О боге кухни замолвите словечко (джен)

Санджи правил своей кухней железной рукой. Он знал каждый её дюйм наизусть. Это его владения, смысл его существования и место, где он мог заниматься своим любимым делом. Здесь он чувствовал себя полезным, делая то, что под силу только ему и помогая друзьям выжить. Вот почему он любил готовить, любил делиться с другими частичкой себя, мыслями и усилиями вложенными в приготовление блюд, от которых буквально текли слюнки. Это способ доказать, как сильно он о них заботился. А заботился он больше, чем мог бы признать.

-

Сегодня на обед раковый суп со свежеиспеченным хлебом и салатом на гарнир. На готовку ушла уйма времени, но оно того стоило. Конечный результат — просто пальчики оближешь. Санджи не мог не восхититься своим творением. Зефф готовил его на «Барати», когда Санджи был ещё уборщиком посуды при ресторане. Его вкус напоминал ему о доме. Суп получился насыщенный. У него был тёплый апельсиновый аромат, а мягкая текстура буквально таяла на языке. На вкус ощущалось, казалось бы, невозможное сочетание шелковистых сливок, маслянистых раков и острого соуса. Да, острого соуса. Он решил добавить изюминку в одно из любимых блюд детства. Пара капель придали пикантности и глубины продукту его детских воспоминаний. Все эти вкусы прекрасно сочетались друг с другом.

В последнее время его не покидала усталость. Он надеялся, что, приготовив что-то привычное, он вернёт себе силы. Отчасти это помогло. Было приятно снова почувствовать запахи, которые так прочно ассоциировались у него с кухней, на которой он вырос и за место на которой ему всё время приходилось бороться. Теперь у него была своя кухня, но это не значит, что бороться он перестал. Просто теперь он боролся не за своё место, а за людей, ставших ему родными.

-

Не всегда так легко угодить вкусам других, начиная от более изощрённых гурманов и заканчивая Луффи и Зоро, которые ели всё, что выглядело съедобным, Усоппом с его нелюбовью к грибам и Фрэнки с его притупленным чувством вкуса. Санджи старался изо всех сил, чтобы все были довольны. Он усердно трудился, составлял меню на каждый день и следил, чтобы им всегда хватало припасов. Он мог бы попросить кого-нибудь помочь, но гордость профессионала ему не позволяла. Если он о чём-то и жалел, так это о том, что мало времени проводил с друзьями на палубе. Но ему некогда было отдыхать, ведь нужно ещё помыть посуду и приготовить ужин, и если повезёт, он даже закончит пораньше.

В этот раз ему, как обычно, не повезло.

На них напали. Судя по парусам, Морской дозор. Санджи со вздохом бросил венчик в раковину, сорвал фартук и пулей вылетел за дверь.

-

Каждая битва на «Санни» — это чистый хаос. Вихрь резиновых кулаков, стальных клинков и летающих тел. Санджи едва слышал собственные мысли. Всего было три корабля — эти дозорные, видимо, жаждут смерти. Крики раздавались с каждой палубы, десятки голосов сливались в один громкий рёв. Усопп стрелял во все стороны, то и дело слышался хруст сломанных спин и шей. В ушах у Санджи гудело пламя от его же огненных ударов.

Сквозь шум голосов он услышал встревоженный крик Нами. Он развернулся на звук её голоса, готовый проломить череп ублюдку, посмевшему на неё напасть, и в этот краткий момент невнимательности перед ним разорвалась шальная ракета. Санджи отшвырнуло назад и приложило о мачту. Его глаза застилала сажа, а во рту стекалась кровь — наверное, он прикусил язык. Он кое-как поднялся на ноги, пошатываясь и морщась от боли в боку. По ощущениям его только что пропустили через мясорубку, но хотя бы с Нами всё в порядке.

Он издал мысленный вздох и улыбнулся. Алые подтёки просачивалась сквозь зубы, размазывались по губам и стекали по подбородку. Он врезал ближайшему дозорному ногой в челюсть, наклонился к другому и сплюнул кровь ему в лицо. Тот с отвращением отшатнулся. Санжи для верности пнул его в живот. Его и без того потерявший равновесие противник выпал за борт. Он даже не стал дожидаться приятного шлепка тела о волны. Он придавил другого болвана ногой к палубе и одним точным движением обрушил удар ему на грудную клетку. Послышался тошнотворный хруст костей. Три есть, осталась примерно бесконечность.

