Месть ведьмы (джен)

Одноглазая Марта сплюнула, захлопывая входную дверь за волшебником, кутавшимся в тёмный плащ, но не потрудившимся принять Оборотное зелье или хотя бы исказить голос. Какая беспечность! Сразу видно — магглокровка. Такие приходят в магический мир с детской наивностью, воспитанные на маггловских сказках о волшебстве и добрых волшебниках, и смотрят на всё через розовые очки. Чистокровным это только на руку: глупых магглорождённых, верящих в небылицы, было легко использовать. Те, не осознавая опасности магического мира, часто оказывались втянуты в кабалу магических контрактов. Конечно, такое случалось не со всеми, но от этого не был застрахован никто.

В настоящее время война в магической Великобритании так или иначе затронула каждого. Магглокровки, поверившие сладким речам Дамблдора и видимой свободе маггловского мира, насаждали демократию и равенство, а чистокровные, привыкшие к своим привилегиям, ратовали за многовековые традиции и ужесточение контроля за магглорождёнными, которые, по их мнению, дестабилизировали магический мир. Необходимость перемен давно витала в воздухе, однако ни одна из сторон не хотела сдавать позиции и идти на уступки.

Марта усмехнулась и запечатала дверь заклинанием. Мысли не переставали вертеться вокруг последнего клиента. Мальчик дрожал, как заяц, и она буквально чувствовала кислый запах его страха. Но, несмотря на это, мальчик отважно пришёл в логово к страшной ведьме, практикующей запрещённую магию. Все знали, что одноглазая карга Марта из Лютного Переулка может помочь, когда Святое Мунго или Аврорат оказались беспомощны. Она наводила порчи, варила отвары, не брезговала тёмной и чёрной магией, а особенно сильна была в проклятьях. К ней предпочитали обращаться только в крайнем случае, так как боялись платы: с каждого она брала что-то своё, что-то особенное. И никто заранее не знал, чем придётся расплачиваться.

По мнению самой Марты, ситуация с Лютным Переулком была смешная. При первом посещении магглорождёнными Косого Переулка, которое обычно происходило под присмотром учителя, им строго-настрого запрещали даже глядеть в сторону Лютного. Детям рассказывали о страшных тёмных магах и существах, которые его населяют, пугали опасной тёмной магией и прочими ужасами, исподволь взращивая страх. Однако, если задуматься над этим, то как же Министерство, которое, собственно, и запретило применение таких разделов магии, позволило существовать подобному месту у себя под носом? Ответ прост: в министерстве работали ушлые люди, которые не брезговали ничем. Большая часть Лютного Переулка, которая открывалась перед забредшим туда непосвященным, была полнейшей бутафорией, призванной напугать. Многие лавки и жители Лютного и вовсе сотрудничали с властями. Например, владельцы «Горбин и Бэркес», самого известного магазина в Лондоне, занимающегося скупкой и продажей волшебных вещей, сдавали аврорам всех подозрительных клиентов. А те в свою очередь закрывали глаза на то, что сам Горбин приторговывал тёмными артефактами и ингредиентами. В своё время Аврорат пытался прижать за это ещё отца Горбина, да только не смог найти ничего запрещённого. Авроры устраивали рейды несколько раз, рассчитывая на эффект неожиданности, однако ничего не нашли и решили заключить перемирие.

По такой схеме работали многие, если не большинство, магазинов и лавочек Лютного Переулка. Ни одной из сторон эта игра не надоедала — все всё знали, но молчали, так как, кто знает, когда им самим могли понадобиться услуги Лютного. Но даже зная всё это, Лютного следовало опасаться.

Размышляя над «нелегальным» положением Лютного, Марта закрыла лавку, быстро перекусила и спустилась в подвал. Дел было много: заказали несколько простых отваров, один со сложным заговором и два далеко не светлых зелья. Также нужно было успеть заготовить ингредиенты для предстоящего ритуала, а в конце пересчитать запасы.

«Наверное, стоит завести помощницу», — подумала Марта, с трудом разглядывая написанное в большой учётной книге своим единственным глазом. Работа давно стала тяготить ведьму, однако прекратить она не могла: все деньги шли на содержание внучки-волшебницы.

