Эйрин, дитя сидов (джен)

Я проснулась от ярких лучей солнца, проникших в мою комнату и опустившихся на моё лицо. Зажмурилась и поморщилась. За окном на деревьях, что росли вокруг моего дома, весело щебетали птички. Солнце только-только поднималось из-за горизонта, его лучи распространились повсюду и охватили собой верхушки высоких холмов, деревьев и крыши домов.

Встав с кровати, я подняла руки вверх, потянулась и, зевнув во весь рот, пошла умываться. Вёдра возле медного таза оказались пустыми. Вода закончилась ещё день назад. Я вернулась в комнату, оделась и вышла на улицу с сонными глазами и слипающимися веками.

Когда я вышла из дома, меня настигла утренняя прохлада, от которой я слегка озябла и вздрогнула, почувствовав целый табун мурашек, пробежавших по моей спине. Зевнув ещё раз, я зашла в сарай, взяла коромысло с вёдрами и пошла к речке за чистой водой. К счастью, деревня наша была построена на её берегах.

На улице никого не было видно, все ещё спали. Вокруг стелилась лёгкая дымка, которую рассеивали солнечные лучи. Подойдя к берегу реки, я опустила коромысло, поставила вёдра на землю, сняла с ног башмаки, обмотки, подтянула юбку кверху. Затем, я зашла в реку по самые колени и запрыгала на месте, почувствовав холод воды на ногах.

— Ой, холодно, холодно… Бр-р.

Выйдя на берег, я постояла немного на земле босыми ногами. Затем, попробовала зайти в реку ещё раз. На этот раз было терпимо. Взяв вёдра, я зачерпнула в них воду почти до самых краёв.

Я живу одна в доме моих родителей; живу сама по себе, присматриваю за хозяйством в доме, пасу двух моих бурёнок, дою их и кормлю. А совсем скоро одна из них должна отелиться. Рядом со мной в конурке живёт мой постушечий пёс и рыжий полосатый кот, который ловит мышей и крыс. Те стали довольно часто совершать свои «набеги» на мои владения.

Солнце вот-вот встанет над головой. Нужно возвращаться в дом. Я повесила вёдра на крючья коромысла и понесла их с собой в дом. Идя по дороге от берега, я встретила Бронвен, тоже шедшую к реке за водой.

— Здравствуйте, как здоровье вашего мужа? — спросила, подойдя к ней.

— Спасибо, Эйрин, — ответила она доброй улыбкой. — Дункан уже чувствует себя лучше. Ломота помаленьку проходит. Твоё снадобье ему очень помогает.

— Рада это слышать, — счастливо улыбаюсь я ей в ответ.

Неделю назад Дункан сильно заболел — простудился. Тогда была ясная, но ветреная погода. А когда небо обволокли грузовые тучи, то пошёл проливной дождь. Дункан не успел вовремя скрыться от него, и его одежда вся до ниточки промокла. После, мужчина заболел на следующий день. И я по просьбе Бронвен приготовила для её мужа снадобье от простуды.

Не знаю, откуда у меня взялись такие познания в знахарьстве. Но... они мне очень пригодились. Иногда ко мне за моими снадобьями из города приезжают люди. За них и рецепт приёма они платят достаточно. На эти деньги я могу позволить себе купить всё самое необходимое. Еду, новую одежду, обувь. Также оплачиваю услуги нашего дровосека и многое другое.

Простившись с Бронвен, я пошла дальше по главной дороге. Меня по пути встретил как раз наш местный дровосек Фергус, ехавший в телеге, которую тягает бурая лошадь. Он поздоровался со мной, помахав рукой при встрече, и поехал вперёд. Фергус рубит старые деревья глубоко в лесу, молодые не трогает. Видимо, помнит всё ещё наставления моего деда, что был когда-то лесничим.

Проводив взглядом дровосека, я пошла дальше и, вскоре остановилась у калитки своего двора. Зайдя в сени, я оставила там коромысло и вместе с вёдрами зашла в сам дом. У порога меня встретил Руби, он потёрся о мои ноги, ласково мурлыча. После, кот отошёл в сторону, позволив пройти в кухню. Я поставила вёдра с водой на пол рядом с медным тазом, взяла таз, вышла на улицу с ним и вылила грязную воду в помойку неподалёку от дома, рядом с отхожим местом.

Вернувшись в дом, я уже налила в него чистую речную воду. После чего я с удовольствием поплескала лицо водой, умылась и вытерла его полотенцем. На столе лежат остатки вчерашнего ужина. Хлебные горькие корки, остатки овсяной каши в горшке, немного мяса с косточками. Смешав всё это, я пошла к Жилю — моему самому верному другу⁽¹⁾ и помощнику. Пёс спокойно спал, высунувшись из конуры и, положив голову на лапки.

— Жиль, — я позвала друга, — проснись. Вот, я принесла тебе завтрак.

Услышав мой голос, он встрепенулся, встал рывком на четвереньки и радостно залаял, виляя пушистым мохнатым хвостом.

— Проголодался?

Жиль гавкнул в ответ.

— Кушай, мой принц.

Он опустил морду к миске и принялся уплетать за обе щеки.

