Новогодний чертополох, или Как Новый год нечисть отмечала! (джен)

Лес на рубеже. Магическая грань между двумя мирами — Предлесьем и Залесьем. В Предлесье живут обычные люди, это мир технологий, там практически нет магии. Другое дело Залесье — маги, нежить и прочие расы с разных континентов здесь всегда были нормой. А есть Лес...

Место, где два мира переплетаются, а магия достигла своей вершины. Охраняет это место и провожает из одного мира в другой великая ведьма всея Руси — Ядвига Лесовишна! Или, по-предлесски, Баба-яга.

Она и ещё два столпа защищают Лес от незваных гостей. Первый после ведьмы — Леший. На нём лежит защита от нападений на магическую дубраву. С этой задачей он справляется на ура. Это высокий, как сосна, старик с глазами цвета свежей листвы. Предпочитает носить белую рубаху и простые штаны. Леший никогда не шумит, движется плавно, его шаги почти неслышны. Он охраняет свои владения, заботясь о каждом дереве и каждом существе, что живет под его покровительством. Правда, образ мудрого старца — хранителя лесов — портит характер. Его можно описать тремя прилагательными: скрипучий, хамоватый, язвительный. И хоть Леший иногда бурчит о вечной беззаботности обитателей Леса, он очень любит всех Лесных.

Второй столп — Водяной. Он отвечает за мирную и дружную жизнь нечистой силы. Он сильнее отличается от человека, чем тот же Леший. Водяной несколько толстоват, его пальцы соединены перепонками, на щеках блестит рыбья чешуя, переливающаяся всеми оттенками синего и зеленого. Сине-серые глаза, длинные серо-зеленые волосы — вот облик Водяного. Одежда его — штаны и рубашка. Обычно хозяин водоёмов относится ко всем с добротой, но, бывает, и его достанут так, что он становится похож на рычащего тигра. Чаще всего виноваты в этом русалки да фараонки. Именно они охраняют Лес и вызывают трепетный ужас у жителей Предлесья и Залесья. Ядвига — ведьма, Ивар — леший и Людмил — водяной. И Мира!

Мира — милая девочка четырнадцати лет со светло-рыжими волосами и глубокими голубыми глазами. Мира должна в будущем заменить Ядвигу на посту лучшей ведьмы. А попала она к Яге благодаря Лешему.

В тот день Ивар как раз гулял в отдаленных землях Леса. (Магия Ядвиги уже давно закрыла переход из Предлесья. Теперь, чтобы попасть на путеводную тропинку из одного мира в другой, нужно либо иметь силу, которая давно перевелась у людей, либо благословение Лешего, которое, правда, хозяин чащи просто так никому не дает. Так что обитатели Леса могут жить спокойно). Вдруг чуткий слух Ивара уловил чуть дальше в лесу какое-то слишком довольное урчание упырей. Просто ради интереса Леший, пройдя по магической тропке, за секунду оказался в месте стычки упырей. И, мягко сказать, очень удивился: два довольных покойника склонились над девчонкой лет восьми. Упыри ещё ладно, какой только нежити в лесу не увидишь, но девочка! Лес закрыт от простых людей, значит, она ведьма. А любая ведьма — родственница Яги, а за родственников Яга в порошок сотрет и в зелье использует. Так что... Короче, упыри в скорейшем времени стали утопленниками.

А юная ведьмочка? Ну, раз попала в магический лес, изволь перед Ядвигой Лесовишной отчитываться... Отчиталась. Оказалось, девчонка почти ничего не помнит. Знает только, что зовут её Мирославой Васильевой, возраст — девять лет. Всё! Она, когда от упырей убегала, споткнулась о корягу и знатно приложилась о землю. Пришлось величайшей ведьме на Руси взять рыжую девчонку под свою опеку. При дальнейшей учебе выяснили, что магии в Мире кот наплакал. Но, на удивление, когда её доведёшь, то лучше крути педали, пока не дали... магией по головушке... сильно...

Но, даже несмотря на странное проявление магии, Мирослава была ведуньей, и отпускать её в Предлесье было нельзя. Так и осталась юная рыжая недоведьма на попечении домового Ефрона и Яги. Они её и обучали магии, а Леший помогал с боевыми искусствами. Сейчас Мира могла сварить много различных отваров, понять и помочь зверью или птице, а ещё выбить клыки упырям и кикиморам. У неё было такое увлечение: собирать зубы той нечисти, которая решилась на неё напасть.

Прошло столько времени с первой встречи Миры и жителей Леса, сейчас зима, и совсем скоро наступит Новый год Петровского времени, или коляда славянского, то есть ночь с тридцать первого декабря на первое января. Ждём-с!

* * *

Мира скучала. За окном падал снег. Она мерзла, даже несмотря на то, что надела шерстяные носки, валенки, ватник и шубейку поверх всего этого. Вот такой она человек! Как говорит Ефрон, холодонеприспособленный и русскозимний неустойчивый подвид.

Не утешали и книги. "Молот ведьм" грустно пылился на полке. "Таро Уэйта", шелестя страницами, лежала на самом краю лавки, рискуя свалиться. "Северные руны. Как понимать, использовать и толковать древний оракул викингов", в отличие от хозяйки, тянулись поближе к окну, от которого исходил легкий холодок. Чувствовала книженция родные холода.

