Десять лет свободы (джен)

— Ты уверен, что нам сюда? — шепотом поинтересовалась я, с сомнением оглядывая темный лаз. Под ногами хлюпала вода, вход зарос осотом, света не было. Не так я себе представляла возвращение в Вал Руайо.

Я вообще его не представляла. Полгода в тиши гор, занятия магией и нехитрые авварские развлечения окончательно убедили меня в том, что придворная жизнь, политика и интриги не для меня. К счастью, больше не было необходимости ими заниматься: Инквизиция распущена, никаких должностей у меня нет… меня больше нет: исчезнуть из собственных покоев прямо в императорском дворце оказалось хорошей идеей. Родных я переполошила, конечно, но зато фигура Инквизитора стала едва ли не легендарной. “Если кто-то снова попытается разрушить мир, мы вернёмся…” Придумала же. Но фразу подхватили, даже менестрели какие-то песни писать начали. Зевран одну напел, но в его исполнении она звучала почти неприлично.

Но вот я снова в Орлее, стою едва ли не под стенами столицы… только не в блеске и славе, с собственной армией и репутацией, а тайком возле выхода из, похоже, канализации.

— Chika, откуда столько недоверия? — Зевран осуждающе покачал головой. — Разумеется, я уверен. Наша дорогая Лелиана отдала мне достаточно подробный план, да и сам я успел изучить Великий Собор. Занятная крепостица.

— Это когда ты решил в монахи податься? — поддела я.

— Не монахи, а преподобные отцы, — наставительно поправил Ворон. И подмигнул: — Сама Верховная Жрица одобрила мирскую любовь, не мог же я пройти мимо.

И приглашающе махнул рукой вперёд. Я с сомнением покосилась внутрь, но светлее там не стало: на мир опускались сумерки, а фонарей в тоннеле предусмотрено не было. По вытекающей жиже я готова была и правда предположить канализацию — снова! — но пахло разве что сыростью и немного плесенью. Светлячок решил рискнуть и сунуться первым, и в свете виспа я разглядела тропу вперёд. Вода текла тонкой струйкой по самому дну, разливаясь в лужу только у выхода. Перешагнуть ее нечего было и думать, но хотя бы дальше мы пойдем посуху.

Впрочем, маг я или не маг?

— Погоди минуту, — попросила я и сосредоточилась. Почувствовать Завесу, силу, блуждающую за ней, ту, что могла прямо сейчас использовать я… аккуратно зачерпнуть, как ком пряжи, и скрутить нить…

Учиться магии было и легко, и тяжело одновременно. Так, как ее видела я с силами Веры, ее не видел больше никто, зато и моя собственная чувствительность оказалась невысокой. Поэтому приходилось нащупывать свой способ черпать силы для заклинаний. Ману, которая была у каждого мага, я не ощущала своей частью, скорее, небольшим клочком сил, которые Тень готова была пропустить сквозь Завесу, что обвивалась коконом вокруг меня. Зато, сумев нащупать и взять, заклинания я творила куда легче: ведь раньше видела их наглядно и теперь нужно было просто сплести нить в нужный узор.

В этот раз узор был довольно сложен, да и отпускать его требовалось не на волю, а вниз — аккуратно утрамбовать в мягкую, раскисшую глину, влить ещё немного сил, чтобы напитать почву, а потом позвать.

— Неплохо, — заметил Зевран, когда из-под земли показались тонкие корешки, под моими руками сплетавшиеся в настил. Не слишком прочный, но перейти лужу позволит. — Значит, ты умеешь колдовать без посоха, chika?

Я фыркнула и чуть тряхнула руками, словно магия могла остаться каплями. Или могла? Вспомнилась Идунна с ее розовыми соплями, и руки тотчас захотелось помыть. Впрочем, это ведь моя магия? Более-менее.

— Кто угодно может колдовать без посоха, просто не все заклинания будут подвластны. Посох помогает концентрировать магию, лучше ее удерживать, создавать более сложные узоры. Из сложных я за полгода всего пару штук и сумела освоить. Остальное так, по мелочи. Да и сил у меня не очень много, Ванда говорила, что даже в худшие свои времена не заинтересовалась бы мной как магом.

