Death Note: Take Your Heart (джен)

— Я создам идеальное общество, создам такой мир, в котором будут жить только ответственные и добрые люди!

— И в этом идеальном мире ты окажешься единственным злодеем… (с)

19.11.2010

— Лайт! Лайт, ты ещё дома?

— Уже ухожу, мам!

— Захвати, пожалуйста, с собой бутерброды! Я твоему отцу сделала на дежурство, а он забыл взять, — Ягами Сачико вышла из кухни в коридор с небольшим свертком и протянула сыну. — Тебе же всё равно по пути, будешь мимо проходить и занесёшь ему.

— Было бы лучше, если бы ты сказала мне об этом немного пораньше, — Лайт недовольно поджал губы, забирая у матери бутерброды. — Я бы заложил побольше времени на дорогу. Надеюсь, что я не опоздаю на курсы слишком сильно.

— Ох, ну прости. Я сама только сейчас обнаружила. Ты ведь занесёшь? Пожалуйста, сынок.

— Хорошо, хорошо, занесу. Постараюсь побыстрее…

Наконец обувшись, Лайт подхватил рюкзак, закинул его на плечо и поспешил выйти из дома, пока мать не придумала ему ещё какое-нибудь задание, из-за которого он точно опоздает. Он не для того в самом начале учебного года высчитывал время на дорогу с точностью до минут, чтобы из-за разных неожиданностей приходить раньше или позже необходимого и при этом не бежать бегом. Теперь же ему придется ускориться, чтобы точно успеть по пути зайти в Главное управление полиции…

Вечер для середины ноября был довольно прохладным, но дождя не было, что не могло не радовать. Лайт добрался до управления довольно быстро, прошёл внутрь и направился к посту охраны, чтобы уточнить, на месте ли сейчас отец. Около поста стоял какой-то молодой человек, на вид его ровесник, со значком Токийской прокуратуры на пиджаке. Лайт даже взгляд задержал на этом значке, пытаясь увязать в голове увиденное. Может быть, этот парень просто выглядит моложе своих лет? Не может же он уже работать в такой серьёзной организации.

— Добрый день, — молодой человек обратил внимание, что Лайт на него смотрит, и приветливо улыбнулся. — Акечи Горо, детектив Специального отдела расследований Токио. Вы меня не узнаёте?

— Нет, простите. Не смотрю телевизор, подготовка к экзаменам, знаете ли… Не до этого.

— И тем не менее вы знаете, что меня показывают по телевизору.

Лайт раздражённо скрипнул зубами.

— То, что я не знаю вас в лицо, ещё не значит, что я не слышал ваше имя.

— А как вас зовут? Как-то неловко, знаете, разговаривать с человеком, которому представился, но чьего имени не знаешь.

— Ягами Лайт.

— О, вы родственник директора Главного управления полиции?

— Я его сын.

— Очень приятно! — Акечи улыбнулся ещё шире, от чего у Лайта задёргался глаз. Сказать то же в ответ искренне он не мог, поэтому просто натянуто улыбнулся и кивнул.

Как он и говорил, то, что он не знал этого человека в лицо, не значило, что он про него не слышал достаточно, чтобы априори не переносить на дух. Он и правда был ровесником Лайта, таким же школьником, вот только уже с пятнадцати лет работал на Токийскую прокуратуру, а обучение в старших классах ему оплачивало правительство. Уже дослужился до звания детектива, не имея толком никакого образования… А ему, Лайту, придётся не только закончить школу с наилучшими результатами, но и отучиться в университете, чтобы иметь возможность догнать этого выскочку.

Отвернувшись от Акечи, Лайт обратился к дежурному с просьбой передать его отцу свёрток. Нужно было спешить, и так задержался слишком сильно с ненужными разговорами. Когда он выходил из здания Главного управления полиции, Акечи всё ещё расписывался в каких-то документах.

23.11.2010

— Акечи-сан, вас беспокоит Сакура-ТВ. Мы бы хотели пригласить вас на наше шоу через неделю.

— Добрый день… — Горо задумчиво смотрел прямо перед собой, прижимая телефон к уху. Через неделю планировалось важное совещание в Отделе, и он не был уверен, что освободится достаточно рано, чтобы участвовать в очередной телевизионной говорильне. — Я даже не знаю, у меня довольно плотно забит весь день…

— Но, может быть, вы всё же изыщете возможность? Будет прямой эфир… Позавчера вынесли приговор Кацураги Тецуро, а вы принимали активное участие в следствии по его делу. Мы хотели задать вам несколько вопросов — теперь, когда информацию можно больше не скрывать в интересах…

— Послушайте, я… — молодой человек вздохнул, мысленно сосчитал до пяти и продолжил. — Хорошо, я постараюсь освободить часок для вашей программы. Но я бы хотел, чтобы все вопросы, которые вы планируете задавать, были согласованы с пресслужбой Окружной государственной прокуратуры. Я не уполномочен решать, какие сведения подлежат рассекречиванию после окончания следственных мероприятий, а какие — нет.

— Конечно-конечно! Мы всё понимаем! Спасибо вам большое, что согласились. Тогда в ближайшие дни мы направим официальное приглашение и список вопросов. До свидания!

