Солнце во тьме (гет)

Примечания:

Написано к вопросу из пейрингового аска вк: "Как Вэй Усянь отпустил Вэнь Цин на верную смерть? Сожалел? Раскаивался, что не смог защитить? Скучал?"

Последний поклон, прощальный взгляд от порога, непривычно ласковая и грустная улыбка… 

Две фигуры в полусумраке пещеры…

И стылая жуть от осознания: скорее всего, он видит их в последний раз. Призрачного Генерала и его сестру не пощадит Цзинь Гуаншань; и никто другой не заступится.

А ведь Вэнь Нином тогда управлял он; и если кто-то должен отвечать за смерть Цзинь Цзысюаня — то лишь он. Сами собой вспоминались наставления дяди Цзяна, пришедшие словно из другой жизни: «Нет для женщины худшей судьбы, чем остаться вдовой. И оберегая сестру, братьям должно защищать и ее супруга…»

Вот только за его вину платить придется другу и любимой.

«Это я должен идти в Ланьлин и объясняться с Цзинь Гуаншанем!»

Будь по воле Вэй Усяня, он никуда бы их не отпустил. Если б не смог убедить словами, взял бы снова под контроль Вэнь Нина, силой удержал бы Вэнь Цин. Пусть бы проклинали его потом — но остались… Но дева Вэнь слишком хорошо его знала — быстрый укол иглой и предательское онемение тела сыграли свою роль.

А ведь ей он тоже обещал защиту…

И Вэй Усяню оставалось лишь бессильно проклинать властолюбие главы Цзинь, глупость Цзинь Цзысюаня, полезшего под удар, неведомого злоумышленника, проклявшего Цзинь Цзысюня, собственную неосторожность, приемы вэньских целителей… И так далее, и снова по кругу.

Когда Вэй Усянь все ж таки обрел способность двигаться и, с трудом переставляя ноги, кое-как выбрался из пещеры, со стороны он сам уже больше походил на лютого мертвеца, чем на живого. Тетушки Вэнь со страхом смотрели ему вслед, шарахнулся в сторону А-Юань…

Но Вэй Усянь уже не замечал никого и ничего, одержимый лишь одной мыслью: «Может быть, они еще живы. Путь в Ланьлин неблизкий — возможно, я еще успею их догнать». Вспомнилось: Цзинь Гуаншань не раз интересовался Тигриной Печатью Преисподней. Тогда Вэй Усянь наотрез отказался отдавать слишком опасный артефакт, но сейчас…

«Предложу ему Печать как виру за смерть сына, если не выйдет договориться иначе».

Да, Тигриная Печать — его духовное оружие. Как и Чэньцин, как Суйбянь… И не просто так оружие называют духовным: совершенствующийся вкладывает в него часть собственных сил, своей сути. Оружие становится продолжением воли владельца, и большинство заклинателей скорее позволили бы отрубить себе руку, чем, потерять навсегда меч, но…

«Плевать. Пусть забирает, только оставит нас в покое. Только чтобы Вэнь Цин и Вэнь Нин вернулись со мной».

Свое творение, свое самое мощное оружие — да разве это цена за жизни друга и возлюбленной?

Говорят люди: Призрачный Генерал — орудие Основателя Темного Пути. Говорят: были у Старейшины Илина мертвячки-полюбовницы — так ему мало показалось; еще и вэньских пленниц себе забрал. Говорят многое… ну и пусть… незачем им знать…

Немало приятелей было у Вэй Ина, первого ученика Юньмэн Цзян: половина Пристани Лотоса и почти все воспитанники в Гусу. Только один друг помог ему в беде, рискуя и положением, и жизнью своей.

Немало юных дев бросали Вэй Ину цветы да благосклонно отвечали на его ухаживания. Лишь одна разделяла его стремления, иной раз ночами напролёт помогая с расчетами да испытаниями новых изобретений, не пугаясь самых дерзких замыслов и идей.

И казалось им в мгновения успеха: нет в мире ничего невозможного, и вопреки всеобщей вражде будут счастливы они. И саму Луаньцзан можно очистить, укротив ее ядовитую тьму. И расцветет здесь прекрасный сад, лучше прежних садов Цишаня…

Но сейчас — ему бы просто успеть добраться до Ланьлина. Просто спасти тех, кто дорог.

«А если Цзинь Гуаншань откажется от виры — ему же хуже будет. Силой отобью Вэнь Нина и Вэнь Цин, если придется». Вэй Усянь был уверен: с Печатью ему хватит мощи противостоять хоть бы даже и всему ордену Ланьлин Цзинь. Он обещал Вэнь Цин защиту — кем будет, если подведет и ее?

«Только бы успеть, не опоздать…»