Тринадцатилетняя Эвелин была единственной кровиночкой и отрадой старой ведьмы. И Марта была готова на всё, чтобы уберечь внучку, ведь дочь она не уберегла. Один маг, которому Марта отказалась помочь, обозлился и решил отомстить старой ведьме. Он ударил по единственному слабому месту Марты — по её любимой дочери. Именно после этого внучка не жила с Мартой. Ведьме пришлось отдать Эвелин на воспитание отцу-магглу и максимально сократить своё присутствие в их жизни. С последним она справлялась с трудом, появляясь по праздникам и посылая галеоны.

Эвелин Гвен Хайд считалась магглорождённой, однако это было не совсем так. Её кровь была чище, чем у многих чистокровных волшебников, которые активно вырождались из-за браков исключительно в своём кругу, ведь Эвелин была дочкой ведьмы. Мать Эвелин, Гвендолин, сама старая Марта и все женщины в роду Хэрридан⁽¹⁾ были истинными ведьмами. Что и не говори, а фамилия говорила сама за себя. Истинные ведьмы испокон веков выбирали в роли отцов своих детей только истинных магглов. Сквибы, их потомки и маги не годились. Их магия конфликтовала с магией ведьм, из-за чего страдали сами ведьмы и дети. В таком союзе шанс рождения здорового ребёнка с даром стремился к нулю. Магглы не обладали собственной магией, поэтому не подавляли силы ведьм, что позволяло детям такой пары взять всё самое лучшее от обоих родителей и параллельно очистить кровь от проклятий, которые за жизнь могли нахватать родители.

Внезапно заверещали оповещающие чары: кто-то нетерпеливо долбился во входную дверь лавки. Марта раздражённо стянула защитные перчатки, закрыла подвал и, недовольно ворча, подошла к двери.

— Написано же — закрыто!

— Откройте дверь! — прогремел мужской голос. — Это Аврорат!

Стоило открыть дверь, как бравые авроры ворвались внутрь. Они оттеснили Марту, а следом за ними в помещение протиснулся старший аврор Дженкинс. Он часто возглавлял проверки в Лютный Переулок и был знаком со многими владельцами магазинов и лавок.

Группа молодых парней рассредоточились по лавке, внимательно осматривая помещение. Марта нахмурилась и коротко кивнула старшему аврору:

— Дженкинс. Последняя ревизия была совсем недавно. Вам там нечем заняться, кроме как трепать нервы честной ведьме?

— И тебе не хворать, Марта, — усмехнулся Дженкинс.

— Для кого висит табличка «Закрыто!»? — беззлобно проворчала ведьма и внезапно рявкнула: — А ну убрал руки! — Парень, протянувший руку к статуэтке неведомой птицы, отшатнулся, резко отдёргивая ладонь.

— Донован! — крикнул Дженкинс. — Как тебя до практики допустили, бездарь? Первое правило, которое должны были вбить в ваши пустые головы — не тянуть свои грабли даже к самым безобидным предметам! Тем более в Лютном! В лавке, где заправляет ведьма! Идиот! Тебе повезло, что отделаешься только выговором, была б моя воля — всех вас обратно в учебку отправил, — он сплюнул от досады, — будь неладен новый указ Министра…

— Заканчивай брюзжать, — перебила его Марта, а затем оскалила давно пожелтевшие зубы в ухмылке, посмотрев на побледневшего аврора-стажёра, — а ты впредь не пытайся выйти из моей лавки вперёд ногами, мальчик.

Другой стажёр прищурился, взгляд его заметался между ведьмой, статуэткой и едва не пострадавшем товарищем. Затем он вышел вперёд, вытянулся во весь рост, прижимая левый кулак к груди, лихо щёлкнул каблуками сапог и выпалил:

— Сэр! Разрешите, сэр?

— Что в этот раз, стажёр Бишоп? — спросил Дженкинс.

— Сэр, по протоколу мы должны конфисковать любой найденный тёмный артефакт. А эта статуэтка определённо таким и является. Разрешите приступать к изъятию, сэр?

Дженкинс громко выдохнул, зажмурился и начал тереть переносицу. На лице его отразилась мука, словно он страдал от сильной мигрени на протяжении недели.

Марта громко расхохоталась, забавляясь, а стажёр Бишоп натужно покраснел. Краска выступила некрасивыми пятнами на пухлых щеках, а затем плавно залила уши и виднеющуюся из-под ворота часть шеи.