Зев тепло рассмеялся и покачал головой:

— Ты умеешь то, чего не умеют другие маги. Mi bella не меняется. Как она?

— Скучает.

Рассказывать, что случилось с подругой, не хотелось. Все равно придется, конечно, но вкратце и так все знают, а частности можно отложить. И я сбежала от разговора в буквальном смысле: шагнула внутрь тоннеля следом за Светлячком. Мои корешки выдержали пару шагов, и третий я сделала уже на каменное дно тоннеля.

До первой развилки мы шли молча: я прислушивалась к колебаниям Завесы и мнению Светлячка, Зевран, кажется, просто наслаждался прогулкой. Не сказать, что мне она так уж не нравилась, все лучше, чем с Маркусом в Минратосе, но все же я бы предпочла отправиться с Айданом и Калленом через главные ворота. На худой конец, мы могли бы пробраться верхами, как в прошлый раз… После авварского гостеприимства хотелось отдохнуть от гор, лесов, пещер — и охоты с тайными тропами, засадами и подкрадыванием. Но едва я об этом заикнулась, Айдан сочувственно развел руками — после покушения на Верховную Жрицу меры безопасности в Соборе стали драконовскими. Даже императрице, не говоря уж об остальной аристократии и простых горожанах, приходилось снимать маску и оставлять магические артефакты. Мое же исчезновение оказалось слишком удачным, чтобы рушить теперь легенду из-за лени.

Но в тоннеле ничего интересного не было, Светлячок тоже оставался к прогулке равнодушен, и на ближайшей же развилке я резко развернулась и ткнула шедшего сзади Ворона в грудь:

— Ты ведь в Собор не только за монашками явился!

— За жрицами тоже, — подмигнул мне друг, перехватив руку за мгновение до того, как я его коснулась. — Плюнь, chika, мелкие интрижки этой обители праведности не стоят внимания самой леди Инквизитор.

Перехватив руку поудобнее, Ворон развернул меня на месте и свернул в левый проход, втягивая за собой. Я вырываться не стала, но фраза неприятно кольнула. Мне теперь на все интересные истории будут говорить “не стоит твоего внимания”? Но настаивать я все же не стала, как-то внезапно поняла, что мне и правда без разницы, кого там убил Зевран. И убил ли вообще. Сам жив — и хвала Создателю.

Поплутать пришлось изрядно, причем мне все время казалось, что мы не только не поднимаемся наверх, к свету Создателя и кабинету Верховной Жрицы, но, наоборот, спускаемся все ниже. Ни подтвердить, ни опровергнуть это ощущение я не могла: Ванда никаких сканирующих заклинаний не знала, меня в свое время тоже больше интересовали теория, руническая магия и ритуалы, а единственное поисковое, о котором я всё-таки почитала после встречи с магистром Канией, мне не давалось. Да и помнила я его приблизительно, все записи остались в Башне Бдения.

Впрочем, в итоге мое мнение подтвердилось вполне мирским, немагическим образом: мы дошли до комнаты, где нас уже ждали мои друзья. Помещение оказалось небольшим и сыроватым, хоть его и явно пытались сделать поуютнее. Но ни тканый ковер на полу, ни гобелен не могли компенсировать холодных каменных стен, влажного воздуха и отсутствия окон.

— Надеюсь, Церковь не начала отлавливать магов тайком, пока меня не было, и тащить в подвалы?

Если поначалу нашего появления с Зевраном не заметили, то теперь обернулись все: сама Лелиана, Шартер, Жозефина, Каллен, Кассандра, Айдан… весь совет Инквизиции. К счастью, обошлось без всяких политических партнёров, от которых я успела отвыкнуть и привыкать обратно не планировала.

