Вариант 513. (гет)

Вариант 513.

Или занимательная ботаника для эфирно-оккультных и прочих теоретиков.

«Но что война для соловья!

У соловья ведь жизнь своя.»

(Алексей Фатьянов, 1942 год)

1. Яблоня.

«Пылали георгины.

Под семицветной радужной дугой.

Он вышел в сад и в мокрых комьях глины

То яблоко пошевелил ногой.

В его глазах, как некое виденье,

Не падал, но пылал и плыл ранет.

И только траектория паденья

Вычерчивалась ярче всех планет.»

(Павел Антокольский)

За сутки до нападения на книжную лавку Азирафеля.

Жасминовый коттедж в Тадфилде вовсе не зарос жасмином, который обычно в этих широтах вымерзал. Но чубушник рос исправно и поздней весной щедро расточал сладко-горький свежий аромат цветов. Кроме самого коттеджа и с некоторых пор его новой хозяйки — Анафемы Пульсифер, в девичестве Гаджет, одной из достопримечательностей Тадфилда числилась самая старая яблоня города, росшая во дворе именно этого коттеджа. Хотя о том, что это яблоня было известно всем, но кроме листьев и заманчивой редкой древесины, яблок на ней никогда никто не видел, как и цветов. И только в этот год, в мае, как раз когда близняшкам Ньюта и Анафемы исполнилось три года, дерево вдруг покрылось нежно-розовыми цветами, к августу превратившимися в крупные винно-алые плоды. Наконец, Дейдре Янг, главный консультант Анафемы по вопросам садоводства, основываясь на систематических дегустациях яблок Адамом в течение последнего месяца, объявила, что плоды созрели. На следующий день для сбора урожая в коттедж пожаловали Джонсониты и Эти, значительно повзрослевшие от последней памятной встречи с ними за оградой сада Янгов. Они расселись под деревом, а также на его ветвях и вот тогда под хруст поедаемых плодов, шорох травы, восхитительный аромат наполняемых яблоками корзин, и было заключено Великое яблочное Перемирие, повлекшее за собой Эру дружественных потасовок, битв на шахматной доске, поочередного придумывания игр и важных дел для обеих компаний. Эру всеобщего благоденствия в Тадфилде.

Однако, перед этим знаменательным днем Анафема спала очень плохо. Если вообще эти обрывки странных видений можно было назвать сном. Нет, виноваты были вовсе не близняшки, уютно сопевшие в своих кроватках всю ночь, и не стук падавших в траву яблок. Нет, ей даже не мешали сожаления о сжигании второй части предсказаний Агнессы. Они ей абсолютно никогда не мешали по причине отсутствия таких сожалений, так как строить свою жизнь самостоятельно, не опираясь на мутные намеки и двусмысленные подсказки Агнессы, оказалось весьма занимательно. Но в эту ночь! Ей пришлось задуматься насколько в ее генах взыграла кровь ланкаширской ведьмы. А снилось Анафеме странное вероятное будущее: странная суета вокруг неизвестного ей букинистического магазинчика в Сохо, странный (голый) представительный мужчина, якобы потерявший память и навязавшийся в квартиранты к добросердечным мастерам по ремонту великов, странные межличностные взаимоотношения между соседями магазинчика, дурацкий бал в стиле Джейн Остин в этом самом магазинчике, странные его посетители, обливавшие еще более странных иных посетителей пожарной пеной, а потом скидывавшие им на головы тома старинных энциклопедий, странная дама с лицом миссис Шедвел, одетая как престарелый рокер, во главе безобразных нападавших, лифт с выходом на улицу, в котором поочередно катались знакомые ей добросердечные мастера по починке покореженных великов в ночи. Все это перемежалось отзвуками известной песни про надвигающееся Нечто, танцами в стиле века восемнадцатого, чувством чужого страха, потерянности и беспросветного одиночества. Вот с этим чувством одиночества она и проснулась, и, сев в кровати, рассеянно, но убежденно произнесла: «Оно все ближе и ближе, и никому не скрыться. Стоит собрать все яблоки и найти Книгу. Сорвавший плод, знает.» Ньют озабоченно поглядел на жену, но ничего не сказал.

