Что скрывает ложь (гет)

Неприметный BMW подкатил к зданию больницы. Вечерний воздух пропитанный осенними ароматами ворвался в салон, когда темноволосая красавица хлопнув дверцей выбралась из автомобиля. Поздний час. Ночь и тьма. Время сна и яви. Священнодействие началось. Отсчёт пошёл. Темнота скрыла лик спутницы девушки-водителя.

— Мы уже рядом… совсем близко… потерпи… — нежданный ветер взвил длинные тёмные волосы женщины.

— Малыш просит разрешения увидеть свет… — пассажирку BMW шатало, ей казалось, что сейчас вся боль мира собралась в её хрупком теле.

— Ещё немного… всё будет хорошо…

* * *

Здание хранило в себе мысли, чувства, голоса. От всего этого у Беделии кружилась голова. Ей требовалось уединение, на время, пока ребёнок не родился. Но вокруг тревожно гудели и шумели люди. Она стиснула зубы, аккуратно опираясь на плечо Чио, стараясь не терять сознание от сильной боли скрутившей живот.

— Мэм, я могу вам чем-то помочь? — белоснежная форма медика почти ослепляла.

— Моей сестре нужна помощь, она ждёт ребёнка, он вот-вот родится, — рекомендации и дальнейшие термины ошарашили медика.

— Только не отдавай Михаила ему… — Беделия судорожно вцепилась в рукав пальто Чио. — Он придёт за ним, я знаю…

К троице уже спешили врачи. Суета нарастала.

— Мэм, вы слышите меня? — медик наклонился к Беделии, помогая ей поудобнее лечь на каталке. Дю Морье не ответила, она на время ушла в забвение.

Чио неотрывно следовала за каталкой.

— Мэм, вам сюда нельзя, — дорогу Чио преградил один из врачей.

Чио слышала мужчину, но сейчас важнее было другое — исключить потенциальную опасность.

— Мэм, если вы… — на миг их взгляды встретились.

Определённо, ему бы не хотелось встать у неё на пути. Он занервничал, растеряв всю храбрость поспешил удалиться.

* * *

— Ты позаботишься обо мне? — изо рта Ганнибала вырвалось облачко пара. Мороз стоял приличный, запросто можно было озябнуть, или получить обморожение, но никто из них не обращал на такие мелочи внимания.

— Ты знаешь, нас не разделить, — она улыбнулась. Наполненный мёртвыми телами и пустотой особняк Мэйсона не представлял опасности. Больше нет.

— Куда ты теперь? — они прощались. Их дороги расходились в разные стороны. Потери оказалось перенести не так трудно, чем боль обмана.

— Не знаю, — она задумчиво проводила ладонью по нагретому прикладу винтовки. — На Север, на Юг, — говорить не хотелось. Она украдкой проследила за ним. Он разглядывал покрытую снегом равнину, границу столкнувшую два мира: лес и снежный покров царствующий сейчас вокруг особняка.

— Встретимся ль мы вновь? Столетие иль малость? — Лектер поправил шарф, обнажая покрасневшую от ударов кожу. — Кто знает наперёд, сколько нам отпущено, а сколько нам ещё осталось?

— Ты отпустил их?

— Это не мои дела и не моя страница жизни, — его губы сложились в тонкую линию. — Они свободны, после всего, это их награда.

— Значит это конец? — всё исчезло, выветрилось. Её невинность, его обаяние, их забавы перестали быть шутками.

— Пора, — коротко произнёс он. — Если свидимся, я тебя найду сам.

Позже, их разговор казался ей фантасмагорией, бредом. Она втягивала ночной воздух думая о нём. Ганнибал. Он вырос. Она была очарована загадочным мальчиком, дарящим ей все тайны бытия. Они казалось забывали приличия, начиная играть в свои игры. Даже тем летним днём, когда они прятались в заброшенном амбаре от проливного дождя. Что тогда произошло, Чио прекрасно понимала. Близость двух тел, соединение в сладком шёпоте слов. Стёрлась память о многом, лишь о той ночи девушка помнила до сих пор.

* * *

Они перестали прятаться, менять адреса, фамилии. За ошибки уплачено, чек направлен получателю. Воля им казалась сладкой, а без надзора ещё слаще в разы.