— Отставить самодеятельность, стажёр Бишоп, — произнёс Дженкинс, выдыхая сквозь зубы в попытке успокоиться. Несмотря на сдержанный тон, в голосе старшего аврора чётко различались злость и какая-то обречённость. Его слова упали тяжёлыми грузом, заставив излишне инициативного стажёра втянуть голову в плечи. — Здесь всё законно. У мисс Хэрридан есть разрешение на хранение проклятых вещей и артефактов с целью снятия с них проклятий.

— Хи-хи, какой смелый юноша! — противно захихикала ведьма, вперив в него пристальный взгляд единственного глаза. Своей магией она придавила парня к месту: он задрожал, колени подогнулись, и стажёр чуть не упал.

— Марта, прекрати пугать парня! Ему и так не повезло — с пустой головой долго не живут, — устало сказал Дженкинс, а затем с интересом уточнил, указав на статуэтку: — Новый заказ? Не припоминаю, чтобы видел её в прошлый раз.

— Что-то типа того. Контактное проклятье третьего класса мгновенного действия. Это всё, что я могу сказать, сам понимаешь — такой заказ только под серьёзный контракт. Что важнее — неужто тебе доверили молодняк?

Дженкинс от вопроса скривился, будто съел лимон:

— Как видишь. В Аврорате, как обычно, нехватка рук. В обычное время мы как-то умудряемся справляться, но сейчас — полный бардак, — он раздражённо развёл руками, показывая размер этого бардака. — Раньше были бы рады прибавлению, но сейчас выкидывают молодняк из учебки, едва научив парочке заклинаний, а нам с ними возиться. Лучше б уже разрешили применять непростительные при задержании.

Ведьма промолчала, не зная, что ответить. Она взмахнула палочкой, заставив стажёров испуганно дёрнуться в разные стороны, и призвала небольшую тетрадь, которая внутри была больше, чем казалась снаружи.

— Держи, — Марта протянула тетрадь старшему аврору, — в этот месяц мало: шестеро хотели проклясть кого-то на смерть, четверо приходили за чёрными зельями и один пытался узнать про старый ритуал, сопровождаемый человеческими жертвами. Как обычно, указала всё, что удалось на них найти.

Дженкинс кивнул, бегло просмотрел записи и, удовлетворившись, осторожно передал ведьме объёмный свёрток. Затем он выгнал стажёров, попрощался с Мартой и покинул лавку.

Марта же, по привычке ворча, снова запечатала магазин, спустилась в подвал и поспешила развернуть свёрток. В нём оказалось именно то, что она и заказывала: несколько животных и растительных ингредиентов из тех, что хоть и не запрещены, но их крайне трудно достать, один саженец редкого растения из Мексики — Эхеверии изящной, немного магического воска и другие мелочи. Такие «подарки» Аврорат предоставлял ей в обмен на информацию. Ведь не могла же она помогать им бесплатно? Глядишь, и начали бы помыкать старой беспомощной ведьмой! А так она, считай, наёмный рабочий — честно продаёт Аврорату сведения о волшебниках, обратившихся к ней за чем-то чересчур опасным, обычно включающем ритуалы чёрной магии, жертвоприношения животных или людей, а также особо пакостными проклятиями.

Безусловно, Марта не сдавала всех своих клиентов. У неё имелся своеобразный кодекс или свод ведьмовских правил, которым она следовала. Например, Марта всегда старалась помогать людям вершить справедливую месть. В ход шло абсолютно всё, на что готов был решиться мстивший, но и плата была соизмерима ущербу. Тем не менее, Марта не терпела, когда страдали дети. Аврорату доставались имена только тех волшебников, которые приходили с откровенной чернухой.

К сожалению, не все понимали, что чёрная магия пагубно влияет на творящего её человека. Она действует исподволь, поднимая из глубин души самые мерзкие её проявления, а затем растит, питает их, пока они полностью не поглощают разум, превращая человека в алчущую крови и страданий тварь. Влиянию можно противостоять, но для этого нужно долго и упорно работать над своим разумом, а также иметь хоть каплю предрасположенности к чёрной и тёмной магии. Очень часто магглорождённые, не знакомые с историей волшебного мира, считали чёрную магию простым инструментом для достижения целей. Среди чистокровных волшебников таких идиотов было меньше, ведь они рано усваивали, что заигрывать с чёрной магией очень опасно.

1) от англ. harridan — ведьма, карга, старая карга, старая греховодница

Вернуться к тексту