— Не переживай, chika, если что — уйдем тем же путем, — Зевран приобнял меня за талию и подтолкнул вперёд. Меня внезапно одолела робость и я застыла на пороге — не потому, что мне могли здесь навредить, но… полгода разлуки. Что за это время произошло?

— А ты будешь меня выводить, твое преподобие? — я с улыбкой обернулась к другу, оттягивая момент. Но он ответил неожиданно серьезно:

— Я всегда на твоей стороне.

В свете слов Соласа… я не сдержалась и крепко обняла своего Ворона. Пусть этот эльфийский недобог думает что хочет, я все-таки права. Не всем эльфам так уж нужен этот его древний мир магии; может, даже меньшинству. Может, и вовсе никому, кроме парочки помешанных на древней истории фанатиков.

А потом резко развернулась, обрывая объятия, и все же шагнула вперёд, к проблемам.

И попала в другие объятия — самой Верховной Жрицы Виктории, так что стоило бы, наверно, гордиться, вряд ли многие могли бы похвастаться такой близостью к главе Церкви… но я привыкла и к ее сухим цепким рукам, что касались на удивление мягко, и к едва уловимому аромату миндаля и корицы, и даже к тихому позвякиванию кольчуги, которая оказалась поддета под жреческие одежды. Впрочем, последнее немного смутило. Мы ведь победили? Всех недовольных должны были приструнить Друзья Рыжей Дженни. Да и про меры безопасности я помнила. Зачем кольчуга?

Но спросить я не успела, потому что Лелиана отстранилась и укоризненно заметила:

— Ты заставила нас поволноваться. Почему ты ушла?

Я подавилась вопросом и неопределенно пожала плечами. Сейчас мои страхи казались надуманными, Каллен ни разу не посмотрел на меня с опаской, ни словом, ни намеком не дал понять, что его как-то беспокоит моя магия. Правда, я старалась ее и не демонстрировать, благо, взять под контроль свои силы Ванда мне всё-таки помогла. Но все это я знала сейчас, тогда же, в том моменте, это было единственное решение.

Но озвучивать, что я испугалась реакции мужа, я не стала. Нашла взглядом Светлячка, который уже с любопытством кружился возле стола в центре комнаты, и выпустила огонек ему в компанию. Зелёный, в цвет листвы, чтобы не вызывать чувства опасности. Потом золотой. Голубоватый, простым взглядом почти неотличимый от виспа. И залюбовалась сама: пусть эти огоньки — детская забава, простейшее заклинание, но в чем-то Зевран все же прав. Другие маги так не умеют, потому что Андерс своим мелким разработкам не учил никого — кроме Ванды.

— Я сочла, что Инквизитор-маг станет слишком большим скандалом, — пояснила, не глядя на друзей. — А контролировать себя не получалось.

Мне, кажется, не поверили, но настаивать никто не стал. И все же я поторопилась объяснить:

— Это прощальный подарок Веры. Или случайность. Она говорила, что мне опасно находиться в Тени, а я все лезла и лезла, вот она и привязала мою душу покрепче к миру. И слегка перестаралась.

Воспоминание о Вере отдалось лёгким уколом грусти… а потом раздражения. И я позволила последнему прорваться наружу:

— Кстати, могу официально заявить, что я и правда была Вестницей Андрасте. Андрасте была одержима Верой, с самого начала, так что…

— Стой, — Лелиана решительно меня оборвала. — Ты расскажешь мне об этом, но после. И больше не вспомнишь никогда, хорошо?

Рушить устои Церкви и разочаровывать большую часть мира, а то и провоцировать новые войны, в мои планы не входило, и потому я согласно кивнула. И все-таки задала правильный вопрос:

— Ну что, за прошедшие полгода больше никаких безумных жрецов и божественных драконов?

Каллен протянул мне руку, словно приглашал на танец, и я, приняв, подошла ближе к столу. На нем, конечно же, лежала карта — не та, что была у нас в Скайхолде, поменьше, не такая подробная, но уже с кучей отметок и булавок. Большинство приходилось на города и было яркого зелёного цвета; мне оттенок напомнил о Якоре, поэтому ассоциации проскочили неприятные. Мой командор легко приобнял меня за талию, словно все ещё не мог поверить, что я рядом, и указал на эти метки:

— Отовсюду приходят новости об исчезновении эльфов.