Затем утренняя возня с малышами, завтрак, детская беготня с корзинками яблок вокруг коттеджа несколько отвлекли ее, но тревога нарастала, несмотря на миленький мотив песни, крутившийся в голове так упорно, что она его даже попробовала напевать. На лужайке перед домом Ньют под руководством мистера Янга в четырнадцатый раз собирал Дика Турпина. В предыдущие тринадцать раз оставались лишние детали, так что отвлекать мужа не следовало. Повзрослевшие дети весело перекрикивались среди ветвей старой яблони. Мальчики острили, Пеппер с левым предплечьем, упакованным в гипсовую повязку уже вторую неделю, язвила по-доброму, ей почти не было больно, и она всем сочувствовала и размышляла над выбором профессии медсестры, как наиболее важной для людей. Джонсон и Адам пытались слегка и грубовато с ней флиртовать, натыкаясь на насмешки и шуточки, смех прерывался только хрустом поедаемых яблок. Картина мирная и даже буколическая. Однако, когда Анафема понесла к яблоне чай и печенье, Адам соскочил с очень удобной ветки, которая за эти годы выросла пропорционально его тяжести, и, подхватив поднос, спросил: «Эй, что случилось? Ты выглядишь очень встревоженной!» Этому мальчишке просто невозможно было врать. Да и не хотелось. Поэтому у Анафемы и вырвалось это: «Что-то приближается. И это плохое что-то. Я чувствую. Но что делать, не знаю.»

— Дети здоровы?

— Да.

— Ньют?

Анафема показала на конструкторское бюро на лужайке и пожала плечами: «Все как всегда, но мне тревожно. Снилось нечто непонятное.»

— А посоветоваться?

— С кем? С мадам Шедвел?

— А почему нет? Или мне расскажи. Какое такое «Что-то»?

— Не могу понять.

Прежде Анафема жила, просто согласовывая свою жизнь с Книгой. Теперь советов Агнессы уже не имелось, матушка была далеко, к тому же Анафема не была уверена в том, что и она сможет дать нужный совет и понять эти сны. Ведь матушка была всего лишь профессиональным потомком, а не разгадывателем загадок. Что это было? Будущее? Да и можно ли верить в способность предугадать будущее? Возможно, некоторой интуицией обладает всякая умная мать, к этому ведет их беспокойство за детей. Но предсказывать?! И как бы порой не хотелось Анафеме считать себя возрожденной Агнессой Псих, здравый смысл и привычка педантично взвешивать и анализировать явления и обстоятельства не позволяли ей настолько уходить от реальности. Поэтому она ответила Адаму следующим образом: «Наверное, я привыкаю постоянно беспокоиться. О чем? О детях? Они здоровы. О Ньюте? Так он даже нашел себе работу бухгалтера в местной странной фирме, где пишут бумажные документы и считают на счетах. Ты же знаешь, это местная достопримечательность. Традиция англичан соблюдать традиции. Винтажная заплесневелость в викторианском стиле, приносящая вполне сносный доход. Или их восхитила его способность точно манипулировать с цифрами устно, или они боятся, что их секретные секреты просочатся в мир через электронику. К тому же моих денег хватит. Мы даже собираемся выкупить и модернизировать этот ветшающий коттедж, и хозяева очень рады этой идее.»

— И о какой Книге идет речь в твоем предсказании? Ты же сожгла вторую часть с предсказаниями? Я считаю, что правильно.

— Боюсь, что речь не об этом.

— А о чем? Конец света уже не случился.

— Вот именно.

— Вот именно? Я не уверен, что нас оставят в покое, — голос Адама стал необычайно взрослым.

— Ты имеешь в виду себя или человечество? Возможно ли Второе пришествие? Что ты об этом думаешь? Может речь идет о Книге жизни?