Горо едва успел попрощаться в ответ, девушка с телестудии уже повесила трубку. Со вздохом он убрал телефон во внутренний карман пиджака, побарабанил пальцами по столу, переложил документы, с которыми работал, с места на место. Вся эта публичность его порядком подбешивала, но деваться было некуда, он слишком глубоко влез в это болото. Если бы только он знал заранее, во что всё это выльется, никогда бы не стал рваться к известности. А теперь приходилось соответствовать, держать лицо, улыбаться до боли в щеках, даже когда он устал и ничего не хочет. Но по крайней мере он всегда мог прикрыться вышестоящим начальством, пресслужбой и прочим.

А пока нужно было закончить еженедельный отчёт, проверить, чтобы не было опечаток, и положить в папку на подпись. И уточнить у Сае, что там за новый протокол пришел по ментальному отключению. За вчерашний день их было два, но документы поступили пока только по одному случаю.

— Тебе ещё не надоело? — раздался прямо над ухом протяжный голос, но Горо даже не дёрнулся.

— Ты мне мешаешь, ты в курсе?

— Не будь таким занудой. Заглянул бы к своей красотке-начальнице, поболтали бы. Она у тебя огонь, не понимаю, что ты к ней не подкатишь.

— Отвяжись.

— А я бы с ней…

— Избавь меня, пожалуйста, от подробностей! — Горо невольно повысил голос, но тут же снова заговорил тише, пока никто не заинтересовался, с кем он беседует. — Фантазируй молча. Я тебе уже говорил, что у нас с ней нет ничего общего, кроме работы.

— А я тебе говорил, что секс не повод для знакомства. Но если ты такой ханжа… Сам к ней загляну, значит.

Горо с шумом выдохнул, облокотился на спинку кресла и прикрыл глаза. Иногда он задумывался, как сложилась бы его жизнь, если бы он не стал тем, кто он есть сейчас. Не было бы этого раздражающего типа, комментирующего каждый его шаг, не было бы всех этих людей, которых он презирает, но которым вынужден улыбаться, чьи поручения должен исполнять… Но с другой стороны, если бы он был самым обычным подростком, где бы он тогда был сейчас? Ничего хорошего не ждало в жизни сироту, не имеющего ничего за душой. А так… Так у него есть сила — реальная сила всё изменить.

03.12.2010

— В смысле пятьдесят человек?! — когда Ниджима Сае передала ему сводку по внезапным смертям преступников в тюрьмах для предварительного ознакомления, Горо не смог сдержать эмоции. Вскочив с места, он порывисто выхватил у начальницы из рук бумаги, не обратив внимания на то, как она поморщилась от его реакции.

Этого просто не могло быть. Невозможно. Последние ментальные отключения были чуть больше двух недель назад, и такого количества жертв не было. К тому же, как правило, от самого ментального отключения умирал только этот конкретный человек, а все остальные уже были сопутствующими пострадавшими и далеко не всегда погибшими. Здесь же, судя по сводке, все эти полсотни уголовников по всех стране умерли буквально за последние семь дней от остановки сердца — симптом, похожий на ментальное отключение… Но это точно было не оно! Уж Горо это знал точно.

— Только по Токио двадцать шесть человек… — Акечи проглядел листы, выхватывая глазами по тексту самое основное. — Охренеть… Ох, прошу прощения, Сае-сан. Я просто немного в шоке.

— Не ты один. Слишком много смертей за такой короткий промежуток времени для простого совпадения. Я бы хотела, чтобы ты изучил остальные документы и сказал мне, что думаешь об этом.

— Да, конечно… Что по срокам? Сколько у меня времени покопаться во всём этом?

Сае задумчиво перевела взгляд на окно, чуть поджав губы, затем снова повернулась к Горо:

— Думаю, до вечера. Тебе же хватит этого времени? Пока глубоко копать не надо, просто просмотреть. Мне интересно твое личное мнение о ситуации. Не как прокурора, а просто.

— Хорошо, — Горо кинул бумаги на стол, от чего они частично разлетелись, а затем сел обратно в кресло. — Может, тогда сходим куда-нибудь после работы? Чтобы обсудить это в менее формальной обстановке?

— Да! Да-да-да! Молодец! Так держать! Давай! — Горо едва не вздрогнул от радостного вопля у себя за спиной. — Мы идем на свидание! Сходи в обед в аптеку за презервативами! Я на тебя рассчитываю!

— Можно, да, — ничего не подозревающая Сае кивнула. — Но ты платишь.

— Как скажете, Сае-сан… — Акечи едва слышно вздохнул и сгрёб документы по сердечным приступам, всем своим видом показывая, что намерен активно работать.

Ниджима-сан скользнула по нему взглядом и удалилась обратно к себе в кабинет, а Горо раздражённо обернулся через плечо и зашипел:

— Да когда ж ты уже заткнёшься, сволочь? Бесишь…

— Я за твою личную жизнь переживаю, дурень! Тебе уже восемнадцать, а ты ещё даже не целовался ни разу!

— И что? У меня другие приоритеты в жизни.

— Да уж, знаю я твои приоритеты. Потому и говорю, что тебе надо бабу. Ты вообще когда-нибудь думал о том, что будешь делать дальше, когда разберёшься со своей проблемой?

— Когда разберусь, тогда и подумаю. Отстань, пожалуйста, хотя бы на пару часов, а! Дай документы изучить.

