Достойный (джен)

Как в замедленной съёмке какого-нибудь маггловского фильма, Гарри отчётливо видел выражение лица Сириуса, падающего прямо в Арку Смерти. Словно не веря произошедшему, тот неловко пошатнулся, когда луч заклинания, брошенного кем-то из Пожирателей, попал ему в центр груди, и, смотря прямо в глаза своему крестнику, провалился в объятия теней. Он был уже мёртв, когда те утащили его куда-то за грань. Туда, откуда ещё никто не возвращался.

Гарри не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на убийцу самого близкого ему человека. Вместо этого, ведомый собственным горем, он, не слушая громкий оклик Ремуса, бросился следом за Сириусом. Прямо в толпу бестелесных теней, что жадно обхватили его тело, утаскивая в саму Бездну. Они поглотили его слишком быстро, словно ждали этой возможности.

Наступившая после шума боя тишина сначала, казалось, оглушила, но потом, когда Гарри начал крутить головой, пытаясь найти Сириуса, её пронзил шёпот множества голосов. Будто шум прибоя, он окружал Поттера, заставляя невольно искать источник этих жутких звуков.

— Сириус! — громко прокричал Гарри и шёпот на мгновение смолк, чтобы зазвучать с новой силой. — Бродяга!

Потеряно озираясь по сторонам, Гарри всё равно не смог заметить приблизившуюся к нему фигуру. В той пустоте, в которой Поттер оказался, не было ничего. Ни земли, ни неба. Лишь туманные тени клубились вокруг, потревоженные вторгшимся в их владения человеком.

— Живым здесь не место…

Раздавшийся сзади Гарри голос заставил его резко отшатнуться в сторону, одновременно с этим развернувшись. Поттеру даже показалось, что говоривших было несколько, со слишком уж странным эхом прозвучали слова, но позади оказалась лишь одинокая фигура. Полускрытый тенями силуэт выглядел странно деформированным и уж точно не являлся Сириусом.

— Кто ты?

Гарри не испугался. За свою жизнь он попадал во множество ситуаций, угрожающих его жизни, и научился отчётливо чувствовать, когда действительно стоит опасаться. Некто, кем бы он ни был, не имел желания навредить ему.

Словно в подтверждение мыслей, неизвестная фигура, которую Гарри так и не смог рассмотреть, тихо рассмеялась каким-то скрежещим смехом, неожиданно напомнив Поттеру Арагога, восьмилапого питомца Хагрида.

— Как всегда, бесцеремонен, — в голосе говорившего было отчётливо слышно удовлетворение.

— Мы разве знакомы? — Гарри сделал шаг в сторону и крепко сжав пальцами руки свою волшебную палочку, когда фигура вдруг пропала в тенях.

— Гораздо дольше, чем ты себе можешь представить, Видящий, — силуэт возник сбоку, чуть ближе, чем раньше, но Поттеру всё так же было сложно разглядеть даже лицо. — Я ждало нашу встречу. Надеялось, что тебя не слишком потрепало в прошлом воплощении. Вижу, ты восстановился.

Неизвестное существо говорило странные вещи и каждое его предложение порождало новые вопросы. Гарри не понимал, чем оно является и откуда его знает, но уже успел понять, что они, похоже, видятся далеко не в первый раз. Не первую жизнь?

— Ты чего-то хочешь от меня, — произнёс Гарри, повернув голову в сторону фигуры. — Не отвечаешь на мои вопросы и говоришь загадками.

— Память твоей души молчит, но ты продолжаешь оставаться собой. Я не разочаровано…

Тварь, а в этом Гарри уже был уверен почти точно, хихикнула. Вернее, Поттер подозревал, что этот жуткий звук был именно хихиканьем. Существо принялось кружить вокруг, словно хищник вокруг добычи, пока Гарри перебирал в памяти подходящие заклинания, чтобы в случае неожиданностей отогнать от себя угрозу.

