Неожиданно (гет)

— Есть кое-что, что я давно хотел сказать, но как ваш учитель не мог себе этого позволить. Я все еще не уверен, что должен говорить, но не могу представить, что такая возможность когда-либо представится снова, и поэтому не могу оставить это несказанным.

Гермиона с недоверием уставилась на прямую черную спину мастера зелий. Семь лет каждое его замечание было направлено на то, чтобы ранить, а теперь он хотел сказать что?

— Это — неожиданно.

Невозможно.

Он кивнул.

— Видите ли, — мягко объяснил он, — единственный известный мне способ облегчить боль от желания того, чего я не могу иметь, — это притвориться, что я этого не хочу.

Она неуверенно опустилась на стул.

— О.

Это прозвучало как-то нелепо. Она облизнула губы и попробовала снова.

— Это работает?

Он продолжал осматривать банки, в которых хранились заспиртованные существа.

— Помогает отвлечься.

Отвлечься. Это была хорошая идея.

— Значит, все те разы, когда вы ругали Невилла, вы хотели…

— Нет, — сказал он категорически. — Даже не в сушеном и не измельченном виде.

Она внезапно задумалась, не скрывалось ли за его саркастической яростью что-то большее, чем природный выбор изводить самого слабого члена стада

— Зачем вы это делали?

— Так меня учили. Это сделало меня сильным. — Он пожал плечами. — Золотые гриффиндорцы моих школьных дней остались в прошлом, но я все еще здесь.

— Вы все еще сломлены! — выпалила она.

— Лучше быть счастливым трупом, чем живым и сломленным? — спросил он.

— Вам виднее!

— Откуда мне знать? У меня никогда не было возможности стать счастливым.

— У каждого есть возможность быть счастливым, — сказала она.

— Только гриффиндорка могла сказать что-то столь невероятно глупое.

Опять привычные оскорбления. Это хорошо. Это выдержать легче, чем признание.

— Я вам никогда не нравилась, — сказала она.

— Нравится ли кому-то солнце? Оно дает тепло, жизнь и свет, повод просыпаться по утрам, а когда оно уходит, вместе с ним уходит и яркий день.

Это было глупо. Она не собиралась плакать. Ни за что.

— Я н-не хочу больше ничего слышать.

— Я и думал, что не захотите. Тогда всего доброго, — его голос был таким спокойным, словно он говорил о погоде, хотя он никогда не тратил слова на столь тривиальную тему.

— Если вы так думали, то зачем мне рассказали?

— Никогда не знаешь, что принесет будущее. Полезно знать своих союзников. Если по какой-то малой случайности вам когда-нибудь понадобится что-нибудь от меня, вы не побоитесь спросить. — Он снова пожал плечами. — Это показалось мне достаточно веской причиной.

Она провела рукой по глазам. Она ничего не могла сказать. Лучше просто уйти.

Услышав, как щелкнула захлопнувшаяся дверь, он повернулся и сел за стол. Медленно и методично он сортировал бумаги, пока верхняя стопка не опустела. Три часа до прощального пира. Восемнадцать, пока она не уйдёт из его жизни навсегда. И однажды, может быть, через двенадцать лет, может быть, через двадцать, он обнаружит на своем уроке ее детей.