— Фу, какой ты…

Но к счастью, на этом от Горо и правда отстали, и он смог наконец вернуться к работе. Судя по имеющимся данным, умерли от сердечного приступа люди, совершившие тяжкие преступления — в основном те, кто был приговорён к смертной казни и ожидали исполнения приговора, и несколько тех, кто был осуждён пожизненно. По каждому были краткие медицинские выписки с диагнозами, но проблемы с сердцем были только у одного — что-то незначительное, от чего умереть было нельзя. Горо пробил этот диагноз в интернете специально, чтобы убедиться, и тут же позволил себе об этом забыть. Предполагать простое совпадение или же создание для заключенных неподходящих для здоровья условий, которые могли привести к смерти, не приходилось. Какой-то необнаруживаемый яд? Облучение? Но как хоть что-либо из этого могло оказаться на охраняемых объектах или рядом? Если это облучение, то почему погибли не все? Значит, скорее яд. Этот Кира, о котором все говорят, имеет связи в тюрьмах, чтобы можно было травить заключённых выборочно? Или там действует целая группировка? Какая-нибудь секта двинутых на правосудии фанатиков, занявших должности в объектах системы исполнения наказаний. Всё возможно… Сердечный приступ — слишком странный симптом, нужно было поискать в авторитетных источниках или спросить у специалистов, может ли какое-нибудь химическое вещество вызвать подобный сбой в организме и при этом не выявиться на анализах при вскрытии. Было вообще очень похоже на типичный психологический портрет маньяка…

* * *

— Я дам миру знать о моём существовании, Рюук! Все будут знать, что есть кто-то, кто несёт справедливость в наш мир! Никто не сможет совершать плохие поступки, и тогда мир станет лучше! Потому что все будут знать, что если они и дальше будут совершать плохие поступки, то они тоже умрут, как и другие преступники! Я создам новый мир, в котором будут жить только, добрые, порядочные, честные люди!

Лайт расходился всё больше, воодушевлённо размахивал руками, глаза его горели от предвкушения того, как прекрасно будет жить в мире без преступности, но Рюук его перебил:

— А тебе не кажется, что в таком замечательном мире единственным преступником останешься только ты?

— Да ты что? Нет, конечно! Я же самый честный и старательный ученик во всей Японии! Я не буду преступником. Я стану богом этого нового мира!

— Экий ты амбициозный, хе-хе, — бог смерти усмехнулся. — Как же с вами, людьми, весело! Даже интересно посмотреть, что у тебя в итоге выйдет.

— О, поверь мне, всё выйдет как нельзя лучше! — Лайт довольно заулыбался и с гордостью взглянул на исписанные листы лежащей перед ним тетради. За эту неделю он неплохо поработал, но это было только начало.

— Лайт! Лайт, дорогой! — тут снизу раздался голос матери. — Подойди на минутку, пожалуйста.

— Сейчас! — едва справившись с внезапно нахлынувшим раздражением, отозвался Лайт, а затем снова обратился к Рюуку. — Погоди, я сейчас вернусь. А то мать может и сама подняться сюда.

— Угу, — Рюук кивнул, и Лайт поспешил выйти в коридор.

С матерью он встретился на середине лестницы.

— Ты что-то хотела, мам?

— Да, я насчёт папы. Ты же съездишь в аэропорт его встретить?

— Если надо… — Ягами-младший пожал плечами. — А когда он возвращается вообще? У нас с Францией разница семь часов, они ещё даже не начали своё совещание.

— Он говорил, что завтра днём у них прилёт. В двенадцать.

— Как неудобно… У меня завтра уроки до часу. Ну, посмотрим. Я спрошу, вдруг меня отпустят пораньше. Но ничего обещать не могу.

— Я поняла, ладно, — мать вздохнула. — Скоро будем ужинать, так что не засиживайся слишком с уроками.

Переговорив с матерью, Лайт вернулся к себе в комнату. Рюук уже активно осваивал пространство: изучал книги на полках, тыкал своими длиннющими пальцами в приставку и телевизор, совал нос во все углы, не скрывая своего любопытства. Ягами немного понаблюдал за ним, после чего занялся своими делами. Выгрузив из школьной сумки учебники и тетради, он сложил всё это на стол. Нужно было приступать к домашним заданиям.

Над очередным параграфом по обществознанию Лайт застрял надолго, уйдя глубоко в свои мысли, благо тема способствовала размышлениям. Речь шла о нескольких относительно недавних случаях, когда смертный приговор выносился преступникам, совершившим не массовое, а единичное убийство, на основании петиций с большим числом подписей. Никаких оценок этому, понятное дело, в учебнике не давали, просто отмечали данный факт, как исключение из общих правил. Но Ягами невольно задумался, не зря ли в своё время уголовный кодекс значительно смягчили. Если бы люди боялись, что за их преступление их непременно будет ждать смерть, насколько меньше было бы убийств. А сейчас многие чувствуют безнаказанность, уверенные, что прекрасно проживут оставшиеся дни, не зная забот, на полном государственном обеспечении в тюрьме — а всё только потому, что знают, что за их преступление к смертной казни не приговорят.

Из размышлений его вырвал стук в дверь оклик матери. Нужно было спускаться на ужин, а он так и не дочитал параграф. Впрочем, ничего нового для себя он там пока не увидел, всё то же самое им уже рассказывали на уроке, так что можно было позволить себе прерваться.

Видимо, из-за отсутствия отца, Сачико решила не сильно заморачиваться с готовкой, потому что на ужин, помимо риса с рыбой и овощами, был мисосиру быстрого приготовления. Лайт слегка поморщился, но от комментариев воздержался. Не то, чтобы ему было очень принципиально, что есть, но суп из концентрата по вкусу заметно уступал домашнему, и он считал, что таким можно питаться только тогда, когда живёшь один и вынужден экономить.

Саю спустилась позже всех и только после того, как мать позвала её в третий раз.