Санджи расправил плечи, закурил очередную сигарету и сделал глубокий вдох. После чего он устроил ад людям, которые думали, что смогут напасть на пиратов Соломенной Шляпы с тремя жалкими кораблями.

Он не сдерживался — у него не хватало терпения на дураков, подвергавших опасности его команду.

-

На корабле царил беспорядок. Лужайка была усеяна подпалинами — какому-то тупице из Морского дозора пришла в голову блестящая идея использовать огнемёт. Санджи пинком послал его в полёт на другой конец Гранд Лайна.

Луффи всё ещё был на взводе после боя и бешено скакал по палубе. Фрэнки занялся починкой, Нами сверялась с картами и искала ближайший остров, а тупой мечник уже вовсю храпел. Нельзя сказать, что они вышли из битвы невредимыми, но, похоже, все в норме, и это его утешало. Санджи был вконец измотан и расстроен, ведь он опоздал с приготовлением ужина аж на два часа, а подавать закуски уже слишком поздно, иначе это испортит всем аппетит.

Он всё равно поставил на стол миску с орешками.

-

Ужин запоздал на час, и это во многом потому, что ему пришлось вышвырнуть Луффи с кухни за попытку съесть соус прямо из миски. Он подал макароны с курицей и соусом песто, к ним — салат с помидорами и шариками боккончини, заправленный оливковым маслом и украшенный базиликом. Сочный и свежий вкус помидоров стал прекрасным дополнением к сытному блюду из макарон, брокколи и курицы. Еда ушла моментально, исчезнув в голодных ртах почти так же быстро, как он успел поставить её на стол. Ужин, как обычно, проходил шумно. Санджи незаметно наблюдал за своей командой, попивая вино из бокала.

Ему ничего так не хотелось, как рухнуть в гамак и погрузиться в объятия сна. Хотелось, но он этого не сделает. Ему нужно перемыть тарелки с ужина и оставшиеся с обеда, и ещё многое другое, прежде чем он сможет даже подумать о том, чтобы лечь спать. Несмотря на ноющую боль в ребрах, у него было ещё много дел. Они ведь не сломаны, и он по-прежнему мог дышать, так что его не должно это останавливать.

-

Посуда наконец вымыта, и только сев за стол и опустив голову на руки, он осознал всю чудовищность своей лжи. Той самой, с которой он просыпался каждый день, которую повторял во сне, как молитву, и которую произнёс меньше часа назад, когда Нами, великолепная, умная, прекрасная Нами спросила, не нужна ли ему помощь.

«Нет, всё в порядке. Я в порядке».

Это ложь. Санджи не в порядке. У него во рту привкус вина и запёкшейся крови, а должен быть вкус помидоров и соуса песто, но его нет, потому что он ещё не ел. У него даже не было времени пообедать. Прошёл почти целый день. От этой мысли его замутило. Его желудок скрутило узлом от воспоминаний о страшном голоде, но он не мог заставить себя поесть.

И вот он сидел за столом и курил. Никотин должен успокаивать, но дым, которого он обычно жаждал больше, чем воздуха, на вкус был как кислое молоко и вызывал у него тошноту. Одна, две, три сигареты. Он погасил их в переполненной пепельнице и выкурил почти половину четвертой, прежде чем у него заслезились глаза.

Санджи обхватил руками пустой живот. Плечи его вздымались, сигарета тлела в дрожащих пальцах. Он плакал так, словно больше не мог. Слёзы текли по его лицу, пока он задыхался. Он тонул в своём страдании, будто тяжесть ноющего сердца давила на лёгкие. Море поглощало его, и он не мог дышать, не мог сопротивляться. Его затягивало ко дну, и всё что он мог это бесполезно плакать. Он чувствовал холод, но не поверхностный, а глубинный, исходивший откуда-то изнутри. Он заставлял его конечности неметь и терзал его на части.

Санджи устал. Он боялся. Он устал бороться, царапаться и кусаться, позволять друзьям рисковать их жизнями. Он хотел, чтобы его семья была в безопасности. Хотел, чтобы они осуществили свои мечты и достичь своей. Он не хотел так сильно бояться их потерять. Он не хотел думать ни о Триллер Барке, ни о Маринфорде, ни о других случаях, когда его с ними не было. Каждый раз, когда им было больно, когда он мог бы вынести их боль. Они все по-своему проиграли, и он не хочет иметь дело с этой болью. Он боялся их потерять.