— Хочешь вернуться? — вдруг спросило оно.

— Я даже не знаю, где я. Хочу, естественно, — Гарри нервно усмехнулся и добавил: — Но один я не уйду. Где тот человек, что попал сюда прямо передо мной?

— Нет-нет-нет, — прошипела тварь. — Место твоего дорогого крёстного здесь. Он мой, пока не настанет его черёд родиться вновь. Не волнуйся за него, он здесь счастлив.

Именно в этот момент Гарри вдруг осознал, кто перед ним и чем именно было место, в котором он оказался. Понимание столь простой и жуткой истины заставило его нервно хохотнуть и расслабить пальцы на волшебной палочке. Смысла в активном сопротивлении не было. В конечном счёте, что он сможет сделать Смерти в её личных владениях? Эффектно самоубиться, размазавшись по кружащимся вокруг теням ровным слоем? Окружающее пространство было территорией Смерти. Местом, где она была сильнее всего.

— Ты опять всё понял, моя драгоценная душа. Мне это по нраву, — фигура замерла в нескольких метрах перед Гарри. — Тогда ты осознаешь, что живым здесь не место. Но я готово пойти на сделку. Если хочешь вернуться, то можешь идти. Вот только это не бесплатно. Сам понимаешь, живой отсюда выйти спокойно не сможет. Ты же не хочешь поразить всех в своём мире тем, насколько богатый внутренний мир у твоего смертного тела?

Смерть вновь издала мерзкое хихиканье и немного приблизилась. Её всё так же скрывал туман душ, вьющихся вокруг, но, сказать по правде, Гарри даже не хотелось рассматривать столь могущественную сущность. Ему хватило голоса Смерти, чтобы понять, что зрелище будет не самым приятным. Куда более мерзким, чем восстающий из котла Волдеморт.

Все мысли Гарри крутились вокруг смерти Сириуса. Он видел, как жизнь покинула глаза его крёстного, но упорно отрицал это. Слова Смерти заставили его признать то, что разум упорно старался отрицать — Бродяга не вернётся. Он растворился среди теней и будет витать среди них, пока не придёт его черёд. Но…

— Почему я жив?

— Ты, наконец-то, задаешь правильные вопросы, Шестиглазый, — Смерть будто зарокотала сразу на несколько голосов. — О-очень правильные.

— Но отвечать ты, конечно, не станешь, — понятливо ухмыльнулся Гарри, давя горе и вспоминая слова Смерти о Бродяге. — Тогда просто скажи, Сириус действительно счастлив?

— Конечно, — мгновенно ответила Смерть. — Здесь все, кого он любил. Тут он помнит всё.

Гарри зажмурился на секунду, собираясь с мыслями. Ему нужно было вернуться. Оставаться здесь и оставить всех в одиночку бороться против Волдеморта и его Пожирателей? Бросить их одних? Снова… Поттер поморщился, когда висок прострелила боль.

— Поторопись, Видящий, и сделай выбор, — прошелестела Смерть, — скоро даже ты не сможешь выбраться из меня.

— Что ты хочешь за то, чтобы выпустить меня в целости?

— Вы, живые, любите собирать коллекции. Пазлы. Мозаику, — Смерть явно подбирала нужное слово, но потом безэмоциональным голосом закончила: — Собери мне осколки души живого, носящего имя Том Марволо Реддл. Это и будет твоей платой за возвращение целым в мир живых, приютивший твою душу в текущем перерождении.

— Осколки души? — с удивлением переспросил Гарри.

— Ты уже отдал мне один, — вновь зашелестела Смерть, — А сейчас держишь у себя второй.

Вот теперь Гарри мог с уверенностью заявить, что он окончательно перестал понимать то, о чём говорила Смерть. Осколки души Волдеморта? Про что она вообще говорила? Один уже принёс, а второй был с ним… Подождите!