— Опять свою ерунду смотришь? — покачала головой мать, когда девочка заняла своё место за столом. — Это же в записи всё, можно и на паузу поставить. Ты хоть уроки сделала?

— Ну та-а-ак, — протянула Саю, — не все ещё. Математика осталась… Но там сложно!

— Лайт, ты же поможешь сестре?

— Конечно… — Лайт чуть слышно вздохнул. Куда он денется…

Пока Лайт и Саю наполняли свои тарелки и начинали есть, мать переключала каналы в поисках чего-нибудь такого, что могло бы стать хорошим, нейтральным фоном для пятничного ужина. И когда она переключила на Сакура-ТВ, Саю вдруг оглушительно замычала и замахала руками, от чего Лайт едва не поперхнулся.

— М-м-м!!! Мам, оставь, оставь! Интервью с Акечи-куном! Оставь!

— Да это же повтор. Ты разве не смотрела в прямом эфире? — Сачико с лёгким удивлением посмотрела на дочь, но пульт всё же отложила.

— Только самое начало, потом пришёл папа и переключил на новости. Оставь, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо. Только есть не забывай.

Лайт на это только глаза закатил. Этого Акечи в его жизни было гораздо больше, чем ему бы хотелось. Со всех телевизоров, с плакатов и вырезок из журналов в комнате сестры, с билбордов на улице — отовсюду на него смотрело это отвратительно улыбчивое, прямо-таки приторное лицо человека, получившего слишком много славы и внимания для своего возраста. А уж их случайное знакомство в полицейском управлении и вовсе оставило после себя такой неприятный осадок, что Лайт потом ещё неделю не мог выкинуть Акечи из головы, постоянно думая о том, что тот не заслуживал и сотой доли того внимания, которое получал.

Акечи отвечал на вопросы о недавно раскрытом деле Кацураги Тецуро — маньяка-педофила, обвинявшегося в растлении и последующем убийстве нескольких девочек в возрасте одиннадцати-двенадцати лет. Саю смотрела на детектива прокуратуры с приоткрытым ртом, благополучно забыв про ужин, как и опасалась мать, но вряд ли слышала, о чём именно шла речь по телевизору. Лайт же с плохо скрываемым раздражением стучал палочками о миску, стараясь не смотреть в сторону телевизора. Кацураги приговорили к смертной казни, чего и следовало ожидать, вот только было пока не ясно, когда приговор приведут в исполнение. То, что этот человек был до сих пор жив, было большим упущением, но до сих пор Лайт был занят теми, кому приговор был вынесен уже давно. Всё же национальная уголовно-исполнительная система была далека от совершенства… Сколько преступников, заслуживающих смерти, годами продолжали жить, ожидая казни! Чего стоил только тот массовый отравитель Хирасава, который тридцать два года ждал казни, и в итоге просто умер от старости. Это было совершенно недопустимо, и нужно было это исправить.

* * *

— Босс, и всё-таки… Почему именно я? У нас в управлении же есть более опытные сотрудники, от которых было бы больше пользы…

— Причём тут это? — Ягами Соичиро потёр переносицу под очками. — Это не то мероприятие, на котором кто-то может принести больше или меньше пользы. Такое же собрание, как проходят и у нас в управлении, только более масштабное. Озвучить статистику по делу о сердечных приступах может кто угодно. У нас уже многие бывали на подобных съездах, когда речь шла о международных преступлениях, так что могут заняться и текущими делами. А тебе новый опыт пойдёт на пользу.

— А… Ясно… — Мацуда кивнул и задумчиво оглядел зал.

В Лионе собрались представители полицейских управлений почти всех стран. Зал был переполнен, делегации по два-три человека были рассажены так, что свободных мест не осталось. Все старались перекричать друг друга, многие норовили обвинить американские спецслужбы в организации массовых убийств, кто-то осторожно высказывался, что в этом могут быть замешаны крупные европейские страны. Через пару рядов от Мацуды один из представителей американской делегации попытался вбросить идею, что это всё происки русских, от чего уровень шума в зале поднялся в несколько раз, а отдельные делегаты даже стали переходить на личности, обвиняя в смертях преступников по всему миру конкретных людей. Наконец кто-то вспомнил, что до сих пор нет прямых доказательств того, что это были именно спланированные убийства, потому что ни одно вскрытие не показало ни следов насилия, ни следов отравления. Наконец, господин Вэньхуэй, президент Интерпола, решительно прервал все споры, заявив, что в этом деле они не обойдутся без помощи L.

О том, кто такой L, Мацуда не знал, но к счастью, Ягами-сан рассказал ему кратко то, что было известно. Существенно понятнее не стало, конечно, но по крайней мере Мацуда смог составить себе примерное представление о том, насколько крут должен был быть этот детектив, раз все вокруг считали его их единственной надеждой. Было похоже, что этот L был даже круче, чем тот молоденький, но очень талантливый детектив из Специального отдела расследований. Оставалось только надеяться, что L согласиться начать расследование…

Впрочем, как выяснилось буквально минутой позже, он своё расследование уже начал. На заседании присутствовал агент L, через которого только и можно было хоть как-то связаться с детективом. Такая жуткая секретность была несколько странной, впрочем, у каждого были свои причуды. L вполне мог опасаться, что преступники могли объединиться против него и попытаться убить… Так что, наверное, Мацуда даже мог его понять. Что не отменяло того, что с полицией — своими, по сути, коллегами — он мог быть и пооткровеннее. Пока из динамиков доносился искажённый специальной программой голос детектива, в зале царила тишина, как будто не эти несомненно достойные уважения представители правоохранительных органов несколько минут назад до хрипоты орали, пытаясь обвинить друг друга во всех смертных грехах.