Никто из них не должен умирать за его выдуманный океан. Он не смог бы жить с этими шрамами.

-

Санджи не знал, сколько времени проплакал. Знал только, что сигарета догорела, и всё, что он мог сделать, чтобы остановить слезы, это утереть ладонями опухшие, покрасневшие глаза. Ему не стало лучше, скорее наоборот, он чувствовал себя хуже, более опустошенным, жалким. Печаль липла к его коже. Даже если бы растёр себя докрасна мочалкой, она бы никуда не делась; не то что бы у него были силы пытаться от неё избавиться.

Дверь на кухню со скрипом приоткрылась, и Санджи внезапно охватил ужас. Он не мог допустить, чтобы кто-нибудь увидел его таким.

— Где са…

— Убирайся, — прошептал он, закрывая лицо руками.

— Я пришёл за саке, кок, — угрюмо произнёс Зоро.

Ну конечно это Зоро. Из всех людей на корабле, это просто должен быть он. Самая бесчувственная скотина из всех. Он не хотел видеть мечника на своей кухне, особенно в момент слабости.

— УБИРАЙСЯ! — он перешёл на крик. Он всё ещё прикрывался руками в какой-то тщетной попытке сохранить лицо, но то, как его голос сорвался на последнем слоге, выдало Санджи с головой.

Тишина. Послышались шаркающие шаги, затем приглушённый щелчок закрываемой двери. Отлично. По крайней мере, этот олух знал, когда нужно оставить всё как есть. Санджи тяжело вздохнул. Плечи его поникли. Ему ещё нужно придумать, что приготовить с утра на завтрак.

Раздался громкий стук. Санджи подскочил от неожиданности. Он глянул сквозь пальцы и увидел перед собой миску. В ней — остатки супа с обеда, а рядом лежали несколько неровно нарезанных ломтиков хлеба. Зоро стоял над ним, скрестив руки на груди.

— Ешь.

И как только Санджи забыл, что эта чёртова водоросль могла так бесшумно передвигаться.

— Я не голодный, — буркнул он, и это ложь, но он сказал её как правду, как то, во что он мог поверить, если бы попытался.

— Ты ещё не ужинал, так что ешь давай.

Один тот факт, что он знал, что он обратил внимание и заметил. Санджи чуть снова не расплакался. Но он сдержался, не дал себе опуститься ещё ниже. Зоро сел на лавку рядом с ним, видимо, не собираясь уходить, пока он не поест. Санджи взял в руку ложку и начал есть, пока Зоро не спускал с него глаз. Вкус заставил его вспомнить о «Барати», об Олл Блю и о доме.

Он практически вылизал тарелку дочиста.

Когда он закончил, Зоро убрал и вымыл посуду. Санджи сидел за столом, потирая костяшки пальцев и стараясь не задумываться, что это значило. Что должно означать это странное поведение.

— Если будешь и дальше так напряжённо думать, у тебя мозги закипят, — послышался низкий баритон Зоро.

— И кто в этом виноват? — огрызнулся в ответ Санджи.

— Прекрати себя недооценивать, кок.

— Чего? О чём это ты? — Санджи был слишком разбитым, чтобы разбираться в бреднях головы-травы.

— Ты нам нужен, но не забывай, что мы тоже сильные. Так что перестань себя изматывать. Вот и всё.

— Ты… — начал он, но Зоро уже вышел за дверь с бутылкой саке в руке.

Санджи не понял, но в животе у него было тепло, и он чувствовал себя не так уж ужасно. Но он всё ещё устал, и было уже далеко за полночь, так что он решил отложить планы на завтрак до утра и пойти поспать. Ему это было нужно.

Может, у него разыгралось воображение, но, кажется, Зоро только что пытался его подбодрить. «Это не самое худшее чувство», — думал Санджи, проскальзывая в мужскую каюту и ложась в постель. Может, Маримо не такой уж и придурок. Это последнее, что промелькнуло у Санджи в голове, прежде чем он отключился.

Он уже давно так хорошо не спал.

-

На следующее утро за завтраком Зоро получил большую порцию чем обычно, и он уплёл её без лишних слов. Луффи слопал почти целую тарелку бекона, а Нами понравилась его фруктовая нарезка. Робин с Усоппом помогли ему вымыть посуду, и он смог целый час понежиться на солнышке на палубе.

День вышел неплохой. Его даже можно было назвать отличным.