Чулан? Вовсе нет (джен)

Гарри жил в доме своих дяди и тёти по фамилии Дурсль. Дядю звали Вернон, тётю — Петунья. Тетя была родной сестрой матери Гарри — Лили Поттер в девичестве Эванс. Мать Гарри была маглорождённой ведьмой, то есть ведьмой, которой не от кого было унаследовать магию, так как оба её родителя были маглами, то есть обычными людьми, не владевшими магией и не имевшими генов, дающих способность к магии. Отец Гарри был чистокровным магом, Вернон и Петунья — чистокровными маглами. У них был сын Дадли, тоже магл. Дверь в комнату Гарри была на земляном этаже⁽¹⁾, комнаты Дурслей располагались на первом⁽²⁾. Из комнаты Гарри дверь вела в нечто среднее между гостиной и кухней, в дальнейшем будем называть эту комнату просто кухней, напротив двери комнаты Гарри была дверь чулана, а над ней — лестница на первый этаж. Когда Гарри был совсем маленьким, в его комнате была только кроватка, которую принёс Вернон, сама же комнатушка была маленькой, скорее это была даже не комната, а тесная каморка, тётя даже укладывала малыша в кроватку, стоя на кухне, при этом сразу за кроваткой была дальняя от двери стена, а менее чем в полуярде⁽³⁾ от изножья и изголовья — ещё две стены. Будучи родной сестрой ведьмы, Петунья знала об одной интересной особенности магов и ведьм — у каждого мага и у каждой ведьмы было собственное пространство размером от каморки до полноценной минивселенной, в каждый такой мир вела отдельная дверь с Земли, за дверью было уже другое пространство вне пространства той вселенной, в которой находится Земля. Двери эти можно было разместить на любой подходящей поверхности при наличии права такого использования той самой поверхности. На внутренней стороне стены дома мага или ведьмы, на скале, которая сама расположена на частной территории, вообще где угодно, лишь бы это было удобно и легально. И можно было дверь забрать с собой при переезде, вместе с дверью забирался и сам мир. Миры эти соответствовали желаниям и воображению своих хозяев и хозяек. У кого-то там был просто дом на острове посреди «океана», заканчивавшегося сразу за горизонтом, а у кого-то — отдельная карликовая галактика. Одновременно эти миры соответствовали и своим иллюстрированным описаниям, которые не требовалось ни писать, ни рисовать. Эти миры создавались и изменялись магией своих хозяев и хозяек, эта же магия меняла и описания. По умолчанию каждое описание лежало в подобном почтовому, только висящем не с внешней, а с внутренней стороны двери ящике на двери в сам описанный в нём мир. Замков на этих дверях по умолчанию не было, но та же магия могла добавить замок и ключ. Миры же мужа и жены всегда в момент заключения брака объединялись в один, при этом сами двери всегда оставались раздельными. Именно поэтому комнату Гарри, находившуюся в его собственном мире, почти не обставляли по-магловски — дядя и тётя исходили из того, что Гарри сам изменит комнату по своему вкусу. И потом они оказались правы. По мере роста Гарри комната увеличивалась, росла и кроватка, но по началу в комнате не было даже окон. Когда Гарри было года три, окна появились, а сама комната достигла нескольких ярдов ширину и ярдов десяти в длину. Окна вели на собственную планету в системе всего из астрономических объектов: центральной звезды и той самой планеты. С одной стороны за окном шумел хвойный лес, с другой плескалось озеро. На следующий день появились шкафы, стол, люстра, два торшера по бокам от стола, ещё через день Гарри получил коридор с тремя дверями: на кухню, на планету Гарри и в его комнату, а на против этой двери в коридоре появилось окно. Дверь на планету Гарри вела на материк размером примерно с Австралию, но более зелёный и в средних широтах, расположена дверь была со стороны леса, до которого было ярдов двести. Одно дерево росло отдельно.

— Тётя, что происходит? — спросил Гарри.

— А что такое?

— Моя комната каждый день меняется. А сейчас у меня ещё и свой коридор откуда-то.

— Это нормально, Гарри, — ответила Петунья. — Ты маг, у каждого мага есть своя минивселенная размером от тесной каморки до целой карликовой галактики, соответствующая желаниям и воображению самого мага и собственному иллюстрированному описанию, описания эти редактируются магией синхронно с самими мирами. Но если что-то собственноручно вписать ручкой или врисовать карандашом или фломастером, то это тоже отразится на мире. А твоя комната расположена именно в твоей минивселенной.

— А ты тоже ведьма?

— Нет, я чистокровная магла. Маглы — это те люди, которые не имеют магических способностей при условии, что им не от кого было магию унаследовать. Есть ещё сквибы, это инвалиды по магии. А есть маги и ведьмы. Лили была маглорождённой ведьмой, то есть сама она была ведьмой, а вот наши родители — чистокровные маглы, поэтому ей не от кого было унаследовать магию. Такое иногда случается и не только с магией, в общем случае это называется мутация. Твой отец — чистокровный маг.

— А где они? Почему я их ни разу не видел?

— Они погибли, когда ты был младенцем. Их убил маг-террорист, а потом он убился о младенца.

— Об какого?

— Об тебя, Гарри. Редкостный был неудачник, но почему-то взрослые маги и ведьмы боялись его.

В начале августа деревья зацвели. Древесный ствол высотой ярдов семь-восемь, от него отходят ветви, от них — снова ветви и так до самых маленьких веточек, на всех ветвях, отходящих от ветвей, есть хвоинки, а на верхушке всего дерева — огромный цветок вроде астры, но с лепестками ярда по полтора. И так выглядело каждое дерево. Цвело и отдельно растущее дерево.