Несмотря на компьютерное искажение, голос L звучал уверенно, и Мацуда почти успокоился. Преступника или преступников, сколько бы их ни было, обязательно найдут и посадят в тюрьму, ведь над делом будет работать и самый проницательный детектив, и вся полиция… Но вот чего молодой человек совершенно не ожидал, так это того, что, по мнению L, преступник находится именно в Японии. На совершенно логичный вопрос Ягами-сана о подтверждениях этой теории L не ответил, заявив только, что вскоре это станет известно, и потребовав максимальную помощь и поддержку именно от японской полиции. Пока Мацуда переваривал полученную информацию — а ведь никому из делегации даже в голову не пришло, что преступник может быть японцем или прятаться на территории страны, — Ягами-сан, за неимением других вариантов, согласился на все требования L, договорившись о личной беседе с детективом после завершения съезда.

Спустя несколько часов Ягами-сан и Мацуда уже стояли в аэропорту в очереди на регистрацию. Пока молодой человек в очередной раз просматривал записи, сделанные во время разговора c L, Соичиро вытащил из кармана пиджака телефон и набрал номер жены.

— М-м-м… Алло… Соичиро, ты?

— Сачико! Да, прости, что разбудил.

— Да ничего… Как дела?

— Регистрацию проходим. Посадку ещё не объявили.

— О, хорошо… Я попросила Лайта тебя встретить, но не уверена…

— Я как раз насчёт этого. Пускай учится, не надо меня встречать.

— Но как же..?

— Я всё равно из аэропорта поеду не домой, а на работу, так что не беспокойтесь о том, чтобы меня встречать.

— Ты же уставший будешь…

— Ничего страшного. Дел очень много, не могу терять время на разъезды туда-сюда.

— Ну… Ну хорошо… Я тогда ему утром скажу… Счастливого пути тебе.

— Спасибо. Спокойной ночи.

* * *

— Ты же понимаешь, чтобы проверить версию с ядом, нужно инициировать кучу внеплановых проверок. Вскрытия нет возможности провести достаточно оперативно, чтобы успеть выявить наличие яда, если он быстро разлагается на компоненты. А значит, надо проверять еду и посуду, пока всё не выбросили и не помыли…

— А это сложно, да. Потому что нужно либо постоянное присутствие проверяющих, либо дать поручение сотрудникам тюрем. А если мы предполагаем, что они сами в этом могут быть замешаны… — Горо вздохнул, качая головой. Такую проверку было и правда почти нереально провести. Либо осуществить такую масштабную подготовку, что за это время в тюрьмах не останется и половины уголовников.

Сае покачала головой, потыкала что-то в телефоне, затем подцепила с блюда палочками суши и переложила к себе. Горо тоже задумался, водя пальцем по краю чашки.

— Ну когда ты её уже пригласишь к себе?

— Не в курсе, что там планируют на съезде Интерпола? — перестав возить пальцем по чашке, Акечи сел ровнее и тоже взял себе суши, но есть пока не спешил.

— Ну так… Официально собираются выработать единую тактику борьбы с этим нашим таинственным преступником. Но есть основания полагать, что всё сведётся к обсуждению того, как бы выйти на связь с L и попросить его о помощи.

— Думаете, его удастся привлечь?

— Ну пригласи, пригласи, пригласи!

Сае покачала головой, отправила суши в рот, прожевала и только после этого ответила:

— Я могу точно сказать, если это дело его заинтересует хоть немного, он сам за него возьмётся, не дожидаясь, когда кто-нибудь начнёт пытаться его привлечь. А если он сочтёт, что здесь нет ничего, заслуживающего его внимания, Интерпол может в лепёшку расшибиться полным составом, но не смогут даже выйти с ним на связь. В любом случае, я уверена, ничего дельного они там сами не решат.

Акечи хмыкнул и перевёл взгляд в окно. На улице уже стемнело, в доме напротив почти во всех окнах горел свет. Вообще, ему нравились такие вот небольшие кафешки и ресторанчики вдали от шумных и многолюдных улиц, в них всегда царила особая атмосфера, располагающая к спокойным размышлениям. Поэтому он был рад, что смог уговорить начальницу пойти именно сюда, а не заскочить в какой-нибудь фастфуд с роллами в очередном торговом центре.

Судя по тому, что он сам слышал об L, Сае-сан была права. Либо он уже сам начал своё расследование и, если посчитает необходимым, заявит об этом, либо можно на него не рассчитывать. Впрочем, что-то подсказывало Горо, что таинственный детектив всё же объявится — слишком уж непонятной казалась эта история.

— Ясно… — немного помолчав, молодой человек решил всё же сменить тему разговора, понимая, что продолжать уже нет смысла, будут только переливать из пустого в порожнее. — Как поживает ваша сестра? Она ведь во втором классе, я правильно помню?

— Сестра?! Почему ты мне раньше не говорил про сестру?!

— Да, во втором. Всё в порядке, уже вовсю готовится к поступлению. Пока не определилась до конца, хочет она потом идти в полицию или в прокуратуру, но у неё ещё есть время. В любом случае, надо сначала отучиться в университете.

— А она такая же горячая, как твоя начальница?