Мира перелистнула страницу книги "Уйти красиво. Удивительные похоронные обряды разных стран". Там, с присущим автору черным юморком, рассказывалось о разнообразных способах захоронения. Ядвига сказала прочитать это и назвать наиболее удачные для их местности методы.

На подоконнике развалился Кот Баюн. Кошак-людоед обленился и перестал ловить даже мышей. А зачем, если тебя постоянно подкармливает добродушная ведьмочка? Он перевернулся на живот и промурчал:

— Чего дрожишь, чародейка? И куда Ядвига запропастилась, мряу? Неужто она решила меня, такого краси-и-ивого, такого пуши-и-истого, голодом заморить?

— Баюн, не буянь! Ядвига сказала, что хочет сделать нам сюрприз и приобщить к предлесским обычаям празднования. — Мира закуталась посильнее.

— Какие такие обычаи могут быть у людишек? Они же только на мьяусо годятся?

— Не знаю. А про мясо не уверена. Яга мне недавно людской выпуск новостей по блюдечку с золотой каёмочкой показывала: люди стали ужасно опасными. Нет бы — сидеть спокойно без магии! Так они решили против природы пойти и попытаться стать богами! Даже величайшие колдуны прошлого не решались спорить с самой матерью сырой землей! Тьфу!

Мирослава поглядела в окно. Метель. Огромный дуб — не то символ язычества, не то мировое древо — был едва виден. Обычно именно к нему вела зачарованная Лешим тропинка из любой точки Леса к избнакурноже⁽¹⁾. Ягу из-за такой пурги даже не увидеть! Но Мира ошиблась. Огромный силуэт, похожий на дерево с ножками, не заметить было невозможно. Недодерево подошло к избе.

— Изба, лестницу спускай! Дурында, алё! Ты что, оглохла? — крикнул очень знакомый женский голос.

— Ух, курица крышеносная, пущу однажды я твои лапки на куриный бульон хозяйкам! — пробурчала едва заметная тень рядом с ходящим кустом.

После оклика избушка тут же спустила вниз лестницу, и вполне себе знакомцы стали подниматься. Ведьмочка и Баюн подскочили кто на чём сидел и подбежали к двери — встречать гостей.

— Ух! Холодрыга-то какая! Давно такой не помню! — Кустоподобный силуэт оказался весьма привлекательной женщиной с непослушными кудрявыми каштановыми волосами, собранными в хвост. На вид ей было не больше тридцати (на самом деле ей давно за триста, и это ещё не предел). У неё были темные, почти черные глаза и открытая улыбка. Закутанная, как капуста из известной пословицы, в кучу теплой одежды, покрытой снегом, с угрюмым домовым под мышкой, Ядвига всё равно была очень довольна. За ней, подметая порог, летела метёлочка, а на её плече возлежала...

— Ёлка? Зачем? — удивилась Мира.

— Уже вечер, тридцатое декабря! А завтра — почти Новый год! — Яга поставила деревце у печки.

— Но ведь мы вроде должны отмечать коляду? И вообще, Ядвига же никогда коляду не праздновала! — усомнилась ведьмочка.

— Просто не хотела, а сейчас захотела! К тому же коляда колядой, а всё равно интересно попробовать себя в роли предлесского обывателя! И Ефрон меня поддержал! — Шуба и шапка-ушанка полетели на печку (душегрею она снимать не стала), а наглая метёлка устроилась на полатях Мирославы.

— Да кто ж меня послушал бы, коли бы я воспротивиться решил? Да никто! Никто домового не жалует! Уйду я от вас! — Ефрон уже спустился на пол и теперь грелся у печки.

— Не уйдёшь. У нас на пять вёрст ни живой души. Одни мёртвые, — вздохнула Мира. — А тебе без дома никак.

— Ну и пусть! Стану диким домовым! Буду в подмастерьях у Ивара работать! Прудки Людмилу чистить! — Ефрон насупился и потянулся к своей фляжке с согревающим отваром из трав. Хотя домовой и утверждал, что не пьёт алкоголь, но упорно не желал подпускать Миру к содержимому обшарпаного сосуда.

— Успокойся, Ефроша! Лучше расскажи наш план! — Ядвига быстро распустила волосы и вновь собрала их в высокий хвост. Она подошла к зеркалу — огромному куску стекла с неровными краями практически в человеческий рост — и покрутилась. Белая льняная рубаха, поверх неё сарафан цвета той самой ёлки, которая постепенно оттаивала у огня.

— Уже. Ядвига Лесовишна решила, что мы объединим празднование. Будем отмечать праздник с тридцать первого декабря по первое января. Всем Лесом! На Иваре лежит обязанность найти козу и разбудить медведя, на Людмиле — собрать всех наших и соорудить звезду с масками.

— А на нас? — Мира понимала, что ведьмам дадут всё самое сложное и невыполнимое!

— Мы должны украсить поляну и разыграть небольшой спектакль. Лично тебе придётся побыть гусляром и спеть колядки, — "утешил" её Ефрон.

— Не переживай! Тебе понравится! А теперь давай готовиться. — Ядвига приобняла её за плечи и повела подальше от входа. Ой, чувствует Мира: весело завтра будет всем!

1) см. Братья Стругацкие

Вернуться к тексту