— Дневник! — воскликнул Поттер. — Тот Реддл-старшекурсник!

— Верно, — пророкотала Смерть и в её голосе зазвучали нотки нетерпения. — А второй ты отдашь, когда мы заключим договор.

Даже если бы Гарри и почувствовал подвох, то всё равно бы принял предложение Смерти. К счастью, он был полностью согласен с тем, чтобы все частички души Волдеморта упокоились. Выпрямившись, Поттер посмотрел прямо в сторону скрывающейся за туманными тенями фигуры и решительным тоном произнёс:

— Я согласен, — улыбнувшись, Гарри продолжил: — Не знаю, как я пронёс сюда ещё один осколок, но забирай его и верни меня обратно в мой мир.

Стрекот перерос в громкий рокот, а в следующее мгновение фигура Смерти полностью вышла из тумана. Это было омерзительное существо, помесь гигантского паука с полуразложившимся трупом человека. Тени продолжали обвиваться вокруг Смерти, которая приблизилась к Гарри вплотную, не мигая смотря своими мёртвыми глазами. Поттер видел, как в глубине её частично разложившегося рта, там, прямо между приоткрытых губ, шевелилось что-то темное, похожее то ли на жвала, то ли на щупальца. Смерть оказалась куда более омерзительной, чем он думал.

— Выйти в теле своего текущего воплощения ты уже не сможешь, — не шевеля губами произнесла Смерть. — Но в моей власти повернуть колесо и вернуть тебя с памятью и сосудом твоей предыдущей жизни. Я честно выполняю условия нашей сделки и твоё прошлое тело будет того же возраста, что текущее. А теперь твоя очередь начинать выполнять условие…

Каким-то ломанным, дерганным движением наклонившись, Смерть схватила Поттера за плечи своими худыми, полусгнившими руками с острыми, словно у медведя когтями, и прижалась своим безобразным ртом ко лбу Гарри. Прямо к тому месту, на котором Поттер с детства привык видеть злополучный шрам, оставленный Волдемортом. Получается, этот шрам имел гораздо большее значение, чем Гарри только мог себе предположить.

Лоб обожгло болью, когда содержимое рта Смерти впилось в кожу вокруг шрама. Отдернув голову, Смерть с тихим урчанием вырвала из Гарри нечто, отпуская пошатнувшегося Поттера. Стирая рукавом мантии текущую по лицу кровь, Гарри мрачно смотрел, как довольно прищурила Смерть свои мёртвые глаза, слизывая разтроенным чёрным языком кровь с губ и подбородка.

— Теперь отправь меня обратно.

— Я не забыло о договоре, — прошелестела Смерть и одним движением руки ударила Гарри прямо в грудь, опрокидывая. — Повесели меня ещё, Шестиглазый, в этом чуждом для тебя мире.

Падая в пустоту и чувствуя, как тело покрывает боль, словно от огня, Гарри невольно сравнил себя с падающим с Небес ангелом, как в той книге, про которую не раз упоминали в церкви, куда изредка, ради престижа, ходили Дурсли, если очередной деловой партнёр дяди Вернона оказывался верующим человеком.

Но сильнее тела болела голова. Казалось, разум был переполнен воспоминаниями, которые вызывали приступ боли и наслаждения. Ностальгии? Гарри не мог дать точного ответа. Он вспоминал, и эта память погружала его в ту Бездну из которой выбраться прежним было невозможно.

Гарри Поттер всю жизнь считал, что он просто Гарри. Что в нём нет ничего особенного. Что он лишь мальчик, который был волшебником. Как же он сильно ошибался, ведь он никогда не был обычным ребёнком. Он никогда не был простым подростком-волшебником. Он никогда не был всего лишь и теперь это понимал. Почти все слова Смерти обрели смысл. Стали понятны.

Широко распахнув свои ярко-голубые глаза, Гарри Поттер, носивший в прошлой жизни имя Сатору Годжо, рассмеялся.