«Я хочу посадить демона в клетку…»

«Мы обе его птички…»

Что ж, она обещала за ним присмотреть. Она сдержала слово. Он выбрался из той мясорубки живым. Благородный гений, коварный рыцарь. Теперь её ничто не держит. Кроме Михаила. Сын Лектера и Беделии. Кодекс воина, если конечно он существует в её понятии, предписывает служить ему, охранять его. Это её решение, это её предназначение. Враги у Лектера остались, а значит маленькому крохе, который появится на свет с минуты на минуту всегда будет грозить опасность. А больше всего, от его собственного отца.

Чио ясно понимала страх Беделии. Ребёнок мог стать яблоком раздора между двумя людьми. Любовники не по принуждению, но по стечению обстоятельств. Дю Морье и Лектер осознавали риск, а страсть оказалась сильнее.

Она слышала крики Беделии за стеной. Похоже мальчик решил поторопить всех и сразу. Появление на свет Михаила оказалось преждевременным, что подтвердил врач, выдавая пару пустых слов из опасений.

— Это мальчик, — усталый мужчина снял повязку с лица. — Роды были трудными, но ваша сестра сильная.

— Я могу их увидеть?

— Да, только дайте им отдохнуть, — дальнейших возражений не последовало.

* * *

Палата напомнила Чио картонную коробку. Здесь оказалось так же неуютно.

— Как вы?

— В порядке, — голос Беделии был еле слышен. — Как снаружи?

— Всё тихо, — она замолчала. — Он придёт за ним, ты уверена?

— Всего знать невозможно, — Дю Морье взглянула на Михаила. — Он красивый, такой же как и его отец.

— Ты боишься, — она не обвиняла Беделию. — Он не станет таким как отец, об этом мы позаботимся.

— Вся власть и голод, всё отрешение заключено внутри любого человека, — она начала укачивать Михаила, тихо напевая ему. — Сыны не в ответе за отцов, как не в ответе за дождь небо.

— Ганнибал не всегда был таким, — Чио повернулась к окну. — Он был другим. Он был живым, — она стиснула руку в кулак. — Он умел чувствовать.

— Из Тьмы льётся свет и Свет источает Тьму, — она дала понять, прошлого не вернуть.

— Я не оставлю вас с Михаилом, — её губы тронула горькая усмешка. Остаться для Чио означало сразиться с тем, кто был её другом, почти братом. И возлюбленным? На последний вопрос она не находила ответа.

— Он не найдёт нас, не здесь и не сейчас, — её мысли витали далеко, в дымке воспоминаний.

* * *

Их приключение. Их шаг в пучину. Мнимые чувства, мнимое счастье. Он любовался городом свысока. Заприметив шпили старинного здания наклонился к ней, шепнув, что там бывал он в юношестве. Флоренция напоила их допьяна, забрав напыщенность и скованность, подарив взамен уют и ласку.

В ночные часы им был дарован покой и уединение. В довершение ко всему, Ганнибал излечился от жажды. Беделия отметила эту деталь с ним в разговоре. Он удивлённо вскинул брови, отпив вина из бокала, благосклонно улыбнулся ей. Их жизнь не бал и маскарад. Их жизнь куда прозаичнее.

Посещение приёма направило Ганнибала на прежний путь. Но сначала, толика радости дана была им. Они кружились в танце, не замечая никого. Спроси Беделию, наблюдала ли она за окружающими? Она бы только пожала плечами. Их не интересовала свора напыщенных глупцов, чей слог наполнен ядом. Они хотели быть одни и они были.

Ни тревог, ни забот. Лишь совесть изредка напоминала Дю Морье, о прошедших событиях. Семья Фелл стала почти своей в кругах итальянской элиты. Оставалось не раскрывать карты, пока не грянет гром. Гром грянул незамедлительно. Медные трубы поразили их, на доске осталось несколько фигур.

— Ты наблюдаешь или участвуешь?

Ей хотелось бежать. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда. Молодой человек недавно так яро споривший с профессором полз к двери. Ему оставалось жить недолго. Лектер переступил через беднягу, оставляя красный след на полу.

— Помоги… те… — рука мужчины потянулась в сторону выхода.