— Эльфийской прислуги, — уточнила Шартер. И после небольшой паузы почти невозмутимо добавила: — Агенты Инквизиции ушли первыми. Ещё до объявления о роспуске.

Почти, но не совсем. Было в ее голосе что-то такое — досада, разочарование, злость? Угадать не получалось, но собственный прокол эльфийку явно равнодушной не оставил. На языке вертелся вопрос, остались ли у нас после этого свои шпионы или те, кто не ушел с Соласом, подались на Пар Воллен, но я не решилась. Нашего нового тайного канцлера я уважала в достаточной мере, чтобы не пытаться обидеть, а знала не так хорошо, чтобы с уверенностью утверждать, что вопрос она сочтет шуткой.

— Не все, вы ведь с нами, Шартер, — я улыбнулась. — Жаль, Вера не дала мне договорить с Соласом. Может, он бы ещё что сказал.

— И получил бы Якорь? — напомнила Кассандра.

Я согласно кивнула: не лучшее развитие событий. Если Якорь нужен был ему для разрыва Завесы, то и хорошо, что все случилось так. Лучше чуть меньше информации и чуть больше безопасности, да и вряд ли он сказал бы что-то стоящее. Вместо этого неуверенно покосилась на карту, на Киркволл, и спросила:

— А долийцы? Мерриль?

— И Мерриль, и Сэра на месте, — успокоила меня Верховная Жрица.

— Наши агенты сейчас находятся в компании Лириумного Призрака, — добавила Шартер. — Вы знаете его.

— Фенрис, — моментально опознала я. Кого ещё могли назвать Лириумным призраком? И сердце радостно дрогнуло: не то чтобы я сомневалась в нем, но… Солас ведь тоже выступал против рабства.

— Насчёт долийцев все не так радужно, — не дал мне слишком уж обрадоваться Айдан. — Я ездил в Бресилиан, Ланайя и ее клан пока на месте, но что-то с ними явно происходит. И она же сказала, что все кланы собираются на совещание…

— Арлатвен, — поправила я. — Когда? Мы могли бы как-то повлиять…

Конечно, у долийцев мы такого авторитета не имели, как у людей, но я все же надеялась… Если рассказать им, что Фен'Харел не бог, что он задумал уничтожить мир… может, вышло бы их переубедить?

— Сейчас, — брат вздохнул. — В самом центре Бресилиана, насколько я знаю.

— Тогда зачем мы поехали сюда? — новость отдалась раздражением, и я постаралась унять его, не подпустить в голос. Похоже, не вышло, потому что Айдан ответил мне недовольным взглядом и поинтересовался:

— Что бы ты им сказала? Ваш бог, пусть и не самый любимый, на самом деле не бог, но собирается спасти вас от рабства и вернуть былые времена?

Звучало так себе. Та же Веланна за такое сообщение, скорее всего, врезала бы, чтобы не смели оскорблять ее богов, а потом радостно побежала “возвращать былые времена”. И вряд ли она одна такая.

— Ланайя бы поняла, — неуверенно возразила я.

— Ей я все объяснил.

Я бы предпочла объяснить сама; да хотя бы присутствовать при этом разговоре… Но не верить Айдану, конечно, было глупо. Кивнув брату, я снова посмотрела на двух тайных канцлеров Инквизиции и поинтересовалась:

— А сам Солас? Его не нашли?

— Нет, — качнула головой Лелиана. — Ни Соласа, ни Фейнриэля.

— Они не вместе, — я попыталась вспомнить, говорила ли об этом в прошлую нашу встречу, но не смогла. Видимо, и сейчас эту информацию не сочли слишком важной, потому что Лелиана только кивнула и сделала пометку в небольшой книжечке, а Шартер и вовсе ограничилась внимательным взглядом.

