Пожалуйста, потеряйся на миссии (гет)

— Они мертвы, они мертвы! — ворвалась в Зал с кристаллом Мейко, волосы которой, длинные до пят и белые как снег, были растрёпанными и спутанными, как никогда, а концы каждой пряди — испачканными в крови.

— Что?! — вскрикнула Мико, переводя не то шокированный, не то гневный взгляд то на Мейко, то на высокого и сухопарого Клода, стоявшего слева от неё.

— Мы их нашли! — тяжело дыша, ответил дрожащим голосом он, болезненно сморщившись, и замолчал. Казалось, добавь он хоть что-то, и по тёмному лицу его потекли бы слёзы.

— И они мертвы!

Эзарель стоял за спиной Мико и впервые в жизни не знал ни что сказать, ни что даже подумать. Возможно, это был шок; обстановка вокруг так резко поменялась: минуту назад обсуждал с Мико одно целебное снадобье, а сейчас тут стоят эти двое, в пыли и перепачканные чем-то красным.

"Нет, это не может быть кровь, — подумал он, даже не осознав своей мысли. — Она же не..."

— Где они? — с тем же выражением на лице спросила Мико. Она мгновенно побледнела, едва не сравнявшись по тону кожи со стоящей напротив юки-онной, длинное белоснежное платье которой тоже было испачкано.

— Около Ведьминого круга... — выдавил Клод, и по его щекам действительно потекли слёзы, смывая подсохшую кровь с щёк и оттого выглядя жутковатыми кровавыми дорожками.

— Все? — упавшим голосом уточнила Мико, совсем немного придя в себя и нахмурившись.

— Аран и Бруно, — ответил Клод, вытерев тёмно-карие глаза и лицо и сразу же схватившись обеими руками за короткие тёмно-каштановые волосы с небольшими светлыми оленьими рогами.

Эзарель напрягся всем своим существом помимо воли.

— Блеберрика и Велизары с ними нет… их вообще нет…

— Вы их не видели? — спросила Мико.

— Нет, — помотала головой Мейко. — Мы не знаем, где они… если они…

— Успокойся, — вдруг собралась с силами Мико, сделав шаг к ней и ощутимо сжав её плечо. — Мы ещё не знаем. Идёмте. Эзарель, ты тоже, — сказала она, повернувшись к нему. — А ты, Клод, зови Невру, Валькиона и Эвелейн, — и стремительно направилась к выходу из Зала.

Дальнейшие события Эзарель запомнил очень смутно: два тела его товарищей, один из которых, Бруно, брауни с тёмно-коричневыми кроличьими ушами, был ещё и в его гвардии; Мико и остальные, обступившие со всех сторон этих двух совсем молодых парней; он сам, вместе с Эвелейн изучающий тела, но в отличие от неё как будто по инерции или так, словно кто-то другой делал это за него, пользуясь его мозгами; сломанные лица и крайне тревожное обсуждение произошедшего по дороге в штаб между Мико, Неврой, Валькионом и Эвелейн.

На следующий день, когда Арана и Бруно похоронили, Гвардия Эль погрузилась в скорбную тишину.

Все продолжали заниматься своими делами, но испытывали примерно то же, что и Эзарель остаток прошлого дня: всё шло будто по инерции, само собой, будто без их участия.

Сам же он мог наконец-то всё хорошо обдумать, что и делал всё утро, напряжённый и усталый: вчера он так и не сомкнул глаз.

У него из головы не выходили мысли о Велизаре. Эзарель не мог найти себе места: кое-кто из штаба предположил, что оставшиеся тоже мертвы, но находятся где-то в другом месте — их усиленные поиски начались ещё вчера вечером. Но он не хотел верить в нечто подобное и всеми силами отгонял от себя эту мысль.

Гвардейцы, разделённые по парам, начали «прочёсывать» разные территории. Это было очень похоже на поиски Мери, которые, ошибочно казалось, были когда-то очень давно.

«Я не узнаю Эзареля, — думала Аврора, выходя вместе с ним за ворота главного штаба. — Он почти ни с кем не говорил со вчерашнего дня».

Её маленькая в сравнении с его и хрупкая фигура едва заметно пошатывалась время от времени, потому что Аврора и сама не могла найти себе места как вчера, так и сегодня. Она сама хотела отправиться на это задание, но ей дали другое, и теперь её терзала мысль, что, возможно, она могла помочь мальчикам, и всё могло бы быть по-другому…

Встряхнув длинными тёмными волосами, она посмотрела на бледный профиль Эзареля, удивляясь, как мог он так фантастически тщательно осматривать всё, что их окружало, и в то же время делать это с таким видом, выражением лица, словно он не здесь, а в своих мыслях — целиком и полностью. Взгляд её сиреневых глаз отражал нежность и жалость, а в груди что-то защемило при виде этого эльфа, такого доставучего когда-то… когда-то.

Эзарель исследовал каждый квадратный сантиметр той территории, что ему и напарнице была положена — никаких следов ни Велизары, ни Блеберрика — и так у всех членов гвардии.