— Вы, наверное, гордитесь ей? Продолжит семейное дело…

— Да, наверное… Не знаю. Я иногда задумываюсь, действительно ли это то, чего она хочет от жизни, или она просто идёт туда, потому что не видела перед глазами другого примера. Вдруг это не совсем то, что ей нужно по жизни?

— Это её выбор, — Горо пожал плечами. — Достойное занятие, я считаю. Можно раскрыть свои лучшие качества, самосовершенствоваться постоянно.

— Да, я знаю. Но… Ладно, ты прав. Это её выбор, никто её не заставляет, — Сае отложила палочки и поднялась из-за стола. — Я, пожалуй, пойду. Уже много времени, Макото там одна скоро совсем заскучает. Спасибо за ужин.

— И ты ничего не предпримешь?! Она же уходит!

— Вам спасибо, что составили компанию, — Горо улыбнулся, на секунду привстал тоже из-за стола и слегка поклонился Сае. — Хорошего вам вечера.

— И тебе. До завтра, — женщина слегка взмахнула рукой на прощание, и вышла, а Акечи сел обратно на диванчик, намереваясь закончить ужин.

— Ты совсем дурак, да?! Что ты за мужик такой?! Даму принято провожать!

— Да ты достал уже, реально. Сам провожай, если хочешь.

— Ты не хуже меня знаешь, что я не могу.

— Вот раз не можешь, тогда будь любезен — заткнись и дай мне спокойно поесть. Мне ещё десять задач по математике на завтра надо. И хорошо бы при этом лечь поспать…

04.12.2010

— Сакамото!

Подросток вздрогнул от неожиданности, когда его окликнули, и обернулся.

— А-а-а… Такамаки, это ты. Чего орёшь?

— Ты когда мне деньги вернёшь? — недовольная девушка скрестила руки на груди и уставилась на парня снизу вверх.

— Ну что ты опять пристала, ну? Не знаю я, нет сейчас.

— А, как в магазин после школы бегать, у тебя деньги есть, а как мне долг отдать — так сразу нет?

— Это мне мама дала на продукты! Я заработаю и верну всё! — Сакамото Риюджи отступил на полшага от девушки, будто опасаясь, что она попытается отобрать у него сумку с едой в счёт долга.

— Мне даже интересно, как ты зарабатывать собрался, — Такамаки Энн оглядела собеседника, задержав взгляд на костыле и гипсе на ноге, всем своим видом демонстрируя, что сильно сомневается в возможностях парня.

— Как-нибудь. Тебя это не касается точно.

Школьники стояли посреди улицы недалеко от входа в продуктовый магазин, частично перегораживая проход другим людям. Кто-то толкнул Риюджи плечом, и парень пошатнулся, но всё же удержался на ногах, Энн же чуть сдвинулась в сторону, пока кто-нибудь не толкнул и её. С большого экрана, расположенного на одной из высоток, орал трейлер нового научно-фантастического боевика. Но тут внезапно музыка оборвалась на середине, а вместо неё из громкоговорителей раздался голос диктора:

— Мы прерываем вещание для специального объявления от Интерпола. Эта передача транслируется по всему миру.

Энн и Риюджи синхронно подняли взгляды на экран.

— А? Чего это они? — Сакамото перехватил пакет рукой, которой упирался в костыль, и потер затылок в недоумении.

С экрана смотрел мужчина с длинными тёмными волосами, в деловом костюме, на фоне герба Интерпола. Перед ним стояла табличка с именем, написанном латинскими буквами.

— Я — Линд Л. Тейлор, более известный как L. Я обращаюсь к исполнителю этих преступлений. Ты совершил самый гнусный поступок в истории.

— Это он о чём? — Риюджи на секунду перевёл взгляд на Энн, но потом снова уставился на экран.

— Похоже, что про эти массовые смерти преступников, — девушка пожала плечами.

— Не вижу ничего в этом гнусного. Он же по сути выполняет ту же работу, что полиция. Их же почти всех и так приговорили к смертной казни. Так какая разница, кто и как привёл её в исполнение? И другим зато не повадно будет. А то реально же, годами ждут казни и живут себе припеваючи на госхарчах.

— Я лично поймаю того, кто стоит за всем этим, — продолжал тем временем Тейлор, — “Киру”, любой ценой. Кира, думаю, я понимаю, что именно ты пытаешься сделать и зачем. Но сейчас ты несёшь только зло!!!

— Ну, я всё же не уверена, что это хороший метод… — Энн неуверенно обхватила себя руками. — Мне кажется, было бы лучше, если бы он не начал сам этим заниматься, а как-то согласовал это с властями… Но “зло”... Не знаю, как-то очень уж громко сказано.

— Полиция уже вовсю занята этим делом. Управлениям по всему миру разосланы чёткие инструкции по выявлению подозреваемых. В каждом городе будут проводиться строгие проверки учреждений системы исполнения наказаний. Где бы ты ни находился, как бы ты ни осуществлял свои преступления, тебе не удастся скрыться от правосудия. Я найду тебя и заставлю по закону ответить за все твои злодеяния. Ты не в праве решать, кому жить, а кому умереть.

— Ничего себе… Как они серьёзно настроены… — Риюджи скорчил рожу. — Нет бы действительно объединиться…

— Он говорит про проверки. Наверное, в Интерполе подозревают диверсию среди сотрудников. Смерти происходят по всему миру, а смертную казнь применяют далеко не везде. Наверное, поэтому все так и всполошились.

— Да, наверное… Эй!!! А что это с ним?!