И тут же его перевела, потому что Кассандра задумчиво проговорила:

— Мы уже несколько месяцев не встречали следы эльфов Абеласа в Тирашане. Не уверена, что они ушли, возможно, стали скрываться лучше. К тому же специально мы не искали.

Но в свете новостей об уходе других это настораживало. Неужели Солас всё-таки собирает армию? Когда мы виделись в последний раз, он был одет в доспехи; по фрескам можно было предположить, что и в древние времена освобождение рабов не обошлось без военных действий. Кажется, что-то такое он и с Блэкволлом обсуждал в самом начале знакомства, без подробностей, конечно…

— Но зачем? — растерянно спросила я. Война с другом, хоть бы и богом, в мои планы никак не входила. Да и в его, судя по нашей последней встрече, тоже. — Он ведь собирался рвать Завесу, зачем ему армия?

— Возможно, он собирает сородичей, живущих в плохих условиях, — Айдан пожал плечами. — Или планирует воевать с демонами, которые вылезут из-за Завесы.

Вот только эльфов, что городских, что долийцев, Солас не считал сородичами и вообще недолюбливал, как мне помнилось. В отличие от демонов. Если бы меня попросили угадать, какую армию может повести наш специалист по Завесе, я бы без сомнений поставила на духов. Но озвучивать не стала: прямо сейчас, в этом моменте, это было неважным.

— Мы ищем их, — коротко проговорила Шартер. И я кивнула. Целую армию эльфов найти все же проще, чем одного Ужасного Волка.

— Кунари осудили действия Виддасалы, — порадовала меня Жозефина, переводя тему. — Через десять дней после вашего… отъезда Триумвират выступил в Конт-Ааре.

— Второй раз за десять лет, — заметила Лелиана и вздохнула. — Мне не слишком это нравится. Впрочем, пока что они взялись за военные действия на Сегероне, и те не слишком активные. Но приглядывать стоит.

Я согласно кивнула: и приглядывать стоит, и вся ситуация мне не понравилась. Если на Сегероне действия не слишком активные, то где будут активные? Сидеть на месте кунари явно не станут.

— Есть кое-что ещё, — нахмурилась Кассандра. — В Тевинтере венатори по-прежнему остаются проблемой, но о красном лириуме они словно не слышали. Ма… гистр Красс считает, что это плохой знак, и я с ним согласна. Во время войны красного лириума было достаточно, и глупо рассчитывать, что никто не смог привезти его в империю. Если его не используют, значит, где-то прячут.

Каллен выпустил меня из объятий, склонился над картой и озабоченно проговорил:

— Надо проверить замок Эн. Леди Жозефина, вы сможете договориться с герцогом?

— Конечно, командор, — леди-посол сделала небольшую пометку в бумагах и заметила: — Нам стоит подумать, что делать с лириумом. Мы не можем вечно пользоваться расположением герцога де Монфора. Эрл Айдан, кажется, вы были последним, кто видел магистра Алексиуса. Он не говорил с вами о красном лириуме?

Брат покачал головой:

— Нет. Мы обсуждали другие вопросы.

— Лекарство? — не сдержавшись, перебила я, внезапно вспомнив слова мужа в Морозной котловине. Тогда меня захлестнули эмоции, и о лекарстве я позабыла, поэтому до сих пор не знала, что там за новости.

Айдан улыбнулся мне с такой теплотой, что я даже растерялась: давно уже нам не выпадала возможность отбросить все дела и просто вспомнить о семье. Кажется, с Глубинных троп?

— Да, Алли. Тебе удалось, — решив не останавливаться на улыбках, брат шагнул ближе и заключил в объятия. — Спасибо.

— Спасибо Аликсиусу, — чуть растерянно прошептала я, обнимая в ответ. Понимала, о чем говорит Айдан, но все же не была готова записать это в свои достижения. — Значит, ты больше не Серый Страж?

