Death Note: Take Your Heart (джен)

— Я создам идеальное общество, создам такой мир, в котором будут жить только ответственные и добрые люди!

— И в этом идеальном мире ты окажешься единственным злодеем… (с)

19.11.2010

— Лайт! Лайт, ты ещё дома?

— Уже ухожу, мам!

— Захвати, пожалуйста, с собой бутерброды! Я твоему отцу сделала на дежурство, а он забыл взять, — Ягами Сачико вышла из кухни в коридор с небольшим свертком и протянула сыну. — Тебе же всё равно по пути, будешь мимо проходить и занесёшь ему.

— Было бы лучше, если бы ты сказала мне об этом немного пораньше, — Лайт недовольно поджал губы, забирая у матери бутерброды. — Я бы заложил побольше времени на дорогу. Надеюсь, что я не опоздаю на курсы слишком сильно.

— Ох, ну прости. Я сама только сейчас обнаружила. Ты ведь занесёшь? Пожалуйста, сынок.

— Хорошо, хорошо, занесу. Постараюсь побыстрее…

Наконец обувшись, Лайт подхватил рюкзак, закинул его на плечо и поспешил выйти из дома, пока мать не придумала ему ещё какое-нибудь задание, из-за которого он точно опоздает. Он не для того в самом начале учебного года высчитывал время на дорогу с точностью до минут, чтобы из-за разных неожиданностей приходить раньше или позже необходимого и при этом не бежать бегом. Теперь же ему придется ускориться, чтобы точно успеть по пути зайти в Главное управление полиции…

Вечер для середины ноября был довольно прохладным, но дождя не было, что не могло не радовать. Лайт добрался до управления довольно быстро, прошёл внутрь и направился к посту охраны, чтобы уточнить, на месте ли сейчас отец. Около поста стоял какой-то молодой человек, на вид его ровесник, со значком Токийской прокуратуры на пиджаке. Лайт даже взгляд задержал на этом значке, пытаясь увязать в голове увиденное. Может быть, этот парень просто выглядит моложе своих лет? Не может же он уже работать в такой серьёзной организации.

— Добрый день, — молодой человек обратил внимание, что Лайт на него смотрит, и приветливо улыбнулся. — Акечи Горо, детектив Специального отдела расследований Токио. Вы меня не узнаёте?

— Нет, простите. Не смотрю телевизор, подготовка к экзаменам, знаете ли… Не до этого.

— И тем не менее вы знаете, что меня показывают по телевизору.

Лайт раздражённо скрипнул зубами.

— То, что я не знаю вас в лицо, ещё не значит, что я не слышал ваше имя.

— А как вас зовут? Как-то неловко, знаете, разговаривать с человеком, которому представился, но чьего имени не знаешь.

— Ягами Лайт.

— О, вы родственник директора Главного управления полиции?

— Я его сын.

— Очень приятно! — Акечи улыбнулся ещё шире, от чего у Лайта задёргался глаз. Сказать то же в ответ искренне он не мог, поэтому просто натянуто улыбнулся и кивнул.

Как он и говорил, то, что он не знал этого человека в лицо, не значило, что он про него не слышал достаточно, чтобы априори не переносить на дух. Он и правда был ровесником Лайта, таким же школьником, вот только уже с пятнадцати лет работал на Токийскую прокуратуру, а обучение в старших классах ему оплачивало правительство. Уже дослужился до звания детектива, не имея толком никакого образования… А ему, Лайту, придётся не только закончить школу с наилучшими результатами, но и отучиться в университете, чтобы иметь возможность догнать этого выскочку.

Отвернувшись от Акечи, Лайт обратился к дежурному с просьбой передать его отцу свёрток. Нужно было спешить, и так задержался слишком сильно с ненужными разговорами. Когда он выходил из здания Главного управления полиции, Акечи всё ещё расписывался в каких-то документах.

23.11.2010

— Акечи-сан, вас беспокоит Сакура-ТВ. Мы бы хотели пригласить вас на наше шоу через неделю.

— Добрый день… — Горо задумчиво смотрел прямо перед собой, прижимая телефон к уху. Через неделю планировалось важное совещание в Отделе, и он не был уверен, что освободится достаточно рано, чтобы участвовать в очередной телевизионной говорильне. — Я даже не знаю, у меня довольно плотно забит весь день…

— Но, может быть, вы всё же изыщете возможность? Будет прямой эфир… Позавчера вынесли приговор Кацураги Тецуро, а вы принимали активное участие в следствии по его делу. Мы хотели задать вам несколько вопросов — теперь, когда информацию можно больше не скрывать в интересах…

— Послушайте, я… — молодой человек вздохнул, мысленно сосчитал до пяти и продолжил. — Хорошо, я постараюсь освободить часок для вашей программы. Но я бы хотел, чтобы все вопросы, которые вы планируете задавать, были согласованы с пресслужбой Окружной государственной прокуратуры. Я не уполномочен решать, какие сведения подлежат рассекречиванию после окончания следственных мероприятий, а какие — нет.

— Конечно-конечно! Мы всё понимаем! Спасибо вам большое, что согласились. Тогда в ближайшие дни мы направим официальное приглашение и список вопросов. До свидания!

Горо едва успел попрощаться в ответ, девушка с телестудии уже повесила трубку. Со вздохом он убрал телефон во внутренний карман пиджака, побарабанил пальцами по столу, переложил документы, с которыми работал, с места на место. Вся эта публичность его порядком подбешивала, но деваться было некуда, он слишком глубоко влез в это болото. Если бы только он знал заранее, во что всё это выльется, никогда бы не стал рваться к известности. А теперь приходилось соответствовать, держать лицо, улыбаться до боли в щеках, даже когда он устал и ничего не хочет. Но по крайней мере он всегда мог прикрыться вышестоящим начальством, пресслужбой и прочим.

А пока нужно было закончить еженедельный отчёт, проверить, чтобы не было опечаток, и положить в папку на подпись. И уточнить у Сае, что там за новый протокол пришел по ментальному отключению. За вчерашний день их было два, но документы поступили пока только по одному случаю.

— Тебе ещё не надоело? — раздался прямо над ухом протяжный голос, но Горо даже не дёрнулся.

— Ты мне мешаешь, ты в курсе?

— Не будь таким занудой. Заглянул бы к своей красотке-начальнице, поболтали бы. Она у тебя огонь, не понимаю, что ты к ней не подкатишь.

— Отвяжись.

— А я бы с ней…

— Избавь меня, пожалуйста, от подробностей! — Горо невольно повысил голос, но тут же снова заговорил тише, пока никто не заинтересовался, с кем он беседует. — Фантазируй молча. Я тебе уже говорил, что у нас с ней нет ничего общего, кроме работы.

— А я тебе говорил, что секс не повод для знакомства. Но если ты такой ханжа… Сам к ней загляну, значит.

Горо с шумом выдохнул, облокотился на спинку кресла и прикрыл глаза. Иногда он задумывался, как сложилась бы его жизнь, если бы он не стал тем, кто он есть сейчас. Не было бы этого раздражающего типа, комментирующего каждый его шаг, не было бы всех этих людей, которых он презирает, но которым вынужден улыбаться, чьи поручения должен исполнять… Но с другой стороны, если бы он был самым обычным подростком, где бы он тогда был сейчас? Ничего хорошего не ждало в жизни сироту, не имеющего ничего за душой. А так… Так у него есть сила — реальная сила всё изменить.