Когда все вернулись в штаб ни с чем, Эзарель не пошёл на ужин — он сразу же уединился в своей комнате, и его состояние, какое-то непонятное и растерянное, сменилось состоянием гнева:

«Зачем?! — подумал он, вдруг схватив банку с мёдом совсем рядом с ним на прикроватной тумбе, и швырнул её об стену. — Зачем Мико, зная нынешнее положение, отправила её на это задание?! Её, соплю, которая в гвардии совсем недавно?..»

Он пытался понять то, чем руководствовалась Мико, делая свой выбор, но всё, о чём он вдруг стал мочь думать, это о том, что произошло несколько ранее, чем сегодняшний день…

Эзарель помнил, как Велизара пришла в Гвардию Эль — сирин*, едва достигшая совершеннолетия, не выше ста семидесяти сантиметров*. В ней не было ничего особенного, но Эзарель почему-то сразу приметил крепкие плечи, загорелую кожу, ярко-жёлтую тунику, украшенную золотистыми перьями… и всё это ему сразу не понравилось — так он сказал себе несколько позже, в очередной раз провожая её взглядом в столовой.

Он рассмеялся в лицо Валькиону, узнав, что она попала в Гвардию Обсидиана. Он начал постоянно подкалывать её — сам не понимал своё желание её всё время «поддеть». Однако она, в отличие от той же Авроры, вступила с ним в перепалку только раз — на четвёртый день своего пребывания в штабе, — а потом начала игнорировать Эзареля. Почему-то его начало злить, что Велизара не обращает на него внимания, и он стал пытаться это исправить — известным всей гвардии способом. Получался замкнутый круг.

Он сталкивался с ней в коридорах, встречался в столовой и у себя в лаборатории — она никогда ни изъявляла ни малейшего желания сесть с ним за один стол или пойти куда-то вместе, ни говорила больше, чем нужно было для чисто деловых отношений. Опять же, в отличие от Авроры. Аврора…

Странно, но весь интерес, всё некое влечение к ней пропало у Эзареля с того времени, как в его жизни появилась Велизара с её волосами до талии, с левой стороны чёрными, а с правой — белыми и украшенными золотым пером, с её жёлтыми глазами и ясным голосом.

Да, она не говорила с ним как с близким другом, но где-то через неделю после её первого появления в штабе Эзарель дал ей задание помочь ему собрать какие-то травы, — она ещё недоумевала, почему он не мог поручить это своему фамильяру, — и на лесной поляне она вслух отметила, что её высокий голос иногда её раздражает. Эзарель же ответил, что по-настоящему высокий, мягкий и нежный голос у Эвелейн, что он может слушать её часами, а вот Велизаре льстить себе не стоит. Она не сказала ему больше ни слова с того момента — и так всю последующую неделю.

Эзарель не чувствовал себя виноватым и не думал извиняться, вёл себя так же, как и обычно, но потом… потом Велизаре дали это задание. Эзарель, зная, какая обстановка сейчас в Гвардии — она стала гораздо хуже с того момента, как в Элдарии появилась Аврора, — убеждал Мико, что Велизара не имеет опыта, не справится и всё в таком духе, но Мико почему-то была благосклонна к ней и верила в её способности. Эзарель сам не понимал, зачем ему отговаривать Мико, но пытался всеми силами.

И в тот день, когда Велизара и ещё несколько членов Гвардии Эль должны были отправиться в путь, он встретил её у фонтана, почувствовав, что волнуется о ней, и хотел что-то сказать ей на прощание, но сказать получилось только с широкой улыбкой: «Пожалуйста, потерйся на миссии».

Она по своему обычаю не ответила ему, а только с гордым и хмурым видом прошла мимо.

Прошла неделя. Эзарель волновался, потому что Велизара сильно задерживалась, но он ни с кем об этом не говорил, стараясь вести себя как ни в чём не бывало.

Однако Аврора понимала, что с ним что-то происходит. Она почти смирилась с тем, что они с Эзарелем отдалились друг от друга, тщательно скрывая свою неприязнь к Велизаре.

Он перестал уделять ей внимание, дурачиться с ней, это словно было когда-то давно. Между ними и дальше продолжались перепалки, но в них уже не было какой-то романтичности... чисто дружеские отношения — или что-то типа того.

Сейчас Аврора стояла напротив двери в его комнату, не решаясь постучать, но, услышав звук удара, всё же сделала это, подав голос: «Эзарель, это я. Всё в порядке? Впустишь меня?».

В ответ она лишь получила что-то вроде того, что он в порядке и просто уронил банку — и всё поняла, но он не позволял себя утешить или просто поговорить с ним.

Остаток вечера Эзарель гулял по штабу, пытаясь отвлечься, но не мог. Впервые его так ощутимо сжирало чувство вины, за всё. Он лишь парой фраз перекинулся с Валькионом и Неврой, обмолвился словом с Эвелейн об Аране и Бруно, поговорил с Мико о сложившейся ситуации.

Не помня себя, он оказался у фонтана, где видел Велизару последний раз. Нет, она определённо не могла быть мертва, иначе он, Эзарель, сам не зная, почему, просто не сможет. Эзарель никогда не поверит, что она могла умереть — он не потеряет надежду до самого конца.

«Пожалуйста, потеряйся на этой миссии, — вспомнил он в который раз за этот день. А потом, всматриваясь в воду в фонтане, неожиданно для себя мысленно прибавил: — Но не погибни».