Энн вздрогнула от крика Риюджи и перевела взгляд с приятеля обратно на экран. Мужчина, ещё пару секунд назад увлечённо рассуждавший на тему привлечения к ответственности пресловутого Киры, теперь хрипел, хватаясь за грудь, а затем и вовсе упал лицом на стол. Тут же откуда-то из-за пределов кадра появились люди в черных костюмах и очках, подхватили Тейлора под руки и оттащили его прочь.

* * *

Изображение на экране телевизора сменилось с герба Интерпола и кожаного кресла перед ним на огромную готическую букву L на беловато-сером фоне. Карандаш с хрустом треснул в руках.

— Да что он себе позволяет… Без приказа, не на того, кого следует, да ещё и в прямом эфире на весь мир! Совсем страх потерял.

Рука потянулась было к телефону, но тут треск сменился на искажённый компьютерный голос:

— Не могу поверить! Я предполагал, что это возможно, поэтому проверил, но…

* * *

— Блять, это чё сейчас было? — Риюджи, приоткрыв рот, шокированно гипнотизировал взглядом экран.

— Не могу поверить! Я предполагал, что это возможно, поэтому проверил, но… Кира… Ты можешь убивать людей, даже не трогая их пальцем? Я не мог в это поверить, пока не увидел своими глазами.

— Что происходит? — Энн широко распахнула глаза, вглядываясь в изображение буквы и постоянно ожидая, что оно вот-вот снова сменится на что-то ещё.

— Слушай внимательно, Кира. Если ты действительно несёшь ответственность за смерть показанного по телевидению Линда Л. Тейлора, то знай, что это был человек, приговорённый к смертной казни на сегодняшний день. Это был не я.

* * *

Пластиковый стаканчик с кофе подрагивал в руке. Горо, кусая губы от волнения, напряжённо вглядывался в экран телевизора, висящего в фойе Специального отдела расследований. В тот момент, когда мужчина в прямом эфире упал замертво, Акечи заподозрил, что тут всё не так просто, как всем пытались показать, но всё равно не мог до конца предугадать, как будут дальше развиваться события.

— Преступник, о поимке которого не сообщалось ни по телевидению, ни в интернете. Похоже, что даже ты не имеешь доступа к подобной информации. Но я — L, несомненно, существую. А теперь давай, попробуй меня убить. Ну же, в чëм проблема? Давай! Пробуй быстрее!!

Первоначальные идеи Горо с отравлением оказались ошибочными, и это было немного обидно, конечно… Но только подтверждало, что L был действительно гениальным детективом — тем, на кого Акечи всегда хотел равняться, чьего уровня мечтал однажды достичь. Ему было, над чем работать, однозначно.

— А ловко он это придумал! Я даже сначала не понял, молодец…

— Я тебя умоляю, помолчи хоть сейчас…

Что-то с этим Кирой было явно не так просто. Способ убить человека, на первый взгляд не трогая его, Горо был известен только один. И если это было именно то, о чём он подумал, это было очень, очень плохо. С другой стороны… Если вдруг таких вот дистанционных способов избавиться от человека было больше, это было ещё хуже, потому что они были никому не известны.

* * *

— Ну же, попробуй меня убить!!! Убей меня!! Убей!! Давай же!

На щеке потом наверняка останется след от решётки, но только в такой позе ему было хоть как-то видно телевизор, стоявший на посту охранника. Последнее время происходило что-то слишком странное по всему миру, и сейчас, похоже, странности достигли своей кульминации.

— Что случилось? Не можешь? По всей видимости, ты не можешь меня убить… Значит есть те, кого ты убить не в силах. Спасибо за подсказку.

Честно говоря, в какой-то момент он на полном серьёзе испугался, что и настоящего детектива убьют. Сложно было однозначно сказать, кто вызывает у него в душе больше симпатии и сочувствия, потому что логику обоих он, пожалуй, понимал… Было бы правильнее, чтобы они работали вместе, а не по разные стороны баррикад.

— В обмен я скажу тебе вот что: я заставил их объявить, что это транслируется на весь мир, но на самом деле трансляция велась только в Канто, в Японии. Планировалось показывать это раз за разом в каждом регионе в разное время, но этого уже не потребуется. Сейчас ты находишься в Канто.

— Ишь, хитрец какой, — охранник, тоже смотревший трансляцию, хмыкнул. — Ловко подловил его.

* * *

— Это было мелкое дело, поэтому полиция пропустила этот факт, но твоей первой жертвой в серии убийств был убийца из Шинджуку. По сравнению с остальными, умершими от сердечного приступа, этот убийца был не таким серьёзным. Кроме того, о нём сообщалось только в Японии. Всё это дало мне понять, что ты в Японии и эта первая жертва была проверкой твоей силы. Я сконцентрировался на Канто как на самой населённой области. Повезло, что ты оказался именно там. Я и не думал, что мои размышления окажутся настолько правдивы…

— Да… Вот это он здорово всё придумал! Как и ожидалось от L, — Мацуда, как и все остальные его коллеги, от волнения не мог сидеть. Это был по-настоящему гениальный ход. Конечно, был велик риск, что он мог не сработать, если бы преступник не обнаружился в Канто. Не было гарантий, что кто-нибудь не снял бы трансляцию на телефон, чтобы выложить в интернете, и тогда… Кто знает, в какой момент Кира увидел бы этот сюжет. Действительно повезло. Это был большой риск, но всё же он оправдался, и только L додумался, что можно попытаться вычислить местоположение преступника таким способом.