— Тётя, Дадли, идите сюда! — сказал Гарри.

— Что это? — спросила Петунья.

— Это я у тебя хотел спросить, — ответил Гарри.

Петунья вернулась к двери между Землёй и планетой Гарри, достала описание.

— Берастровый лес, — прочитала она название локации. — Это как?

Гарри наморщил лоб.

— Видимо, помесь берёзы и астры, — сказал он часа через полтора.

— Кто ж их опыляет? — спросила Петунья. — Кстати, у берёзы нет хвои.

Через несколько минут прилетели птицы-опылители размером почему-то с голубей. Вечером оказалось, что планета обзавелась спутником размером примерно с Луну и на примерно такой же орбите, ночью небо усыпали далёкие звёзды. Осенью на половине деревьев выросли жёлуди.

— Гарри, семена берёз — вовсе не жёлуди, — сказала Петунья, когда это увидела.

— Наверное, ещё дуб поучаствовал, — ответил Гарри.

— И ёлка, — добавил Дадли. — От берёзы-то там что?

— Не знаю, — ответил Гарри.

К новому году, не став покупать ёлку, нарядили одну берастру. Для доступа к недоступным снизу ветвям сначала использовали переносные лестницы, а потом, плюнув на них, залезли на само дерево.

— А другие дети празднуют рождество, — сказал Дадли. — Почему мы празднуем новый год?

— Рождеством называется день рождения Христа, — ответил Вернон. — А именно от его имени людей жгли заживо на кострах по обвинению в магии. Ты серьёзно хочешь праздновать его день рождения? А Гарри будет каково? Он сам маг. Новый же год — праздник деда Мороза. Это маг, по легенде раздающий детям подарки. Сам дед к нам не придёт, но один маг здесь и без него есть, можем надеяться на магические выбросы, от которых что-то хорошее появится.

В последний день года к приёмнику был подключен длинный кабель, другой его конец был соединён с антенной на крыше. Протянув кабель через обе двери, а в приёмник вставив батарейки, Вернон притащил его на опушку, включил и настроил на какую-то магловскую радиостанцию. В полночь из динамика донеслись удары Биг Бена. И точно с последним ударом под наряженным деревом что-то появилось. Дадли бросился разворачивать коробки, в одной из них оказался странный фотоаппарат без объектива. Крупноформатная листовая плёнка заряжалась в него горизонтально под неровное стекло, поверх которого был расположен затвор, а поверх него — подвижное зеркало. При нажатии спуска это зеркало вставало под углом 45° к плёнке и отражало свет вниз к плёнке. К фотоаппарату прилагались рамка для контактной печати, запасы бумаги и плёнки и ещё одна рамка для формовки пластика. В другой коробке оказалась ваза, которую сразу забрала Петунья. Рамки, плёнку, бумагу и фотоаппарат решили отдать Вернону. Детям достались пластиковые вертолёты с инерционными роторами и устройствами для их запуска, которые они сразу же и испытали. Вертолёт ставится на торчащий из пускового устройства металлический вал, корпус пускового устройства берётся в одну руку, потом другой рукой дёргается закреплённая на леске ручка, леска разматывается с катушки внутри и крутит вал, вал разгоняет несущий винт вертолёта, после чего лопасти сами разворачиваются на подъём, вертолёт взлетает, после отпускания ручки пружина сматывает леску обратно. Пока винт крутится по инерции, вертолёт летит. Вернон сделал снимок леса, потом ушёл в дом, а через некоторое время вернулся со снимком, кажущимся объёмным.

— А почему фотография объёмная? — спросила Петунья. — Ты же не маг. Или это магия Гарри?

— Нет, это не магия, — ответил Вернон. — Эта фотография лентикулярно-растровая. Потрогай поверхность. Каждая неровность — отдельная линза, точнее, мирообъектив из одной маленькой линзы. Этот объектив по каждому направлению покидания лучиком фотографии через конкретный её участок (на котором сам находится) окрашивает этот лучик и задаёт его ярость в соответствии с окраской соответствующего участка бумаги. Снято через такой же растр, только стеклянный. Представь, что ты смотришь на реальную объёмную сцену через пустую рамку. В ней можно выбрать плоскость, тогда объёмный вид сцены полностью определяется тем, через какие точки плоскости и в каких направлениях проходят лучики света, именно это и воспроизводит лентикулярно-растровое изображение. В обычной фотографии объём теряется из-за утраты информации о распределении яркостей и цветов по направлениям, а если оставить только одну линзу лентикулярного растра, то утрата объёма будет из-за утраты информации о распределении яркостей и цветов по плоскости. А здесь сохранено общее распределение, только несколько грубее настоящей голограммы⁽⁴⁾.

— Ты такой умный, — сказал Дадли.

— Ты о чём? — не понял Гарри.

— О фотоаппарате. Я бы не смог такое придумать, — пояснил Дадли.

— А с чего ты взял, что я понял объяснение Вернона? — спросил Гарри.

1) По-русски этот этаж зовётся первым.

Вернуться к тексту

2) А вот этот этаж по-русски зовётся вторым.

Вернуться к тексту

3) Единица длины, в одном ярде три фута, в футе двенадцать дюймов, а дюйм по старинному английскому определению равен ширине большого пальца взрослого мужчины, а по современному — двадцати пяти целым четырём десятым миллиметра, получается, что в одном ярде девятьсот четырнадцать целых четыре десятых миллиметра.

Вернуться к тексту

4) Голограммой называется запись оптического поля, учитывающая распределение яркости и фазы по плоскости (если она тонкая) или в объёме (если толстая). При её воспроизведении воспроизводится тоже самое, но за счёт самоинтерференции света и иногда точней.

Вернуться к тексту