— Ты наблюдаешь или участвуешь? — повторил Ганнибал свой вопрос.

— Наблюдаю… — пролепетала она. Из её глаз брызнули слёзы, грозясь превратиться в поток.

— Не-ет, ты как раз участвуешь, — на голову гостя обрушился удар, затем хрустнули позвонки. Наступила тишина.

Грациозный и угрожающий, он прошествовал мимо неугодной жертвы к Беделии:

— Позволь я сниму твоё пальто.

Она не плакала, лишь изредка позволяя себе прикусив до боли губу, вызывать в сознании ужасные картины злодеяний Лектера.

* * *

Гуляя одна по Флоренции, Дю Морье размышляла. Размышления заводили женщину так далеко, как ни один трактат мудрецов. Лектер был прав, говоря об её участии. Она соучастница убийства, а сколько таких ещё будет? Пора что-то менять. Мимо неё проскользнул полицейский, приветствуя красивую даму, прикоснулся пальцами к краю своей каски. Дю Морье улыбнулась ему в ответ. Даже он не видел в ней нарушительницу закона. Её красота и обаяние могли обмануть любого.

Задаваясь вопросом: почему она тогда бездействовала? Ответ напрашивался сам собой — ей было любопытно. Она с жаром ждала продолжения. Это как вирус, заразившись, ты не сможешь вылечиться до конца. Часть дурмана останется в твоей крови навсегда. Они с Ганнибалом похожи. Это удручало.

Выход оставался один — сдать Ганнибала. Но способна ли, сумеет ли? Она опустилась на скамью. Платформа наполнилась пассажирами, загремела электричка. Беделия повернула голову, намеренно показывая камерам своё лицо под широкополой шляпой. По телу пробежались разряды, сотни, тысячи. Нервные клетки казалось разрушались одна за другой. Бессвязный шёпот врезался в её разум. Предать не так легко, пусть и объект предательства настоящее чудовище. Неудача постигла Дю Морье, доказывая — она не предательница.

* * *

Этот дом. Он как страшное чудовище поглотившее очередную жертву, залёг в спячку. Не было смысла воскрешать его заново, побуждая к новому всплеску неприятных ощущений. Где-то в области груди собрался едкий страх. Женщина шагнула в прихожую. Тишина. Лунный свет почти не проникал сюда, словно брезгуя касаться своими лучами прикрытых белым полотном картин и мебели.

Его обиталище. В ней всколыхнулись воспоминания. Беделия немного помедлила, затем одним движением сдёрнула прозрачный полиэтилен со стола. Графин с вином и бокал словно ждали её прихода. Плеснув себе немного, она пригубила пару глотков. Не стоит злоупотреблять. Сейчас ей требуется трезвая голова. Она опустила руку в сумку висевшую на плече. Металл обжёг ладонь как огнём. Не стоило сюда приходить. Однако события последних часов всё решили за неё.

Шум воды привлёк внимание Беделии. Зверь вернулся в логово. Скорее всего он смывает кровь после очередной охоты. По мере приближения Беделии к источнику звука шум усиливался. Внутри неё всё похолодело.

«Бежать!» — первая мысль вонзила свои острые коготки в её разум. — «Он найдёт меня», — больше ей нечего было противопоставить Ганнибалу. Все ходы записаны, мосты сожжены, отступать некуда.

Она разглядывала размытую фигуру сквозь стеклянную дверь. Загорелое тело, стройное, сильное, гибкое. Он без сомнения красив, прекрасно сложён. Его руки отдельная история. Они способны лишить жизни, но в то же время они способны согреть. Она закрыла глаза. Перед взором Дю Морье комната, они один на один. Её голос тихий и бархатный:

— Не поможешь?

Ганнибал подчиняется. Молния на платье тихо раскрывается, освобождая её от платья, обнажая спину и не только. Она ожидает его реакции, словно насмехаясь над его постоянной сдержанностью. Беделия чувствует, Ганнибал всё ещё здесь.

Он небрежно облокотившись на стену пьёт вино из тонкого бокала. Глоток за глотком, смакуя, наслаждаясь видом её наготы. Терпение подпитывает его, он подарив ей смешливый взгляд удаляется.