— Действительно, — задумчиво отозвался Ягами-сан. — Доказал и существование Киры, и то, что все эти смерти были именно убийствами, и то, что преступник и правда в Японии…

— Кира! Пройдёт не так много времени, и я отправлю тебя на казнь! Мне очень хочется узнать, как же ты совершаешь эти убийства…

* * *

— … Но я выясню это сразу после того, как поймаю тебя. До новых встреч, Кира.

— Он пытался убить полицейского… — Риюджи никак не мог прийти в себя от трансляции.

— Детектива, — поправила его Энн, но парень отмахнулся.

— Не важно! Он хотел его убить! Он… Он убил ведь!

— Преступника убил, объяснили же всё.

— Да какая разница! Он же не знал, что это преступник! Если бы знал, убил бы гораздо раньше! А он думал, что это полицейский! И убил его!

Энн вздохнула и поджала губы. Как бы там ни было, кто бы что про Киру ни говорил, а факты были неумолимы — он и правда в открытую пошёл против властей. Выходит, он борется не с преступниками, а с теми, кто не соответствует каким-то его собственным представлениям о справедливости?

— Они должны были быть на одной стороне! — продолжал тем временем возмущаться Риюджи. — А он! Он! Да чёрт бы его побрал! Почему он решил пойти против полиции? Он же только мерзавцев раньше убивал! Я ещё мог бы понять, если бы он с убийц и маньяков всяких переключился на просто всяких сволочей, вроде Камошиды… Но это уже перебор!

— Ну вообще… — Энн сжала ладони в кулаки и отвела взгляд в сторону. — Я понимаю, что Тейлору эту речь кто-то написал, но он правильно сказал, что никто не в праве решать, кому жить, а кому умереть. Так что… Каким бы кто мерзавцем ни был, а всё же вот так самостоятельно выносить смертный приговор и самостоятельно же исполнять его — так себе идея.

* * *

06.12.2010

Высокий темноволосый молодой человек с глубокими тенями под глазами от сильного недосыпа стоял у окна своего гостиничного номера и задумчиво покусывал большой палец правой руки. Судя по полицейским отчётам, портрет преступника вырисовывался довольно-таки нетипичный. Время, в которое умирали преступники, указывало на то, что с таким поразительным хладнокровием орудует школьник. С одной стороны, это было в чём-то даже логично — юношеский максимализм, деление мира на чёрное и белое, желание кардинально изменить устоявшуюся систему. Но с другой стороны, это пугало. Как вообще подросток мог бы решиться даже на одно убийство? Всё-таки подобные случаи бывали не часто. А тут такая ужасающая массовость. Ни один маньяк не может похвастаться таким послужным списком. Впрочем, тут свою роль наверняка играет неведомый способ убийства, который как минимум не требует личного присутствия, что и упрощает процесс убийства довольно-таки значительно, и притупляет осознание совершённого злодеяния.

Впрочем, всё это пока были лишь домыслы — а вот фактом было время смерти у всех преступников. Кира почти наверняка школьник, если, конечно, он не обладает силой контролировать время смерти своих жертв и специально пытается строить из себя школьника. Что маловероятно, потому что до сих пор Кира скорее демонстрировал импульсивность, также присущую подросткам, нежели предусмотрительность взрослого человека. Значит, школьник. Вероятнее всего, имеющий доступ к полицейской информации, потому что среди убитых были не только те преступники, информация о которых давалась в средствах массовой информации, но и те, которые были в базах данных японской полиции. Получается, надо искать среди самих полицейских, в их семьях. Кто-то с искажённым, гипертрофированным чувством справедливости? Кто-то, кто считает, что органы власти делают недостаточно в своей борьбе с преступностью? Возможно.

L вздохнул, оглядывая ночной город. Где-то там находится его противник, самый разыскиваемый в мире убийца, которому в лучшем случае не так давно исполнилось восемнадцать. По его последнему поручению итоговый отчет был ещё не готов, но по предварительным данным жертвами Киры стали только те, про кого так или иначе в доступе была не только информация об имени, но и фотография. Так что, выходит, он правильно предположил, что всех подряд перебить тот не в состоянии, как бы сильно этого ни хотел. Довольно существенное ограничение. Достаточно изъять из доступа хотя бы один элемент — например, фото — и Кира не сможет вершить своё сомнительное правосудие. Ну или намеренно указывать неверные имена преступников, с ошибками в написании или и вовсе клички. Соблазнительно… Но нужно ли? С учётом того, как Киру оказалось несложно спровоцировать на ошибку, вероятно, есть смысл оставить ему возможность убивать дальше и посмотреть, что он ещё предпримет. Вероятность того, что он сделает выводы и станет осторожнее, была ненулевая, но всё же L чувствовал, что Кира не сможет долго держать себя в руках и однажды снова ошибётся, подсказав о себе ещё что-нибудь.

— Ватари! — отойдя от окна, детектив вернулся к своему ноутбуку, усаживаясь на пол и в очередной раз пробегая глазами полученные отчёты.

— Да, L, ты что-то хотел? — дверь приоткрылась, и в комнату заглянул пожилой усатый мужчина.

— Принеси, пожалуйста, чего-нибудь сладкого. И побольше. Голова уже не соображает.

— Сейчас принесу. Поспать не хочешь?

— Некогда.

— Хорошо, как скажешь.

Мужчина снова скрылся за дверью, а L продолжил изучать материалы. Кира должен был снова ошибиться. Все преступники рано или поздно ошибаются, и именно тогда их и ловят. Ошибаются все… И справедливость наконец-то восторжествует.