Страж-командор — доспехи же орденские! — отпустил меня и рассмеялся:

— Пока рано. Когда скверна начнет брать верх, тогда избавлюсь от нее. Из Стражей ушел только Андерс. К слову о нем, — он повернулся к остальным: — В Киркволле снова проблемы с храмовниками. Хоук и капитан Авелин справляются своими силами, но Андерс жаловался, что даётся им это не просто.

Каллен помрачнел, Кассандра раздражённо выдохнула, Лелиана печально кивнула… я растерянно дернула брата за рукав и уточнила:

— Снова? Что там случилось?

— Не все храмовники согласились выбрать один из путей, предложенных Церковью, — расстроенно пояснила Верховная Жрица Виктория. — И часть из них теперь ведёт себя не лучше бандитов.

— Бандиты не всегда так уж плохи, alta Vittoria, — подмигнул Зевран, — тебе ли не знать. Я слышал, пара ваших рыцарей окопалась в Обществе, кое-кто по старой памяти прибился к Воронам.

Каллен бросил на убийцу какой-то нечитаемый взгляд, а потом, явно пересиливая себя, ответил:

— Вороны не нападают на всех подряд.

И храмовники из Воронов пока не представляют такой уж угрозы, как я поняла. Или, точнее, не так сильно давят на совесть наших блюстителей церковной чести.

— Зевран, сможешь узнать точнее? — все же попросила Лелиана. — Возможно, с ними ещё удастся договориться.

— Променять антиванское вино, женщин и свободу на церковную аскезу? — насмешливо отозвался Ворон. И, явно дурачась, сложил руки в молитвенном жесте, поверить в который изрядно мешал нахальный взгляд. — Не смею отказать самой Верховной Жрице, чья милость озарила мой темный путь.

Айдан хмыкнул, но на друга посмотрел без малейшего следа ревности. Лелиана этот взгляд заметила, едва заметно улыбнулась и поинтересовалась:

— Что-то ещё?

На этот раз переглянулись все: похоже, новостей для Верховной Жрицы больше не было. Я могла бы спросить… все-таки полгода отсутствия. Как там наши аристократы? Селина с Гаспаром? Прелат Пентагаст? Что вообще творится в мировой политике? Но вдруг поняла, что меня это больше не интересует. Вопросы, конечно, важные, но… Инквизитор ушел. Исчез. Я могу больше не решать эти вопросы, все равно мое влияние больше не используешь, а в политике тут все разбираются куда лучше меня. Венатори? Они далеко. Красный лириум? Да… этот вопрос я еще могла взять на себя, Алексиус-то точно никому о моем возвращении не расскажет. Хотя с ним явно неплохо общается Айдан, но мне и самой все же было интересно навестить пленного магистра и расспросить про лекарство.

И съездить в Киркволл, не как Инквизитор, а как подруга. Если седую прядку закрасить, то кто меня там узнает…

Можно уехать в Амарантайн и наконец-то принять участие в воспитании драконов. Или тайком пробраться в Вейсхаупт и посмотреть на грифонов. Навестить Бетани и Мерриль, у нас ведь был интересный проект. Танцевать — если придумать какую-нибудь маску, то никто не сможет наверняка утверждать, что это я.

Можно… все. Кажется, это и есть свобода? Когда можно выбирать. Интересно, а Каллен? Чего хочет он?

Но пофантазировать я не успела. Пол вдруг содрогнулся, да так, что я едва удержалась на ногах. По стене слева от меня побежала трещинка, но до потолка, к счастью, не дошла. Второй толчок всё-таки сбил с ног, и не только меня — устояли только Лелиана и Кассандра, опиравшиеся на стол. Правда, сам стол просел, а по полу тоже побежали трещины.

— Нападение? — едва слышно уточнил Каллен. Ответом ему было молчание: мы ждали продолжения.

Третьего толчка не последовало. Минута, другая… Айдан качнул головой:

— Нет. Не думаю. Мне больше напоминает…

— Титана, — закончила я за брата, глядя, как Светлячок рассыпается, чтобы собраться с угловатую, массивную, антропоморфных очертаний фигуру.