Стук капель приводит её в чувство.

— Интересно, кого они видят? Учёного? Очередной претендента на вход в их клуб чрезмерно самовлюблённых личностей? Соискателя на пост в Палацио-Капони? Какая их масок Ганнибала пришлась им по вкусу? — она не замечает, как садится на кровать, в её руках пистолет, она готова пустить его в ход.

Обнажённый мужчина выходит из душа. Без сомнения, Ганнибал знает, Дю Морье вернулась. Он не ожидал от неё скорого возвращения. Менее чем день назад, её страх буквально рвался наружу, пропитывая её кожу, раззадоривая его внутреннего демона. Лектер спокоен как-никогда. Она не станет делать ошибок.

До его слуха долетает щелчок курка, обоняние отслеживает приторную смесь женских духов и нетерпения. Ленивый поворот головы, и его ожидания воплощаются в реальность. Женщина на его кровати явно желает получить от него некоторое ответы на вопросы. Её взгляд точен как хирургический скальпель, разрезающий плоть до основания. Он перед ней как на ладони, вместе с этим застёгнут на все пуговицы.

— Могу я одеться?

— Можете, — она буквально пожирает его глазами. — Что вы сделали? — в её тоне угроза, а частью боль утраты.

— Снял свой костюм, — ткань махрового полотенца скользит по его лицу.

— Позволили им увидеть себя, — ей не понятны его намерения, впрочем, он весь состоит из нерешённых задач и загадок.

— В достаточной мере, — ему не стоит объяснять ей, каково это быть гонимым собственными инстинктами, и наравне с этим, быть их хозяином.

— И каково это, когда на вас смотрят? — дуло пистолета всё ещё нацелено ему в грудь.

— Вы не имеете права спрашивать меня, мы прекратили отношения как пациента и психиатра, — она смешна в своей попытке вступить на его территорию снова.

— Мне не хватило надлежащих навыков, чтобы продолжить ваше лечение, — она начинает смотреть на него по-другому, словно совсем не знает его.

— Я так никогда не считал, — она привычный мир для него.

— Мне жаль, что я не смогла предоставить вам подходящей замены, — замена его сестре, семье, замена чему угодно на данный момент.

— Вы мне доверяете? — его излюбленный вопрос. Его нельзя подловить на лжи, зато его собеседников пугает именно откровенность.

— Не совсем, — Дю Морье не намерена показывать ему свой страх.

— Вы принимаете во внимание мои представления о ваших намерениях? Вы надеетесь, что я вас не убью? — последний удар с его стороны.

— Скажем так, я оптимист, — их танец не окончен, пока не отзвучит музыка.

Схватка поэтапно уходит от главного. Беделия пришла сказать ему своё веское слово. Выстрел всё решит? Рука не дрожит, наоборот, сжимая рукоятку она наполняется уверенностью. Он бросает последний взгляд на орудие мести. Что ж, никто не всесилен.

Рука безвольно падает на покрывало. Теперь вино её спутница. Если и видят Боги её робость перед ликом Ганнибала, то ей уже нечего терять.

* * *

Он долго искал их. В его арсенале не оказалось ничего из старых уловок. Обычный побег и мирно дремлющие охранники. Он оказался благосклонен в этот раз, оставив в живых своих стражей. И вот он напал на след. Больница на окраине. Огни большого города снисходительно встретили Ганнибала. Их-под шин его мотоцикла вырывались клубы пыли и фейерверк осенних листьев. Он мчался без остановки, боясь не успеть.

Что есть страх? Для него это безвестность пропавших родителей, ужасная гибель сестры, его проживание от начала пути и до сегодняшних дней. У него нет прошлого. Теперь. Он переместился к единственному, что могло связать его с минувшим. Догнать свою ускользающую душу оказалось труднее. Мотоцикл визжа шинами скрылся за поворотом.

Высекая искры из поребрика, он припарковал мотоцикл вплотную к стене. Хорошее место, чтобы быть на виду. Мелькание автомобилей в столь поздний час прекратилось. Лектер снял шлем, вид не из лучших, но это не повредит. Совсем рядом та самая больница. Осталось перейти дорогу и он у цели.

