.

— А? Что? — проснулось его лесное величество и тут же уронило голову обратно. — Алёша… вернись…

— На-на-на! Чивава! Ту-ту-ту! Чивава! — пританцовывая, завёл Торин.

— Дубощит, ты-то чего радуешься? — ехидно положив ногу на ногу, протянул Смауг. — Выиграл-то не ты.

Но Торин продолжал танцевать, прикрыв при этом глаза от удовольствия, и тем самым доводить Смауга до белого каления.

— Пфф! Ну и что? Бомбуру вряд ли нужен Аркенстон, и он, как старому доброму другу, подарит его мне, — расплывшись в ухмылке, проговорил тот, не переставая танцевать. — Так что аста ла виста, ящерка.

Дракон, усмехнувшись, продолжал сохранять спокойствие. Казалось, что его даже всё это забавляет.

— Почему я должен отдавать его тебе? — жуя булочку, вдруг заявил Бомбур. — Я же выиграл. Я даже уже пообещал жене, мол, если выиграю, сделаю из него ей ожерелье. А очень люблю свою жену. И сделаю всё, чтоб она была счастлива. Тем более ты сам мне предложил сыграть.

Тут Торин внезапно прекратил танцевать. Наступила гробовая тишина, сопровождаемая храпом Трандуила, и челюсть Дубощита опустилась ниже плинтуса, потом всё же с грохотом упала на пол и покатила далеко-далеко…

— Но ты же… — начал было Торин, но тут же осёкся.

— Что "ты же"? — прищурившись, с любопытством спросил Смауг. — Надуть хотел, да? Сговорился с толстяком?

— Вот ещё! Я же сказал, играю честно! — возмутился Король-под-Горой. — Так что Бомбур честно может забрать свой… приз. Торин со слезами на глазах вытащил из кармана Аркенстон, хотя и хотел перед этим загадать загадку вроде «В каком кармане лежит моя прелесть?», но потом передумал, заметив пристальный взгляд дракона, и протянул его Бомбуру. Бомбур, доев последнюю плюшку, облизнул сальные пальцы, благородно рыгнул и, схватив выигранный приз, беззаботно, словно это была обычная безделушка, положил его в один из своих грязных карманцев. От этих действий у Торина так заскрипели зубы, что даже Трандуил проснулся. «Где это видано, чтоб так с сокровищами обращались?» — подумал Дубощит и стал сразу же составлять план по изъятию камня у Бомбура, проклиная при этом себя за то, что вообще с ним связался.

Вскоре все разбрелись кто куда. Тауриэль незаметно утащила с собой Кили. Смауг с важным видом вспорхнул в воздух и, выписывая петли и восьмерки, улетел в сторону Озёрного города. Леголас, пошатываясь, закинул на себя папу и, пожелав всем спокойной ночи, уполз в своё лесное королевство. А Бомбур, ещё немного порывшись в кладовой у Торина, схватил пару батонов сыра и побрёл к своей любимой жене. Торин же продолжал смотреть в одну точку и бормотать себе что-то под нос.

Дело было вечером,

Спорить было нечего.