— Второе пришествие? Ерунда. Патер Браун рассказывал нам на факультативе по религиоведению. Когда две конторы: одна сверху, другая снизу, объединяются против человечества, призывают Христа в качестве судьи и вычеркивают половину человечества из книги жизни, как не вписавшихся в правила. А потом верхняя контора побеждает нижнюю и отправляет ее туда же. То есть к второй половине человечества. То ли жарить их на адских сковородках, то ли жариться вместе с ними. Короче, хтонь и хоррор. Я не верю в это. Не ясны критерии судьи, да и слишком много работы для него. Люди сами должны понять, что так дальше нельзя. Никакой бог или герой не может отвечать и решать за человечество. Мир несовершенен? Значит уничтожать его нельзя. Система себя не исчерпала. Все просто. Стремиться к разумному и доброму можно вечно. А если чудики «сверху и снизу» думают по-иному — это их проблемы, мы снова им помешаем.

И Адам хрустко надкусил очередное яблоко с румяным свободолюбиво алым боком.

Из закрытого чата блога Анафемы Гаджет «Эра Водолея», в котором Анафема выступает под своим именем, считая его достаточно загадочным, а миссис Шедвел придумала то, что придумала. В блоге их считают фанатками книги «Это был чудесный день…» по классификации Джеймса-Джима-Гавриила.

Марджори-Иезавель:

Анафема, мне снятся странные сны. Даже рассказывать страшно.

Анафема:

Мне тоже, миссис Шедвел. У Вас все в порядке?

Марджори-Иезавель:

Все чудесно. Я счастлива. Мистер Шедвел спокоен и доволен питанием. Погода превосходная. Сейчас здесь разгар весны. На днях ездили с экскурсией в национальный парк Улуру-Ката-Тьюта. Гора очень впечатляет. Местные считают, что когда-то здесь обитал хозяин горы — водяной питон. Это странно, так как непонятно, где была его вода, ведь тут на многие мили вокруг только пустыня? Местные аборигены почитают это место, считая, что именно здесь появились те, кто путешествовал по земле, создавая виды и формы. Для них Улуру и Ката-Тьюта — доказательства подвигов, совершенных предками во времена создания мира. Тебе было бы интересно проследить местные лей-линии. Думаю, тут из них безумные завихрения. Потому что именно после экскурсии сны мои и начались.

Анафема:

??? Что же снилось?

Марджори-Иезавель:

Представь, снился тот приятный парень с аэродрома, душа которого некоторое время обитала во мне. И его странный приятель. Приятель почему-то четыре года живет в машине вместе с растениями, ему очень одиноко. А потом началась кутерьма вокруг книжной лавочки в Сохо.

Анафема:

На лавочку напал невесть кто, и их отгоняли огнетушителями и энциклопедиями?

Марджори-Иезавель:

Именно. Точь-в-точь!!! Во главе со странной дамой похожей на меня, как вторая капля воды. Странно… Я даже думала заняться психоанализом сна и решила, что на фоне этой райской австралийской жизни нам с Шедвелом не хватает некоей особой душевной близости. Но тут он неожиданно написал стихи в мою честь и даже положил их на музыку. Стихи непритязательны, слуха у него нет, голос скрипучий, но я увидела, что он стремится… Впрочем, это не важно. Иной вариант толкования сновидения — я сошла с ума.

Анафема:

Вот видите! Я же Вам уже писала, что мистер Шедвел единственный в своем роде! И можно успокоиться на предмет нашего умственного здоровья — межконтинентальным коллективом только ковидом болеют, коллективом с ума не сходят. Пойду в сад, помедитирую под яблоней. Кстати, Вам привет от детей и Ньюта.

Марджори-Иезавель:

Да, ты меня успокоила.))) Спасибо за привет. Им тоже — поклон! Если что, спишемся снова!

Анафема:

Держите меня в курсе, пожалуйста.

Примечания к 1 главе.

«…на ней никогда никто не видел, как и цветов…» — можете сколь угодно рьяно оспаривать эту историю яблони. Но мною изложена подлинная история моей яблони, которая не плодоносила тридцать лет, несмотря ни на какие удобрения, уговоры и народные средства в виде вбивания в ствол гвоздей. Но стоило только показать ей топор…

«национальный парк Улуру-Ката-Тьюта» — это в Австралии.