* * *

Темнота. В ней легко спрятаться. Кому угодно и что угодно. Она не ослабляла контроль ни на минуту. Друг или враг, они найдут её здесь, или найдут хладное тело. Проверка началась. Чио бросила взгляд на спящих Беделию и Михаила. Если. Их так много, а она одна. Одна против всех. Она проверила нож, то что следовало взять с собой не привлекая внимания. Сталь отозвалась теплом. Она слушала. Слушала как учил её Ганнибал. И сейчас ученица превзошла своего учителя, обнаружив странный шум сначала за окном, а потом в коридоре.

«Он идёт», — верить что Лектер не причинит вреда Беделии и Михаилу, всё-равно что верить в то что умеешь летать, прыгая в пропасть. Девушка притаилась рядом с дверью, стараясь не издавать лишних звуков. — «Умение есть сила, сила есть храбрость,» — произнесла она про себя.

Темнота сгинула, на смену ей пришли запахи и краски. Лёгкие шаги, почти невесомые. Шаг и удар сердца. Второй шаг. Третий.

— Ты быстро учишься, — острие её ножа почти оцарапало ему кожу. — Просить дозволения стыдно, а войти без потерь не получится, — в темноте сверкнула белозубая улыбка. — Я не тот кем ты меня считаешь.

— Уходи, — коротко бросила Чио.

— Иначе что? — он не собирался давать задний ход. — Давно лишился жизни, помнишь?

— Пути открыты, выбирай, пойдёшь ты в ад иль сразу в рай? — послышался голос. — Мы поговорим, он не причинит вреда тому, кто не рождён во злобе, — Дю Морье следила, чтобы их разговоры не разбудили Михаила.

Чио ни слова не сказав вышла в коридор.

— Ты стала другой, — он отмечал в ней перемены, которых не видел раньше. — Михаил? — он не мог объяснить откуда, он просто знал.

— Твои намерения стали иными? — она рассматривала его лицо. Он не изменился внешне, а вот внутри. — Скольких жертв ты принёс на алтарь? — Дю Морье предвидела его побег.

— Ни одной, — ему хотелось приблизится к своей семье. Он осознал, кто они были для него. — В сердце не спокойно, и в душе разлад?

— Рано или поздно, твой мир рушится, — она обняла сына. — Но не уничтожай его начала, — она была готова защищать Михаила до последнего вздоха.

— И лился свет с небес, когда родилась надежда, — Ганнибал рискнул подойти ближе. — Он похож на тебя, — малыш словно ощущая присутствие близкого человека, открыл глазки. — Михаил, — голос отца, был ему не знаком, однако Михаил с интересом разглядывал визитёра. — Колыбель, что качает рука, важнее чем безликость, — его рука коснулась крохотной головки сына. — Он настоящий Принц, рождённый править, — Михаил изловчившись поймал отцовскую ладонь, ухватив за палец, таким образом утверждая своё право на неё.

— Ты исчезаешь в бликах ночи, — Беделия наблюдала за этим сражением. — Чтобы нашли тебя, не хочешь, — они оба понимали, в ближайшие двенадцать часов, ФБР и полиция поднимут всех по тревоге. Охота начнётся. Поймают ли Ганнибала другой вопрос.

— Я буду рядом, — он аккуратно, почти с нежностью убрал свою руку. — Только не забудь, каков твой путь, — нужно было уходить. Прощаться Беделией и Михаилом не хотелось. Впервые он был так близок к искуплению. — Прощайте, — он легко коснулся её губ, оставляя поцелуй как знак благодарности за их сына.

— Прощание было полно муки сладкой, — ответом был страстный поцелуй. — Он с возрастом поймёт, простит возможно. — Её ладонь утонула в его широких ладонях, в последний раз.

Ганнибал выскользнул из палаты. Оставшись наедине с сыном, она грустно улыбнулась своим мыслям. Ей предстояло многое сделать, чтобы сын ни в чём не нуждался. Многое рассказать Михаилу, чтобы он не забыл свою историю.

* * *

Мотоцикл затерялся среди яркого неона. Мужчина уносил с собой приятные воспоминания. Впереди его ожидали проблемы, но он не думал о них, ведь он достиг своей цели — обрёл семью.