Зов (джен)

— Госп’один! — заверещал капитан-неймодианец, второе по важности лицо на прогулочной космояхте состоятельного финансиста. — Пир’аты! Прокл’ятые пир’аты нап’адают'!

И действительно, мониторы показали, как из группы рядом расположенных астероидов выскользнули несколько точек, которые быстро приближались. Сканер идентифицировал их как викуэйские легкие истребители.

— Кри’фф! — выругался первый помощник капитана.

— Спокойно, Саалк, — хладнокровно произнесла фигура в сером балахоне, со скрытым под капюшоном лицом. — Разворачивайся на Набу, там нас прикроют орбитные батареи. Яхта только недавно стартовала с грузом бриллиантов на борту с покрытой океанами планеты, где лишь 15 процентов суши были благоустроены лесами и небольшими городами. Про драгоценный товар знали немногие, но и короткого времени хватило, чтобы информация просочилась викуэйцам.

«Значит, все-таки в порту!» — подумал владелец корабля.

Засверкали вспышки бластеров. Щит яхты «Неподдающаяся» заискрил, отражая смертоносные лучи. Набу быстро приближалась, но недостаточно, чтобы истребители не успели догнать пытающуюся ускользнуть добычу. Тут фигура в капюшоне вдруг замерла, почувствовав невидимые и неведомые большинству обитателей Вселенной колебания. Темные, энергичные, манящие и в то же время отталкивающие.

— Дорогу мертвых осилит идущий.

* * *

— Дорогу мертвых осилит идущий.

Хор голосов звучал вокруг него, хотя Палпатин видел, что рядом никого нет. Ни людей, ни гунганов, никаких других существ, населявших красивую и зеленую планету, являющуюся его домом.

— Дорогу мертвых осилит идущий, — повторяли голоса.

Мальчик каким-то внутренним чувством понимал, что голоса принадлежат бесчисленным видам рас, звучат на разных языках, но они твердили эту фразу то тихо, то громче. Волнами, которые как колебания сердца распространялись по Галактике в поисках тех, кто услышит и откликнется. Верх и вних, тьма и свет, смерть и жизнь, сила и слабость, ярость и спокойствие, начало и конец. В звучащий сонм вклинились и, сверкнув тусклой вспышкой, едва, но заметной, два слова: Сит’ари и Коррибан. Что они означали, мальчик не знал. Он упал на колени возле одного из высоких деревьев, растущих на краю уходящего до горизонта поля, и смотрел на небо, чистое и яркое. Он видел небо, и в то же время, он видел звезды. Бесчисленное количество, уходящее в разные стороны, рассыпающееся по всей видимой и невидимой Вселенной, с еще большим числом миров вокруг них.

— Дорогу мертвых осилит идущий.

«Покой это ложь, есть только страсть» — произнесли едва слышимым шепотом губы мальчика, даже не осознавшего что он произнес. Внезапно голоса стихли. От наступившей тишины в голове словно зазвенела пустота, своим молчанием оглушивая мальчика не меньше, чем обрушившиеся на него голоса.

* * *

— Туда, — фигура показала капитану яхты направление на мониторе, отображающем карту одного из небольших материков Набу. Планета быстро росла на экранах, занимая уже добрую половину видимого пространства. Снова засверкали лучи бластеров и заискрил щит корабля. Фигура в капюшоне застыла. Один из викуэйских истребителей вдруг свернул с траектории преследования, сделал петлю и начал обстрел своих товарищей, летевших впереди. Одна вспышка, вторая. Через несколько мгновений еще одна. Достаточно. Никто не видел, как шея пилота последнего истребителя дернулась, тот случайно задел рукой рычаг управления. Истребитель завилял и, кувыркаясь, стал удаляться от жертвы, превратившейся в хищника.

— М’ы м’оже’м в’ерн’утьс’я на пр’ежн’ий… — начал капитан, но фигура его оборвала властным движением руки.

— Продолжай путь к точке, которую я показал, — сказал владелец балахона. — У нас сейчас появилось срочное дело.