Погладив пса по его макушке с загнутыми книзу ушами, я направилась к сеновалу. Там я взяла вилы и вонзила их в стог сена, подняв столько, сколько получилось поднять. Эту охапку нужно было отнести в хлев, чтобы накормить Донну и Марти́н.

Марти́н у меня черно-пёстрая коровка, лежит поодаль от Донный и, скоро, как я говорила ранее, она должна отелиться. Жду не дождусь этого момента! Ветеринар говорил, что будет тёлочка. Это будет первый телёнок в жизни Марти́н, а она — молодая бурёнка.

Из трав, которые я вчера собрала в лесу, я приготовила кашицу для будущей мамаши, что ждёт меня в хлеву. Кашицу высыпала в кастрюлю, смешала с кипячёной водой в бидончике и отнесла к Марти́н. Подойдя к корове, я ласково погладила её по голове с короткими рожками и дала ей выпить лекарственную воду. Всю до последней капли. Затем, подоила другую свою корову.

— Донна, — обратилась я к своей рыже-пёстрой бурёнке, преспокойно жевавшей сено, — позаботься о Марти’н в моё отсутствие. Ладно? Меня не будет дома до завтрашнего вечера.

В ответ Донна протяжно промычала, повернув в мою сторону свою безрогую голову, будто действительно поняв меня.

— Умница ты моя, — я также ласково погладила Донну по её шелковистой шейке.

Закончив с делами дома и, не забыв при этом покормить Руби только надоенным свежим молочком, я переоделась для поездки в город, надев на себя чистое и более приличное платье и плащ с капюшоном поверх платья. Привела волосы в порядок, расчесав деревянным частым гребешком, подвязала их сзади шнурком. После, я повязала себе голову скромным платком, взяла звонкий мешочек, сумку с перекидным ремнём и плетёную корзинку с крышкой.

Выйдя из дома, я позвала с собой Жиля, чтобы он со мной смог прогуляться до возвращения домой.

Прежде чем покинуть деревню, я заперла дверь дома на замок, калитку — на засов. Потом, вместе с Жилем дружно зашагала по главной дороге по направлению в город.

Приветствуя односельчан и, прощаясь с ними, мы шли вперёд. Жиль, бегая возле меня, подскакивал и лаял, говоря другим собакам, что он уходит в город вместе со своей хозяйкой. Те лаяли ему в ответ; провожали брата-по-крови, желали ему счастливого пути. По крайней мере, я могла лишь предполагать и надеяться, что именно в таком ключе они «общались» с друг другом, поскольку язык животных мне не был известен.

Мы с Жилем продолжили наш путь, миновав наконец последние домики, граничившие с высокой оградой, защищавшей деревню от нападений диких хищников. К счастью, будучи умной и не охотничьей собакой, мой друг просто шёл за мной следом, не гоняясь за грызунами. Да, в наших лесах они водились.

На полпути мы натолкнулись на маленького ёжика, неподвижно стоявшего прямо поперёк проезжей части.

— Да что же это такое, — я досадливо покачала головой. — Маленький, тебя же раздавить могут, или уколоться об твои иголочки.

Бережно подобрав ёжика с земли, я огляделась в надежде отыскать взглядом его семейство. Но, поблизости ни одной живой души, кроме Жиля, не было видно. Понадеявшись, что ёжик сам сможет найти дорогу домой, я отнесла его подальше от дороги, вымощенной камнем. Отнеся, так же бережно я опустила его на землю с низкой травой и пожелала, чтобы ёжик благополучно вернулся к своему семейству. Как раз в этот миг мой колючий малыш ожил и, быстро-быстро перебирая крошечными лапками, побежал в лес. А там и скрылся в тени деревьев, юркнув под ними.

— Ах, как хорошо! — обрадовалась я этому.

Вместе со мной обрадовался и Жиль. Потом, мы пошли дальше. Между тем вокруг слышалось пение птиц, шелест листвы, пищание назойливой мошкары, от которых мы отмахивались, кто чем может.

Вскоре с нами поравнялась телега из соседней деревни.

— Добрый день, девушка, — услышала я женский голос в метре от себя.

Тогда я обернулась и приветливо улыбнулась:

— Здравствуйте.

Оказалось, что на козлах спереди сидела пухлая приземистая женщина, и она управляла пегой лошадью.

— Идёте в город? — последовал прямой вопрос.

— Да, — ответила я на него, изучая содержимое телеги, которую тягала лошадь.

— Я тоже направляюсь в город, — сказала моя попутчица, по-доброму улыбаясь одними губами. — И могу вас подвезти, — предложила она, подмигнув, — если вы и ваш четвероногий друг не против моей компании.

— О, с радостью! — воскликнула я. — Мы не против. Правда же? — спросила у Жиля.

— Гав! — ответил мой верный друг.

— Отлично, — обрадовалась женщина, — забирайтесь в телегу. Мы с Жоржеттой будем только рады попутчикам, — лошадь, однако, промолчала, не обратив на нас внимания. — Меня, кстати, зовут Кайра, — представилась хозяйка Жоржетты.

Мы с Жилем взобрались в телегу, Кайра тряхнула вожжами, и лошадь тронулась с места, увозя нас троих всё дальше и дальше от места, где мы встретились.

1) чёрный бордер-колли

Вернуться к тексту